Иваницкий

разделено. Нельзя также контролировать сознани­ем два дела одновременно. Один из примеров един­ства сознания - рассмотрение двойственных изоб­ражений, когда человек видит в каждый данный момент только одно из них. Минимальная длитель­ность одного состояния сознания (психологический рефрактерный период) составляет около 150 мс. Единство сознания проявляется и в том, что оно стремится как бы компенсировать имеющиеся де­фекты мозга. Так, при инсульте правой доли неко­торые больные как бы не замечают паралича или дефектов восприятия. Если в левое полушарие по­казывать правую половину лица, человек говорит, что видит все лицо. Локальные дефекты зрения в сетчатке (скотомы или слепое пятно) и поврежде­ния коры как бы вытесняются - человек видит пол­ную картину мира. Впечатление такое, что после поражений или операций человек восстанавливает, ресинтезирует целостную картину. Авторы гово­рят о том, что так же ведет себя сердце - после уда­ления части сердечной ткани сердце продолжает со­кращаться, выполняя свою функцию.

Феномен единства сознания, которое воспри­нимает только один из конкурирующих образов, исследован авторами экспериментально в опыте с " соперничеством глаз". В исследовании на один глаз подавалось изображение вертикальных по­лосок одного цвета и одной частоты мельканий, а на другой глаз - горизонтальные полоски другой ' частоты мельканий и другого цвета. При этом че­ловек воспринимал только один из конкурирую­щих образов. На воспринимаемый образ ампли­туда электрического ответа мозга была значи­тельно больше, чем на тот, который подавлялся.

Вторым свойством сознания является бесчислен­ная вариабельность и бесконечная множественность отдельных состояний. Отсутствие новизны может даже выключить сознание, как это имеет место при так называемой снежной слепоте в Арктике, вы­званной бесконечным однообразием открывающе­гося взору ландшафта. Известно также, что если ис­точник света укреплен на контактной линзе, он че­рез некоторое время становится невидимым.

Вторая часть книги носит название " Сознание и мозг". Она содержит краткий, но достаточно пол­ный и современный обзор сведений о строении и ра­боте мозга, которые необходимы для дальнейшего изложения. При описании общего устройства мозга выделяются три главные системы. Таламо-корти-кальная система имеет особое значение, так как ха­рактеризуется многими повторными входами, обра­зующими как бы петли возбуждения. Подчеркива­ется, что повторный вход - это не обратная связь, так как он не содержит сигнала ошибки, а служит для объединения различных отделов мозга, синхро­низируя и координируя их работу. Благодаря по­вторному входу структуры мозга сонастраиваются в единый ансамбль, подобно тому, как это происхо­дит между музыкантами в квартете. Там нет дири­жера, но каждый игрок слушает другого, они обме-

ниваются взглядами, и поэтому квартет звучит сла­женно. Вторая система - полисинаптические связи коры с базальными ганглиями и мозжечком, кото­рые также имеют обратные связи в кору. Наконец, важную роль играет так называемая ценностная си­стема диффузных восходящих проекций. Особое значение при этом имеют пути от норадренергиче-ского синего пятна.

Анализируя строение мозга и функцию его отде­лов, авторы приходят к заключению, что ни одна область мозга не ответственна за сознание и что со­знание возникает за счет взаимодействия разных групп нейронов. Для выполнения своих функций нейронные группы должны иметь возможность вы­бирать взаимодействующие с ними группы из боль­шого числа других. Связи играют особую роль, по­тому что мозг высокоспециализирован: разные по­ля отвечают за выполнение различных функций. В качестве примера можно назвать фузиформную и лингвальную извилины, отвечающие за восприятие цвета. Их повреждение приводит к тому, что чело­век видит все изображения бесцветными, он не мо­жет даже вообразить или вспомнить цвет, его сны также становятся бесцветными.

Третья глава книги посвящена механизмам со­знания и изложению авторской теории нейродарви-низма, или cejjej^m_jjejgp2Hin^x_rp_yjni. Мозг ис-пользует" ТГсвоей работе принципы естественного отбора Ч. Дарвина. Процесс селекции проходит че­рез три этапа. Прежде всего, это селекция развития. При развитии мозга образуются высокоспециали­зированные группы нейронов, которые приуроче­ны к соответствующей нейроанатомии (авторы на­зывают это первичным репертуаром). При этом разные группы обладают разными свойствами, в том числе и в электрической активности, и те ней­роны, которые разряжаются синхронно, оказыва­ются связанными между собой - принцип, хорошо известный нам по работам классиков российской нейрофизиологической школы. В процессе лично­го опыта происходит образование вторичного на­бора групп нейронов благодаря избирательному по­вышению силы связей или проторению синапсов. Так возникают специализированные нейронные се­ти, связанные с выполнением более сложных функ­ций. Авторы называют это селекцией опыта. За­вершает процесс образование повторных входов, что обеспечивает интеграция нервных явлений как внутри нейросетей, так и между ними.

Важный и очень интересный раздел книги по­священ различию между мозгом и компьютером. Мозг - это уникальная система, которая осуще­ствляет целостную деятельность в отсутствие центрального процессора, обладающего в ком­пьютере детальными инструкциями и алгоритма­ми о порядке вычислений и координации работы частей в едином механизме. Мозг вместо инструк­ций использует при развитии принципы селекции. При этом разные анатомические группы могут выполнять сходные функции и, наоборот, одни и

ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ том 52 № 3 2002

О КНИГЕ ДЖЕРАЛДА ЭДЕЛЬМАНА И ДЖУЛИО ТОНОНИ 379

те же группы нейронов могут участвовать в раз­ных мозговых операциях. Многократное дубли­рование функций в нейросетях соответствует по­нятию вырожденности, которое используется в уравнениях квантовой механики Э. Шредингера и генетическом коде, где разные триплеты могут кодировать одни и те же белки. Без такой вырож­денности почти все мутации были бы летальны, многие антитела не могли бы работать, а нерв­ный сигнал затухал бы в процессе передачи от од­ной схемы к другой. В основе селекции лежит принцип вознаграждения, которое происходит путем активации системы ценностей. Сказанное, таким образом, хорошо соответствует законам условного рефлекса И.П. Павлова и правилам Д.О. Хебба. Взгляды Дж. Эдельмана и Дж. Тоно-ни поэтому можно рассматривать как развитие этих классических представлений, что, с нашей точки зрения, лишь говорит в пользу предлагае­мой теории селекции нейронных групп.

Особая глава книги посвящена памяти, которая является важным элементом сознания. По мнению авторов, память не есть система записанных знаков, она не репрезентативна, не похожа на надпись на скале. Запоминаются не знаки, а состояния. Это происходит потому, что мозг, как уже говорилось, не работает так, как компьютер: сигналы, которые он получает, неоднозначны и зависят от контекста. Нет и центрального процессора, нет гомункулуса, который принимал бы решение. Задача памяти -рекатегоризация состояний, схем связи корковых полей между собой и с гиппокампом, мозжечком и базальными ганглиями. Важную роль в памяти иг­рают действия в ответ на воспринятый стимул. При этом одна мозговая схема соединяется с другой. За­поминается взаимодействие синаптических и биохи­мических изменений с системой подкрепления. Сле­дует сказать, что эти взгляды достаточно близки к тому, как понимал память М.Н. Ливанов [6], кото­рый говорил о том, что представления о памяти как совокупности рефлекторных дуг нерационально, так как число таких дуг должно бы быть слишком вели­ко. Поэтому память - не цепь соединений, а актива­ция отдельных нервных ансамблей на базе синхрони­зации их активности. При этом одни и те же нервные элементы могут принимать участие в разных комби­нациях, обеспечивая разные функции.

Далее авторы подходят к изложению общей концепции мозговых основ сознания. Предпо­сылками сознания являются категоризация сиг­налов, создание концепта и наличие памяти. Сна­чала сигналы оцениваются применительно к по­лезному поведению во внешнем мире, который подчиняется законам физики, но сам не содержит этих категорий. На основе категоризации созда­ется концепт (например, концепт лица), возника­ющий за счет взаимодействия мозговых карт и полей мозга. Этот концепт, т.е. память о взаимо­действии полей, может быть воспроизведен при действии тех же или аналогичных сигналов.

Решающую роль в механизмах сознания играет повторный вход, который появляется в эволюции между рептилиями и птицами и млекопитающими. Он связан преимущественно с таламо-кортикальной системой, содержащей необходимое число обратных проекций. Между собой эти петли возбуждения не взаимодействуют и могут быть избирательно воз­буждены или заторможены ретикулярными ядрами. При этом интраламинарные ядра способствуют син­хронизации активности в коре. Особую роль играет также взаимодействие задних отделов коры, ответ­ственных за восприятие, с передними, связанными с категоризирующей памятью.

В наиболее общем виде концепция мозговых ос­нов сознания сводится к следующему. Внешние сиг­налы сопоставляются с памятью о прошлом опыте организма и отношении сигнала к определенным категориям ценности, после чего эта информация возвращается к местам первоначальных проекций (в случае восприятия в проекционные области ко­ры). Это создает картину настоящего в его отноше­нии к прошлому, что и лежит в основе сознания; процесс занимает доли секунды. В соответствии с этим Дж. Эдельман обозначает процесс сознания как запомненное настоящее (remembered present) [16]. Данный механизм соответствует тому, что ав­торы обозначают как первичное сознание в отли­чие от сознания высшего порядка, о котором будет сказано позднее.

Следует отметить, что эти теоретические по­строения весьма близки к тем, которые были разви­ты нами еще в 1970-1980-е годы [1, 5]. При изуче­нии механизмов ощущений нами было описано кру­говое движение возбуждения. Этот " круг ощущений" состоял из проекционной коры, ассоци­ативной коры, гиппокампа, гипоталамуса и вновь проекционной коры. Первоначально предполага­лось, что лобная кора включается в процесс позд­нее, на этапе опознания ощущения (около 300 мс), однако уже в 1979 г. были получены данные о том, что связи между проекционной и лобной корой воз­никают в интервале от 100 до 200 мс после стимула [4]. Приводимая в книге Дж. Эдельмана и Дж. Тоно-ни структурная схема мозговых взаимодействий, лежащих в основе сознания, во многом похожа на ту, которая приведена в монографии автора настоя­щей статьи " Мозговые механизмы оценки сигна­лов" [1], изданной в 1976 г., т.е. несколько раньше, чем была впервые сформулирована теория повтор­ного входа Дж. Эдельмана [17].

Можно отметить и некоторые различия. Опи­санный нами круг ощущений выходил за рамки таламо-кортикальной системы. Однако в пользу предложенного нами механизма говорил тот факт, что длительность прохождения импульсов по данному кругу совпала с моментом возникно­вения ощущения (140 мс для соматосенсорного и 180 мс для зрительного ощущений). Это время до­статочно близко к психологическому рефрактер-ному периоду. Оно несколько больше, чем время

ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ том 52 №, 3 2002

380 ИВАНИЦКИЙ

движения импульсов по таламо-кортикалыюй петле, которое составляет около 100 мс. Меха­низм, сходный с тем, который был предложен на­ми для ощущений, описан также М. Мишкиным [21] при опознании стимулов. Эти расхождения между нами и авторами рецензируемой книги, од­нако, не представляются особенно существенны­ми. В обоих случаях принимается, что возврат возбуждения (или повторный вход) необходим для возникновения субъективного образа, он обеспечивает также интеграцию в образе отдель­ных признаков стимула. Из более поздних работ известно, что в такой интеграции важную роль играют ритмы ЭЭГ в диапазоне 40 Гц [18, 24], ко­торые возникают как раз в интервале около 100 мс после предъявления стимула [7, 14], что связано, по-видимому, с дополнительным активи­рующим влиянием возвратных проекций.

В четвертой части книги авторы излагают гипо­тезу " динамической сердцевины (dynamic core)" -нервного субстрата, который определяет содержа­ние сознания. Поскольку, как уже говорилось, кора мозга высоко специализирована (определенное по­ле отвечает за определенную функцию), в создании мысленного образа важную роль играют корковые связи. Поэтому весьма важно выявить в коре ней­ронные группы, связанные между собой. В их объ­единении большую роль играют потенциалзависи-мые (т.е. активные при дополнительном воздейст­вии третьего нейрона) синапсы. Таковы синапсы типа NMDA-рецепторов и глютаматергические си­напсы. Для точного определения меры связи авто­ры вводят понятие кластера - группы высокосвя­занных элементов. Входящие в кластер элементы изменяются одинаково или сходным образом в про­цессе определенной деятельности. Это понятие и соответствующий математический аппарат исполь­зованы как для анализа результатов позитронно-эмиссионного исследования, так и при построении математических моделей процессов, происходящих в коре мозга.

Следуя избранной ими образной манере изло­жения, авторы сравнивают кластер с семьей, где все члены тесно общаются и связаны друг с дру­гом многочисленными узами. Они обладают так называемой общей информацией. Далее вводится понятие сложности. Наряду с общностью члены семьи (как и входящие в кластер элементы) обла­дают и своими связями, своей информацией. Та­кая система, соединяющая в себе неоднородность и взаимосвязь, является наиболее эффективной для выполнения сложных функций. Наоборот, система работает неэффективно как при небольшом числе связей (старый мозг, десинхронизированная ЭЭГ), так и при гиперсинхронизации, когда все элементы изменяются одинаково, что имеет место, например, при эпилептическом приступе. Можно привести в этой связи высказывание Г. Спенсера, который го­ворил о том, что в процессе эволюции нервная сис-

тема проходит путь от простой бессвязной одно­родности к сложной связной разнородности.

Можно увидеть известную аналогию между этими представлениями авторов книги и динами­ческими корковыми образованиями, описанными нами при изучении корковых связей в процессе мышления. При этом было установлено, что при решении мыслительных задач корковые связи сходились к определенным пунктам коры, кото­рые мы назвали фокусами взаимодействия [3]. Фокус состоит из групп элементов, связанных между собой жесткими связями (" семья"), кото­рые в свою очередь гибкими связями соединены с другими элементами на периферии, работающи­ми на той же частоте, что соответствующая группа нейронов внутри фокуса. Фокус притягивает и ин­тегрирует информацию, циркулирующую по раз­личным нервным сетям. Он, таким образом, удов­летворяет критериям как тесной связи между его элементами, так и сложности, неоднородности.

Интересны соображения авторов книги о том, как новая информация, приходящая от органов чувств, вписывается в контекст текущей деятель­ности мозга. Внешний сигнал не столько прино­сит новую информацию, сколько модулирует и ак­туализирует старую информацию, которая хранит­ся в памяти в результате прошлого опыта. Прошлый опыт, таким образом, подготавливает мозг к принятию и усвоению новых данных.

На основании всего сказанного авторы форму­лируют представление о том, что же характеризует те нейронные ансамбли, работа которых осознает­ся. Делается вывод, что это кластер, или его часть, в которых имеет место сильное взаимодействие в течение нескольких сотен миллисекунд. Система также должна обладать высокой степенью сложно­сти и быть высокодифференцированной. Этот на­бор элементов и образует так называемую динами­ческую сердцевину, состав которой все время меня­ется, оставаясь интегрированным. В основном, но не исключительно, это нейроны, входящие в корти-ко-таламическую систему.

Авторы перечисляют следующие свойства со­знания: 1) сознание - это процесс; 2) сознание це­лостно, как в единстве времени, места и действия пьесы по Корнелю; 3) сознание существует в од­ном мозге, оно имеет приватный, личный харак­тер; 4) сознание когерентно, так как нельзя испы­тывать два состояния сразу - доминирует всегда одна динамическая сердцевина нейронов; 5) со­знание дифференцировано, так как состояний со­знания бесчисленное множество; 6) сознание высо­коинформативно; 7) сознание зависимо от контекс­та; 8) сознание обладает гибкостью, способностью к обучению и образованию новых ассоциаций; 9) емкость сознания ограничена - от 1 до 16 бит в 1с; 10) сознание имеет сериальный характер, оно меняется, образуя определенную траекторию с мини-решениями каждые 150 мс.

ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ том 52 № 3 2002

О КНИГЕ ДЖЕРАЛДА ЭДЕЛЫЙАНА И ДЖУЛИО ТОНОНИ 381

Авторы пишут о том, что предложенная гипоте­за ставит конкретные вопросы, ответ на которые может быть получен путем эксперимента. Вопросы такие: можно ли увидеть динамическую сердцевину по системе связей, более сильных, чем связи между другими нейронными группами? есть ли области мозга, которые всегда присутствуют или отсутству­ют в этой сердцевине? может ли сердцевина делить­ся и может ли быть две сердцевины? есть ли патоло­гия, которой свойственно несколько сердцевин, или патология возникает внутри сердцевины? Выска­зывается предположение, что болезни диссоциа­ции, такие как шизофрения, очевидно, характери­зуются множественными сердцевинами.

Нам представляется, что частичный ответ на эти вопросы может быть получен из уже прове­денных исследований. В частности, при описании фокусов взаимодействия было показано, что они основаны на системе достаточно сильных связей и выполняют определенную функцию нахожде­ния решения. Важно, что топография этих фоку­сов различна при решении разных задач. Так, при образном мышлении они локализуются в темен-но-височной, а при абстрактно-вербальном мыш­лении - в лобной коре [3]. Однако во всех случаях нахождение решения включает в функцию левую височную зону, даже тогда, когда вербальный от­вет не требует. Эти исследования намечают, та­ким образом, некоторые подходы к решению тех проблем, о которых говорят авторы книги. Что касается болезней диссоциации, то важные дан­ные были получены в работах В.Б. Стрелец [13], показавшей, что при шизофрении имеет место нарушение межполушарных связей, особенно в лобных отделах коры.

Следует отметить, что возможность экспери­ментальной проверки - важное достоинство пред­ложенной концепции динамической сердцевины.

Пятая часть книги называется " Развязывание узла" (читатель помнит, что речь идет о " мировом узле" А. Шопенгауэра). В ней авторы ставят своей задачей дать последовательный анализ того, как возникает субъективное переживание, то, что за­падные авторы обозначают словом " qualia". Это слово сравнительно недавно появилось в научной литературе, его нет даже в достаточно полных сло­варях, что само по себе знаменательно, так как по­явление нового термина отмечает веху в исследова­нии природы внутреннего чувства человека, тако­го, как ощущение красного, громкого, сладкого, а также боли, радости и т.д. Субъективное пережива­ние может возникнуть только в развитом мозге, где могут происходить процессы, которые образуют динамическую сердцевину. При этом каждому со­стоянию соответствует своя сердцевина, которая имеет много измерений, число которых равно чис­лу составляющих ее нейронных групп.

Современные данные свидетельствуют о том, что ощущения не возникают в результате просто­го возбуждения нервных элементов проекцион-

ной коры. Об этом говорит, например, феномен постоянства цвета (уголь кажется черным и в шахте, и при ярком солнечном свете, хотя спект­ральный состав отраженных от него лучей в этом случае неодинаков). Нельзя связать ощущение и с работой вторичных полей, хотя, например, в поле V4 некоторые нейроны реагируют на цвет неза­висимо от фонового освещения. Для того чтобы возникнуть, переживание должно быть отдиффе-ренцировано и сравнено со всеми другими воз­можными переживаниями. Это может быть осу­ществлено только в достаточно сложно органи­зованной системе нейронных ансамблей, какой является динамическая сердцевина. Именно там происходит сравнение сигнала, поступившего от соответствующего детектора, с памятью, благо­даря чему новая информация вписывается в кон­текст текущих процессов мозга. При этом проис­ходит их перестройка и возникает новая нервная интеграция. Следовательно, переживание и па­мять во взрослом мозге - две стороны одного процесса. Об этом же говорит и тот факт, что ощущения могут развиваться. Так, для незнатока все вина примерно одинаковы, а специалист мо­жет различать сотни сортов вин.

Опорной точкой для сравнения, которое необхо­димо для возникновения субъективного пережива­ния, является чувство " Я", точнее " прото-Я", кото­рое возникает в раннем онтогенезе на основе про-приорецептивной, кинестетической, соматосенсор-ной и вегетативной сигнализации. Память рекате-горизируется по отношению к этим ранним сигна­лам, которые образуют самые ранние измерения в многомерном пространстве субъективных пережи­ваний. Все новые впечатления соотносятся с этим " прото-Я". При развитии каждое переживание про­ходит через фильтр различения, составляя индиви­дуальную историю личности.

Следует отметить, что эти построения авторов книги также весьма близки к тому, что описыва­лось нами ранее [5]. Согласно нашим взглядам, " Я" представлено памятью о прошлых событиях, которая активируется в ответ на внешний стимул и которая сопоставляется с ним в проекционной коре. Ощущение стимула и " Я" неразрывно свя­заны, так как нельзя ощутить сигнал без актива­ции следов памяти и, с другой стороны, себя без активирующего эту память сигнала.

В процессе тренировки когнитивные и двига­тельные навыки постепенно переходят в неосоз­наваемые. При обучении, например, игре на фор­тепиано петли, соединяющие кору и базальные ганглии, сначала тесно связаны с сердцевиной, но затем эта связь становится ненужной. Не осозна­ется и " технология" обработки сигнала в мозге. Есть и другие навыки, которые не осознаются. Так мы говорим, зная, что хотим сказать, но не задумываемся над тем, какие слова использовать. Эти отработанные, рутинные навыки связаны со входом и выходом сердцевины, но они не входят в

ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ том 52 № 3 2002

382. ИВАНИЦКИЙ

саму сердцевину, состоящую из сильно взаимодей­ствующих групп нейронов. Неосознаваемые мотор­ные навыки устроены таким образом, что они обра­зуют длинные петли односторонних связей. Эти пу­ти специализированы и практически не взаимо­действуют друг с другом. В то время, как в коре моз­га от 20 до 50% нейронов синхронизированы, в бледном шаре синхронизации практически нет. В результате нейроны в базальных ганглиях " не разговаривают друг с другом". Тем не менее, оче­видно, базальные ганглии через эти петли активно участвуют не только в моторных, но и в когнитив­ных навыках: речи, мышлении, планировании и т.д. По контрасту, в таламо-кортикальной системе име­ет место тесная связь между всеми элементами.

Эта часть книги заканчивается рассмотрением некоторых случаев патологии. Так, при навязчиво-стях рутинные навыки насильственно вторгаются в динамическую сердцевину, получая отражение в со­знании. При паркинсонизме моторные петли пере­стают быть изолированными, что вызывает спасти­ческое состояние. Неосознаваемой может быть также работа отделов коры, которые обычно вхо­дят в сердцевину, но иногда изолируются от нее, как это имеет место при истерической слепоте.

В шестой части книги авторы детально описыва­ют феномен сознания высшего порядка, которое связано с появлением языка. Благодаря языку, " Я" может быть сконструировано на основе социаль­ных контактов, и это концептуальное " Я" надстра­ивается над " прото-Я". Тем самым чувства связыва­ются с мыслями и культурой, что открывает дорогу воображению и метафорическому мышлению. Со­знание отрывается от тесной связи с настоящим, и возникают категории прошлого и будущего. Три тайны - осознание настоящего; " Я", знающее о се­бе; способность к созданию планов и выдуманных историй - могут быть объяснены на основе сочета­ния первичного сознания с сознанием высшего по­рядка. При этом области мозга, связанные с язы­ком, взаимодействуют на основе повторных входов с другими областями мозга. Эти взгляды во многом близки к воззрениям П.В. Симонова [9-11] о созна­нии как совместном знании и о коммуникативной природе сознания.

В этой части книги затрагиваются также неко­торые более общие вопросы философского по­рядка. Вот некоторые из рассматриваемых поло­жений. Есть две концепции психического. Интер-налистская концепция исходит из того, что все отношения с внешним миром основаны прежде всего на интроспекции, это концепция взгляда от первого лица (first-person view). Согласно другой, экстерналистской концепции (third-person view), все основано на языке и социальных контактах. Первая концепция больше связана с первичным сознанием, вторая - с сознанием высшего поряд­ка. Но и у животного, не владеющего языком, мо­гут быть свои примитивные мысли и чувства. Об-

разное мышление может играть значительную роль в человеческом творчестве. Известно, что А. Эйнштейн говорил о том, что главные физиче­ские идеи появлялись у него сначала не в словес­ной форме, а в виде неясных образов.

Авторы пишут, что философская теория позна­ния (так называемая эпистемология) должна быть " натурализована", т.е. дополнена естественнонауч­ным знанием. По мнению авторов, информация -это биологическое понятие, оно выходит за рамки физических законов. Так, танец пчелы - информа­ция, а образование кристаллов - нет. Информация требует мозга, способного сделать выбор. Логика возникает в процессе эволюции путем соединения внешних сигналов с их ценностью для организма.

Чтобы понять, что дает сознание, нужно срав­нить человека с термитами, которые образуют весьма сложные колонии. Сознание дает возмож­ность познавать мир и свое место в нем и в то же время устроиться достаточно комфортно в этом мире. Сознание дает чувство свободы и способно­сти делать выбор. Мысль является процессом, ко­торый базируется на материи, но сама мысль не­материальна, потому что она есть соотношение процессов. Но психика, которая рождает мысль, материальна. Для науки требуется, как минимум, два человека - второй, чтобы проверить истин­ность высказывания. История науки, особенно биологии, показывает, что многие таинственные барьеры на самом деле представляют собой ре­зультат ложных суждений или технических огра­ничений. К числу таких психологических барье­ров относится, несомненно, и представление о том, что понять природу психического методами естественных наук невозможно. Порядок мате­риален, а значение нематериально. Они сосуще­ствуют и обогащают друг друга.

Теория позволяет понять происхождение и уст­ройство сознания, но она не заменяет субъективного переживания. Даже если бы удалось создать искусст­венное устройство, обладающее личными пережива­ниями, мы не могли бы испытать их. Наш опыт инди­видуален. Но, благодаря общим правилам языка и грамматике, мы можем общаться, пользуясь преиму­ществами сознания высшего порядка.

Таково содержание этой неординарной книги, которая сочетает в себе доступность и точность изложения, философию и естественнонаучное знание и содержит последовательное изложение одной из наиболее убедительных теорий проис­хождения сознания и его мозговых механизмов. Интересно сопоставить концепцию авторов и на­шу теорию возврата возбуждения и информаци­онного синтеза [1-5]. Нет сомнения, что, по сути, они весьма близки. Хотя наши взгляды и были высказаны на несколько лет раньше, о чем гово­рилось выше, не это, очевидно, является глав­ным, так как сходные взгляды родились, конечно,

ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ том 52 № 3 2002

О КНИГЕ ДЖЕРАЛДА ЭДЕЛЬМАНА И ДЖУЛИО ТОНОНИ 383

независимо друг от друга. Между нами намечается некоторое " разделение функций", благодаря чему обе теории, в известной мере, дополняют друг дру­га. Для нас главным является экспериментальное доказательство теории информационного синтеза. Так было при изучении механизмов ощущений, когда возврат возбуждения был описан на основе исследований с параллельной регистрацией и сопо­ставлением данных о реакции мозга на внешний стимул, определяемой методами физиологии (вы­званный потенциал) и психологии (психофизичес­кие индексы сенсорной чувствительности и крите­рия решения). Развитие теории применительно к процессам мышления и описание фокусов взаимо­действия как центров синтеза было основано на де­тальном исследовании картины корковых связей при различных мыслительных операциях.

Теория повторного входа в большей степени по­строена на общетеоретических рассуждениях, дан­ных об анатомическом устройстве таламо-корти-кальных проекций. Прямые экспериментальные данные о повторном входе импульсов в места пер­воначальных проекций в ней отсутствуют. Вместе с тем теория Дж. Эдельмана непосредственно опира­ется на концепцию нейродарвинизма, которая, как и теория повторного входа, представляется одним из наиболее значительных теоретических обобще­ний нейронауки в последнее время.

Следует отметить, что идея возврата возбужде­ния (повторного входа) за истекшие годы в той или иной форме была высказана и рядом других авто­ров. Можно сказать в этой связи о теории Дж. Грея [19], который считает, что возврат возбуждения к структурам гиппокампа определяет содержание сознания. М. Познер и М. Ротбарт [23] рассматри­вают повторный вход как один из основных прин­ципов общей теории мозговых основ психики. Ин­тересна теория Н. Хамфри [20] об эволюции пси­хического, которое, по мнению автора, возникло путем развития коллатералей от двигательных пу­тей к афферентам, которые могли модулировать проведение возбуждения по сенсорным путям. Че­рез ряд последовательных стадий это привело к возникновению колец возбуждения в коре и влия­нию исполнительных ее отделов на воспринимаю­щие. В.Я. Сергии [8] рассматривает сознание как систему внутреннего видения, основанному на по­вторном входе. В литературе имеется и достаточ­ное число работ, в которых механизм повторного входа был исследован экспериментально (обзор некоторых из них см. в работе [4]).

В заключение следует сказать, что одним из наиболее трудных вопросов остается проблема функционального значения субъективных пере­живаний. Этой проблеме, к сожалению, не уделя­ется достаточно внимания в рассматриваемой книге. В то же время в этой области имеются весьма интересные наработки. К ним относится, в

частности, теория ментализма Р. Сперри [12]. В соответствии с этой теорией, психика, являясь ре­зультатом мозговой интеграции, обладает своей особой логикой и закономерностями, которые, в порядке нисходящей детерминации, могут опре­делять течение мозговых процессов. Эта теория также базируется на философских построениях и аналогиях (т.е. она не " натурализована", исполь­зуя терминологию авторов книги). К сожалению, пока не найдены пути ее экспериментального под­тверждения. Вопрос в том, можно ли найти в движе­нии нервных импульсов, передающих мысль, ту " высшую логику", которая привносится содержа­нием сообщения, и определить пути ее реализа­ции в процессах физиологического уровня.

В то же время вопрос о влиянии субъективных феноменов на поведение непосредственно смы­кается с другой проблемой - проблемой свободы выбора, свободы воли, на которых держится со­временная цивилизация. Принципы естественных наук, которые построены на понятии детерми­низма, вступают здесь в известное противоречие с природой и установками гуманитарного знания. Разрешить это противоречие на основе прогресса в изучении мозга - одна из главных задач науки будущего. Это даст возможность построить еди­ную непротиворечивую систему представлений об окружающем мире и месте в ней человека.

Исследование выполнено при поддержке Рос­сийского фонда фундаментальных исследований (проект № 99-04-48229) и Российского гуманитар­ного научного фонда (проект № 02-06-00021 а).

СПИСОК ЛИТЕРТАРЫ

1. Иваницкий A.M. Мозговые механизмы оценки сигналов. М.: Медицина, 1976. 264 с.

2. Иваницкий A.M. Информационный синтез в клю­чевых отделах коры как основа субъективных пе­реживаний // Журн. высш. нерв. деят. 1997. Т. 47. № 2. С. 209-225.

3. Иваницкий A.M. Главная загадка природы: как на основе процессов мозга возникают субъективные переживания // Психол. журн. 1999. Т. 20. № 3. С. 93-104.

4. Иваницкий A.M., Стрелец В.Б. Функциональные связи между различными отделами коры мозга при восприятии внешних стимулов // Журн. высш. нерв. деят. 1979. Т. 29. № 5. С. 1071-1074.

5. Иваницкий A.M., Стрелец В.Б., Корсаков И.А. Информационные процессы мозга и психическая деятельность. М.: Наука, 1984. 200 с.

6. Ливанов М.Н. Нейронные механизмы памяти // Успехи физиол. наук. 1975. Т. 6. № 3. С. 66-89.

7. Николаев А.Р., Иваницкий Г.А., Иваницкий A.M. Исследование корковых взаимодействий в корот­ких интервалах времени при поиске вербальных ассоциаций // Журн. высш. нерв. деят. 2000. Т. 50. № 1.С. 44-61.

ЖУРНАЛ ВЫСШЕЙ НЕРВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ том 52 № 3 2002

384 ИВАНИЦКИЙ

8. Сергин В.Я. Сознание как система внутреннего ви­дения // Журн. высш. нерв. деят. 1999. Т. 44. № 45. С. 627-639.

9. Симонов П.В. Доминанта и нейродарвинизм // Журн. высш. нерв. деят. 1993. Т. 43. № 4. С. 765-769.

10. Симонов П.В. Лекции о работе головного мозга. Потребностно-информационная теория высшей нервной деятельности. М.: Изд-во Ин-та психоло­гии РАН, 1998. 96 с.

11. Симонов П.В. Физиологическое и субъективное // Журн. высш. нерв. деят. 2000. Т. 50. № 4. С. 587-589.

12. Сперри Р.У. Перспективы менталистской револю­ции. Возникновение нового научного мировоззре­ния // Мозг и разум. М.: Наука, 1994. С. 20-44.

13. Стрелец В.Б. Болезнь " раздвоенного" мозга // Природа. 1999. № 8. С. 163-171.

14. Bertrand О., Tallon-Boudiy С. Oscillatory gamma ac­tivity in humans: a possible role in object representa­tion // Intern. J. Psychophysiol. 2001. V. 38. P. 201-223.

15. Damasio A. Descartes' error: emotion, reason and the human brain. N.Y.: G. P. Putham Books, 1994. 312 p.

16. Edelman G.M. The remembered present. A biological theory of consciousness. N.Y.: Basics Books, 1989. 346 p.

17. Edelman G.M., Mountcastle V. Mindful brain. Cortical organization and the group-selective theory of higher brain functions. Cambridge, Mass., and London, En­gland: The MIT Press, 1978 (русский перевод: Эдель-ман Дж., Маунткасл В. Разумный мозг / Под ред. Соколова Е.Н. М.: Мир, 1981).

18. Engel А.К., Singer W. Temporal binding and the neural correlations of sensory awaireness // Trends in Cogn. Sci. 2001. V. 5. № 1. P. 16-26.

19. Gray J.A. The contents of consciousness: A neuropsy-chological conjecture // Behav. Brain Sci. 1995. V. 18. № 4. P. 659-676.

20. Humphrey N. A history of the mind. Evolution and the birth of consciousness. Heidelberg: Springer, 1999. 238 p.

21. Mishkin M. Cerebral memory circuits // Exploring Brain Functions: Models in Neuroscience / Eds Poggio T.A., Glaser D.A. N.Y.: John Wiley and Sons Ltd., 1993. P. 113-126.

22. Posner MJ., Raichle M.E. Images of Mind. N.Y.: Sci. Amer. Library, 1997. 255 p.

23. Posner M.I., Rothbart M.K. Constructing neuronal theo­ries of mind // High Level Neuronal Theories of the Brain / Ed. Koch C., Davis J. Cambirdge, Mass.: The MIT Press, 1994. P. 183-199.

24. Singer W., Gray CM. Visual feature integration and the temporal correlation hypothesis // Ann. Rev. Neurosci. 1995. V. 18. P. 555-586.