Оперативная обстановка. — Ястреб, ответьте четверке

Контроль радиоэфира

Закрытая частота ГСБ РФ

— " Ястреб", ответьте " четверке"!

— На приеме.

— Я свободен.

— Где " малыши"?

— Уже у ворот рынка.

— " Четвертый", быстро уноси ноги!

— Сколько у меня времени?

— Долго вошкался. Осталась минута. Дальше, как учил. Конец связи!

* * *

— Твою бога-душу-мать, щенок поганый! — выругался седой мужичонка.

«Вот так о н и работают: сначала создают террор, потом с ним мужественно борятся. Старо, как мир, зато эффективно», — подумал Максимов.

Первым желанием было лупануть сквозь доски в спину седому, Максимов хорошо чувствовал, где он стоит. Подождал, надеясь, что тот сиганет через забор, тогда с превеликим удовольствием завалил бы его голыми руками. Но седой, как назло, пошел к воротам.

Максимов бросился вокруг забора, к воротам уже не успевал, побежал в ту сторону, где местные пробили лаз.

Заглянул в дыру между досками. Так и есть, о н и уже были на рынке. Передовой отряд, все, как инкубаторские, одетые в однотипные цивильные шмотки, под которыми легко угадывались армейские повадки, согласованными ходами брали в полукольцо " биржу".

Максимов свистнул. Мальчишка, копавшийся в мусорном баке поднял чумазую мордашку.

— Чего? — голос хриплый, то ли от простуды, то ли успел прокурить.

— Дело есть, вали сюда.

— А денег пришлешь? — Юный бомж оценивающе посмотрел на Максимова. Как бродячая собачка, прикидывая в уме, дадут ли очередного пинка или свершится чудо и бросят кусок мяса.

— Будут тебе деньги, давай сюда, говорю! — как можно убедительно выкрикнул Максимов.

Мальчишка спрыгнул с бака, подошел к лазу. Держался на расстоянии, видно жизнь уже научила никому не доверять.

— Сперва деньги покажь, потом ля-ля, понял? — с независимым видом произнес он.

Максимов выгреб из кармана карточки на продукты, скатал разноцветные листки в комок и бросил мальчишке под ноги. Тот моментально, как голодная собака кость, подхватил их в воздухе.

— Ого! Ты, дядь, наверно, с дочкой генерал-губернатора трахаешься? — Карточки тут же исчезли в кармане его куцей курточки.

— Рви на " биржу", скажи мужикам, сейчас облава будет!

— Врешь! — выдохнул мальчишка.

— Беги, говорю! Назад не возвращайся, уходи через забор. Пошел!

Мальчишка, слава богу, поверил и припустил, прыгая через лужи, к " бирже".

Сзади заревели моторы, на улицу с двух сторон вползали армейские " ЗИЛ" ы.

Максимов во весь опор бросился через дорогу, нырнул в подоротню. В гулком колодце двора перепуганными птицами металось эхо криков, рявкающих команд и рева перегретых движков.

Бежать дальше было бессмысленно. Бегущий еще более подозрителен, чем затаившийся. Наверняка, рынок был оцеплен несколькими кольцами. Все вырвавшиеся из облавы будут просеяны сквозь их сито, избиты и брошены в кузова для последующего детального разбирательства.

Он рванул дверь подъезда и прыжками понесся вверх по лестнице.

На верхнем этаже остановился. Перевел дух и наскоро осмотрелся. Дверь квартиры слева можно было снести с петель одним ударом ноги. Дальше — или превратить ее во временный ДОТ, или балконом уходить в соседний подъезд. В зависимости от обстановки. Лесенка, упирающаяся в чердачный люк, — еще один выход из западни. Замок на люке — ерунда. Один выстрел — и путь свободен.

Сквозь мутное стекло было плохо видно; он плюнул на стекло и растер пыль пальцем, посмотрел через узкую полоску вниз. Рынок был как на ладони.

* * *