Вопрос 58. Об Иоанне Крестителе

1. Если рассмотреть то, что можно прочитать об Иоанне Крестителе в Евангелии, то в силу многих достойных сви­детельств вполне разумно признать его образом пророческого служения, и прежде всего из-за сказанного о нем Господом: «Больше чем пророк» (Мф.11: 9). Ибо он действительно обозначает все пророческое служение, которое совершалось о Господе от начала человеческого рода вплоть до пришест­вия Господня. Ведь образ Евангелия в самом Госпо­де, а оно предвозвещалось через пророчество, и проповедь его увеличивается по всей вселенной от самого пришествия Господа, пророчество же уменьшается после наступления того, что оно предвозвещало. Итак, Господь говорит: «Закон и пророки до Иоанна» Крестителя; «с сего времени Царствие Божие благовествуется» (Лк.16: 16); и сам Иоанн говорит: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин.3: 30). Что символизируется и днем, когда каждый из них был рожден, и смертью, которой они постра­дали. Ибо Иоанн родился тогда, когда дни начинают умень­шаться, а Господь родился, когда дни начинают расти. Один был уменьшен на голову, когда был убит; второй же вознесен крестом. Итак, после того, как само пророчество, заключав­шееся в Иоанне, перстом указало на присутствие Того, Чье пришествие возвещало оно от начала человеческого рода, оно начало умаляться, и с тех пор [начала] возрастать проповедь Царствия Божия. И поэтому Иоанн крестил в покаяние (Ср. Мф.3: 11), ибо ветхая жизнь простирается вплоть до покаяния, и отсюда на­чинается жизнь новая.

2. Однако не только у тех, кто именуется пророками в собственном смысле, но и в самой истории Ветхого Завета те, кто с благочестием ищет и кому в подобных изысканиях способствует Божественная помощь, могут обрести проро­чества, которые не безмолвствуют. И особенно очевидно это из следующих, наиболее ясных, образов вещей: что Авель праведный был убит братом (Ср. Быт 4: 8), а Господь — иудея­ми; что Ноев ковчег во всемирном потопе (Ср. Быт 7: 1) был управляем так же, как и Церковь, что Исаак был ведом, чтобы быть принесенным в жертву, и вместо него допускает­ся овен, как бы распятый в терновнике (Ср. Быт 22: 3-13); что в двух сыновьях Авраама, одном от рабыни и другом от свободной, познаются два Завета (Ср. Гал. 4: 22-24); что два народа предызображаются в близнецах Исаве и Иакове (Ср. Быт 25: 22); что Иосиф, претерпев гонение от братьев, был почтен чужими (Ср. Быт 37-41), как Господь, убитый гонителями Его иудеями, был прославлен у язычников. Долго было бы упоми­нать каждое [событие], да и апостол заканчивает так, говоря: «Все это происходило с ними, как образы; а написано ради нас, до которых достиг конец веков» (1Кор.10: 11). И если весь род человечес­кий ты примешь за одного человека, то конец веков, подобно старости ветхого человека, обозначается шестым возрастом, когда и пришел Господь. Ведь в одном человеке также сущес­твует шесть возрастов: младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость и старость. Итак, первый возраст челове­ческого рода — от Адама до Ноя, второй — от Ноя до Авраа­ма, и эти подразделения наиболее очевидны и известны; тре­тий — от Авраама до Давида, ибо так разделяет евангелист Матфей (Ср. Мф.1: 17), четвертый — от Давида до переселения в Вавилон, пятый — от переселения в Вавилон до пришествия Господа. Шестой, надо полагать, от пришествия Господа до конца века; и в это время внешний человек, именуемый ветхим, как бы от старости тлеет, а внутренний со дня на день обновляется (Ср. 2Кор.4: 16). А далее — вечный покой, обозначаемый субботой. С этим согласно и то, что человек был сотворен по образу и подо­бию Божию в шестой день (Ср. Быт.1: 27). Причем всякий знает, что жизнь человека уже чем-либо занимающегося поддерживается де­ятельностью и познанием. Ибо и деятельность безрассудна без познания, и познание бесплодно без деятельности. Но первоначальная жизнь человека, относительно которой вер­но полагают, что у нее нет управления, подчинена пяти те­лесным чувствам; и эти [чувства] — зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. И потому первые два возраста человеческого рода — младенчество и детство — ограничены десятью поко­лениями, то есть удвоенными пятью, поскольку род продол­жается обоими полами. Итак, десять поколений от Адама до Ноя, и другие десять — от Ноя до Авраама, и эти два возрас­та, как мы сказали — младенчество и детство человеческого рода. А отрочество, юность и зрелость, то есть от Авраама до Давида, от Давида до переселения в Вавилон и с этого вре­мени до пришествия Господа, обозначаются четырнадцатью поколениями, по семь поколений в соответствии с таким же подсчетом каждого пола; при том, что к пяти, относящимся к чувствам тела, прибавлены деятельность и познание. Ста­рость же обыкновенно длится столько времени, сколько все остальные возрасты. Ибо поскольку говорят, что старость на­чинается с шестидесятого года, и человеческая жизнь может простираться вплоть до ста двадцати лет, то ясно, что сама по себе старость может быть столь же долгой, как все пред­шествующие возрасты. А сколькими поколениями исчисля­ется последний возраст человеческого рода, берущий начало со времени пришествия Господня и [длящийся] до скончания века, — это не известно. И с пользою пожелал Бог скрыть это, как и в Евангелии написано (Ср. Мф.24: 36), и апостол подтверждает, гово­ря, что «день Господень придет, как вор ночью» (Ср. 1Фес.5: 2).

3. Однако при помощи вышеуказанного различения поко­лений мы научаемся, что в шестом возрасте род человеческий был посещен смиренным пришествием Господа. И вследствие этого посещения начинает становиться явным пророчество, сокрытое на протяжении предыдущих пяти возрастов. А по­скольку образом этого пророчества являлся Иоанн, как было сказано выше, то он был рожден престарелыми родителями, ибо вследствие старости века это пророчество начинает про­являться; и пять месяцев таилась мать его, как написано: «Таи­лась Елизавета пять месяцев» (Ср. Лк.1: 24). На шестом же месяце навеща­ет ее Мария, Матерь Господня, и взыграл младенец в утробе, ибо в первое пришествие Господа, когда счел Он подобающим явиться в смирении, пророчество начинает обнаруживаться, но как бы в утробе, то есть еще не так явственно, чтобы все обнаружилось, как явленное в свете; ибо это, как мы верим, [совершится] в будущем, во второе пришествие Господне, когда Он придет во славе. И предтечей того пришествия ожи­дают Илию, как [предтечей] этого был Иоанн. Потому Гос­подь и говорит: «Илия уже пришел, и многое сделали ему люди; и, если желаете знать, он есть Иоанн Креститель, которому предстоит прийти» (Ср. Мф.11: 14; 17: 12). [Сказано так], поскольку один уже при­шел, а другой должен прийти в том же духе и в той же силе, а именно в должности провозвестника. Из-за этого и называет Иоанна Дух, Которым исполнился его отец-провидец, гря­дущим предтечей Господа «в духе и силе Илии» (Ср. Лк.1: 17, 76). И проведя с Елизаветой три месяца, Мария ушла (Ср. Лк 1: 56). Этим числом, как мне кажется, обозначается вера в Троицу и крещение во имя Отца и Сына и Святого Духа; и тем самым благодаря смиренному пришествию Господа род человеческий насыщается и приуго­товляется к грядущему пришествию Его славы.