Часть 3. И снова посвящение прекрасной Ирине_Лис

И снова посвящение прекрасной Ирине_Лис. Спасибо за поддержку, Я правда улыбаюсь)

Кажется, жить под одной крышей с призраком не так уж и плохо. Если раньше безызвестность немного тревожила и пугала Луи, то сейчас, когда тот самый хозяин дома показал себя, стало легче. Так хотя бы стало понятно, чего стоило ожидать. Неожиданно найдя компромисс, Луи смог спокойно спать по ночам. Его больше не тревожили шумы за тонкой перегородкой или, скажем, вечное капанье воды - и это, несомненно, радовало. Он не решался спрашивать у все еще отрешенного и хмурого Гарри, что все это было: способом его напугать и прогнать или чем-то другим. Находя все это слишком опасной темой для расспросов, он только наслаждался небывалой тишиной. Гарри в основном не показывал себя, еще тогда пояснив, что не любит, когда его личное пространство нарушают, и Томлинсон старался этого не делать. Избегая чердака и личных вещей Стайлса, он всегда вздрагивал от неожиданности, когда тому приходило в голову явить себя. Приходя обычно без предупреждения, Гарри в основном просто ходил по комнате, пугая своим безэмоциональным выражением лица. Изредка спрашивая какую-то только ему понятную чушь, он просто кивал в ответ на слабые попытки Луи поддержать разговор и так же внезапно исчезал, как и появлялся. Привыкнув со временем ко всей этой путанице, Луи только один раз по-настоящему удивился поступку Гарри. Проявившись вновь, все так же неожиданно, он сбивчиво попросил рассказать о его бывшей девушке - Кэролайн. Так как Луи и сам толком ничего не знал о ней, он поделился всей информацией, что имел. Парень воспринял вроде бы спокойно, но Гарри – призрак, и о сильных эмоциях тут говорить не стоит. Он долго кивал головой, расхаживая по комнате, и, в конце концов, выкинул все их фотографии в полыхающий огнем камин. И, глядя на сине-красное пламя, Луи понял простую истину: Кэр изначально не была парой для этого мальчика. Просто тот слишком поздно понял это, и его влюбчивость и мальчишеская наивность сделали свое дело. Гарри, видимо, по натуре не особо эмоционально стабилен, и, став призраком, он потерял практически все свои эмоции. Кара ли это - или спасение? Или просто насмешка судьбы? Луи не знал. Но, испытывая сожаление и непонятное чувство жалости к этому парню, он понимал, что Гарри сможет обрести покой, когда сам себе признается в своих ошибках. И особенно тяжело было признавать, что, возможно, они в этом похожи. Либо, он просто сходил с ума от нечего делать и проецировал свои собственные проблемы на Гарри. Но всегда было приятнее копаться в чужих проблемах, игнорируя свои собственные, которые, казалось, по масштабу ничуть не меньше.
Сначала, пытаясь наладить контакт и хоть как-то поддерживать общение, Луи потерпел сокрушительное поражение, натыкаясь на холодное равнодушие и отчуждение. Возможно, можно было бы предположить, что Гарри просто надо приспособиться к общению с живым человеком, ведь, как-никак, он умер несколько лет назад, и, насколько знал сам Томлинсон, он был первым и единственным желающим купить этот старый и заброшенный дом. Но, за некоторое время, что он прожил в одиночку, он стал немного эгоистичным, - и поэтому только злился, когда Гарри не выходил с ним на контакт и как следствие – ехидно огрызался, когда тот объявлялся.
По сути ничего не менялось. Луи все так же коротал одинокие вечера со стаканом виски, изредка разбирая застарелый хлам в доме, и впервые чувствовал, что в его жизни все совсем неправильно…
* * * * *
Луи надеялся до последнего, что, возможно, к вечеру тучи истощатся и дождь прекратится, но ничего подобного, и к вечеру дождь льет вообще сплошной стеной. Фонарь на веранде несчастно раскачивается и поскрипывает, и с каждой каплей картинка телевизора все больше тускнеет. И Луи вполне смог бы пережить это, но, запрокидывая голову в разочаровании, он замечает мокрое крупное пятно на некогда белоснежном потолке – отлетела черепица, или что там обычно происходит, когда протекает крыша.
- Ну что за черт? – обращаясь к самому себе, он только раздраженно взмахивает руками. Не слазить сейчас на крышу и ничего не сделать – утром не дай Бог еще он проснется по пояс в воде, а полезть в такой ливень – он обязательно поскользнется на скользкой черепице и переломает все себе кости.
Разочарованно простонав и решившись, он рывком застегивает на себе куртку.
- И что ты собираешься сделать? – интересуется неожиданно появившийся Гарри.
Вновь вздрагивая от неожиданности, Луи только влезает в ботинки, даже не оборачиваясь.
- Ты за мной следишь?
- Ты пьян, чтобы туда лезть, - коротко отвечает Гарри, вновь игнорируя колкий выпад Томлинсона.
- Я должен посмотреть, что там, - все же нехотя отвечает Луи и выходит на веранду, вдыхая не по-летнему прохладный воздух полной грудью. От чистого кислорода его слегка мутит, но он немного трезвеет и может вполне себе твердо стоять на ногах. Практически веря в свою победу, он ухмыляется самому себе.
- Не самая лучшая твоя идея, - Гарри только качает головой и послушно идет за ним.
Оборачиваясь, Луи некоторое время рассматривает напряженного Стайлса. Вмиг намокшие кудри спадают на глаза, и Гарри поправляет челку, убирая упрямую прядь за ухо. На его ресницах блестят капли дождя, но, видимо, ему это нисколько не мешает.
- Где у нас стремянка или лестница? – все еще ехидно интересуется Луи, не позволяя себе слишком долго его разглядывать – все это неправильно и никому не нужно.
Стайлс как ни в чем не бывало только пожимает плечами, словно и не замечая его раздраженного тона.
- Не знаю, может, за домом где-нибудь.
Понимая, что этим он ничего не добьется, Луи решает немного пересмотреть тактику своего поведения с этим призраком. А то, мало ли… Все-таки, приведение и все такое.
Вытаскивая лестницу из-за угла, он ловко приставляет ее к стене дома. На удивление быстро забравшись по ней вверх, он оглядывается в темноте, радуясь, что прихватил с собой фонарь.
Найдя взглядом предположительное место протечки, он осторожно карабкается по скользким и практически гнилым черепицам, стараясь смотреть вниз как можно реже. Внизу стоит Гарри, задрав голову и прикрывая рукой лицо от дождя, он очень внимательно наблюдает за неуклюжими движениями Луи.
- Осторожней! – его голос из-за шума дождя слишком глух, но Луи все равно слышит, и он замечает нотку волнения, и это, безусловно, приятно и странно отдается давно забытым теплом в груди.
Улыбаясь самому себе, Луи только сейчас замечает, насколько широка пробоина в крыше. Не хватало слишком много черепиц, чтобы Луи смог сейчас что-либо исправить. Он не брал ничего подручного с собой, и, определенно, если уж быть с собой честным до конца, он наверняка не знал, чем можно заменить сломанные черепицы, чтобы крыша перестала течь.
- У нас есть запасные черепицы или, может, плитки? – он старается говорить громче, чтобы перекричать шум дождя. Луи никогда особо не любил свой голос, находя его слишком высоким для парня, и сейчас, когда он повышает голос, шум дождя только искажает его. Ему немного стыдно подумать, что именно Гарри может услышать, стоя там, внизу.
- Что? – словно насмехаясь над ним, Гарри переспрашивает своим до невозможности хриплым голосом.
Чувствуя некоторую зависть и раздражение, Луи чуть сползает по крыше, крича уже во весь голос, наплевав на все свое стеснение и недовольство самим собой:
- Есть запасные черепицы?!
До Гарри, наконец, доходит смысл сказанного, но он только вскидывает руки.
- Нет, наверное.
- Это же твой дом, - найдя время, чтобы затянуть извечный спор, Луи опять скользит ниже, не замечая, как черепица рядом с его ногой бесшумно откололась. – Ты должен был за ним следить!
Вновь не обращая внимания на замечание Луи, Гарри показывает рукой наверх.
- У тебя плитка откололась!
- Что? – не понимает Луи, чувствуя, как черепицы под его ногами начинают странно смещаться.
- Слезай немедленно!
Пытаясь осторожно переставить ногу, чтобы доползти до спасительной лестницы, Луи по неосторожности хватается за выступившую черепицу, и, чувствуя, как она выскальзывает из его рук, он краем сознания понимает, что это уже все… Последнее, что он запоминает, падая - летящая вслед за ним гнилая черепица, с точным прицелом попавшая ему куда-то в голову.

С трудом подавляя стон, он садится и ощупывает руками голову. По виску стекает струйка крови, а на затылке нащупывается приличная шишка. На мгновенье он прикрывает глаза – мир вокруг него пошатнулся. Он не знает, как оказался в гостиной, но, по крайней мере, его тело цело, а это внушает некоторый оптимизм. Он пытается сесть в кровати и оглядывается по сторонам. Слишком тихо.
- Гарри?
Он проводит рукой по мокрым спутанным волосам, отмечая некоторую ломоту в мышцах и легкий ушиб на спине – это он легко еще отделался.
Пламя в камине начинает постепенно затухать, и не мешало бы подложить туда еще немного дров, но, вспоминая, что ни дров, ни угля у него нет, Луи только обреченно стонет.
- Гарри! – снова пробует до него дозваться Томлинсон: как-никак, своей жизнью он, наверное, обязан только ему. Наливая стакан виски чуть подрагивающей рукой, он пропускает момент, когда Гарри появляется за его спиной.
Резко проскальзывая мимо него и слегка задевая Луи плечом, Стайлс ловко складывает слегка отсыревшие поленья возле камина.
Луи от неожиданности дергается и роняет стакан. Тот падает на пол, раскалывается, и янтарная жидкость выплескивается на грязный пол.
- Черт, - разочарованно стонет Луи и убирает неровные осколки, что крошками еще осыпаются на старый, залатанный и поеденный молью, но все еще мягкий ковер. Наливая новую порцию в стакан, он смотрит на застывшего Гарри. Его взгляд вроде бы извиняющийся, но в тоже время он слегка улыбается - впрочем, эта улыбка теряется на фоне его хмурого и рассеянного выражения лица. И Луи не знает: сердиться ему, либо наслаждаться приятным томлением в груди.
Он переводит взгляд на дрова, что принес Гарри, и его удивлению нет предела.
- Где ты их взял?
Гарри переводит взгляд на камин, подкидывая в яркое пламя новое полено, и лишь только пожимает плечами.
- Это так принципиально? Я думаю, пусть это будет моим маленьким секретом.
Луи лишь закатывает глаза, делая большой глоток алкоголя. Виски не очень приятно ложится на предыдущие порции, и его снова ведет. Он сползает по стене, устало подпирая голову ободранными ладонями.
- Тебе нужно смазать ссадины чем-нибудь, - Гарри осторожно и практически бесшумно садится рядом с ним, аккуратно складывая руки на плотно сжатые колени. Его поза просто кричит о закрытости или отчужденности, но Луи уже слишком пьян, чтобы об этом задумываться.
- Это ты меня сюда притащил же, да? – игнорируя странную заботу о своих царапинах, он весело рассматривает Гарри сквозь стакан. Фигура легко искажается в мутном стекле, и Луи находит это на удивление очень забавным и интересным.
- Тут еще кто-то есть? – пробует пошутить Стайлс, чуть поворачиваясь к Луи боком и избегая его изучающегося взгляда. – Я тебе же говорил: ты мог бы разбиться, - это звучит почти как упрек, на что Луи только безразлично пожимает плечами.
- Ты мог бы не тащить меня, - осторожно говорит он, раскачиваясь из стороны в сторону и расплескивая капли алкоголя на пол. – Моя смерть – невелика была бы потеря, - на секунду он задумывается о своем друге и том, как бы он воспринял его уход, но, ощущая некоторое чувство сожаления, он только отмахивается от этих мыслей – Лиаму стоило быть тогда благодарным ему, что он сам избавил его от лишних хлопот. А Луи Томлинсон для Пейна – одна сплошная проблема.
- Тебе хватит пить, - осторожно замечает Гарри, отмечая внезапную задумчивость Луи и складку на его переносице. – Это уже похоже на алкоголизм.
- Посмотри на меня, - Луи понижает голос до заговорщицкого шепота, тут же отвлекаясь от неприятных мыслей и чуть наклоняясь к напряженному Стайлсу, на что тот только цокает языком. – Я разговариваю сам с собой, у меня шишка на затылке, и я полный неудачник, свалившийся с крыши, - внезапно вспоминая, зачем он все-таки полез на крышу, он вновь поворачивается к своему собеседнику. – Что с крышей, нас затопит? – пятно на потолке больше не разрасталось, но это ни о чем еще не говорило.
Гарри так же смотрит на потолок и только качает головой, вновь переводя взгляд на Луи.
- Я застелил его рубероидом, или чем-то вроде того. На чердаке нашлось кое-что из материалов.
- Аа, - бессмысленно кивает Луи, толком даже не понимая, что это за хрень такая. Может, ему и было бы стыдно за это упущение, но определенно не сейчас. – Крыша делается сама по себе, и, кажется, я сошел с ума.
Луи в упор смотрит на него, но Гарри старается не отводить глаз. Он так долго не имел хоть какого-то общения, контакта с другими людьми, что начал забывать, что такое чувство такта и соблюдение норм приличия.
- Вовсе нет, - наконец выговаривает он, незаметно приближаясь к нему ближе.
- Почему-то все, общаясь со мной, сразу хотят поставить мне диагноз, - Луи невесело усмехается, одним глотком выпивая оставшийся виски и задумчиво поворачивая в руках уже пустой стакан. – Иногда мне кажется, что вот так случайно разбиться было бы лучшим исходом для всех.
Он тяжело привстает и, разминая затекшие мышцы, осторожно поправляет поленья в камине, возвращаясь к растянувшемуся на темном ковре Гарри. Языки пламени тускло освещают небольшую гостиную яркими всполохами. Неясные тени пляшут на стенах, вытягиваясь и прыгая с места на место. Комната освещается только огнем, и Луи впервые чувствует себя здесь уютно. За окном вновь бушует ливень, и от резких порывов ветра доски дома шумно скрипят.
- Это ты сейчас так думаешь, - отрешено смотря на яркие всполохи пламени, Гарри, кажется, говорит не с ним. – Невидимая граница, отделяющая мир живых от мира мертвых, слишком тонкая и уязвимая, но перейдя ее, ты не вернешься.
- И это мне говорит сам призрак, - не воспринимая его слова всерьез, Луи только насмехается. Он явно помнил то мгновенье, когда сам почти перешел ее. Но все тогда было другим, и сам Луи был другим. Еще сильный и уверенный. А сейчас сидит просто его жалкое подобие, все еще пытающее исправится и стать прежним. – На самом деле, все это не важно.
- А что важно для тебя? – в который раз игнорируя нападки Луи, Гарри только переводит темы, цепляясь за любое отвлеченное слово.
Ленивая улыбка растягивается на губах Луи, и он только хитро щурится.
- Почему я тебя вижу и разговариваю с тобой? Ты же должен быть по другую сторону.
Гарри просто пожимает плечами, чувствуя некоторое сожаление, что Луи опять начал говорить совсем не о том, о чем ему хотелось. Чего именно ему хотелось – он не знал, но интуиция шептала ему, что определенно не этого.
- Я же тебя вижу и слышу, - все так же задумчиво рассуждает Луи, не обращая внимания на отрешенность Гарри.
- Может, ты медиум? Или очень чувствительный ко всему сверхъестественному? – он только пожимает плечами в ответ.
- Определенно, нет.
- Мне кажется, ты догадываешься, в чем причина, - на мгновенье взглянув ему в глаза, Гарри сам догадывается. Но осторожно, не давя, делает предположение. Впервые за долгое проведенное здесь время, они были так откровенны и разговорчивы между собой, и, возможно, падение Луи как раз этому и способствовало. Поначалу немного смущенно и неловко, но постепенно привыкая, они чувствовали, что становится легче смотреть друг другу в глаза и не отводить взгляд.
- Не думаю, что сейчас время для моих страшных историй на ночь, - криво ухмыляясь, Луи вновь слишком долго засматривается на Гарри.
Стайлс некоторое время молчит, нервно теребя подвернутый рукав футболки, но потом, утвердительно кивая самому себе, делает соответствующие выводы.
- Ты тоже пытался это сделать, - не спрашивая, он только констатирует факт - скорее печально, чем довольно.
- Я же сказал: не сейчас! – уже раздраженно добавляет Луи, совершенно не желая разговаривать на эту тему, да еще и с призраком. – Это в любом случае тебя не касается, - быстро успокаиваясь, уже тише добавляет он, бросая мимолетный взгляд на слишком заинтересованное и любопытное лицо рядом с собой.
- И как? Получилось? – абсолютно игнорируя предыдущие слова Луи, Гарри продолжает допытываться.
- Как видишь, - Луи снова встает, поправляя поленья в камине, пытаясь уйти от неприятной ему темы и дополнительных расспросов, которые, он уверен, ни к чему хорошему не приведут. Слишком уж он был закрыт в последнее время, чтобы взять и так легко довериться кому-то, хоть этот кто-то и был призраком, который при всем своем желании вряд ли смог бы кому-то рассказать слишком личную информацию о Луи. Он ничуть не стеснялся того, что сделал, и того, через что он сам прошел. Просто это было ни к чему. Слишком рано и все еще тяжело. – Как думаешь: тут уже достаточно тепло, чтобы я не продрог ночью? – он поспешно задает отвлеченный вопрос, не давая возможности Гарри опередить себя в вопросе.
Но, кажется, тот уже и не собирается больше ничего выпытывать. Вмиг сосредоточившись, он только сильнее прижимает колени к груди, тут же словно закрываясь.Не понимая столь резких изменений в нем, Луи только озадаченно хмурится.
- Гарри?
- Я не знаю… Мне холодно всегда. Я не могу согреться, - он это говорит слишком тихо, отворачиваясь от него, словно стесняясь самого себя. И он выглядит настолько уязвимым, что Луи проклинает себя за свой бестактный вопрос.
Осторожно присаживаясь рядом с ним, даже, возможно, слишком близко, чем того требует ситуация, он некоторое время думает, что на это ответить.
Гарри был неплох, чертовски неплох собой. Как раз во вкусе Луи. Он всегда плавно двигался, у него были длинные изящные пальцы, не менее прекрасные стройные ноги и, естественно, эти сумасшедшие кудри. И Луи часто не мог отвести от него взгляда, хоть и общались они слишком мало, чтобы привязаться к нему настолько. И, сразу вспоминая об особенностях их знакомства, он тут же одергивал себя, и все желание вмиг пропадало. Жизнь слишком несправедлива с ним. Будь обстоятельства другими, он бы ни за что не упустил шанса познакомиться с ним как можно ближе, а там, как знать - может, у них бы что-нибудь получилось… Но он просто не мог себя ничего такого позволить. Видимо, не в этой жизни…
- Ты не должен этого стесняться или как-то бояться, - как можно мягче говорит Луи, чувствуя, что это самое правильное, что он говорил и делал за слишком длительное время. – Ты тот, кто ты есть. Уже ничего не исправить, - повторяет он слова, сказанные и не раз повторяемые кем-то когда-то и ему. – Наверное, мы слишком похожи с тобой... И, может, позже, мы все поймем. Но пока мы – здесь. И уже ничего не исправить, - вновь повторяет он, практически ощущая, как Гарри рядом с ним постепенно успокаивается и расслабляется.
И от этого неопределенного смутного беспокойства, исходящего непонятно откуда, кожа покрывается мурашками.