Глава 4. Когда я захожу в магазин на следующий день после школы, то с удивлением замечаю мужчину, стоящего за прилавком

К огда я захожу в магазин на следующий день после школы, то с удивлением замечаю мужчину, стоящего за прилавком. У него темная одежда, короткая черная бородка и даже загар темный. Да, безусловно, любитель темного стиля. Кажется, вокруг него ореол темноты и загадочности, и все же мама стоит рядом с ним, краснея и улыбаясь, как ни в чем не бывало. Как только звенит дверной колокольчик, они оба поворачиваются ко мне.

– Привет, Кайман, – говорит мама.

– Привет.

– Ну, как-нибудь увидимся, Сьюзен, – произносит странный мужчина.

Мама кивает.

Едва он покидает магазин, я спрашиваю у мамы:

– И кто это был? – Я кидаю рюкзак под прилавок. – Алекс?

– Кто такой Алекс?

– Парень, который должен забрать куклу миссис Далтон.

– О, нет, это был просто покупатель.

Ну конечно. Я наблюдаю через витрину за ним. Как же, одинокий сорокалетний мужчина покупает куклы. Я уже хочу произнести это вслух, но она меня опережает.

– Рада, что ты пришла. Мне нужно забежать на почту и решить пару проблем. – Она берет со стола две коробки и несколько конвертов и направляется к служебному входу. – Кстати, кукла миссис Далтон лежит в кладовке.

– Хорошо, увидимся позже.

Передняя дверь открывается, и я поднимаю взгляд, ожидая увидеть маминого «покупателя», возвращающегося обратно. Но меня приветствует задумчивый Генри. Не знаю, может быть, он принял душ или гитара делает его более привлекательным, чем он есть на самом деле, но сейчас мне стало немного виднее, что в нем нашла Скай.

– Привет, Кайвман.

О Господи, наверное, он забыл мое настоящее имя.

– Привет, Тод. Скай здесь нет.

– В курсе, я хотел сыграть тебе песню, которую написал для нее, чтобы ты оценила текст.

– Ладно, давай.

Он усаживается на пол и достает гитару. Облокотившись на шкаф, он вытягивает ноги и скрещивает их. Благодаря многочисленным куклам, стоящим на полках рядом, и деревянным колыбелькам все это смахивает на декорации для психоделических видеоклипов. Он наигрывает несколько аккордов, потом прочищает горло и поет.

Песня довольно неплохая, но все-таки где-то на грани убогой. На строчке про то, что без Скай он умрет, мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь. И к концу песни до меня доходит, почему он нравится моей подруге. Уверена, что сейчас я сама мечтательно уставилась на него. Поэтому когда в магазине кто-то начинает хлопать после того, как песня заканчивается, я краснею.

Ксандер стоит у главного входа. Ух, сегодня он выглядит еще богаче. На нем дизайнерская одежда и кожаные мокасины от «Gucci» на босую ногу, а волосы стильно уложены.

– Великолепная песня, – говорит он.

– Спасибо. – Генри смотрит на меня для подтверждения.

– Да, это было здорово.

Он вздыхает с облегчением и откладывает гитару в сторону. Мое внимание переключается на Ксандера.

– Мне дали еще одно поручение, – говорит он.

– Еще один день общения с простыми смертными, дабы научиться ценить свою жизнь больше? – Клянусь, я считала, что уже говорила нечто подобное в прошлый раз, но его оскорбленное выражение лица означает, что тогда я только об этом подумала. Ну что ж, в любом случае, это была всего лишь шутка (вроде как). И если он их не понимает, то это его проблемы.

– Что-то типа того, – бормочет он.

Генри встает.

– Шотландская кукла моя, так что руки прочь.

Ксандер поднимает руки в защитном жесте.

– Не заинтересован.

У меня появляется впечатление, что Ксандер решил, что Генри имел в виду вовсе не куклу. Но раз Ксандер не заинтересован, то это не имеет значения.

Генри направляется к выходу.

– Я собираюсь исполнить эту песню на нашем выступлении в пятницу вечером. Приходи. Мы играем в «Скрим Шаут» в десять.

«Скрим Шаут» – это дешевая забегаловка через пять кварталов отсюда, где местные группы играют перед небольшой публикой, а иногда и перед практически пустым залом, за копейки или вообще бесплатно. Время от времени я выбираюсь куда-нибудь со Скай, но это место точно не для меня.

Ксандер наблюдает, как уходит Генри, а потом поворачивается ко мне.

– Моя бабушка попросила забрать куклу, которую она заказывала.

– Твоя бабушка? – Я открываю журнал заказов, ломая голову над тем, не забыла ли я о заказе.

– Кэтрин Далтон.

– Миссис Далтон твоя бабушка?!

– Да, почему тебя это так удивляет?

Я молчу. Потому что миссис Далтон замечательная, приземленная и удивительная... Ты же павлин чистой воды: идеальный маникюр, одежда ценой в целое состояние… ну, по крайней мере, осанка точно об этом говорит.

– Даже не представляю.

– То есть она никогда не говорила о своем выдающемся внуке?

– Я думала, она пришлет Алекса.

– Я и есть Алекс.

Вау, Ксандер – это сокращение от Александера.

– И как тебя называть? Ксандер или Александер?

Он высокомерно ухмыляется, будто бы я искала информацию о нем в гугле или где-то еще.

– Твоя кредитка, – говорю я, напоминая, что он использовал ее в прошлый раз.

– Ах да. Все, кроме бабушки с дедушкой, зовут меня Ксандер. Я был назван в честь дедушки, так что сама понимаешь.

Нет, даже близко.

– Да, конечно.

– Итак, дочь Сьюзен. – Он облокачивается на прилавок, смотрит на маленькое деревянное яблоко, подаренное нашим клиентом много лет назад, и начинает крутить его волчком. – У тебя есть моя кукла?

Я смеюсь над тем, как это звучит.

– Да, есть. Дай мне минутку. – Я нахожу коробку в кладовке и несу ее к прилавку. Удивительно, что мама не открыла ее и не проверила куклу. Периодически они приходят поломанные и испорченные, а служба доставки, которой мы пользуемся, несет за это ответственность. Я беру нож для бумаги и вскрываю упаковку. – Хочу проверить, не ампутировались ли у нее конечности во время перевозки.

– Окей.

Снимаю с подарочной коробки остатки упаковочной бумаги и аккуратно ее открываю.

– Мэнди, – произносит он, читая имя куклы на крышке.

– Мэнди в отличной форме. Думаю, твоя бабушка будет довольна. Подарок ведь для твоей сестры?

– Нет. Для кузины. Скарлетт. Кукла так похожа на нее, что немного жутковато.

– Твоя кузина носит кружевные носки и вязаные платья?

– Нет. Волосы похожи. А еще у Скарлетт такой же хитрый взгляд.

– Значит, у твоей кузины черный боб и жажда неприятностей?

– В точку.

Я подвигаю коробку к нему.

– Передавай своей бабушке от меня привет.

– И она знает, как зовут «от меня»?

– Все это знают.

– Все, кроме меня, кажется. – Он достает телефон и нажимает на пару кнопок.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

– Передаю бабушке от тебя привет.

Я закатываю глаза.

– Это жульничество.

– Не знал, что мы играем. – Он улыбается, и я сразу же радуюсь, что он очень редко это делает. Его улыбка сбивает с ног получше любого оружия. – Привет, бабуль. Я забрал твою куклу... Девушка в магазине мне помогла. Она просила передать тебе привет... Нет, не Сьюзен.

Я громко смеюсь.

– Ее дочь. Темные волосы, зеленые глаза.

Я опускаю взгляд. Удивительно, что он знает цвет моих глаз. Его – карие с золотыми крапинками. Не то чтобы я заметила…

– Шестнадцать. – Ксандер смотрит на меня, ожидая подтверждения, и я отрицательно качаю головой. – Семнадцать?

С половиной.

– Кайман? – Он поднимает брови, я пожимаю плечами. – Так вот, Кайман передает привет... Милая? Насчет этого не уверен, но она что-то с чем-то. – Он молчит некоторое время. – Я очень любезен. Это ее тебе следует научить хорошим манерам. Она даже не назвала своего имени... Нет, это не потому, что я неприятный.

Люблю миссис Далтон.

Я записываю в журнале время и дату, когда забрали специальный заказ, а потом зачем-то добавляю «андер» к «Алекс». Затем закрываю журнал и оставляю его возле кассы. Ксандер все еще внимательно слушает свою бабушку, затем встречается со мной взглядом, залезает в свой карман и достает бумажник с кредиткой.

– Она уже заплатила, – шепчу я.

Он кивает и убирает бумажник обратно.

Миссис Далтон говорит ему что-то, что вызывает у него улыбку. О Господи, эта улыбка! Что делает ее такой?.. Может быть, его идеально ровные и белоснежные зубы, благодаря которым она выглядит удивительно? Хотя есть что-то более значимое. Его улыбка слегка кривовата, и Ксандер постоянно прикусывает нижнюю губу, когда улыбается. А еще она очень ранимая, в отличие от остального образа, который выглядит неприступным.

– Бабуль, мне пора идти. Кайман смотрит на меня, ей, наверное, интересно, когда я покину магазин, чтобы она могла вернуться к работе.

Странно слышать из его уст свое имя. Это делает Ксандера кем-то более значимым, чем просто обычный покупатель. Словно мы теперь друг друга знаем.

Он убирает телефон обратно в карман.

– Кайман.

– Ксандер.

– Означает ли это, что я выиграл?

– Не знала, что мы играем.

Он забирает куклу и, улыбаясь, отступает к выходу.

– Думаю, ты прекрасно это знала.