Неспособность принимать решения

Родители, чья любовь чрезмерна, чувствуют себя обязанными выручать нас при первых же проявлениях наших усилий. Будь это помощь с домашним заданием в девять лет или заполнение наших налоговых деклараций в тридцать девять, наши родители тут как тут со своими решениями. Брать на себя руководство – их вторая натура.

Когда мы были маленькие, их совет служил трамплином для наших собственных мыслей и идей. Но по мере нашего взросле-ния он всё больше становится средством удерживать нас в состоянии беззащитности и зависимости. Одна женщина рассказывает: " Мать, когда хочет убедить меня послушаться её совета, всегда приводит в пример мою сестру, жизнь которой – сплошное недоразумение.

– Вот видишь, – говорит она, – твоя сестра никогда меня не слушалась, и вот что из этого вышло.

Да, моя сестра наворотила в своей жизни, но, по крайней мере, у неё была своя жизнь. А я всё ещё прошу мать выбирать для меня одежду. А сколько мне лет? Тридцать три".

Марк, консультант по компьютерам, вспоминает душераздирающий, парализующий процесс принятия решений, когда он открывал свой бизнес. " После долгих отлагательств я наконец решил обзавестись визитными карточками и бланками для своей новой конторы. Надо полагать, есть на свете люди, которые идут в магазин и в пять минут решают, чего они хотят. У меня это был

целый спектакль. Я позвонил дизайнеру-графику, и она пришла ко мне в офис с образцами. Мои самые страшные предвидения оправдались, когда она вытащила три тома с образцами логотипов, восемнадцать вариантов цвета для бланков, десятки шрифтов и не меньше десяти типов фактуры бумаги. Она начала перебирать образцы, и у меня зарябило в глазах. Я хотел, чтобы это решение принял за меня кто-нибудь другой. Я напускал на себя хладнокровный вид, что, мол, всё под контролем. В конце концов, что такое бланки? Но я обливался холодным потом! "

И как же Марк принял наконец решение? " Да запросто! Попросил на денёк эти книги, чтобы посмотреть дома, дал жене, она посмотрела и через пять минут сказала, что выбрать".

Это очень распространённая ситуация. Когда мы, не сопротивляясь, отдаёмся в детстве родительскому руководству, мы так и не приучаемся пробовать самостоятельно и доверяться собственному умению. Внутренний критик при каждом удобном случае напоминает нам, что мы недостаточно умны для правильного выбора. И вот мы манипулируем другими, чтобы они принимали рискованные решения за нас. Мы напускаем на себя спокойный, безразличный вид. Но недостаток уверенности в себе снижает наше самоуважение. Мы можем обмануть других, но себя не обманешь.

Безрадостность

Мы сетуем на то, что в жизни мало радости. Нас часто упрекают, что мы апатичны, скучны и безразличны ко всему.

Почему мы так себя чувствуем? Потому что живём в мире ожиданий, стремления их оправдать и разочарований. Наш внутренний критик заставляет нас сосредоточиваться на своих недостатках и говорит, что всегда можно было больше и лучше. Мы не умеем по-настоящему радоваться успеху, потому что в глубине души не ощущаем его достаточным.

Когда мы так суровы к самим себе, нетрудно быть жёсткими и к остальным, ощущать неудовлетворённость жизнью и всеми окружающими нас. Это постоянная неудовлетворённость другими – основная причина безрадостности.

Кэрол, недавно разведённая мать двоих детей, начала понимать, что это происходит с нею, когда Джим, её старший сын, сказал, что предпочитает жить с отцом. " Однажды он просто взорвался, стал кричать, что если послушать меня, то он никогда ничего не делает правильно. А себе он нравится таким, какой есть. Почему я не могу принять его таким?

Вообще-то, это правда, – признаётся Кэрол. – У меня стакан наполовину пустой, а не наполовину полный. Джим – человек тихий и застенчивый. Я всё на него пыхтела, что надо заводить друзей и почаще уходить из дома. Обидно было видеть, как мимо него проходит вся весёлая жизнь старшеклассников, а он занимается музыкой у себя в комнате. Нет чтобы радоваться всему хорошему в Джиме: хорошей учёбе, музыкальному таланту, нет – я только плохое и замечала".

В процессе консультаций Кэрол начала понимать, что проблема не столько в постоянной критике сына, сколько в суровом осуждении самой себя. Она осознала, что некоторые из внушений, полученных ею в детстве, по-прежнему преследуют её. " Мои родители бь1ли не из тех, что расточают похвалы, особенно нам, – рассказывает она. – Когда я приносила домой хороший табель, они никогда ничего приятного по этому поводу не произносили. Они держались так, как будто это в порядке вещей. И как бы я хорошо ни успевала в школе, у отца всегда наготове имелась уйма предложений, как мне совершенствоваться дальше. Он составлял списки и привешивал их к холодильнику. Он называл их целями, а на самом деле это были критические суждения".

От отца Кэрол восприняла неявное внушение, что никогда не сможет сделать ничего хорошего. Она его любила и нуждалась в его одобрении, и потому пустилась в нескончаемые поиски совершенства. Это был " совершенный" сценарий для провала. Спустя много лет она с ужасом поймала себя на том, что произносит перед сыном те же критические слова, от которых её тошнило в детстве.

Мучительное осознание того, что её критика разрушает отношения с сыном, стало для Кэрол уроком. Кое-что в себе самой она осуждала, например, потерю близких отношений с друзьями после развода. Ей и всегда не очень-то удавалось завязывать дружбу, а теперь она и вовсе стала избегать выходить на люди и заводить знакомства, потому что стеснялась новообретённого статуса " незамужней". Поскольку она считала эти черты неприемлемыми в себе, её реакция на них в сыне тоже была негативной.

Как только она научилась принимать такие " неприемлемые" черты в себе, она стала гораздо менее критично относиться к сыну. Кэрол решительно пересмотрела свою тенденцию концентрироваться на негативном вместо позитивного и стала более терпимой к себе.

Многие из нас так же самокритичны, как Кэрол. Мы знаем, что осуждение и критика – дорогостоящие и проигрышные игры, и тем не менее позволяем внутреннему критику держать наше счастье в заложниках. Почему? Может быть, потому, что самокритика приносит, кроме всего прочего, богатые плоды. Если в раннем детстве нас научили, что чем больше мы стараемся, тем совершеннее становимся, мы делаемся строги к себе. Мы можем умалять себя, считая, что нам воздается любовью, дружбой, поддержкой.

Иногда это вроде бы работает. Беря на себя роль " жертвы" и рассказывая всем, как мы ужасны, как подавлены, как несчастна наша жизнь, мы провоцируем окружающих играть дополняющую роль – роль " спасителя". Они нас подбадривают, стараясь заставить увидеть себя с лучшей стороны. Но похвала, которой мы такими маневрами добиваемся, едва ли способствует нашему самоуважению и спасает от присущей нам подавленности. А у тех, кто старается нам помочь, опускаются руки, если мы, не переставая, уничижаем себя. Они начинают удаляться или вовсе избегать нас.