Приложение. К написанию драматургических произведений А

К написанию драматургических произведений А. П. Чехов обращался на протяжении всей жизни — от первой незаконченной пьесы «Безотцовщина» (1878) до пьесы «Вишневый сад» (1903). Драматургическое наследие писателя составляет более 20 пьес. «Чайка» (1896), «Дядя Ваня» (1896), «Три сестры» (1900) и «Вишневый сад» открыли новую эпоху в русской и мировой драматургии. Чехов выступил в своих пьесах как реформатор классического театра. Хрестоматийно утверждение о том, что Чехов заложил основы «новой драмы», создал «театр философского настроения». Однако в начале века это положение не представлялось бесспорным. Современникам писателя его пьесы казались несценичными, лишенными действия, нарушающими традиции.

Так, «собрат» Чехова по сцене Художественного театра М. Горький увидел в «Вишневом саде» перепевы старых мотивов: «Слушал пьесу Чехова — в чтении она не производит впечатления крупной вещи. Нового — ни слова. Все — настроения, идеи, — если можно говорить о них — лица, все это уже было в его пьесах. Конечно — красиво, и — разумеется — со сцены повеет на публику зеленой тоской. А — о чем тоска — не знаю».

Вопреки таким прогнозам пьесы Чехова стали классикой отечественного театра и до сегодняшнего дня остаются одной из пленительных загадок.

Принципы «новой драмы», созданной Чеховым-драматургом.

В классической драматургии до Чехова преобладал театр действия. В основе конфликта, организующего пьесу, лежала обычно борьба характеров, столкновение героя с обстоятельствами. Чехов создал театр настроения. В его пьесах нет явных столкновений, нет противоборства сил. Внимание автора сосредоточено на внутреннем состоянии персонажей.

Чехов осознавал необычность своих пьес. Так, работая над «Чайкой», он понимал, что пишет что-то «странное», что «страшно врет» против условий сцены. Он считал, что вышла комедия-повесть, написанная «вопреки всем правилам драматического искусства» (А. П. Чехов). Драматург не придавал решающего значения интриге, не строил действие на борьбе характеров, его интересовал внутренний мир персонажей.

Точно понял авторский замысел «Чайки» А. Ф. Кони, едва ли не первым заметивший, что главное действующее лицо пьесы — «это сама жизнь... обыденная, всем доступная и почти никем не понимаемая в ее внутренней жесткой иронии».

Л. Андреев воспринял новаторство Чехова-драматурга как создающего иллюзию потока жизни: «Взят кусок жизни такой, какова она есть, с ее медленным движением и потаптыванием на одном месте, когда люди успевают состариться, наплодить детей, умереть, а «действий» как будто никаких не совершить. Поступков много, а действий нет. Пьют, едят, разговаривают, ссорятся, сходятся и расходятся, являются участниками происшествий и сплошной копошащейся массой движутся куда-то вперед. И только тогда, когда увидишь, как все они ушли далеко вперед и как конец не похож на начало, — только тогда почувствуешь, поймешь, что за этим видимым отсутствием действия кроются могучие силы жизни, разрушающей, карающей, судящей и созидающей».

В пьесах Чехова система образов принципиально отлична от классической драматургии. Писатель предупреждал, что в его пьесах не следует искать «ни святых, ни подлецов», что его правило — не выводить ни злодеев, ни ангелов, никого не обвинять, никого не оправдывать, а его задача состоит в том, чтобы нарисовать человека, простого и в то же время сложного — «как в жизни». Важную роль драматург отводит внесценическим персонажам. Они становятся незримыми участниками действия. Следует подчеркнуть, что в пьесах Чехова нет явного деления персонажей на главных и второстепенных, «каждый представлен один на один со своей судьбой» (Л. А. Иезуитова).

В классической драме диалог движет действие и раскрывает характер персонажа. Это всегда разговор на общую тему, возможно, спор героев о чем-либо. драматургию Чехова отличают диалоги, в которых каждый из участников ведет свою партию, произносит «случайные» реплики, тематически не связанные с высказываниями собеседников. Чеховский диалог полифоничен как внешне, так и внутренне. Благодаря этому приему автор развивает тему человеческой разъединенности, одиночества, создавал в то же время внутренний сюжет пьесы, формируя ее подводное течение.

«Подтекст является важной особенностью «новой драмы». В основе подтекста лежит контраст между нейтральностью (случайностью) высказанного слова и значительностью невысказанного содержания. Чехов в совершенстве владел искусством передавать настроение персонажа через быт, умел показать «за внешне бытовыми эпизодами и деталями присутствие непрерывного интимно-лирического потока» (А. П. Скафтымов).

Для Чехова значимы каждая реплика, каждый штрих. В его пьесах нет ничего случайного: каждое слово, каждая деталь непременно играет определенную роль в раскрытии авторского замысла. «Нельзя ставить на сцене заряженное ружье, если никто не имеет в виду выстрелить из него», — считал драматург.

Особая роль в создании «театра настроения» принадлежит ремаркам. Они выполняют не только информационную функцию (классическая драма), но выражают внутреннее состояние персонажей, озвучивают пьесу. Принципиально иное значение по сравнению с классической драматургией приобретает у Чехова ремарка-«пауза». Если до Чехова это было молчаливое выражение недоумения или удивления героя, то у Чехова пауза лишается этих функций и становится важным временным фактором, за которым скрывается собственно течение жизни, с одной стороны; скрывает драму непонимания или комедию «утраченных иллюзий» — с другой.

Важным способом выражения авторской позиции становятся у Чехова ключевые символы: «чайка» («Чайка»), «дом» («Три сестры») «сад» («Вишневый сад»)». Символы Чехова восходят к реалистическим символам (вспомним «Грозу» А. Н. Островского), но в то же время существенно от них отличаются «почти музыкальным сочетанием лирической тонкости, зыбкости, философской глубины и способностью связывать будничное и вечное в неразложимое поэтическое целое».

Каждый образ-мотив создает вокруг себя семантическое поле символических значений. При взаимодействии друг с другом они получают новое освещение, и в то же время это самостоятельные грани философской темы Чехова, его размышлений о соотношении мечты и действительности, духовного и материального». Поиск «общей идеи», «за которую можно отдать душу, искание силы, которая могла бы преодолеть холод всемирного одиночества» — постоянный мотив творчества Чехова».

Художественные открытия Чехова в драматургии и его особая «оптика» отчетливо проявились в «Вишневом саде». Характер конфликта, персонажи, поэтика чеховской драмы — все было неожиданно и ново. Последняя пьеса А. П. Чехова — его поэтическое завещание».