Глава 8. Ученик начинает меняться и создавать себя заново

Мечтатель – это тот, кто находит свою тропу в лунном свете, а наказание его в том, что он видит рассвет раньше, чем все другие.

Оскар Уайльд

Малое сомнение – малое просветление, большое сомнение – большое просветление.

Мудрость Дзен

В темные времена глаз начинает видеть.

Теодор Рётке

Никогда еще за всю мою жизнь мне не было так трудно. С нашей последней встречи с Джулианом прошло шесть недель. Я смотрел на мир новыми глазами, и самые основы моей прежней жизни начали постепенно рушиться. Происходящее удивляло меня, иногда ставило в тупик. Когда мы расставались, Джулиан объяснил мне, что отказ от прежних взглядов активизирует страхи, что я буду цепляться за старое. Он сказал, что, как и всегда, у меня есть выбор. Я могу продолжить путь вперед к себе истинному или могу отказаться от самостоятельного путешествия и застыть в таком состоянии. Джулиан процитировал мыслителя Джона Кэмпбелла: «Жизнь героя – индивидуальное приключение. Отказ внять зову ведет к стагнации». В глубине души я хотел продолжать тот путь, который начался со встречи с Джулианом на мотивационном семинаре, но дорога становилась труднее с каждым днем.

Что если Джулиан ошибается? Что если его теории и представления о мире ошибочны? А вдруг моя прежняя картина мира была верна, и я только хуже навредил себе, отказавшись от привычных путей? Что, если те взгляды и представления, на которых я строил свою жизнь, например, «отдавать другому слишком много значит обрекать себя на поражение» или «единственный путь к успеху – главенство и конкуренция», или «чем больше возьмешь, тем лучше» – верны? Значит ли это, что отказом от них я обрекаю себя на поражение? Может быть, Джулиан, хотя и с лучшими намерениями, лишен здравого смысла и заходит слишком далеко в своих рассуждениях?

Я работал как во сне. Меня полностью захватили внутренние противоречия. В моменты просветления я понимал, что, возможно, мое смущение вызвано моим состоянием – я уже шагнул в новую жизнь, но связи со старым были еще слишком крепки. Мне попалось на глаза одно изречение Аристотеля, которое можно было применить к тем препятствиям, что вставали на моем пути к себе истинному и великой судьбе. Я приклеил его на зеркало в ванной, чтобы смотреть на него каждое утро. В нем говорилось: «Однако и при таких обстоятельствах нравственная красота продолжает сиять, коль скоро человек легко переносит многочисленные и великие несчастья – и не от тупости, а по присущему ему благородству и величавости». Страшно было отказаться от всего, что я знал прежде, и вступить в неизведанное. Но Джулиан говорил мне, что острее всего мы чувствуем, что живы, именно тогда, когда у нас достает мужества отправиться в путешествие по чужой для нас стране и пройти сквозь густой лес страхов, вырастающих у нас на пути. Я постоянно напоминал себе слова Джулиана о том, что сомнение уступает место ясности, что из хаоса вырастает уверенность. Приходилось положиться на него. Мои друзья не понимали, что меня тревожило, а коллеги наверняка думали, что я схожу с ума. Мне было очень одиноко, и я решил проводить больше времени на природе. Я выбирался из дома и отправлялся в леса. Постепенно мне становилось легче. Я чувствовал себя частью Вселенной и в моей душе воцарялся мир.

В этот период глубокого самоанализа и перехода, я часто вскакивал посреди ночи в поту. Меня сотрясали приступы дрожи, в сердце остро покалывало. «Во что я ввязался?» – задавал я себе один и тот же вопрос. Раньше все было гораздо проще. Теперь я понимал, почему говорят, что нищие духом блаженны. До встречи с Джулианом я не знал, что есть истина, но как же было уютно в мире иллюзий прежних дней! Но, несмотря на страхи и сомнения, которые меня одолевали, на вопросы, проносившиеся в голове, и старые раны – результат переосмысления жизненных ценностей, иногда я испытывал радость. Не очень часто, но со временем меня уже не покидало чувство полноты жизни. Наверное, я действительно пробуждался к новой жизни. Все это началось, когда я прикоснулся к старым ранам, о которых говорил Джулиан, и признал свои ошибки. Я обращался к своему жизненному опыту и постепенно ко мне возвращались давно забытые воспоминания. Я записывал их каждый день. Я писал себе письма, чтобы так излить свои чувства. И чем глубже мне удавалось почувствовать свое состояние, тем лучше я разбирался в себе. Казалось, что я и правда расчищаю слой за слоем, под которыми скрывается правда. Я узнаю себя, а Джулиан говорил, что это «благородное занятие».

Признаюсь честно: было нелегко. Но чем дальше я шел, тем более благодарным был этот труд. С каждым часом я чувствовало все большее счастье. Узнавать себя было большой радостью.

Однажды утром я встал на рассвете и увидел восход. От красоты этого зрелища глаза наполнились слезами. Музыка, которую я постоянно слушал, теперь воспринималась иначе. Я улыбался при звуке чудесной арии, простой шлягер служил источником вдохновения. Мое отношение к людям начало меняться. Я посмотрел на родственников, друзей и коллег новыми глазами и почувствовал такую любовь к ним, которой раньше никогда не испытывал. Поступки, от которых бы я обязательно пришел в ярость еще несколько недель назад, теперь едва ли задевали меня, потому что я понимал, что они – результат страхов и обид. Они делали, что могли, основываясь на том, что знали, а, как сказала Майя Ангелоу, «больше знаешь – лучше делаешь». Я не уставал напоминать себе, что в каждом из них под слоем грязи скрывается прекрасный, золотой Будда – чудесная и любящая душа. Каждый раз, когда кто-то пытался меня обидеть даже самым незначительным образом, я вспоминал слова Джулиана: «Когда человеку больно, он причиняет боль другому. Они достойны прощения, не гнева. Если в сердце не найдется прощения, значит надо продолжать путь, пока я не найду душевных сил простить. Каждый источник раздражения заключает в себе возможность личностного роста. За каждым обстоятельством, вызывающим чувство потерянности, скрывается превосходная возможность продраться сквозь слои грязи и вспомнить, кто я на самом деле, восстановить свою природную силу. Выбор за мной: обвинять или принять.

Для меня такой подход был внове, что и понятно. Не многие из людей, с которыми мне доводилось сталкиваться, думали так же. Но я чувствовал, что прав. Мой внутренний голос подсказывал мне, что идя дальше по такому пути, я скорее добьюсь положительных изменений в своей жизни. Я чувствовал, что иду дорогой мудрости.

Джулиан назначил мне встречу в зоопарке, там, где находился так называемый «Рай для бабочек» – место, где обитали тысячи бабочек от самых обыкновенных до редких.

Я пробирался к условленному месту, и чувствовал сладкий запах цветов, который напоминал о красоте жизни. Мне становилось весело на душе. Жить – это чудесный дар. Так часто мы закрываемся от нее тем, что не имеет настоящего значения, и забываем о действительно важных вещах. Джулиан говорил мне, что один из законов жизни в том, что концентрируясь на негативном, мы закрываем себе дорогу к желаемой цели. То, на что ты тратишь свои силы, растет. Чем больше ты думаешь о плохом, тем сильнее оно отравляет жизнь. Жизнь как зеркало. От нее мы получаем не то, что хотим, а то, чего заслуживаем. Я пришел к мысли, что нет ничего лучше простых радостей жизни. Поэтому именно им я начал уделять свое внимание

Я огляделся в поисках Джулиана, но его нигде не было. Я даже спросил у нескольких служащих, не попадался ли им красивый мужчина в монашеском одеянии. «Его нельзя не заметить», – говорил я. Они только улыбались в ответ. Они не видели его. Я решил не терять времени понапрасну и просмотреть кое-какие записи в дневнике. В последнее время я понял, что ведение дневника не только фиксирует все этапы моего духовного путешествия, но и служит инструментом самопознания, который позволяет рассеять мрак, окутывавший мою жизнь. Перенося свои мысли на бумагу я не только мог поразмышлять с карандашом в руке, но и отойти в сторонку. Объективно оценить свои чувства и действия. Т.е. задуматься о качестве своего мышления. Если мои мысли и поступки не подходят новому образу жизни, у меня есть выбор. Ручка и бумага подарили мне замечательную возможность выразить себя, поддержать внутренний диалог. Джулиан был прав. Ведь если мы не слушаем себя, как мы можем себя узнать? А ведь чем глубже познаешь себя, тем больше вероятности выбрать самостоятельное путешествие к истокам, туда, где скрывается наша истинная сущность. В греческих храмах над входом помещалось изречение: «Познай себя, и ты познаешь Вселенную и богов». Теперь я видел в этом больше смысла.

Я встал и еще раз осмотрелся в поисках Джулиана, но он, очевидно, не пришел. Вдруг я услышал громкий стук. Звук доносился из стеклянного павильона, в котором содержались редкие виды бабочек. Я вгляделся и не поверил своим глазам. Да, Джулиан был полон сюрпризов. Он был там, внутри под массой бабочек таких прекрасных, что у меня перехватило дыхание от восхищения. Комната была словно наполнена жизнью и красками самой природы. Он по-прежнему был в своем красном одеянии. На ногах были уже знакомые мне сандалии. Но кроме всего этого на нем была такая шляпа, которую надевают служители в зоопарке, с сеткой, полностью закрывающей лицо. Он, смеясь, прокричал мне через стекло:

– Сегодня нам предстоит замечательный урок. Я знаю, ты готов к нему. Надень шляпу, она лежит за дверью. Я тут обо всем договорился.

Я пробрался к двери и надел шляпу с сеткой, как велел мой эксцентричный, но такой знающий наставник. Когда я зашел в комнату, я словно стал свидетелем чуда, такова была сила красоты, которой обладали эти крылатые дети матушки-природы. Да, возможно, мир совершенен, и жизнь разворачивается в соответствии с бесконечно мудрым замыслом. Мы пытаемся понять, почему все происходит так, как происходит, но, возможно, человеческому разуму не суждено понять то, что задумано провидением. Может статься, что жизнь каждого человека совершенна, но предубеждение и страх не позволяют нам увидеть этого. Выбор имеет значение, это бесспорно. У каждого действия есть последствия. Да, нам дан инструмент, с помощью которого мы создаем свою судьбу, но есть и другая более могущественная сила, которая также участвует в нашей жизни и никогда не ослабляет контроля над нами.

Джулиан играл с бабочками, словно ребенок, а меня переполняла радость и ощущение чуда. Он смеялся и хлопал в ладоши, порхая по комнате в сопровождении крылатой свиты. Наконец он махнул рукой, показывая, что посадка запрещена, и бабочки как будто поняли его. Джулиан подошел ко мне.

– Как дела, дружище? – радостно спросил он и обнял меня. Несколько бабочек по-прежнему восседали у него на плече.

– Бывало и лучше, – честно признался я. – Столько всего. Порой я не знаю, двигаюсь ли я, прихожу ли к чему-то. Мне так больно. Никогда бы не подумал, что пробуждение может быть таким болезненным.

– Это часть семиступенчатого процесса, Дар. Ты переживаешь это на собственном опыте, а это лучший способ научиться. Никакая книга и вполовину не научит тому, чему учит сама жизнь, если ты широко раскроешь глаза и не будешь зевать на уроках. Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Мы предпочитаем не высовываться, полагая, что так жить безопаснее всего, а ведь нет ничего опаснее. Это часть иллюзии.

– Я не спорю, Джулиан. Нил Уолш сказал как-то: «Ты так боишься жить, боишься самой жизни, что отказываешься от самого своего существования в целях безопасности».

– Чудесно сказано. Никогда не слышал, – он прикрыл глаза, задумавшись над тем, что я только что сказал. Не было слушателя лучше Джулиана. Его общество доставляло радость. Я всегда ощущал душевный подъем рядом с ним. – Посмотри-ка, – он указал мне на кокон. Ричард Бах написал: «Создатель видит рождение бабочки там, где гусеница – конец мира».

Его слова отозвались в моей душе. Это была правда.

Джулиан продолжил:

– С тобой происходят метаморфозы. Всю жизнь ты жил во лжи. Ты предавал себя, жил в конфликте со своей природой, плыл по течению. Твои решения и поведение были результатом иллюзии. Помнишь те образы на стене пещеры?

– Как забыть, Джулиан?

Ты вспоминаешь вторую ступень, на которой ученик поставлен перед выбором: продолжать спать или пуститься в путь на поиски своего истинного «я». Если решено последнее, человек переходит на третью ступень, где он видит новую реальность, а потом на четвертую ступень. Там его охватывает жажда ответов, которые помогают ему рассмотреть истину за иллюзией. Потом следует пятая ступень, на ней происходят трансформация и перерождение. Это тяжелое, очень тяжелое время, ведь ищущий правды находится в состоянии перехода. Это самый волнующий и важный период жизни. Иногда рост сопряжен с трудностями. Но рост всегда благо. «Свою мечту можно найти только стоя одной ногой в вечности, а другой – на шаткой земле», – так сформулировал это Рик Тарквинио. – Я понимаю, какие сомнения одолевали тебя, – продолжал Джулиан, – понимаю твою боль. Некоторые шаги по этому пути причиняют страдания. Никак не хочу преуменьшать их. Скажу лишь, что, если бы смог посмотреть на свою жизнь с точки зрения далекого наблюдателя, ты бы увидел прекрасную картину.

– Прекрасную? Да никогда за всю свою жизнь я так не страдал? Столько не сомневался. Мне кажется, что я живу в каком-то хаосе, а вовсе не приближаюсь к звездам.

– Таков твой угол зрения. Твои глаза сейчас замечают хаос и смущение. Но ты обретаешь новый взгляд. Как только процесс завершится, ты поймешь, что происходящее лишь часть смены парадигмы. Твое состояние всего лишь указывает на период бурного роста. Ты оставляешь в прошлом прежнее знание, то, что управляло твоим зрением и жизнью в целом. Ты очищаешь пространство для нового сознания, образа действий и жизни. Да, сейчас ты не знаешь, на каком ты свете. А как иначе? Самые основы твоей жизни подверглись пересмотру и разрушению, но поверь мне, ничего лучше не может и быть. Твой разум пробуждается. Сердце раскрывается. Чувства излечиваются, а дух воспаряет. Ты возвращаешь себе истинную силу, которая не имеет ничего общего с обаянием высокого положения, внушительных банковских счетов и офиса с видом на президентскую резиденцию. Все это наносное, как пена. Стоит лишиться всего этого, и ты утратишь могущество. Но твою истинную силу, Дар, у тебя никто не отнимет. Они твоя, если ты обрел ее, то навсегда. Ты отказываешься от тотального контроля. Как гусеница, выползающая из кокона, ты проходишь сквозь мрак и рождаешься в новом обличии. Конечно, в твоем коконе темно, иногда даже кажется, что выхода из него нет. Но это просто гусеница превращается в бабочку. Стагнация оборачивается свободой. Вот что такое «глубокое изменение», и я понимаю тебя, когда ты говоришь, что это не очень-то приятно. Сейчас ты словно пришел в страну, где прежнего короля, долго находившегося у власти, свергли, и вместо него теперь республика. Это революционный процесс. Формируются новые взгляды. Вырабатываются новые представления о мироустройстве. Страхи отпускают тебя и постепенно уходят. Это твое великое служение свое истинному «я». Разве ты не видишь, как это прекрасно? Старайся не сопротивляться. Ты на пути к удивительному. Переходная фаза это самое плодотворное время жизни. Ты идешь к свету. Вылупляется бабочка.

– Правда? – не удержался я от восклицания.

– Законы природы объясняют законы жизни. Гусеница не может вечно оставаться в коконе. Бабочка должна появиться, когда придет ее время. Доверься природе, она отмеряет время по своим часам. Помни об этом всегда. Боль уйдет. Иначе не бывает. Как сказал Карл Юнг: «Без боли не рождается сознание». Ослабь контроль и пойми, что разворачивается более широкое преобразование. И все идет хорошо.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я тоже прошел этот путь. Т. С. Элиот написал: «Только тот, кто рискнет зайти слишком далеко, обретет возможность узнать, на что он способен». Не забывай. Ты идешь сквозь то, что мистики называют «сумраком души». Ты ищешь ответы на все вопросы. И это хорошо. Это значит, ты больше не принимаешь существующее положение дел за истину. Ты перестаешь быть овцой, слепо идущей за пастухом. Ты пробуждаешься и растешь. Так делают независимые люди. Они отделяются от толпы и прокладывают свою дорогу. Махатма Ганди не шел в толпе. У него был собственный взгляд, и он нашел мужество отстаивать его. Хелен Келлер, Амелия Эрхарт, Мать Тереза, Мартин Лютер Кинг, все они были независимыми лидерами не только наций, но и течений в искусстве, как Сальвадор Дали или Пабло Пикассо. Дали не пытался подражать Рембрандту или Микеланджело. Его собственное воображение вдохновляло его, и ему достало мужества показать свой поразительный талант миру.

– Это верно, – согласился я. Две бабочки опустились на мои руки.

– Ты больше не пытаешься угодить другим и быть как все из страха, что тебя отвергнут. Вместо этого ты находишь в своем сердце и даришь миру любовь, полностью раскрывая свои таланты. Ты восстанавливаешь свое истинное «я». Становишься бабочкой и освобождаешься. Как же я рад за тебя! Хотя, конечно, процесс это довольно болезненный. – Джулиан обратился к другой метафоре. – Когда ребенок движется по родовому пути, это вызывает сильнейшую боль. Но мать и дитя не сдаются. Они настойчивы, зная, какое чудо завершит эту переходную фазу. Ты увидишь чудо, если захочешь и будешь верен своему выбору. У человека всегда есть выбор. И гораздо больший, чем мы сознаем. Мы думаем, что жизнь наша так ограничена, что ничего не остается, как ходить по кругу, жить, как живешь, и делать то же, что и вчера. Это тоже из лексикона жертвы. Только тебе решать, как далеко от требований социальной приемлемости ты готов зайти. Некоторые люди никогда не возвращаются к осознанному пути, так и продолжают спать всю свою жизнь. Другие делают несколько шагов и вспоминают, кто они. И лишь немногие проходят весь путь до конца и полностью восстанавливают свою память. Эти храбрецы обретают свою природную силу, которая сокрыта в каждом, и мы называем их просветленными. Это настоящие маяки, духовные титаны. Ты испытываешь боль, потому что проходишь по родовому каналу. Сейчас ты в процессе перерождения и, когда придет нужное время, на свет появится совершенно новое существо. Вселенная гораздо разумнее, чем мы считаем. Наша жизнь протекает удивительно связно. Чем скорее мы прекратим форсировать события и отдадимся потоку, тем больше чуда появится в нашей жизни. В попытке ускорить результат и повлиять на ход жизни мы нарушаем баланс между необходимым усилием и естественным течением жизни, а что это, если не контроль? Осознай, что сейчас время перемен и просто живи. Твой выбор – радоваться и ценить то, что с тобой происходит, и то, чего ты достигнешь. Прими этот опыт, не навешивая никаких ярлыков. Отключи оценочное суждение – это часть иллюзии, не настоящего. Тебя научили, что это «плохо». Обрети веру. Прочувствуй до конца. И через некоторое время ты оглянешься и увидишь, что это сейчас ты переживаешь момент, который определил всю твою жизнь.

Джулиан вынул потрепанный томик из своего рюкзака.

– Взгляни. Это Руми. Я очень его люблю. Он прочел: «И я увидел горе, пьющее чашу печали, и окликнул его: «А ведь сладко»? «Ты поймал меня, – ответило горе, – и разрушил мою торговлю. Как же торговать печалью, когда она – благословение». Твоя печаль – благословение. Она формирует и будит тебя. Пожалуйста, помни об этом, когда поднимешься на пятую ступень.

– А что ждет меня там? Не буду скрывать, мне кажется, я готов отступить. Я не знаю, кого слушать. Мои друзья и коллеги, словно гости из другого мира. Часть меня знает, что они – люди толпы, что их взгляды и убеждения всего лишь иллюзия. Но не слушать их трудно. Я хочу сказать, временами трудно помнить, что вся моя прежняя жизнь была построена на лжи и что я должен жить по другим, новым и правдивым законам. Я словно застрял между двумя мирами. Иногда я ловлю себя на мысли, что сомневаюсь в правдивости твоих слов, Джулиан. А что, если ты ошибаешься? Тогда моя жизнь станет еще хуже, и я просто ищу неприятностей на свою голову?

Превосходно проделано, Дар. Чем чаще ты позволишь страхам говорить, тем скорее избавишься от них. Чем больше говоришь о них, тем скорее эти тени вылезут на свет, где можно будет изучить их, чтобы расстаться навсегда. Спасибо, что сказал правду. Немногие делают это. Помни, говорить о страхе и выводить его на чистую воду все равно, что звать монстра, который живет в подвале, на чашку чая. Монстры быстро тают, стоит только осветить их лучами сознания. То, что раньше находилось в твоем подсознании, переходит в область сознания, где ты можешь изучить, оценить и принять решение о его дальнейшей судьбе, если захочешь. Большинство страхов всего лишь иллюзии. Теперь ты это знаешь. Но они все также управляют нами. Заставляют вжимать голову в плечи. Сковывают и ограничивают нас, лишая возможностей. Все, что я прошу, – доверься мне. Самый темный час всегда бывает перед рассветом. В каждой жизни наступает момент, когда приходится идти по краю и принимать важные решения. Приходит час, и каждый, ищущий правды понимает глубоко в душе, что, отказавшись рискнуть, он обрекает себя на пустую жизнь. Один прыжок через пропасть, как бы страшно тебе ни было, позволит оказаться в еще никому не известных землях. Нужно только мужество. Это территория потенциала, счастья и свободы. Иди дальше и слушайся внутреннего голоса. Верь его совету. «Жизнь сужается или расширяется пропорционально смелости человека», – сказала Анаис Нин.

– Знаешь, Джулиан, по-моему, мой внутренний голос окреп за последние дни. Это здорово. Раньше я больше полагался на собственную мудрость. Твои уроки изменили все. Иногда мне кажется, что я теряю связь со своим внутренним голосом, не понимаю, где моя правда. Думаю, теперь все изменится?

– Хорошо сказано, Дар. В этом еще одна причина твоего желания слушать не только себя, но и тех, кто следует тем же путем. А это сегодня делают многие. Я уже говорил тебе, что разговоры усиливают убежденность. Чем чаще тебе удается беседовать о своих чаяниях, тем более полно ты сможешь посвятить себя необходимой работе.

Джулиан принялся играть с бабочками. Похоже, бабочкам он нравился, они опускались ему на руки и на плечи. Я присоединился к игре. Мы были словно два мальчишки, расшалившихся на школьном дворе, полностью растворились во времени, наполнились жизнью и освободились от всякого смущения и чинности. Возможно, в прошлом я воспринимал жизнь слишком серьезно. Возможно, то время было самым важным и насыщенным за всю мою жизнь. Стоило посмотреть внимательнее, и я сам это понимал. Я чувствовал, что прав, всем своим существом. Но голос, звучавший в голове, не хотел соглашаться. Прав был Джулиан: часто этим голосом разговаривают страхи. Голова порабощает, сердце освобождает. Сильнее, чем когда-либо, мне хотелось стать хозяином своей судьбы. Я хотел раскрыться и показать всё, на что я способен. Хотел нарушить запреты и вернуться к себе. Хотел восстановить и вспомнить того себя, каким я был на самом деле, подо всеми наносными слоями ограничивающих свободу идей, убеждений и страхов внешнего мира. Я чувствовал, каким я становлюсь великаном. Воистину мы боимся самих себя. Собственного света. Блеска. Способностей. Боимся выпрямиться во весь рост и озарить своим светом весь мир. Величайшие дары требуют такой же ответственности. Думаю, люди не хотят развернуть упаковку, чтобы потом не пришлось отвечать. Взять на себя смелость жить без страха и не так, как хотят другие. А ведь, делая так, они делаются совсем маленькими. Я поклялся, что со мной такого никогда не случится. После встречи с Джулианом в зоопарке, я обретал все новые и новые частички себя. Все приобретало значение. Дорога к истине и пробуждению истины не терпит суеты. Произойди все, к чему я так стремился, в один миг, что бы осталось от путешествия?! Я понял, что мы живем только затем, чтобы найти дорогу домой. А это настоящее странствие. Начали находиться ответы на многие вопросы. Я заметил, что это происходило только тогда, когда я бывал готов к ним. То, что так мучило меня, вдруг разрешалось совершенно естественным путем. Чем больше я работал над собой, тем быстрее рос, тем больше решений находил. Чем глубже я погружался в себя, тем значительнее становились изменения во внешнем мире.

В старые времена я думал, что путь к спасению и счастье – сосредоточиться на внешнем. Другими словами, я был убежден, что, чем дороже машина или костюм, тем лучше я буду себя чувствовать. Но каждый час, проведенный с Джулианом, убеждал меня в том, что счастье требует работы над собой. Оно не в том, чтобы поймать как можно больше удачи в свои силки, а в том, чтобы научиться ценить собственные достоинства. Дело не в том, добился ли ты большого успеха, а в том, достиг ли ты истинной значительности как человек, создающий ценности для всех. То есть, все шло естественным путем, как будто меня вел высший разум. Раньше я всегда боролся с жизнью. Думаю, все дело было в контроле. Теперь я жил иначе. Я позволил жизни вести меня. Я не хочу сказать, что я плыл по течению. Нет, все в жизни находится в состоянии хрупкого равновесия. Я ставил цели, делал то, что необходимо, работал. Но вместо того, чтобы противиться жизни, я расслабился. Если что-то шло не так, несмотря на мои усилия, я понимал, что так оно и должно быть. Но со мной произошла и еще одна замечательная вещь. Когда закрывается одна дверь, всегда открывается другая, каждый конец таит в себе новое начало.

Мне удалось уравновесить усилия и терпение. Голову и сердце. Разум и чувство. Думаю, мне удалось достичь баланса между небом и землей.