Основные тенденции личности и возможные психологические кризисы. 6 страница

Делая такой анализ, мы не можем рассматривать поведение шаманов как отдельно взятый феномен. Необходим более широкий подход, учитывающий западные психологические и диагностические установки, а также психологическую подготовку и мировозрение исследователей, ставящих диагноз. Два проявления шаманского поведения особенно нуждается в тщательной проверке, поскольку чаще всего именно их интерпретируют как патологические. Первое - кризис посвящения, драматическое усиление болезненных симптомов и необычные переживания, которыми сопровождается у некоторых шаманов начало практики.

Второе - это путешествие шамана, при котором он входит в измененное состояние сознания и затем ощущает себя покинувшим свое тело и путешествующим в других мирах. Путешествие переживается в нескольких аспектах, вызывающих еще большую подозрительность у западных исследователей - измененные состояния сознания, в которые входит шаман, богатые видения и образы, сопровождающие это путешествие, и присутствие духов. Шаманы верят в то, что эти образы, видения, духи и другие миры реальны настолько же, насколько реальна и обычная повседневная действительность. Этот факт еще больше усиливает подозрительность Запада.

А что же можно сказать о самих исследователях, интерпретировавших шаманское поведение как патологическое? Как насчет возможных предубеждений и белых пятен? Здесь нужно принять во внимание возможную необъективность западных культурных и психоаналитических подходов. Нам также необходимо учесть недостаточное психологическое образование антропологов и отсутствие у них личного опыта в шаманской подготовке и измененных состояниях сознания.

Предубеждения в диагностике

Современные антропологи сейчас уже хорошо понимают, какую необъективность могут породить искажающие линзы культурных предубеждений. Когда о других людях судят на основании убеждений и стандартов нашей собственной культуры, то слишком часто их поведение трактуется как грубое, примитивное или патологическое. Похоже, что подобная предвзятость присуща и оценке шаманизма, поскольку негативный образ шамана, который мы в основном (хотя и не всегда) находим в ранней антропологической литиратуре - это продукт Zeitgeist, " духа времени", западной рационалистско-позитивистской идеалогии, противопоставляемой другим культурам и обществам как норма. Не-западные взгляды, противоречащие этой евроцентристкской позитивистской норме, расценивались как аномальные, ощибочные, как результат массового невежества, а в психологичских терминах - выражением " некачественного теста на реальность (poor reality testing).

Например, о западном человеке, рассказывающем о том, что его преследуют духи, скорее всего подумают, что он психотик, поскольку подобные переживания и убеждения не являются частью западного мировоззрения. В шаманских же культурах они являются нормой. Более того, тот, кто не верит в духов и в то, что они могут преследовать человека, будет считаться странным. Таким образом, этa особенность шаманизма - взаимодействие с духами - считается нормальной и предпочтительной в одной культуре, но опасной и подрывающей душевное равновесие в другой. " То, что в шаманском поведении западным психиатрам кажется истeрическим или психотическим, для людей, придерживающихся иных воззрений, является почитаемым в течение многих веков ритуалом. неудивительно, что некоторые исследователи, ослепленные пристрастиями своей культуры, относили шаманский кризис посвящения и шаманское путешествие к рaзряду психотических эпизодов.

Возможно, что отсутствие психологической экспертизы - еще одна из причин патологических интерпретаций. Например, в отчетах многих антропологов, не знавших, на что именно обращать внимание, отсутствует точная диагностическая информация, которая позволила бы определить природу шаманских переживаний и степень их патологичности. Например, шаманский визионерский опыт обычно расценивался как " галлюцинации" и " невротические сновидения", без каких-либо подробных комментариев. Точно так же предполагаемая эпилепсия, иногда сопровождавшая кризис посвящения, просто называлась " припадками" - термином, слишком расплывчатым для точной постановки диагноза.

Существует, кроме того, еще одна проблема, которая была признана таковой совсем недавно: большинство исследователей не принимали личного участия в шаманских практиках. Ведь шаманские дисциплины основываются на вхождении в измененные состояния сознания, а без личного опыта этих состояний очень трудно дать им должную оценку.179 Когда отсутствие личного опыта сочетается с незнанием возможных уровней измененных состояний и их значения, конечный результат может быть сильно искажен. Психолог Ричард Нолл, проделавший важную работу в этом направлении, указывает, что " наблюдателю, лишенному личного опыта ИСС (измененных состояний сознания), и в то же время вполне осведомленному о них из диагностических справочников, считающему значимыми и умственно здоровыми феноменами только лишь переживания в обычном состоянии сознания - невероятные саги о шаманах покажутся действительно психотическими. примером того, что Майкл Харнер называет " когниценризмом", тенденцией интерпретировать и порочить измененные состояния на основании наших ограниченных взглядов и опыта нашего собственного состояния

Толкование смысла и значимости любого поведения зависит, конечно, от психологической перспективы и теории, на которых оно базируется. То, что является показателем здоровья с одной точки зрения, может рассматриваться как патология с другой. Например, одним из отличительных признаков истинного мистического переживания является чувство единства, в котором исчезают границы между Я и всем сущим. Многие восточные и некоторые западные психологи считают это показателем исключительного психологического здоровья психоаналитики часто расценивают подобный опыт как выражение в лучшем случае невроза, а в худшем - психоза.

Тенденция психоаналитиков расценивать мистические переживания как патологические очень важна для нас, потому что шаманские переживания чаще всего рассматривались именно с позиций психоанализа. Несомненно, психоанализ внес огромнейший вклад в наше понимание сознания и поведения, но ему, как и всякой психологии, присущи определенная ограниченность и белые пятна. Особенно важным является тот факт, что психоанализ возник в результате изучения европейской психопатологии и, естественно, сосредоточил свое внимание на болезни и раннем развитии. В силу этого психоаналитики были склонны интерпретировать даже здоровое поведение в терминах раннего или патологического развития. Как сказал психолог-гуманист Абрахам Маслоу, " Фрейд как будто снабдил всех нас больной половиной психики, и мы теперь вынуждены дополнить ее другой, здоровой половиной.

Антропологическим результатом фрейдовского подхода стала предвзятость в толковании необычного (с точки зрения Запада) поведения в других культурах как патологического, примитивного или регрессивного. Ричард Нолл пришел к выводу, что конечным итогом этого стало " отравляющее влияние фрейдистской психоаналитической традиции в изучении личности и культуры на формирование излишних психопатологических интерпретаций кросс-культурного поведения. вклада, внесенного психоанализом в клиническую практику, мы хотим скорее подчеркнуть, что неуместное применение психоаналитических воззрений и теорий в отношении других культур и их поведенческих паттернов может привести к значительным недоразумениям.

Риск неправильного понимания других культур становится еще более опасным, когда дело начинает касаться измененных состояний сознания. До недавнего времени западная психология и антропология признавали очень ограниченный круг нормальных состояний - главным образом наше обычное бодрствующее состояние, сновидения и сон без сновидений. Состояния, не входящие в этот круг, сразу автоматически попали в разряд патологических. Ричард Нолл указывает, что " состояния сознания, измененные в каком-либо отношении, традиционно считаются патологическими, потому что они отличаются... от " обычного состояния", которому противопоставляются все другие.

В последнее время эта точка зрения радикально изменилась. Стало ясно, что круг потенциально здоровых состояний сознания значительно шире в сравнении с ранее существовавшими представлениями. Изучение других сообществ, религиозных традиций, медитаций и йоги открыло поразительную пластичность сознания. Исключительная концентрация, покой, ясность, повышенное восприятие - это лишь некоторые из тех состояний, которые уже удалось идентифицировать.

И все же, это совсем недавние открытия. Буквально до последнего времени состояния необычайной радости, восторга или сострадания довольно часто интерпретирвоались как нездоровые продукты патологического или примитивного ума. Мистические переживания, например, толковались как невротические регрессии, экстатические состояния рассматривались как нарциссизм, а просветление выдавалось за регрессию во внутриутробные состояния заявляли, что " очевидное сходство между шизофренической регрессией и практикой йоги и Дзена в восточных культурах указывает не на что иное, как на общую тенденцию ухода в себя от невыносимой физической и социальной действительности"

Короче говоря, склоность западной психиатрии расценивать мистика как сумашедшего, святого как психотика, а мудреца как шизофреника имеет долгую историю. И это - не смотря на то, что великие святые и мудрецы могут являться образцами высочайшего человеческого развития, оказавшими наиболее сильное влияние на ход человеческой истории. " Кто величайшие благодетели человечества? " - спросил Арнольд Тойнби. И вот его же ответ: " Я бы ответил так: Конфуций и Лао-Цзы, Будда, Пророки Израиля и Иудеи, Зороастра, Иисус, Мухаммед и Сократ.

Этот исторический аргумент против уравнивания мистических и патологических состояний обретает сейчас научную поддержку. Несколько сотен исследователей подтвердили, что измененные состояния, вызванные, например, медитацией и йогой, уникальны и никоим образом не должны смешиваться с психопатологией Уилбер выдвинул наиболее горячее возражение, сказав, что эти состояния могут приравниваться к патологии " только теми, чье интеллектуальное любопытство не идет дальше поверхностных впечатлений.

Итак, религиозные переживания и состояния сознания часто расценивались как патологические из-за культурных предубеждений, отсутствия психологической экспертизы, психоаналитической сосредоточенности на патологии и незнании потенциального спектра состояний сознания и значения его возможных уровней.

В последние годы ситуация начала изменяться. Например, мнение о том, что состояния и практики буддистской медитации и йоги весьма ценны и важны, находит все больше приверженцев. Отношение к шаманизму тоже начинает подвергаться пересмотру.

Однако старый взгляд на эту традицию как продукт психически неуравновешенных индивидуумов все же еще преобладает. Поэтому давайте взвесим все за и против различных патологий и диагнозов, наиболее часто приписываемых шаманам. Самый распространенный из этих диагнозов, если пользоваться старой и неточной терминологией, которую мы находим в антропологической литературе, - эпилепсия, истерия и шизофрения. Взвесим за и против каждого из этих почитаемых всеми диагнозов, а затем рассмотрим более поздние интерпретации.