Роман Андрея Платонова «Чевенгур».

ВОПРОСЫ К ЭКЗАМЕНУ

1) Поэзия периода ВОВ (старшее поколение поэтов – Константин Симонов и Дмитрий Кедрин; младшее поколение – Юлия Друнина и Семен Гудзенко)

Годы Великой Отечественной войны были исключительно своеобразным и ярким периодом в развитии советской литературы. В тяжелейших условиях ожесточенной борьбы с врагом было создано немало произведении, навсегда оставшихся в народной памяти. Это время было ознаменовано также выдающимся мужеством тысяч писателей-фронтовиков. Около четырехсот литераторов погибли в боях за освобождение своей родины. Историческое содержание военного четырехлетия было колоссальным.

Советская литература оказалась внутренне подготовленной к предстоявшим ей испытаниям.

Мы предчувствовали колыханье

этого трагического дня.

Он пришел. Вот жизнь моя, дыханье.

Родина! Возьми их у меня!

Так писала в июньские дни сорок первого года Ольга Берггольц, но так могли бы сказать и остальные советские писатели. 24 июня 1941 г. в газете «Известия» была опубликована песня Вас. Лебедева-Кумача «Священная война». На следующий день композитор А. В. Александров написал к ней музыку. Еще через день она была исполнена Ансамблем песни и пляски Красной Армии на Белорусском вокзале Москвы при проводах бойцов на фронт.

Ни одно литературное произведение периода Великой Отечественной войны не обретало столь мгновенной и общенародной любви, как эта песня, родившаяся, можно сказать, в первые же минуты исторической битвы. Она сопровождала советский народ на всем протяжении его мужественного пути к победе.

Один из сотрудников «Фронтовой правды», С. А. Савельев, вспоминает: «…уже в первые месяцы войны фронтовая поэзия стала «царицей газетных полей». В нашей газете, как и в других, она показала отличные боевые качества: высокую оперативность, меткость, большую взрывчатую силу, умение «взаимодействовать» со всеми другими родами газетного оружия, «придать» и официальному документу, и корреспонденции с переднего края, и скупому информационному сообщению энергию поэтического слова...»

То действительно были стихи-солдаты, рядовые труженики войны, не чуравшиеся никакой черновой работы, самоотверженно бросавшиеся в самое пекло боев и тысячами погибшие, навсегда оставшись неизвестными для далеких потомков своих военных читателей.

Большое агитационное значение имели, например, публицистические стихи Константина Симонова, плодотворно работавшего все годы войны во всех литературных жанрах. В годы войны Симонов – военный корреспондент газеты " Красная звезда". Корреспонденции, печатавшиеся в годы войны в " Красной звезде", " Известиях" и " Правде", составили позже четыре книги «От Черного до Баренцева моря», книги " Югославская тетрадь" и " Письма из Чехословакии". В годы войны написаны пьесы " Русские люди", " Жди меня", " Так и будет", повесть " Дни и ночи" и две книги стихов – " С тобой и без тебя" и " Война".Наибольшей известностью среди них имело появившееся в 1942 г. стихотворение «Убей его!».

Так убей фашиста, чтоб он,
А не ты на земле лежал,
Не в твоем дому чтобы стон,
А в его по мертвым стоял.
Так хотел он, его вина, —
Пусть горит его дом, а не твой,
И пускай не твоя жена,
А его пусть будет вдовой.
Пусть исплачется не твоя,
А его родившая мать,
Не твоя, а его семья
Понапрасну пусть будет ждать.
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

Оно тесно перекликается со многими произведениями других поэтов, посвященными теме возмездия, однако его исключительная популярность объясняется тем, что поэт насытил свой стихотворный плакат эмоциональной гражданской страстью, придав ему поистине плакатную, ударную, афористическую четкость и графическую ясность. Важно отметить, что это стихотворение К. Симонова, исключительно целенаправленное по своей теме.

Среди подобного рода произведений, значительная часть которых также не пережила своего времени, были произведения, рассказавшие о высоких примерах мужества.

Лирическая поэзия периода Великой Отечественной войны – явление яркое, многообразное, широкое по спектру выразившихся в ней человеческих чувств. Она отличалась страстностью гражданского языка и высотою помыслов, устремленных к борьбе за свободу своей Родины. Поистине поэты войны знали «одной лишь думы власть, одну – но пламенную страсть» – волю к победе. Идя вместе с воюющим народом по дорогам войны, они внимательно вглядывались в его лицо, слушали его речь и в этой постоянной близости находили силу для своего стиха

Лирика рождалась не без трудностей. Дело не только в невзгодах военной действительности, но и в чисто субъективном ощущении, свойственном одно время многим, что лирическая поэзия (в особенности пейзажная, любовная) на войне как бы не совсем уместна. Мир для большинства, если не для всех, окрашивался первоначально лишь в два цвета: ненависти и любви, и эти два цвета, два чувства какое-то время действительно не знали оттенков. Все другие спектры человеческой души поспешно отступали под напором этих двух великих чувств, которыми владела трагедия войны. Дм. Кедрин писал в одном из стихотворений:

Война бетховенским пером

Чудовищные ноты пишет.

Ее октав железный гром

Мертвец в гробу – и тот услышит! *

Железный гром, рождавшийся ненавистью, долгое время был слышнее музыки любви, он определял собою, озвучивал собою набатный язык агитационно-страстной плакатной поэзии. Д. Кедрин признавался:

Но что за уши мне даны? –

Оглохший в громе этих схваток,

Из всей симфонии войны

Я слышу только плач солдаток.

Когда началась Великая Отечественная война, Дмитрия Кедрина из-за слабого зрения освободили от воинской обязанности. Он дежурил во время ночных налётов на Москву, рыл бомбоубежища, участвовал в милицейских операциях по поимке вражеских парашютистов. В октябре 1943 года его направляют фактически в обход медицинской комиссии на Северо-Западный фронт в многотиражную газету 6-й воздушной армии «Сокол Родины».

Лирика войны рождалась из потребности в правде, из отвращения к красивости, кощунственной в глазах поэта-солдата, идущего «дорогами лютой беды». Таковы были стихотворения Сергея Гудзенко, запечатлевшие его первоначальный военный опыт: «Костры», «Перед атакой», «Память», «Путь» и многие другие.

Двести шагов до немецких окопов,

до рукопашной –

подать рукой.

А между нами –

ничьи сугробы,

и мертвецы,

и ничей покой.

Здесь,

на переднем,

любят мужчины

поговорить о тепле у костра.

Горсточка мха

да десяток лучинок –

это ночлег

и рассказ до утра.

В деле таком

ни к чему топоры,

Финским ножом лучины наколоты.

Песни вполголоса –

наши костры.

С песнями душу не сводит от холода.

Нам по России пройти довелось

всеми дорогами лютой беды.

Пепел костров

и пепел волос –

это солдатских кочевий следы.

Это стихотворение С. Гудзенко «Костры», одно из наиболее примечательных в его военной лирике. Образностью своей первой строфы оно перекликалось с недавно тогда написанной «Землянкой» А. Суркова. Характерна и строчка о песнях вполголоса, согревающих душу подобно солдатским кострам. Потребность в лирике, в песне (в широком смысле этого слова) нарастала: поэзия не могла быть лишь обнаженным мечом, ищущим смерти врага, – она стремилась, говоря словами Д. Кедрина, «положить на ноты самые различные мелодии души».

Лирика рождалась из чувства горькой сыновней вины, любви и гордости. Наряду с плакатными стихами уже в первые недели и месяцы войны появились многочисленные пейзажные стихотворения, взывающие к самым сокровенным национальным чувствам, преисполненные в лучших своих образцах широкого географического и временного пространства. Среди: такого рода произведений широкую известность приобрело стихотворение Константина Симонова «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...».

Выдержанное в некрасовских интонациях, исполненное вины и гордости, а также проникнутое ощущением необозримого исторического пространства, это произведение было одним из самых первых наиболее выразительных лирических стихотворений, посвященных воюющей Отчизне.

... Нас пули с тобою пока еще милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За горькую землю, где я родился.

За то, что на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила.

Что в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

Отныне не только ораторское гражданское красноречие, но и многое другое, жившее в душе солдата, оказалось важным и необходимым для поэта Великой Отечественной войны Однако, как и многие другие ключевые образы военной лирики, образ Родины становится в стихах поэтов конкретнее, автобиографичное, а значит, и лиричнее. Сделались, например, популярными строчки Константина Симонова о «клочке земли», припавшем «к трем березам».

В дальнейшем Константин Симонов всю войну прошел в должности корреспондента " Красной звезды". Стал одним из лучших военных журналистов – ходил на подводной лодке в румынский тыл, с разведчиками – в норвежские фьорды, на Арабатской стрелке – в атаку с пехотой, видел всю войну от Черного до Баренцева моря, закончил ее в Берлине, присутствовал при подписании акта капитуляции гитлеровской Германии и на всю жизнь остался военным писателем, летописцем и историком этой войны.

На войне сложился и стиль жизни Симонова, основой которого стала работоспособность, собранность и целеустремленность. За четыре военных года – пять сборников очерков и рассказов, повесть " Дни и ночи", пьесы " Русские люди", " Так и будет, " " Под каштанами Праги", дневники, которые впоследствии составили два тома его собрания сочинений, и, наконец, стихи, которых с февраля 1942, после того как в " Правде" было опубликовано " Жди меня", ожидала буквально вся воюющая страна. Победу двадцатидевятилетний Симонов встретил уже знаменитым писателем, лауреатом Сталинских премий, самым молодым из руководителей Союза Писателей, автором известных стихов, пьес, прозы, переводимой на разные языки.

Когда началась Отечественная война, Юлия Друнина в шестнадцатилетнем возрасте записывается в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста) и работает санитаркой в глазном госпитале. Участвует в строительстве оборонительных сооружений под Можайском, попадает под бомбежку и, выполняя свои прямые обязанности, становится санитаркой пехотного полка.

Воевала, была ранена. После ранения была курсантом Школы младших авиаспециалистов (ШМАС), после окончания которой получает направление в штурмовой полк на Дальнем Востоке. Всеми силами рвется на фронт. Получив сообщение о смерти отца, едет на похороны по увольнению, но оттуда не возвращается в свой полк, а едет в Москву, в Главное управление ВВС. Здесь, обманув всех, получает справку, что отстала от поезда и едет на Запад. В Гомеле получает направление в 218-ю стрелковую дивизию. Снова была ранена. После выздоровления пыталась поступить в Литературный институт, но ее постигла неудача. Возвращается в самоходный артполк. Звание – старшина медслужбы, воюет в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Контузия, и 21 ноября 1944 получает документ "...негоден к несению военной службы".

Она пронзительно пишет

ТЫ ВЕРНЕШЬСЯ
Машенька, связистка, умирала
На руках беспомощных моих.
А в окопе пахло снегом талым,
И налет артиллерийский стих.
Из санроты не было повозки,
Чью-то мать наш фельдшер величал.
...О, погон измятые полоски
На худых девчоночьих плечах!
И лицо - родное, восковое,
Под чалмой намокшего бинта!..

ЗАПАС ПРОЧНОСТИ
До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.
И откуда взялось столько силы
Даже в самых слабейших из нас?..
Что гадать! -- Был и есть у России
Вечной прочности вечный запас.

* * *
Я принесла домой с фронтов России
Веселое презрение к тряпью -
Как норковую шубку, я носила
Шинельку обгоревшую свою.

Пусть на локтях топорщились заплаты,
Пусть сапоги протерлись - не беда!
Такой нарядной и такой богатой
Я позже не бывала никогда...

* * *
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу - во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
1943

Словом, несмотря на распространившуюся одно время боязнь лирики, лирика, причем во множестве превосходных образцов, существовала. Важно отметить, что она появилась уже в 1941 г., т. е. в тот период, который обычно считается временем господства агитационно-плакатной поэзии. Ведь именно в 1941 г. были написаны «Землянка» («Бьется в тесной печурке огонь...») А. Суркова, «Жди меня», «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщипы...» К. Симонова -- шедевры нашей военной лирики. Тогда же были написаны стихи «Из казанской тетради» М. Алигер, первые блокадные лирические произведения О, Берггольц («Из блокнота сорок первого года», «И снова в сиянии силы...», «Сестре», «Осень сорок первого», «Я буду сегодня с тобой говорить...» и др.), А. Недогонова («Роса еще дремала на лафете...»), А. Твардовского («Пускай до последнего часа расплаты...» и др.), Е. Долматовского («Лелека»), В. Инбер («Трамвай идет на фронт...»), А. Ахматовой («Клятва»), Н. Рыленкова («День твоего рождения»). Предстояло укрепить эту плодотворную линию, дать ей права гражданства, приохотить к ней армейских поэтов, среди которых было немало талантливых и способных людей, ушедших на какое-то время от лирического творчества.

Мгновенный и всеобщий успех некоторых лирических стихотворений (в особенности «Землянки», положенной на музыку композитором К. Листовым, и «Жди меня» К. Симонова) показал, насколько велика была в народе потребность в задушевном лирическом слове. Оба стихотворения переписывали, вырезали из газет, их посылали вместо писем. Успех того и другого произведения объяснялся всеобщностью запечатленного в них чувства. А. Сурков в своем стихотворном послании Софье Кревс и К. Симонов в письме - заклинании, адресованном Валентине Серовой, обращались не только к своим любимым, но как бы ко всем любимым вообще.

2) Проза ВОВ (Борис Горбатов – «Непокоренные»; Константин Симонов – «Дни и ночи»; Александр Бек – «Волоколамское шоссе»)

Русская литература в период Великой Отечественной войны стала литературой одной темы – темы войны, темы Родины. Писатели дышали единым дыханием с борющимся народом и чувствовали себя “окопными поэтами”, а вся литература в целом, про выражению Алексея Толстого, была “голосом героической души народа”.Советская литература военного времени была многопроблемной и многожанровой. Стихотворения, очерки, рассказы, пьесы, поэмы, романы создавались писателями в годы войны. Для прозы военных лет характерны усиление романтических и лирических элементов, широкое использование декламационных и песенных интонаций, ораторских оборотов, обращение к таким поэтическим средствам, как аллегория, символ, метафора.

За четыре года войны проза пережила значительную эволюцию. Первоначально война освещалась в очерковом, схематично–беллетризованном варианте. Таковы многочисленные рассказы и повести лета, осени, начала зимы 1942 года. Позже фронтовая действительность постигалась писателями в сложной диалектике героического и повседневного.
Уже в первые два года войны было опубликовано свыше двухсот повестей. Из всех прозаических жанров только очерк и рассказ могли поспорить в популярности с повестью. В годы Великой Отечественной на первое место вышла героическая, романтическая повесть. Стремление раскрыть суровую и горькую правду первых месяцев войны, достижениями в области создания героических характеров отмечены «Русская повесть» (1942) Петра Павленко и повесть Василия Гроссмана «Народ бессмертен». Однако между этими произведениями есть различия в способах воплощения темы. У П.Павленко событийно–фабульное начало доминирует над раскрытием психологии войны. В повести «Народ бессмертен» образы рядовых солдат и офицеров воссозданы несравненно полнее и глубже. Перу Ванды Василевской принадлежат повести «Радуга», «Просто любовь». В «Радуге» запечатлена трагедия Украины, разоренной и истекающей кровью, всенародная ненависть к захватчикам, судьба мужественной партизанки Олены Костюк, не склонившей головы перед палачами.
Характерная примета военной прозы 1942-1943 годов – появление новелл, циклов рассказов, связанных единством действующих лиц, образом повествователя или лирической сквозной темой. Именно так построены «Рассказы Ивана Сударева» Алексея Толстого, «Морская душа» Леонида Соболева, «Март–апрель» Вадима Кожевникова. Драматизм в этих произведениях оттеняется лирической и одновременно возвышенно–поэтической, романтической чертой, помогающей выявить душевную красоту героя. Углубляется проникновение во внутренний мир человека. Более убедительно и художественно совершенно раскрываются социально–этические истоки патриотизма.

Достижения этих писателей были продолжены и развиты Константина Симоновым в повести «Дни и ночи» – первом крупном произведении, посвященном битве на Волге. В «Непокоренных» Бориса Горбатова на примере семьи Тараса Яценко показано, как пламя сопротивления врагу, даже в его глубоком тылу, постепенно перерастает в пожар всенародной борьбы. Образ офицера легендарной панфиловской дивизии Баурджана Момыш–Улы – искусного и волевого командира, строгого профессионала–военачальника, человека несколько рационалистического, но беззаветно отважного в бою – создает Александр Бек в повести «Волоколамское шоссе» (1944).

Симонов Константин (Кирилл) Михайлович (1915-1979), поэт, прозаик, драматург. Родился в Петрограде, воспитан был отчимом, преподавателем военного училища. Детские годы прошли в Рязани и Саратове.Окончив в 1930 семилетку в Саратове, пошел в фабзавуч учиться на токаря. В 1931 семья переехала в Москву, и Симонов, окончив здесь фабзавуч точной механики, идет работать на завод. В эти же годы начинает писать стихи. Работал до 1935. В 1936 в журналах " Молодая гвардия" и " Октябрь" были напечатаны первые стихи К.Симонова. Закончив Литературный институт им. М.Горького в 1938, Симонов поступил в аспирантуру ИФЛИ (Институт истории, философии, литературы), но в 1939 был направлен в качестве военного корреспондента на Халкин-Гол в Монголию и в институт уже не вернулся.
В 1940 написал свою первую пьесу " История одной любви", поставленную на сцене Театра им. Ленинского комсомола; в 1941 - вторую " Парень из нашего города".

В течение года учится на курсах военных корреспондентов при Военно-политической академии, получает воинское звание интенданта второго ранга. С началом войны призван в армию, работал в газете " Боевое знамя". В 1942 ему было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 - звание подполковника, а после войны - полковника. Большая часть его военных корреспонденций публиковалась в " Красной звезде". В годы войны написал и пьесы " Русские люди", " Жди меня", " Так и будет", повесть " Дни и ночи", две книги стихов " С тобой и без тебя" и " Война". Как военный корреспондент побывал на всех фронтах, прошел по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боев за Берлин. После войны появились его сборники очерков: " Письма из Чехословакии", " Славянская дружба", " Югославская тетрадь", " От Черного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента".

Повесть «Дни и ночи». Краткое содержание: Капитан Сабуров со своим батальоном приезжают к Сталинграду на защиту города. Они выгружаются на ст. Эльтон и ждут дальнейших приказаний от командира полка Бабченко. Сабуров встречает женщину, которая рассказывает о Сталинграде, о том, как она потеряла свою семью: мужа и дочь Аню, Фамилия ее Клименко. Бабченко приказывает идти ускоренным маршем к Сталинграду.

Город горит, почти полностью разрушен. На командном пункте армии полковник Бобров докладывает, что встретил подошедшее подкрепление, дивизию, в которой одним из батальонов командовал Сабуров. На переправе через Волгу батальон грузится на баржу и пароходик, Сабуров знакомится с медсестрой, которая перевозит раненых с поля боя на другую сторону Волги. Она переплывает на пароходике, сопровождая раненых, по несколько раз в день. Немцы часто бомбят переправу. Медсестра рассказывает, что у них сегодня убили хирурга, что ей страшно умереть, потому что она еще ничего не испытала. Она мечтает учиться, посмотреть страну, выйти замуж. Сабуров плывет вместе с ней на пароходике. Немцы бомбят переправу, он приказывает солдатам снять тяжелые шинели, чтобы легче плыть. Снаряд попадает в пароходик. И Сабуров, и медсестра благополучно добираются до берега, но когда Сабуров требует пересчитать людей, то Масленников (комендант) докладывает ему, что 8 человек нет. В штабе дивизии От полковника Проценко Сабуров и Бабченко получают приказ о задачах боя в предстоящую ночь. Необходимо отбить у фашистов 3 здания, задача осложняется тем, что подойти к ним можно только через площадь. Сабуров создает 3 атакующие группы, их возглавляют Гордиенко, Парфенов и сам Сабуров. Его группе предстоит самая опасная часть задания – они должны взять центральное здание. Под огнем противника, укрываясь под полуразрушенным фонтаном, они проходят через площадь, а уже внутри дома вступают в рукопашный бой. Гордиенко и Парфенов тоже заняли дома, но Парфенов смертельно ранен. Сабуров приходит к нему попрощаться, утешить.

На рассвете начинается бой, который идет 4 суток. К Сабурову приходит командир дивизии Проценко, посмотреть, на каких позициях закрепился Сабуров, где стоят автоматчики. Спускаясь по лестнице, они попадают под обстрел, рушится от снаряда лестничный пролет. Сабуров был удивлен, когда в таких трудных условиях его ординарец Петя сумел достать и приготовить картошки. Выяснилось, что в подвале флигеля, находившегося во дворе, живет женщина с тремя детьми, в подвале есть овощи и коза, которая теперь не доится от постоянной темноты. Сабуров с Петей идут в подвал, женщина отказывается ехать за Волгу, говорит, что во всем будет помогать бойцам: готовить еду и др. К дому, в котором находится Сабуров, с боем пробивается с бойцами Бабченко. Сабуров докладывает командиру, что за 4 суток боя его батальон потерял 53 человека, а 145 ранены.

Прошло еще несколько дней, и впервые наступило относительное затишье. Сабуров рассматривает комнату, в которой теперь находится его штаб: остатки мебели, спицы с начатым вязанием, детские тетради. Сабуров вспоминает: начал работать еще мальчишкой, метался с одной стройки на другую, отслужил в армии, снова стройки Магнитогорска, за год до войны поступил на юридический факультет университета, мечтал преподавать историю. За время войны 3 раза выходил из окружения, 2 раза был награжден, 5 раз ранен и контужен. Слушая рассказы Масленникова о его жизни, любви, Сабуров задумывается о своих взаимоотношениях с женщинами, он считает, что настоящей любви в его жизни еще не было. Известие о немецкой атаке оказалось ложной тревогой. Сабуров завтракает. Масленников сообщает ему, что за ранеными приехала та девушка, которую они встретили на переправе. Сабуров накормил Аню, и она прилегла поспать, в разговоре с ней Сабуров узнает, что она здешняя, сталинградская, рассказывает ей, что до войны хотел стать преподавателем, учился в университете. Сабуров передает ей, что на Эльтоне видел ее маму, она жива и здорова. Сабуров накрывает заснувшую Аню своей шинелью; у него возникает ощущение, что эта девушка прочно связана со всеми его будущими мыслями.

День выдался тяжелый: немцы бомбили, вели сильный минометный обстрел, пустили вдоль улицы танки. Танки раздавили противотанковую пушку со всем расчетом. Немцам удалось занять трансформаторную будку, но Сабуров с автоматчиками снова отбил ее. Ему пулей обожгло руку и оглушило взрывной волной. В штаб у Сабурову приходит Ванин, назначенный комиссаром в его батальон. Он вернулся из госпиталя. Ванин родом из Сталинграда, он вспоминает, как они с друзьями сажали тут деревья, устраивали волейбольную площадку. Сабуров думает, что Аня еще спит, но потом обнаруживает, что это только его шинель. Петя докладывает, что на ничьей земле услышали стоны, и она поползла туда вместе с санитаром и Конюковым. Сабуров тревожится за Аню. Вскоре Конюков и санитар приносят ее раненую. Конюков докладывает, что они на нейтральной территории обнаружили раненого сержанта Панасюка, не вернувшегося из разведки еще прошлой ночью, пока его тащили, он умер, Конюков принес его документы. Видимо, на стоны раненого фашисты открыли огонь, Аня ранена в ногу. Сабуров жалеет Аню. Он отправляет ее вместе с другими ранеными на тот берег Волги, на прощание целует ее.

На участке Сабурова относительное затишье. Устанавливается особый осадный быт. Главные боевые действия происходили ночью. Группы охотников ползли на немецкую сторону, пытаясь добыть «языка» или устроить немцам очередной тарарам. В ночных вылазках принимает участие Масленников. Сабурова вызывают к Проценко. Прервана связь со штабом армии, и необходимо отвезти туда донесение. Проценко присвоено звание генерала. Пока вместе с двумя красноармейцами плывет через Волгу, Сабуров думает об Ане. Штаб помещается в специально вырытых штольнях напротив элеватора. Место штаба не переменили, хотя в 300 шагах слышится стрельба. Генерал расспрашивает Сабурова о положении в его батальоне, количестве убитых и раненых, советует ему учиться у Проценко. Слова генерала, спокойные, уверенные, заставляют поверить, что связь будет восстановлена, немцы будут отброшены от Волги. Сабуров привозит приказ и докладывает о поездке Проценко. Возвращаясь в свой батальон, Сабуров зашел в блиндаж к Бабченко. Там он встречает командира роты связи ст. лейтенанта Еремина, который зашел к Бабченко проститься – его отправляют учиться на курсы при Академии связи. Сабурова поражает, как сухо, равнодушно прощается с ним Бабченко.

В батальоне Сабурова встречает гость – корреспондент фронтовой газеты из Москвы, Лопатин. Сабуров расспрашивает его о Москве, театрах, советует поговорить с отличившимися бойцами. Сабуров пишет ответы на письма, пришедшие к мертвым. Лопатин, побывавший на боевых позициях, за обедом говорит о том, что здесь, на фронте, опасность – величина относительная. Лопатин вместе с Сабуровым идет во вторую роту, они беседуют с Конюковым, тот рассказывает, как был связным, когда все другие связные были убиты, и переползал по открытому месту из второй роты в первую и обратно.Начинается артиллерийский обстрел, Сабуров оставляет Лопатина в роте Потапова. Разведчик Юсупов принес сведения о том, что за южными развалинами остается свободный проход, не охраняемый немцами. Через него можно выбраться в тыл к немцам и перестрелять целую роту. Сабуров решает сходить с Юсуповым и проверить эти сведения. Немцы атакуют, сабуров руководит отражением атаки.. К нему в батальон приходит военюрист для того чтобы допросит бойца Степанова, который после того как его товарища раздавило немецким танком выполз из окопа и, находясь в шоковом состоянии пополз к Волге. Нашли его в расположении штаба полка, вернули в батальон и теперь его поступок разбирают как дезертирство. В момент допроса начинается немецкая атака, следователь прерывает допрос и идет вместе со всеми в бой. Его ранят в кисть руки. Степанов помогает ему перевязать рану. При отражении следующей атаки врага следователь ранен в ногу, Степанов вытаскивает его с поля боя.. Когда следователя уносят на носилках, он отдает Сабурову заключение: «Состава преступления нет. Отправить на передовые». Немцы заняли склад, находившийся посреди двора. Бабченко выговаривает за это Сабурову и напоминает сталинский приказ – ни шагу назад. Сабуров собирался отбить этот склад в ночном бою, когда «решимость и привычка к ночным действиям возместят ему недостаток людей», но Бабченко требует начать контратаку немедленно. Сабуров собрал для этого 30 человек и возглавил их. Однако атака не удалась. Потеряли 8 человек убитыми, остальные нашли себе хоть какие-то укрытия и никакая сила не могла заставить их подняться. Сабуров и его люди возвращаются. Бабченко требует снова собрать людей, выставить на позиции минометы и хочет сам повести в новую атаку. Он внимательно осматривает место предстоящего боя. Их командную позицию обнаружили немцы, около них рвутся мины, но Бабченко не хочет отступить подальше. Осколок попадает ему в голву, когда он наклоняется, чтобы прикурить. Бабченко умирает, Сабуров отменяет его приказания о предстоящей атаке.

Когда Сабуров проснулся, то увидел Аню, которая смотрит на него. Она рассказала ему, что нашла маму, и теперь мама живет в деревне, где стоит их медсанбат, Аня возвращается к ней утром с переправы поспать дома. Аня говорит, что спрашивала бойцов, попавших в медсанбат о Сабурове., она говорит, что думала о нем. С наступлением темноты Сабуров с бойцами пошли в атаку и отбили у немцев склад, имея всего одного убитого и пять раненых.Ванин, участвовавший в операции, рассказывает, что этот склад был когда-то предназначен для театральных декораций. Отсюда их можно было вывозить прямо на сцену. Сабуров докладывает Проценко об успешной операции. Аня еще раз зашла к Сабурову поздно вечером, она очень торопилась и быстро ушла. Сабуров тревожится за нее. Вместе с Юсуповым и Петровым Сабуров идет посмотреть тот ход, о котором докладывал Сабуров. Они проходят мимо расположения 2-ой роты, встречают Потапова и Масленникова. Масленников тревожится за Сабурова и специально пришел проводить его. Они ползком пробираются между развалин. Неожиданно в небе показывается У-2 и сбрасывает несколько бомб.Стена, около которой находился Сабуров, обрушилась и завалила его.Он чувствует тяжесть и боль во всем теле. Превозмогая боль в руке, он берет по куску кирпича и отодвигает их в сторону. И так до потери сознания.

Сабуров уже 8 дней в госпитале, как попал сюда не помнит. Аня рассказывает ему, как он полз, как его нашли и переправили на другой берег. Аня говорит, что ее наградили орденом Красной Звезды и показывает Сабурову орден. Аня просит разрешения у хирурга, и выздоравливающего Сабурова перевозит в дом к своей маме. Аня и ее мама за ним ухаживают, окружают его теплом и любовью. Сабуров очень тревожится за Аню, когда она уходит на переправу перевозить раненых, Сабуров мечтает, когда выздоровеет жениться на Ане. Навестить Сабурова приходит Масленников, приносит ему продукты, рассказывает о новостях в батальоне. Сабуров обещает через 3 дня приехать. Во время переправы в сторону Сталинграда Сабуров встречает Аню. Положение на фронте ухудшается, немцы отрезали еще одну дивизию, людей не хватает, поздняя осень, Волга начинает замерзать, по ней идет сало. В батальоне Сабурова жалеют, как еще не совсем выздоровевшего; Ванин уже знает о его планах жениться на Ане. Аня появляется только один раз, после того как была отражена очередная атака немцев. Затем другая медсестра передает от нее записку, что она в полку у Ремизова. Начинается новый ожесточенный бой, немцы хотели отрезать их полк от соседнего. Геройски поступает Масленников, по остаткам лестницы, он взбирается с 2 бойцами наверх и выставляет пулемет из одного из окон на сохранившейся стене дома. Когда бой начал уже затихать, взрывной волной Масленникова сбросило со стены, один из его бойцов насмерть расшибся, другой ранен. Связь с Ваниным прервана. Сабуров хочет представить Масленникова на звание Героя Советского Союза.

Сабуров и Ванин узнают о том, что немцы отрезали полк Ремизова. Они слушают по радио заседание Московского Совета депутатов, на котором выступает Сталин. Сабуров вспоминает, с каким чувством слушал речь Сталина в начале войны. Ванин рассказывает, что слышал о том, как к Сталинграду подтягивают много войск и техники. Приходит Масленников и почти сразу засыпает от усталости. Сабурова вызывает Проценко и ставит задачу под обрывом пройти до полка Ремизова и выяснить обстановку, если начальство выбито, взять на себя командование. Сабуров оставляет свой автомат и берет 4 гранаты и уходит. К Проценко приходит начальник штаба, чтобы Проценко подписал донесение о том, что Ремизова отрезали, и немцы прорвались к Волге. Проценко отказывается подписывать и говорит, что надо задержать донесение, а сообщить уже тогда, когда отобьют врага. Сабуров ползет по берегу под обстрелом немцев, натыкаясь на трупы убитых. Сабуров слышит плеск воды с Волги и видит немца, набиравшего воду. Когда немец приближается, Сабуров валит его на землю и убивает. Немец вылил на него воду, Сабуров коченеет. Дополз до полка Ремизова, его ведут к командиру. Ремизова ранили в ягодицы по касательной, он лежит. Ремизв сообщает, что убит комиссар полка и 2 командира батальонов, чертит ему схему. Посылая обратно, Ремизов дает Сабурову в сопровождение Филипчука. Сабуров спрашивает об Ане. С ней все в порядке. По дороге Филипчука убивают. Когда Сабуров дополз до своих, он отдает приказ вытащить тело Филипчука. Сабуров докладывает Проценко обстановку. Проценко пишет приказ Ремизову о начале совместного наступления. С приказом посылает Сабурова. Сабуров передает приказ. Уже светает, назад ползти нельзя, Ремизов оставляет Сабурова у себя командовать батальоном.
Сабуров просыпается у Ремизова, медсестра предлагает ему позавтракать, он отказывается. Сабуров приходит на наблюдательный пункт к Ремизову, тот посылает его на правый фланг, где командует батальоном Галышев. Там он встречает Аню. Аня говорит, что хотела бы находиться поближе к нему, у нее другая шинель, прежняя шинель в клочья разорвана миной. Сабуров наблюдает за артобстрелом, а затем вместе с людьми Ремизова отбивает у немцев развалины бензохранилища. В результате боя удалось соединиться с дивизией. Идет ожесточенный бой, люди мечтают о том, чтобы дожить до тишины после боя. Бой заканчивается духовной победой нашей армии. Сабурова вызывает Проценко и говорит, что представил его к ордену Ленина.Проценко сменил командный пункт. Хотя дивизия теперь соединилась, несколько домов, занятых батальоном Сабурова, пришлось отдать. Проценко говорит, что ему рассказали про Аню и Сабурова и не возражает, чтобы Аня была медсестрой в его батальоне.

Сабуров возвращается в свой батальон, Ванин говорит ему, что они без него скучали. На плане Сабуров видит, что батальон теперь не выдается вперед уступом, один только дом № 7 впереди и фактически в окружении. Приходит Масленников и докладывает об обстановке в окруженном доме, Там командует Конюков. После еды Сабуров с Петей идут осматривать позиции батальона, а Масленников ложится спать. В это время к ним в блиндаж приходит Аня, она говорит, что назначена в батальон фельдшером. Аня говорит с Масленниковым о кино, вспоминает известных актеров. Масленникову хочется окружить Аню самой преданной любовью и заботой, он тоже мечтает о любви. Аня засыпает.Ванин вернулся с обхода постов и сказал, что Сабуров наверное забрался в дом к Конюкову. Сабуров действительно отправился в дом к Конюкову. Он видит налаженный быт, проверяет посты, где расставлены пулеметчики, интересуется количеством патронов. Сабуров не успевает уйти до рассвета и остается на день у Конюкова. Около 4 часов он слышит залпы немецкой атаки около своего командного пункта. Атака была отбита. Во время атаки противника на командном пункте были Масленников и Аня. Масленников бросает гранаты. Одна из гранат противника попадает в окоп, где была Аня. Аня выкидывает ее обратно, раздается взрыв. Когда Масленников вернулся, то нашел Аню раненой, пришли санитары и унесли ее.

Масленников рассказывает возвратившемуся Сабурову, что Аню ранили. Двое санитаров несут Аню на носилках через Волгу, говорят о том, что ее сильно ранило. Аня очнулась, стонет.

Член Военного совета армии Матвеев вспоминает о том, как побывал в штабе фронта и просил дать подкрепления. Ему отказали, но по намекам он понял, что продержаться им осталось недолго, скоро начнется большое наступление на этом участке фронта. Об этом же он рассказывает Проценко и другим командирам, собирая их на совещание. Сабуров страдает от неизвестности относительно Ани. Сабуров пробирается в дом Конюкова и вручает награды бойцам. Рано утром спящего Сабурова будит телефонный звонок от Проценко. Проценко говорит, что уже слышны залпы и гул начинающегося вдали нашего наступления. У Сабурова возникает план операции по взятию следующего за конюковским дома. Он советуется с Ремизовым и Проценко, те обещают помочь с людьми, а Ремизов сам хочет принимать участие в операции.

Весь день прошел в подготовке к операции, в доме Конюкова расчищают проходы, по которым должны пойти штурмовые группы, связисты протягивают провод.. Схватка происходит ночью, атакуют из дома Конюкова, откуда немцы меньше всего ждали. В процессе атаки дом взят, погиб Масленников. Сабуров приказывает похоронить его здесь же, в фундаменте взятого дома.. В Средней Ахтубе, в 50 км. оТ Сталинграда, в избе, которая служила операционной, лежала Аня. Ей уже сделали одну операцию, но не вынули глубоко сидевшего осколка. Приходит главный хирург и начинается повторная операция. Шли вторые сутки генерального наступления.

Война изображается как каждодневный упорный труд с полной отдачей всех сил. В повести К. Симонова «Дни и ночи» (1943 – 1944 гг.) о герое сказано, что он ощущал войну, «как всеобщую кровавую страду». Человек работает – вот его главное занятие на войне, до изнеможения, не просто на пределе, а выше всякого предела своих сил. В этом его главный военный подвиг. В повести не раз упоминается, что Сабуров «привык к войне», к самому страшному в ней, «к тому, что люди здоровые, разговаривавшие, шутившие с ним только что, через десять минут переставали существовать». Исходя из того, что на войне необычное становится обычным, героизм – нормой, исключительное переводится самой жизнью в разряд обыкновенного. Симонов создает характер сдержанного, несколько сурового, молчаливого человека, ставшего популярным в послевоенной литературе. Война по-новому оценила в людях существенное и несущественное, главное и неглавное, истинное и показное: «…люди на войне стали проще, чище и умнее… Хорошее у них выплыло на поверхность оттого, что их перестали судить по многочисленным и неясным критериям… Люди перед лицом смерти перестали думать, как они выглядят и какими они кажутся, – на это у них не осталось ни времени, ни желания».

3) Философско-фантастические повести Андрея Платонова 20-х годов («Маркун», «Лунная бомба», «Эфирный тракт», «Потомки солнца»)

Платонов (наст. фам. Климентов) Андрей Платонович (1899–1951 – писатель. Родился в семье слесаря. В 13 лет, после окончания церковно-приходского и городского училище, стал работать " мальчиком" в страховом обществе, в литейном цехе и др. Одновременно сотрудничал в ряде газет как поэт, публицист, критик. Участвовал в гражданской войне в качестве фронтового корреспондента. В 1924 окончил политехникум и работал мелиоратором и электротехником. В 1921 вышла его первая публицистическая кн. " Электрификация"; в 1922 - кн. стихов " Голубая глубина"; в 1927 - сб. рассказов " Епифанские шлюзы", принесший ему известность. Платонов переехал в Москву, стал профессиональным литератором. Его проза (" Город Градов", " Усомнившийся Макар" и др.) вызвала неприятие критики. Платонов редко печатали. Повести " Котлован", " Ювенильное море", роман " Чевенгур" смогли увидеть свет только в конце 80-х гг. и получили мировое признание. С 1942 до конца Отечественной войны служил военным корреспондентом в действующей армии. В 1947 подвергся обвинению в создании " клеветнического" рассказа " Семья Иванова". Несмотря на арест сына, Платонов не был репрессирован и умер дома.

Платонов. " Потомки солнца". В 20— 30-е годы - период к которому относится написание рассказа – и доброжелатели, и хулители Платонова говорили о его странных героях,

неожиданных, оборванных финалах, о невозможности пересказать произведение ни на основе логики событий, отраженных в нем, ни опираясь на логику его героев. Эти особенности поражают и нас, современных читателей.

Однако даже у самых яростных обличителей Платонова прорывалось восхищение мощным художественным даром писателя — плотностью повествования, универсальностью обобщения на уровне одной фразы текста, колоссальной свободой в языковой стихии pyсского языка, способного выразить даже мучительную немоту мира и человека.

Платонов жалеет человека. Потребность проливать слезы над чужим горем у него настолько сильна и ненасытна, что он неутомимо и изощренно вызывает в своем воображении самые мрачные картины, самые жалостливые положения... фантазия художника не знает и не хочет знать никаких ограничений... Он сгущает краски, преувеличивает, чтобы вызвать в читателе единственное из известных наслаждений — чувство жалости».

Он выбрал для своего героя тернистый путь страдания в его поисках той правды, которая должна восстановить нарушенный порядок жизни и духа. Платоновское повествование практически лишено метафоричности, присущих «традиционному» стилю сравнений. Платонов, скорее, использует прием «деметафоризации» и метонимические конструкции. Каждая из единиц текста построена по законам целого, как бы сверхсмысла. Любимая синтаксическая конструкция Платонова — сложноподчиненное предложение с избыточным употреблением союзов «потому что», «чтобы», «так как», «дабы», фиксирующих причины, цели, условия того образа мира, который создается в сознании героя.

Рассказ «Потомки солнца» разделён на четыре смысловые части. В первой из них нам рассказывается о детских годах главного героя – инженера Вогулова: «Он был когда-то нежным, печальным ребёнком, любящим мать и родные плетни, и поле, и небо над всеми ими».

Во второй части мы узнаём, что Вогулов, тот самый некогда нежный мальчик, а теперь седой согнутый человек с блестящими ненавидящими глазами, становится главным руководителем по перестройки земного шара. Вогулов считает, что «Земля, с развитием человечества, становится всё более неудобна и безумна. Землю надо переделать руками человека, как нужно человеку». Он руководит миллионными армиями рабочих, которые вгрызаются машинами в Землю и меняют её образ. Работает бессменно, бессонно, с горячей в сердце ненавистью, с бешенством, с безумием и беспокойной неистощимой гениальностью. Вогулов изменяет рельеф планеты, чтобы руководить потоками ветров. Он придумывает огромный по своей мощности источник энергии – ультрасвет, с помощью которого «армия рабочих в двадцать-тридцать тысяч человек могла бы пустить в атмосферу Гималаи». Вот картина действия адской машины: «Ураган сметал страны, молнии засверкали в атмосфере, и до дна стал вздыхать Атлантический океан, нахлобучивая миллиарды тонн воды на острова».

Вогулов командовал миллионами машин и сотнями тысяч техников. «В бешенстве и неистовстве человечество билось с природой. Зубы сознания и железа вгрызались в материю и пережёвывали её. Безумие работы охватило человечество. Температура была доведена до предела – дальше уже шло разрушение тела, разрыв мускул и сумасшествие».

В будущем Вогулов хотел переселить человечество в Антарктику, «остальная же площадь земли будет отведена под хлеб и под опыты и пробы человеческой мысли, она будет мастерской, обителью машин и пашней». Но на этом Вогулов не останавливается. Он надеется “...постигнуть мир... и пересоздать вселенную”, убежденный в своем праве “беспощадно” вмешаться в создание “...творца, который когда-то, играя, сделал звезды и пространства ”. И так, Вогулов задаётся идеей перестроить Вселенную, для чего изобретает фотоэлектромагнитный резонатор-трансформатор, на производство которого работают огромное количество людей. «Но этого было мало: человек работал слишком медленно и лениво» и Вогулов привил рабочим микроб энергии, который «делал ненужной вечность – довольно короткого мига, чтобы напиться жизнью досыта и почувствовать смерть, как исполнение радостного инстинкта. В заключительной части рассказа автор объясняет нам, что желание переустроить мир объясняется трагической молодой любовью главного героя.

Здесь же Платонов делает вывод, что: «Только любящий знает о невозможном, и только он смертельно хочет этого невозможного и сделает это возможным, какие бы пути ни вели к нему». В своём рассказе автор говорит нам о том, что человек должен жить в согласии с природой, не разрушать, не перестраивать её, а особенно, в таких глобальных масштабах, как это сделал инженер Вогулов. Человек – часть природы, её дитя. Он как родной сын должен любить, уважать, защищать её, не давать в обиду. Ведь человек без природы – ничто, без неё он не способен существовать.

4) Проза Андрея Платонова второй половины 20-х годов («Епифанские шлюзы», «Сокровенный человек», «Усомнившийся Макар»)

Творчество Андрея Платонова исследовано далеко не полностью. Для широкого круга читателей произведения Платонова были открыты только в 1990-е годы. Такова судьба истинного художника, ведь слава настоящего мастера посмертна. Гениальный прозаик прожил тяжелую жизнь, в 1921 г. его, потомственного пролетария, исключили из партии, не печатали, травили, в 1938 г. арестовали пятнадцатилетнего сына, выпустили в 1941 г., через два года юноша умер от тюремного туберкулеза. От той же болезни умер и сам Платонов, но «своей» смертью, не от чекистской пули, не от лагерных издевательств и лишений (как многие из его собратьев по писательскому делу).

В первой половине 20-х годов он, являясь членом Пролеткульта и испытывая влияние идей главы этой школы, философа и ученого А. А. Богданова, в то же время близок своими художественными поисками писателям-авангардистам. Во второй половине 20-х годов Платонов пытался найти общий язык с группой пролетарских писателей “Октябрь”, считая “товарищами” Родова и Авербаха из журнала “На посту”, но в 1931 году в заметках о литературе высказал полное несогласие с попытками деятелей РАППа подчинить литературу политике и оказался более близок литературной группе “Перевал”. Возглавлявший ее талантливый критик А. К. Воронский отстаивал принцип “органического” творчества, писал о неореализме, что оказалось созвучным эстетическим исканиям Платонова. Подобные тщательно освещенные московским литературоведом разнонаправленные творческие контакты свидетельствуют о многогранности художественных принципов писателя.

Произведения Платонова полны свободы, они глубоко метафизичны и онтологичны. Может быть, именно поэтому при первых проблесках свободы в конце 1980-х – начале 1990-х годов Платонова стали издавать. По мнению Андрея Битова, «дело настоящего – воскрешать его тексты, потому что он писатель в огромной степени – будущего. Платонов тут окажется удивительно непростым писателем, потому что он первый, кто действительно все понял. Все понял, и понял изнутри, а не из противоположного лагеря: изнутри он это постиг, и постиг глубже тех, кто стоял на позициях, так сказать, культурных, интеллигентских и прошлых. Потому что он постиг не отличия, а целое».

Главные герои его произведений – «мыслители» из народа. Таков, например, Фома Пухов из повести «Сокровенный человек», размышляющий о методах революции, внедряемых в жизнь народа: «– У тебя дюже масштаб велик, Пухов; наше дело мельче, но серьезней. – Я вас не виню, – отвечал Пухов, – в шагу человека один аршин, больше не шагнешь; но если шагать долго подряд, можно далеко зайти, – я так понимаю; а, конечно, когда шагаешь, то думаешь об одном шаге, а не о версте, иначе бы шаг не получился».

В 1927 г. книга «Епифанские шлюзы» сделала писателя известным. В 1928 г. были изданы сборники «Луговые мастера» и «Сокровенный человек». Публикация в 1929 г. рассказа «Усомнившийся Макар» вызвала волну критики в адрес автора.

В 1929 г. Платонов напечатал рассказ «Усомнившийся Макар», написанный с озорством, с большой долей юмора, с тонкой иронией. Макар - тип «природного дурака», голова у него «порожняя», а руки «умные». Он не поладил с тов. Чумовым, у которого, наоборот, была «умная голова, а руки пустые». Поездка Макара в Москву и пребывание в Москве на стройках, служба в учреждении составляют дальнейшее содержание и финал рассказа. Главный герой рассказа - смех.

Автор смеется надо всем, что глупо и уродливо в «социалистической жизни». Во сне Макар увидел «ученейшего человека», который стоял на горе. Макар спросил его: «Что мне делать в жизни, чтоб я себе и другим был нужен?» Но у того, кого он спрашивал, были мертвые глаза от «дальнего взора», и сам он был мертв. Ответить на вопрос Макара некому. Оказавшись в больнице для душевнобольных, он повышает свой идейный уровень в «читальной комнате». Из «безумного дома» Макар и Петр пошли в РКИ. Там они встретили Чумового. Финал рассказа неожиданный: автор переводит действие как будто в план «дальнего взора», «дурной бесконечности»: Чумовой просидел в учреждении один до комиссии «по делам ликвидации государства». В ней Чумовой проработал сорок четыре года и «умер среди забвения и канцелярских дел...»

Читая рассказ «Усомнившийся Макар», нельзя не вспомнить слова Бахтина о смехе: «...классовый идеолог никогда не может проникнуть со своим пафосом и своей серьезностью до ядра народной души: он встречается в этом ядре с непреодолимой для его серьезности преградой насмешливой и цинической (снижающей) веселости... Эта карнавальная искра насмешливо-веселой брани, никогда не потухающая в ядре народа, - частица великого пламени (пожара), сжигающего и обновляющего миры...»

И. Бродский написал, что Платонова «следовало бы признать первым сюрреалистом».

Роман Андрея Платонова «Чевенгур».

Краткое содержание. Через четыре года в пятый голод гнал людей в города или в леса — бывал неурожай. Захар Павлович оставался в деревне один. За долгую жизнь его рук не миновало ни одно изделие, от сковородки до будильника, но у самого Захара Павловича ничего не было: ни семьи, ни жилища. Однажды ночью, когда Захар Павлович слушал шум долгожданного дождя, он различил далекий гудок паровоза. Утром он собрался и ушел в город. Работа в паровозном депо открыла для него новый искусный мир — такой давно любимый, будто всегда знакомый, и он решил навсегда удержаться в нем.

У Двановых рождалось шестнадцать детей, уцелело семеро. Восьмым был приемыш Саша, сын рыбака. Его отец утонул из интереса: хотел узнать, что бывает после смерти. Саша — ровесник одного из детей Двановых, Прошки. Когда в голодный год родилась еще двойня, Прохор Абрамович Дванов сшил Саше мешок для подаяния и вывел его за околицу. «Все мы хамы и негодяи!» — правильно определил себя Прохор Абрамович, возвращаясь к жене и собственным детям. Саша зашел на кладбище попрощаться с отцом. Он решил, как только наберет полную сумку хлеба, вырыть себе землянку рядом с могилкой отца и жить там, раз у него нету дома.

Захар Павлович просит Прошку Дванова за рублевку разыскать Сашу и берет его к себе в сыновья. Захар Павлович любит Сашу всей преданностью старости, всем чувством безотчетных, неясных надежд. Саша работает учеником в депо, чтобы выучиться на слесаря. Вечерами он много читает, а почитав, пишет, потому что не хочет в свои семнадцать лет оставлять мир ненареченным. Однако он чувствует внутри своего тела пустоту, куда, не задерживаясь, входит и выходит жизнь, как отдаленный гул, в котором невозможно разобрать слов песни. Захар Павлович, наблюдая за сыном, советует: «Не мучайся, Саш, — ты и так слабый…»
Начинается война, потом революция. В одну октябрьскую ночь, услышав стрельбу в городе, Захар Павлович говорит Саше: «Там дураки власть берут, — может, хоть жизнь поумнеет». Утром они отправляются в город и ищут самую серьезную партию, чтобы сразу записаться в нее. Все партии помещаются в одном казенном доме, и Захар Павлович ходит по кабинетам, выбирая партию по своему разуму. В конце коридора за крайней дверью сидит один только человек — остальные отлучились властвовать. «Скоро конец всему наступит?» — спрашивает человека Захар Павлович. «Социализм, что ли? Через год. Сегодня только учреждения занимаем». «Тогда пиши нас», — соглашается обрадованный Захар Павлович. Дома отец объясняет сыну свое понимание большевизма: «Большевик должен иметь пустое сердце, чтобы туды все могло поместиться…» Через полгода Александр поступает на открывшиеся железнодорожные курсы, а затем переходит в политехникум. Но скоро учение Александра Дванова прекращается, и надолго. Партия командирует его на фронт гражданской войны — в степной город Новохоперск. Захар Павлович целые сутки сидит с сыном на вокзале, ожидая попутного эшелона. Они уже обо всем переговорили, кроме любви. Когда Саша уезжает, Захар Павлович возвращается домой и по складам читает алгебру, ничего не понимая, но постепенно находя себе утешение. В Новохоперске Дванов приучается к степной воюющей революции. Вскоре из губернии приходит письмо с приказом о