В поисках названия

Пытаясь придумать название для собственной книги, писатель стремится подобрать такое, которое и сам он, автор, и читатель сочтут подходящим и легким для запоминания. Первоначально я хотел, чтобы название этой книги звучало, скорее, как академическое, чем автобиографическое, что-нибудь наподобие «Галлюциногенные фенилэтиламины» (но это трудновато для произношения или для запоминания, если вы не химик). Но мало " того, что это название вызывает ассоциации с книгой «Галлюциногены», написанной Хоффером и Осмондом, ни я, ни Энн не считаем данный термин подходящим для описания воздействия этих препаратов. Слово «галлюциногенный», возможно, чаще других неправильно используют в этой области, так зачем способствовать тому, что мы считаем ошибкой и некорректным термином?

Название типа «Психоделические фенилэтиламины» тоже звучит очень академично, но оно слишком близко к названиям таких книг, как «Психоделики» Осмонда или «Энциклопедия психоделиков» Стаффорда; кроме того, перегруженная словом «психоделики» в названии, такая книга могла бы испытывать трудности с реализацией в книжных магазинах Среднего Запада, впрочем, меньшие, чем в России. Могло статься так, что в Канаде ее вообще невозможно было бы продать.

Наконец, когда в мое сознание проникли слова «Фенэтиламины, которые я узнал и полюбил», я понял, что, если сложить первые буквы этих слов, то получится сочетание PIHKAL[2]. Это слово выглядит и звучит довольно мирно. Осознав это, я встал из-за стола и пошел искать Энн. «Что приходит на ум, когда слышишь слово " пихкал"?» - спросил я у нее. «Пикахл? - повторила она. - Конечно, я знаю, что это древний город индейцев майя в Гватемале. А что?»

А вот и не угадала, - сказал я. - Этот город назывался Тикал. Пихкал был правителем Паленки. Его захоронили с шестью человеческими трупами, принесенными в жертву, и грудой нефрита, как наверняка ты сейчас припоминаешь.

Откуда у меня взялось забавное чувство, словно ты чего-то не договариваешь? - спросила Энн, которая имела обыкновение в глубине души верить каждому моему слову.

Ты права, - признался я. - Я на секунду отвлекся.

Когда я рассказал ей, что в действительности стояло за словом «PIHKAL», ей потребовалось время, чтобы прекратить смеяться, что, впрочем, неизбежно убедило меня в том, что мои поиски названия, наконец, подошли к концу.

Предисловие автора

На самом деле эту книгу следовало бы назвать «Фенэтиламины и другие вещи, которые я узнал и полюбил», потому что, хотя Книга Вторая и содержит исключительно сведения о фенилэтиламинах, сама история включает также отдельные описания воздействия других классов психоделиков.

В части первой повествование идет от лица Шуры Бородина, персонажа, которого я писал с самого себя. Здесь прослеживается история моей жизни начиная с детства и заканчивая смертью моей первой жены.

Во второй части будет говорить Элис Парр, которая потом приняла фамилию Бородина. Прототипом этого персонажа стала моя жена Энн. Она расскажет о том, как развивались наши отношения и взаимная любовь.

В третьей части звучат оба наших голоса. Мы рассказываем о более поздних годах нашей жизни и некоторых экспериментах, в которых мы и участники нашей исследовательской группы продолжали постигать самих себя. Благодаря измененным состояниям сознания мы чувствовали прозрение и получали знание. Иногда все это мы получали при помощи психоделиков, в других случаях наркотики не имели к таким состояниям никакого отношения.

Книга Вторая должна вызвать интерес у химиков и у всех, кто питает любовь к химии. Вместе с тем комментарии в конце каждого рецепта могут также заинтересовать и читателя, который вообще ничего не смыслит в химии.

Большинство имен в этой истории было изменено, чтобы оградить от вмешательства личную жизнь и предоставить нам свободу повествования. Отдельные персонажи являются комбинацией правды и вымысла.