Может ли физкультура сделать меня умнее?

Да, исследований о влиянии физкультуры на мозг пожилых людей было проведено немало. Но при этом мы очень мало знаем о действии аэробных нагрузок на здоровых молодых людей. Обычно считается, что они находятся на пике своих интеллектуальных возможностей и потому им вроде как некуда улучшаться. А вот снижение когнитивных способностей в пожилом возрасте – явление обычное, так что окно возможных улучшений в этой группе гораздо шире, чем у молодых людей. Но если физкультура никак или почти никак не влияет на функцию мозга молодых (и относительно молодых), то почему же я заметила поразительное влияние, который оказывал на качество моих грантовых заявок мой режим тренировок? Оказывается, исследований взрослых, но не пожилых людей проводилось так мало, что никаких достоверных выводов по этой возрастной группе сделать нельзя. Мне захотелось изменить ситуацию.

Итак, нейробиология не добилась особенных успехов в изучении влияния физкультуры на мозговые функции молодых людей. Но мечта об изобретении волшебной таблетки, которая делала бы нас умнее, испокон веков привлекала ученых. В таких книгах, как классическая «Миссис Фрисби и крысы НИПЗ» (1971), и таких фильмах, как «Цветы для Элджернона» (1959), раскрывалась тема улучшения интеллекта как людей, так и крыс. В фильме «Области тьмы» Брэдли Купер играет растрепанного неудачника в обносках. И вот ему неожиданно (и незаконно) перепадают мощные таблетки, усиливающие когнитивные способности. Приняв одну, он тут же зарабатывает кучу денег на бирже, делает себе хорошую стрижку, покупает новую одежду и живет на широкую ногу – пока не начинаются побочные эффекты этой «умной» таблетки. В конце фильма герой становится настолько умным, что находит способ модернизировать пресловутую таблетку: исключить ее побочные действия, но сохранить когнитивные преимущества. В результате он избирается в Сенат и осваивает раговорный китайский язык. Поразительно! В фильме «Восстание планеты обезьян» герой Джеймса Франко изобретает новый препарат (на этот раз – в форме газа для вдыхания), который усиливает когнитивные функции у людей с болезнью Альцгеймера. Так он ликвидирует ущерб, который наносит мозгу эта болезнь. Лекарство появляется слишком поздно, чтобы спасти отца Франко, зато шимпанзе Цезарь, случайно вдохнув его, внезапно обретает способность говорить и захватывает целый город! Вот вам пример чудесного сильнодействующего лекарства! Очевидно: «таблетка для ума» – объект сильнейшего интереса.

Но это все фантастика. В реальном мире физкультура не окажет такого мощного действия, как таблетка Брэда или газ Джеймса. Но все же она действует. Я на себе убедилась, что целенаправленные тренировки могут заметно влиять на целый спектр функций мозга, которыми человек пользуется ежедневно. Знакомство с исследованиями показало: о влиянии физкультуры на молодых людей известно очень мало. Теперь у меня была прекрасная возможность поднять этот вопрос в своем авторском курсе «Могут ли физические упражнения изменить мозг?». Мои студенты будут тренироваться один час в неделю в течение семестра, то есть приблизительно 14 недель. Мне недоставало всего лишь двух условий, чтобы превратить этот курс в «настоящее» научное исследование. Первое из них – возможность тестировать способности студентов к запоминанию и вниманию в начале и конце семестра. А второе – наличие «контрольной» группы, которая проводила бы вместе столько же часов, но не занималась бы физкультурой. Важно, что и контрольную группу мне тоже следовало бы протестировать в начале и конце семестра. Словом, хотя мое исследование обладало многими чертами классического, недостатков у него было в избытке. В настоящем классическом исследовании студентов нужно было бы случайным образом распределить на две группы: с занятиями физкультурой и без них, но с тем же инструктором. Вместо этого я заставила заниматься студентов, которые пожелали этого и выбрали мой курс. А сравнивала я их с теми, кто выбрал другой факультативный курс и ходил к другому преподавателю. Это было лучше, чем просто наблюдательное исследование: ведь мы не могли произвольно распределять студентов, не обращая внимания на их личный выбор. Но наше исследование не дотягивало до настоящего рандомизированного контролируемого эксперимента. И тем не менее такая неоптимальная схема эксперимента меня вполне устраивала. Был еще один фактор, который мне приходилось принимать во внимание: занятия в группе проходили раз в неделю, так что и стимул в виде физкультуры действовал всего лишь раз в семь дней. Если бы я планировала это исследование на свой вкус, то мои студенты тренировались бы по крайней мере трижды в неделю. Но, в конце концов, это был всего лишь предварительный учебный эксперимент. Я организовала его, чтобы по‑ новому увлечь студентов экспериментированием: мы должны были обсуждать все недостатки нашего эксперимента. Разбор этих вопросов должен был стать частью теоретического курса. Надо сказать, студентов на мой курс записалось немного (по сравнению с крупными клиническими исследованиями). Поэтому я заранее готовилась к отрицательному результату и говорила себе: «Вряд ли увидим хоть какой‑ то эффект». С другой стороны, любой, даже самый странный результат, обещал быть невероятно интересным.

Почему для эксперимента я выбрала интенсати? Потому, что важная роль в этом виде фитнеса отводилась осознанному намерению. Я остановилась на интенсати (а не на более «чистой» форме аэробных упражнений вроде бега, классической аэробики или кикбоксинга), потому, что моей целью было проверить тот эффект, который я наблюдала на себе. Я хотела посмотреть: испытают ли студенты во время исследования то же влияние, что и я? И если бы ответ оказался положительным, я хотела бы в следующих исследованиях отделить индивидуальные эффекты от действия собственно аффирмаций и упражнений. Кроме того, интенсати должен был увлечь и мотивировать студентов. В качестве бонуса: заниматься им можно было прямо в аудитории, а не в спортзале – туда студентам пришлось бы ходить отдельно.

Оказалось, что контрольную нейробиологическую группу, которая не тренировалась бы, можно найти на моей кафедре! С тестированием, однако, были проблемы: не хватало опыта. Поэтому я стала искать помощника, и пока эта идея крутилась у меня в мозгу, я случайно встретила коллегу – он и стал моим сотрудником в этом проекте. Скотт Смол, нейробиолог и невролог из Колумбийского университета, случайно проходил мимо, когда я сидела на ступеньках главного входа в конференц‑ центр в Вашингтоне, отдыхая после хождения по крупной нейробиологической выставке. Мы разговорились, и я рассказала Скотту о моем интересе к спортивным занятиям и их связи с мозгом. А также о своем авторском курсе. Оказалось, что Скотт и его коллега Адам Брикман (также нейробиолог и невролог Колумбийского университета) тоже изучали влияние спортивных занятий на когнитивные способности людей. Они были заинтересованы в сотрудничестве и получении дополнительных данных по здоровым молодым людям, которые могли бы подтвердить первые полученные ими результаты. Я пришла в восторг от такой перспективы! Вернувшись в Нью‑ Йорк, мы начали планировать общее исследование по поводу физкультуры, опираясь на мой курс. Так что иногда самые полезные научные знакомства завязываются, когда ты просто сидишь на ступеньках, скинув обувь, и отдыхаешь после ходьбы.