Тропа магов

Мне привычно таскать рюкзак, но легкость, с которой двигался Бобши, поражала. На подъемах он дышал намного спокойней, лишь периодически делая двойной выдох. Первая половина пути прошла по ущелью, мы поднимались вверх. Эти места были достаточно обжиты людьми, по соседнему ущелью проходила дорога с рядом деревушек. К обеду мы подошли к двум водопадам метров по десять, двенадцать. Искупавшись и перекусив, почти без отдыха двинулись дальше. Некоторое время тропа вела по вершине хребта, даже сейчас здесь было много следов Великой Отечественной, от патронных гильз до неразорвавшихся снарядов. Все это было совсем рядом с тропой, иногда встречались кучки военного металлолома, собранные кем-то. Сколько местных пацанов погибло и продолжает гибнуть, пытаясь поиграть с опасными находками.

Свернув с хребта, мы стали спускаться в глубокое ущелье, уходя дальше от цивилизации. Здесь уже не было такой четкой тропы, мне казалось, что Бобши просто знает эти места и держит лишь направление. В горах так ходить опасно, есть риск нарваться на кручи или козырьки и затем делать многокилометровые крюки. Но Бобши явно знал эту местность, временами переходя с одной кабаньей тропы на другую, и мы ни разу не встретили сложных преград. К вечеру мы пересекли ручей на дне долины и, не останавливаясь еще с полчаса шли вверх по ручью, а затем, резко повернув вправо, начали штурмовать какую-то гору. Подъем был крутой, и я запаниковал: «да когда же это кончится»! Если бы Бобши не был значительно старше меня, я, наверное, уже бы сдался. Хребет, по которому мы поднимались, вдруг пошел горизонтально и на небольшой площадке открылись два дольмена. Наконец Бобши остановился у одного из них, и снял рюкзак.

— Здесь мы немного отдохнем, — сказал он, — дождемся полной темноты и пойдем дальше.

Я был слишком уставший, чтоб задавать возникшие вопросы. В двух метрах от дольмена из земли выступала плоская каменная плита, покрытая толстым слоем мха. Разувшись, я блаженно развалился на ней, положив ноющие ноги на рюкзак, так, чтоб они были выше головы.

— Что, приморился? — Спросил Бобши.

— А зачем мы пришли сюда? — Уклоняясь от признания, спросил я. — Дольменов и в других местах достаточно, чем эти примечательны?

— Мы пришли не совсем к дольменам, здесь начинается Тропа Магов. Хотя если ты посмотришь внимательней на дольмены, то поймешь, что они не совсем обычные.

Я приподнялся и посмотрел на каменные строения, ничего необычного в них не было, на них не видно было даже никаких рисунков и орнаментов. Обычные дольмены, у одного стена с отверстием была выломана и лежала рядом. У второго отсутствовала плита в тыльной стене. Обтесанные камни плотно подогнаны и внутри образовывали гладкие закругленные стены. Размер средний, и отверстия стандартные и идеально круглые, идущие на конус сквозь плиту толщиной в полметра. Все как обычно.

— Бобши, я отдохну немного, потом осмотрю. Если в них есть что необычное, то наверняка увижу. Было время, насмотрелся их всяких, — и я опять откинулся на моховое ложе.

— То, что надо было увидеть, ты уже увидел. Ты еще где-нибудь встречал, чтоб дольмены были развернуты друг от друга?

А ведь и правда, — подумал я, — обычно дольмены, построенные группой, развернуты все в одну сторону, а эти два, разделенные всего двумя десятками метров, словно отвернулись друг от друга.

Много всевозможных предположений строится вокруг предназначения этих сооружений, которые, как минимум, вдвое старше египетских пирамид, но реально никто не знает, что это и для чего было необходимо тесать каменные многотонные глыбы, в которых человек мог поместиться только сидя.

— Бобши, а ты знаешь, для чего они строились?

— Сейчас тебе лучше обратить внимание не на это, — ответил он, — эти дольмены находятся вдали от толп любопытных туристов, а потому очень легко откликаются на общение. Вот этот, — он указал на тот, возле которого мы расположились, — уже отреагировал на наше присутствие.

Я машинально попытался на него настроиться, но нигде не находил ничего живого.

— Не там ищешь, — поправил меня Бобши, — смотри глубже.

Почти тут же я ощутил некий энергетический центр, размером с баскетбольный мяч на глубине примерно восьми метров под основанием дольмена.

— Интересно, — сказал я, — очень многие говорят о том, что они живые, да и я пытался неоднократно их биоэнергетически диагностировать, но вот так ярко никогда не ощущал.

— Во-первых, ты, как и многие, был обусловлен вниманием к самим каменным сооружениям, а не к тому, что находится в глубине, а во-вторых, далеко не все дольмены так отзывчиво и ярко реагируют на людей. Но почти все они имеют энергетическое ядро. Понаблюдай за ним, это полезно.

Я опять устремил свой внутренний взор в глубину под дольменом, но оказалось, что ядро уже поднялось выше, и находилось всего в нескольких сантиметрах под плитой, служащей дольмену основанием. Энергетический шар словно медленно всплывал, каменная плита, служащая основанием для дольмена, не являлась для него препятствием. Постепенно пройдя сквозь нее, он словно всходящее солнце озарил вокруг пространство. Его лучи были не холодными и не горячими, в них не было никакой эмоциональной окраски, они не были ни злыми, ни добрыми. Это была некая информация, и все. Эта информация пронизывала все пространство вокруг, она проходила и сквозь меня.

— Теперь ты сам знаешь, что такое дольмен, — сказал Бобши, — ты знаешь, как и кем он строился, для каких целей и всю его историю существования.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — возразил я, — ничего я не знаю, кроме имевшихся уже у меня знаний.

— Знаешь-знаешь, только еще не способен воспользоваться этими знаниями. Они находятся глубоко в твоих тонких телах. Достать их из себя, это уже твоя задача. Сегодня до полуночи луны не будет, и это удачное время, чтоб потренировать связь с тонкими телами.

— Но ты же говорил, что мы еще куда-то пойдем, по какой-то Тропе Магов.

— Вот именно. Само движение по этой тропе и будет зависеть от того, как ты можешь доверять своим тонким телам. Возможности физического тела сильно ограничены темнотой. Обычное зрение тебе не поможет, придется включать все свои резервы.

— Бобши, а я справлюсь?

— У тебя есть для этого все шансы, ты же видел энергетическое ядро дольмена, глазами его увидеть нельзя. Но какие еще испытания тебе подбросит Тропа Магов, я не знаю. Она тоже живая, как и дольмен. Не советую тебе индульгировать, иначе точно не пройдешь.

— Ты говоришь так, словно я сам, один должен по ней пройти.

— Так и есть, примерно половину пути я буду недалеко, временами очень близко, но вторую часть пути ты должен пройти сам. Все это время ты будешь идти без фонарика, и лучше отдай его мне.

Внутри меня похолодело, мне приходилось ходить в горах ночью в одиночку, это меня мало смущало. Обычно я брал палку и при ходьбе создавал ей шум, чтоб случайно не застать врасплох какого-нибудь опасного зверя, медведя или кабана. Но я всегда хорошо знал дорогу, а тут…

— Бобши, как я узнаю, куда мне нужно идти? — Запаниковал я.

— Спрашивай это у Тропы Магов.

— Ничего себе, пойди туда, не зная куда…

— Не паникуй, главное правильно начать. Если ты позволишь мыслям паниковать или осуждать кого-то, в том числе и себя, за то, что ввязался в эту авантюру, то точно не пройдешь. Мой совет — забудь о себе, стань отрешенным лесным дикарем, доверяя только своим чувствам. У тебя есть еще несколько минут для отдыха, а потом мы пройдем к началу Тропы.

Чтобы отстраниться от дурных мыслей и как-то успокоиться, я попытался переключить свое внимание на энергетический шар. Он мерно покачивался у края каменной плиты-крыши дольмена. Было уже почти совсем темно. Но шар оставался видим по прежнему, мне кажется, что стали даже проявляться некие детали. Теперь он не казался мне идеально круглым, местами он имел примятости с меньшей интенсивностью излучения. Он уже не поднимался, а просто слегка сдвигался то, в одну, то в другую сторону, оставаясь примерно на одной высоте, в нескольких сантиметрах над поверхностью дольмена.

Темнота была почти полной, когда Бобши предложил идти дальше. Луны не было, а свет звезд почти не пробивался под кроны деревьев. Метров триста Бобши шел впереди, словно не замечая молодой поросли, я же постоянно за что-то цеплялся и путался в гибких ветвях.

— Нет, наверное, Бобши переоценивает меня, — крутилось в голове.

Вдруг мы вышли на какой-то уступ шириной метров пятнадцать. Он тянулся вдоль склона горы, похоже, когда-то здесь была дорога. Здесь было достаточно светло, так как деревья не загораживали свет звезд.

Бобши остановился.

— Пойдешь прямо по этой дороге, — спокойно сказал он, — на глаза не надейся, справа обрыв, временами очень крутой, дорога тоже не всегда такая широкая, она не действует со времен войны и есть промоины, почти полностью ее пересекающие. Двигайся очень медленно, твое тело само должно подсказать тебе как идти. Доверять ты можешь только своим чувствам. Советую не тратить энергию на звуки, двигайся молча, даже если где-то увидишь меня.

После этих слов он ушел куда-то в сторону, словно растворился в темноте.

Глаза достаточно хорошо видели направление, но дорога была сплошь заросшей, некоторые растения были по плечи, тут даже днем вряд ли увидишь куда ступать. По крайней мере, было ясно, в какую сторону идти, и я осторожно двинулся в путь. Густая растительность сильно сдерживала движение, но, пройдя метров двадцать, вдруг под ногами почувствовал утоптанную тропу. Видеть ее я не мог, но всякий раз ощущал, когда сбивался с нее. Тропа петляла по всей ширине дороги, вероятно, обходя какие-то препятствия. Пару раз мне пришлось продираться сквозь поваленные деревья и вновь отыскивать тропу, но в целом все было терпимо.

Я почти уже уверился в своих силах, когда дорога слегка спустилась вниз и вошла в глубокие заросли. Теперь я не мог видеть направление, казалось, что я попал в темный тоннель, к тому же под ногами вдруг зачавкало, и ноги стали проваливаться в грязь. Пришлось сделать пару шагов назад, пахло сыростью. Я вновь попытался нащупать тропу и, потоптавшись кругами, окончательно потерял ориентацию. Везде было темно, и я то и дело попадал в грязь. Подумав о том, что должно быть Бобши находится где-то рядом и угорает с моих жалких попыток, я в очередной раз куда-то влез ногой.

— Ну и пусть угорает, пойду куда-нибудь, и все, лишь бы идти.

Но я вообще не понимал, в какую сторону идти. Постояв немного, все же начал робкое движение туда, куда «хотелось», ожидая, что вот-вот появится Бобши и направит меня на «путь истинный». Но он не появлялся, а к моему удивлению ноги вновь нащупали тропу.

Тропа то выходила на открытую дорогу, то вновь ныряла в темные тоннели зарослей. Каким-то образом я стал ее чувствовать, угадывая очередной ее зигзаг. Приходилось преодолевать поваленные деревья и громадные лужи. Дважды попадались промоины, пересекавшие дорогу, они чувствовались особенно ярко своим бездонным провалом. Я потерял счет времени, абсолютно не понимал какое расстояние уже прошел, даже не представлял в километрах или метрах оно исчисляется. Все сводилось к сиюмоментному зондированию пространства. Деревья ощущались как живые призрачные существа, настороженно следящие за каждым моим движением, чего, мол, ты тут делаешь? Стоило мне хоть немного отвлечься, как я тут же спотыкался или цеплялся за колючки ажины.

Тропа пошла вверх, и я почему-то остановился в нерешительности, вновь ярко вспыхнуло подозрение: «а туда ли я иду? Может, я ушел уже совсем в другую сторону?»

— Все нормально, — неожиданно прозвучал слева тихий голос Бобши, — первая часть пути тобой пройдена, иди за мной.

Я увидел поднявшуюся слева тень и покорно поплелся за ним. Мы свернули круто влево и, миновав лесок, вышли на открытый косогор. Глаза уже достаточно привыкли к темноте, и света звезд хватало, чтобы определить, что мы движемся среди зарослей ажины. Обойдя их, мы вновь вошли в лес.

— До этого все шло хорошо, — сказал Бобши.

— Здесь у тебя уже не будет путеводной тропы под ногами, вернее она есть, но среди листвы почувствовать ее будет гораздо сложнее, да и звезды уже не помогут, будешь двигаться сквозь лес. Меня рядом не будет, встретимся в конце тропы. Сейчас тебе надо идти туда, — и он подтолкнул меня рукой.

Я сразу ощутил начинающийся подъем. То, что тропа проложена по хребту, я скорей чувствовал, чем видел. Я шел туда, куда меня влекло. Альтернативы этому едва уловимому влечению не было, внизу все сливалось в сплошную черноту, лишь выше головы угадывались очертания деревьев. Я понятия не имею, каким образом удавалось распознать поваленные стволы и не напороться на сучья. Постоянное зондирование пространства стерло понимание границ моего тела. Оно ощущалось каждой клеткой кожи, и в то же время я его чувствовал, как минимум, на расстоянии нескольких метров.

Внезапно я ощутил опасность. Что-то справа, метрах в восьми, готовилось к прыжку. Мое тело само развернулось в сторону опасности, приняв стойку не то из у-шу, не то из карате. Волны энергии проносились по моему телу, поднимая на дыбы не только волосы, но и наполняя каждую клетку готовностью. Было дикое желание зарычать. В тот момент, когда невидимый противник уже должен был броситься, моя правая рука сделала удар в его сторону с отрывистым звуком щщща.

Может быть, мне все это показалось, но после этого энергетического удара противник несколько замешкался и передумал нападать. Энергия все еще гуляла во мне волнами. Контролируя и себя и противника, я двинулся дальше. Некоторое время я еще ощущал его преследование, но опасности уже не было. Раза три тропа шла вниз, а затем вновь начинался затяжной подъем.

Странно, но внутри меня росла некая уверенность, придававшая мне силы. Я чувствовал себя не то зверем, не то диким человеком, наполненным силой и уверенностью. Когда тропа достигла вершины хребта, и я почувствовал, что дальше переваливая через хребет, она уходит вниз, то, не раздумывая, повернул вправо по хребту и вошел в заросли папоротника. Ноги опять привычно нащупали тропу. Бобши я почувствовал раньше, чем увидел. Он сидел на корточках рядом с тропой. Ничего не говоря, он пошел впереди меня. Мы прошли чуть больше ста метров и оказались на ровной площадке, заросшей толстым слоем мха. Небольшой каменный парапет отделял нас от пропасти справа, слева был более пологий склон, заросший деревьями. Я блаженно развалился на мягком мхе понимая, что мы пришли.

* * *

«При истинных странствиях не ведают, куда направляются; при истинном наблюдении не ведают, на что смотрят». *4 (Лецзы).

«Ходить, не ведая куда; останавливаться, не ведая зачем; сжиматься и разжиматься вместе со всеми вещами, плыть с ними на одной волне, — таково главное для сохранения жизни». *23 (Чжуанцзы).

«Только настоящий человек способен странствовать среди современников, не отклоняясь, следовать за другими, не теряя самого себя, не изучать чужих учений, но, не чуждаясь, воспринимать их мысли». *26 (Чжуанцзы).