Щуцкий Ю. К. 2 страница

Структурно и онтологически 8-членный и 64-членный наборы гуа представляются продуктами последовательного раздвоения (по принципу инь — ян) Единого — Великого предела (тай цзи), т.е. элементами числового ряда 1, 2, 4, 8, 16, 32, 64. Однако исторически гексаграммы могли возникнуть раньше триграмм, ставших инструментом их теоретического осмысления.

В статическом плане каждый из наборов 8 триграмм и 64 гексаграммы зафиксирован в двух стандартных пространственно ориентированных квадратно-круговых расположениях, приписываемых мифическому императору Фу-си (жившему, согласно традиции, в начале III тысячелетия до н.э.) и историческому основателю династии Чжоу — Вэнь-вану (XI в. до н.э.). С этими расположениями связаны соответствующие линейные последовательности гуа (см.схемы 3, 4, 6-9). В канонической части стандартного текста «Чжоу и» гексаграммы расположены в последовательности Вэнь-вана. Постепенная смена целых (ян) и прерванных (инь) черт триграмм и гексаграмм в последовательности Фу-си подчинена той же закономерности, что и смена знаков 1 и 0 в обозначении натурального ряда чисел в двоичной арифметике. Соответственно 8 триграмм и 64 гексаграммы в последовательности Фу-си представляются в двоичном коде как 7... 0 и 63... 0 (см. схемы 5D: \vk\shchu01\txt02.htm - 5, 10). Создатель двоичной арифметики Лейбниц усмотрел в этом подобии, стимулировавшем его работу в данном направлении, свидетельство предустановленной гармонии и единства божьего промысла для всех времен и народов[20]D: \vk\shchu01\refer.htm - s21.

В 1973 г. при археологических раскопках в Мавандуе был обнаружен древнейший, датируемый 180-170 гг. до н.э., текст «Чжоу и», которому присущ ряд существенных особенностей. В нем примерно половина гексаграмм (точно — 34) названы более или менее отличающимися от стандартного текста иероглифами; канон и комментарий «Си цы чжуань» не разделены на две части; отсутствуют комментарии «Туань чжуань» («Комментарий суждений»), «Сян чжуань» («Комментарий символов») и «Вэнь янь чжуань» («Комментарий знаков и слов»); в тексте, соответствующем стандартной первой части «Си цы чжуани» (разбивка Чжу Си, 1130—1200), нет §8, переставлены местами §9 и 10, а в тексте, соответствующем §5 стандартной второй части данного комментария, присутствует 1000-иероглифное дополнение, в которое включен §3 «Шо гуа чжуани». В связи с последним обстоятельством стоит отметить, что само употребление термина «8 триграмм» (ба гуа) в «Чжоу и», по-видимому, нумерологизировано: он встречается здесь ровно 8 раз: 7 раз в «Си цы чжуани» и 1 раз в «Шо гуа чжуани» — именно в §8, который изначально, быть может, действительно входил в состав «Си цы чжуани», включавшей в себя таким образом все 8 употреблений термина «8 триграмм».

Но наиболее важная особенность мавандуйского «Чжоу и» — специфическая последовательность гексаграмм, отличающаяся строгой закономерностью и типологически схожая с последовательностью Фу-си, хотя отнюдь не идентичная ей (см. схему 11). Содержащая эту последовательность каноническая часть мавандуйского «Чжоу и» представляет собой манускрипт на шелковой ткани, разделенный вертикальными линиями на 93 столбца, в каждом из которых количество иероглифов колеблется от 64 до 81[21]D: \vk\shchu01\refer.htm - s22, что свидетельствует о нумерологизированности самой формы записи нумерологического канона, поскольку 64 (4³) и 81 (3⁴) — основополагающие числа китайской нумерологии.

В ицзинистике (и сюэ — науке об «И цзине», или «Чжоу и») в течение столетий обсуждается проблема трех текстов этого памятника[22]D: \vk\shchu01\refer.htm - s23. Древнейшее сообщение о них содержится в каноническом произведении III в. до н.э. «Чжоу ли» («Чжоуская благопристойность»), где сказано, что при великом гадании (да бу) использовались «приемы трех Перемен» (сань и чжи фа): «Смыкающихся гор» («Лянь шань»), «Возвращения в сокровищницу» («Гуй цзан») и «Всеохватно-круговых (Чжоуских) перемен» («Чжоу и»)[23]. Ицзинисты считали «Лянь шань», «Гуй цзан», «Чжоу и» тремя вариантами одного произведения — «И» («Перемены»), возникшими в разные эпохи, и соответственно связывали их либо с тремя выдающимися правителями — Фу-си (или действовавшим после него Шэнь-нуном), Хуан-ди (преемником Шэнь-нуна) и Вэнь-ваном, либо с тремя первыми династиями — Ся (XXI—XVI вв. до н.э.), Шан-Инь (XVI—XI вв. до н.э.) и Чжоу (XI—III вв. до н.э.). Тексты «Лянь шань» и «Гуй цзан» считались утраченными, поэтому их отличие от «Чжоу и» оставалось загадкой.

К иному выводу пришел один из крупных представителей критической текстологии эпохи Цин (1644—1911) — Пи Си-жуй (1850—1908). Его точку зрения мы воспроизводим в изложении Ю.К. Щуцкого: «Вполне вероятно, что «Лянь шань» и «Гуй цзан» даже и не тексты, а только системы гадания. Можно даже предполагать, что до Конфуция и «Чжоу и» была тоже лишь системой гадания и не существовало записанного текста. Словом, тщетны попытки доказать, что были три разные версии «Книги перемен», относимые к разным эпохам, ибо первоначально «Чжоу и» — название одной из систем гадания, наряду с системами «Лянь шань» и «Гуй цзан». Но Конфуцием была выдвинута только система «Чжоу и», тогда еще лишенная записанного текста. Поэтому искать текст «Лянь шань» и «Гуй цзан» напрасно, их никогда не было, текст же «Чжоу и» не старше Конфуция»[24]D: \vk\shchu01\refer.htm - s25.

В целом критическая текстология эпохи Цин явилась одной из вершин развития традиционной китайской науки, и полученный в ее рамках вывод Пи Си-жуя следует признать весьма основательным. Его можно подкрепить и тем, что, согласно «Чжоу ли», различие между «тремя Переменами» заключено в каких-то технических «приемах» (фа — «метод, способ, образец, норма, закон»). Кстати, как раз этот употребленный Пи Си-жуем иероглиф фа Ю.К. Щуцкий перевел словом «система» в сочетании «система гадания»[25]D: \vk\shchu01\refer.htm - s26.

Однако признание вывода Пи Си-жуя отнюдь не противоречит данным древних авторов, в частности, древнейшего комментатора «Чжоу ли» — Ду Цзы-чуня (ок. 30 г. до н.э. — ок. 58 г. н.э.), утверждавшего, что ««Лянь шань» — это Фу-си, а «Гуй цзан» — Хуан-ди»[26]D: \vk\shchu01\refer.htm - s27. Ду Цзы-чунь не квалифицировал «Лянь шань» и «Гуй цзан» как тексты, но только указывал на их связь с именами Фу-си и Хуан-ди. Между тем хорошо известно, что с именем Фу-си связано специфическое расположение гуа — главных элементов данной системы. Другое, альтернативное расположение приписывается Вэнь-вану, имя которого однозначно соотносят с «Чжоу и». Отсюда легко заключить, что «Лянь шань», «Гуй цзан» и «Чжоу и» знаменуют собой разные системы расположения гуа, изобретателями которых считались соответственно Фу-си, Хуан-ди и Вэнь-ван.

Следующее наше предположение состоит в том, что «созданная» Хуан-ди система «Гуй цзан» есть не что иное, как мавандуйское расположение гуа. Подтверждается этот тезис текстологическими наблюдениями. Прежде всего нужно отметить, что мавандуйское расположение, по-видимому, было достаточно широко известно, хотя это и становится понятным только после его обнаружения. Так, в «Го юе» («Речах царств», похожем на «Цзо чжуань» историческом памятнике V—III вв. до н.э., описывающем события X—V вв. до н.э.) первыми, т.е. в наиболее значимой позиции, упоминаются сведенные в пару гексаграммы Цянь (№1) и Пи (№12). Они приведены в составе гадательной формулы юй Цянь чжи Пи — «сталкиваешься с Цянь и переходишь к Пи»[27]D: \vk\shchu01\refer.htm - s28, которая тут употреблена неестественно. Эта неестественность, которую мы разъясним ниже[28], может быть понята как сигнал особой взаимосвязи выделенных гексаграмм.

Наиболее вероятный вариант подобной взаимосвязи — вхождение гексаграмм в пару, открывающую собой определенную последовательность гуа и таким образом обозначающую ее. Данный способ обозначения последовательности гуа известен, например, по тексту «Ли цзи» (гл. 9)[29]D: \vk\shchu01\refer.htm - s30.

Следовательно, пару гексаграмм Цянь и Пи в «Го юе» можно трактовать как символ определенной последовательности гуа, и именно мавандуйской, поскольку ее начальные гексаграммы — Цянь и Пи.

Впрочем, в мавандуйском тексте данные гексаграммы названы иными иероглифами — Цзянь (Затвор) и Фу (Жена), которые, видимо, содержат в себе намеки на терминологические обозначения данного расположения гуа. Первый из них, кажется, связан с именем Хуан-ди — Сюань-юань (Оглобля Колесницы), так как иероглиф цзянь имеет значение «чека (колеса)». Присуще ему и еще одно значение — «ушки треножника-дин», а треножник-дин сыграл особую роль в жизни и смерти Хуан-ди[30]D: \vk\shchu01\refer.htm - s31.

Правая часть иероглифа фу идентична правой части гуй из сочетания «Гуй цзан», и, возможно, тут мы имеем дело с разнописями одного и того же знака, возникшими при неквалифицированном переписывании или преобразовании иероглифов путем придания им смыслоопределяющих ключевых компонентов (левых частей). Трактовка иероглифа гуй из сочетания «Гуй цзан» как обозначения гексаграммы вполне допустима, поскольку знак шань («гора») из аналогичного сочетания «Лянь шань» традиционно идентифицируется с гуа Гэнь (гекс. №52), образом которой является гора[31]D: \vk\shchu01\refer.htm - s32.

Из проведенного анализа следует, что если наша гипотеза верна, то «Лянь шань», «Гуй цзан» и «Чжоу и» соответствуют трем известным ныне типам расположений гуа, соотносимым с именами Фу-си, Хуан-ди и Вэнь-вана. Все они основаны на едином тексте — «Чжоу и», и поиск каких-то других вариантов — «Лянь шаня» и «Гуй цзана» — бессмыслен: таковых не существовало. Обнаружение же мавандуйского текста — еще одно замечательное свидетельство точности древнекитайских авторов (в данном случае — отмечавших существование третьего типа расположений гуа).

Для изучения «Чжоу и» большое значение имеет отражение этого текста в близких по времени создания письменных памятниках. Таковыми прежде всего являются «Цзо чжуань» и «Го юй», где описано и практическое (в гадательной процедуре), и теоретическое (в натурфилософском рассуждении) использование гуа в эпоху Чунь-цю (VIII—V вв. до н.э.), часто сопровождающееся цитатами из «Чжоу и».

Общий обзор ссылок на «Чжоу и» в «Цзо чжуани» справедливо предпринял Ю.К. Щуцкий, основавший на нем датировку «Чжоу и» (VIII—VII вв. до н.э.) и вывод о постепенном превращении в VI—V вв. до н.э. этого памятника из мантического в философский текст[32]D: \vk\shchu01\refer.htm - s33. Большое специальное исследование соотношения «Чжоу и» и «Цзо чжуани» в связи с двумя видами гаданий — на панцире черепахи (бу ) и стеблях тысячелистника (ши ) — провел С.В. Зинин, изложивший свои результаты в нескольких содержательных статьях[33]. В частности, он уточнил количество фрагментов «Цзо чжуани», описывающих использование гексаграмм. Ю.К. Щуцким были выявлены шестнадцать таких фрагментов, С.В. Зинин добавил к ним еще три и совершенно правильно разбил их на две группы: тринадцать мантических и шесть натурфилософских фрагментов. Независимое исследование этого же материала с добавлением трех фрагментов из «Го юя» недавно осуществил ученый из КНР Лю Да-цзюнь. Этой теме посвящена глава «Случаи гадания на тысячелистнике в «Цзо чжуани» и «Го юе»» его интересной монографии о «Чжоу и»[34]D: \vk\shchu01\refer.htm - s35. С учетом этих данных попытаемся выявить некоторые неразрешенные проблемы реконструкции гексаграммной мантики в эпоху Чунь-цю и наметить пути к их разрешению.

В «Цзо чжуани» из тринадцати мантических фрагментов одиннадцать содержат пары гексаграмм, представленные формулой юй А чжи В А В, а две — одиночные гексаграммы, представленные формулой ци гуа юй А А (А к В — символы иероглифических названий гексаграмм). Из шести натурфилософских фрагментов четыре содержат пары гексаграмм, представленные формулой цзай А чжи В А В, а два — одиночные гексаграммы, представленные формулой цзай (Чжоу) и... А () ...А. В «Го юе» из трех мантических фрагментов два содержат пары гексаграмм, представленные формулами юй А чжи В и дэ чжэнь А хуй В, цзе ба е А В, , один — одиночную гексаграмму, представленную формулой дэ А чжи ба А [35]D: \vk\shchu01\refer.htm - s36.

В указанных мантических формулах иероглиф чжи обычно считается употребленным знаменательно в значении «переходить к». Соответственно формула юй А чжи В понимается как «выпала [гексаграмма] А с переходом к [гексаграмме] В», что означает превращение первой во вторую за счет изменения одной или более черт. В десяти из одиннадцати случаев употребления этой формулы в «Цзо чжуани» входящие в нее гексаграммы различаются всего лишь единственной чертой[36]D: \vk\shchu01\refer.htm - s37. В одном случае второе место в формуле сначала занимает загадочный термин ба («восемь»), взамен которого затем подставляется название гексаграммы Суй (№17) , отличающейся от стоящей на первом месте гексаграммы Гэнь (№52) пятью чертами (Сян, 9-й г., лето)[37]D: \vk\shchu01\refer.htm - s38.

Явная формальная выделенность этого особого случая указания парных гексаграмм в «Цзо чжуани» должна привлечь к нему пристальное внимание. Прежде всего важно отметить, что гексаграмма Суй по отношению к Гэнь выполняет точно такую же функцию, что и все стоящие на втором месте гексаграммы в остальных десяти случаях, — выделяет одну-единственную черту. Только делается это противоположным образом: не через изменение выделяемой черты, а наоборот, через ее сохранение при изменении всех прочих. С этой точки зрения, данный случай выглядит исключением, лишь подтверждающим правило.

Однако смысл самого правила достаточно таинствен. Обычно представленные формулой юй А чжи В пары гексаграмм считаются объединенными на том же основании, что и пары гексаграмм, получаемые в сохранившейся до наших дней гадательной практике, классическим описанием которой признается один из пассажей комментирующей части «Чжоу и» («Си цы чжуань», 1, 8/9)[38]D: \vk\shchu01\refer.htm - s39. Согласно этой практике, каждая из черт в зависимости от жребия, определяемого 50 стеблями тысячелистника (или, в упрощенном варианте, тремя монетами), может быть либо неизменной, «молодой», символизируемой числами 7 и 8, либо изменяющейся, «старой», символизируемой числами 9 и 6. Изменяющиеся черты переходят в свою противоположность, и их изменение в изначально полученной гексаграмме порождает вторую гексаграмму. Если полагать эту методику действовавшей и во времена, описанные в «Цзо чжуани» и «Го юе», прямыми свидетельствами чего мы пока не располагаем, то обнаружится очень странная картина. Окажется, что во всех зафиксированных в «Цзо чжуани» гаданиях, в результате которых были получены пары гексаграмм (за исключением отмеченного выше особого случая), изменялась одна и только одна черта. Статистически это весьма маловероятно.

В качестве объяснения проще всего предположить существование какого-то ограничителя в мантической методике или вообще иной техники гадания, обеспечивавших выделение именно одной изменяющейся черты. Однако подобному предположению как будто противоречит все тот же особый случай с изменением пяти черт, а также оба парных случая из «Го юя», где гексаграммы различаются тремя чертами.

Оставив пока в стороне вопрос о самой технике гадания, надо признать, что в разбираемых парах гексаграмм «Цзо чжуани» не изменяющаяся черта в первой гексаграмме выделяет вторую гексаграмму, а, наоборот, вторая выделяет черту в первой. В такой ситуации вторая гексаграмма предстает как указательный знак, своего рода технический термин, специфицирующий первую. Указание черты тут возможно двумя способами — ее изменением или изменением всех остальных черт, кроме нее, что и наблюдается в «Цзо чжуани». Очевидно, что второй способ менее практичен, поэтому он оказался представлен лишь одним примером, по-видимому, демонстративным. Ясно, что изменяемость черты является здесь не исходной, а технической характеристикой соответствующей позиции в гексаграмме или в построенном по принципу гексаграммы тексте.

Разумеется, первоначальная фиксация такой позиции при гадании могла осуществляться при помощи какого-то жребия и тем самым носить случайный характер, но важно иметь в виду, что она осуществлялась и без всякой жеребьевки, при сознательном желании указать на вполне определенную позицию, выбираемую отнюдь не случайно. Прямое описание этого дано в «Цзо чжуани», где, в частности, вне связи с какими-либо гаданиями и случайностными процессами по указанной методе четырьмя гексаграммами последовательно обозначаются четыре черты (две нижних и две верхних) гексаграммы Цянь (№1) и приводятся соответствующие им тексты из канонической части «Чжоу и» (Чжао, 29-й г.)[39]D: \vk\shchu01\refer.htm - s40.

В этом же описании использована формула цзай А чжи В, аналогичная формуле юй А чжи В, но предполагающая цитирование «Чжоу и» без каких-либо гадательных процедур. Отсюда, кстати, следует, что по крайней мере ко времени написания «Цзо чжуани» мантическая и натурфилософская функции «Чжоу и» уже терминологически различались.

В отмеченном ключевом фрагменте (Чжао, 29-й г.) приведены сразу шесть пар гексаграмм. В этих шести случаях введенная с начальной парой формула цзай А чжи В один раз редуцирована до вида А чжи B, а в остальных четырех случаях заменена кратким выражением, подразумевающим общую первую гексаграмму начальной пары и указывающим только новую вторую — ци В В «ее (т.е. гексаграммы А. — А.К.) [гексаграмма] В». Эквивалентность выражений А... ци В и А чжи В показывает, что иероглиф чжи в формуле юй А чжи В скорее всего употреблен не в знаменательной, а в своей более обычной, служебной роли, т.е. не имеет значение «переходить к», а является показателем определения. Соответственно формула юй А чжи В, в которой А — определяющее, а В — определяемое, должна обозначать некую «гексаграммную гексаграмму» — А'шную В. Но поскольку последнее бессмысленно, очевидно, что основным значением данного сочетания двух гексаграмм следует признать выделяемую им черту первой гексаграммы и соответствующий ей текст канонической части «Чжоу и».

Прямое подтверждение этому содержится в одном из мантических фрагментов «Цзо чжуани», где формула юй А чжи В растолковывается посредством выражения юй... чжи гуа ... «выпала гексаграмма с [изречением]:...» (в оригинале на месте отточия стоит часть афоризма к третьей черте гексаграммы А, выделенной с помощью гексаграммы В) (Си, 25-й г. 1-й месяц)[40]D: \vk\shchu01\refer.htm - s41. Интерпретирующее выражение юй... чжи гуа точно воспроизводит структуру формулы юй А чжи В — юй... чжи..., а иероглиф чжи в нем является несомненным показателем определения.

В этом же фрагменте «Цзо чжуани» находится еще одно мантическое выражение со структурой юй... чжи..., описывающее результат гадания другого вида — на панцире черепахи (бу) — юй... чжи чжао ... «выпала трещина с [изречением]:...» (в оригинале на месте отточия стоит соответствующее изречение). И здесь роль показателя определения у чжи бесспорна. Приведенное выражение интересно также тем, что демонстрирует однотипность оформления результатов двух различных видов гадания. Видимо, эта бифункциональность мантических формул, связанных с «Чжоу и», обусловлена синтетическим характером данного памятника, объединившего обе традиции гадания — на панцире черепахи и стеблях тысячелистника.

В «Цзо чжуани» встречается еще одно выражение, фиксирующее результат гадания на панцире черепахи, — юй шуй ши хо «выпала вода с направлением к огню» (Ай, 9-й г., осень)[41]D: \vk\shchu01\refer.htm - s42. Возможно, здесь отражена связь мантической практики бу с системой пяти элементов (у син), но для нас в данном случае более важен не содержательный, а формальный аспект, позволяющий увидеть сходство структур юй... ши... и юй... чжи... Иероглиф ши («направляться к»), занимающий одинаковую позицию с чжи и синонимичный ему в его значении «переходить к», будет являть собой неприемлемое в формулах дублирование, если считать, что чжи в юй А чжи В присуща знаменательная функция.

Вопрос о значении чжи в формуле юй А чжи В отнюдь не схоластичен. Если трактовать здесь чжи знаменательно, то основное значение формулы — пара гексаграмм как таковых. Если же признать за чжи служебную функцию, то основное значение формулы — соотношение между двумя гексаграммами, выражающееся в связующей их отдельной черте.

О том, что зафиксированные в «Цзо чжуани» и «Го юе» гексаграммы не являются продуктами лишь случайностных процессов, а в определенной мере выражают какие-то устойчивые конструкции, по-видимому, свидетельствуют и некоторые статистические «аномалии». В 19 фрагментах «Цзо чжуани» фигурируют 29 различных гексаграмм (№1-3, 5, 7, 8, 11-15, 17-20, 23, 24, 27, 28, 30, 34, 36, 38, 43, 44, 47, 52, 54, 55), из которых 6 (№1, 3, 18, 24, 30, 38) указаны дважды, а 3 (№2, 8, 14) — трижды[42]D: \vk\shchu01\refer.htm - s43. В 3 фрагментах «Го юя» фигурируют 5 гексаграмм (№1, 3, 11, 12, 16), из которых только одна (№16) не встречается в «Цзо чжуани». Всего в обоих произведениях использованы 30 гексаграмм, т.е. около 47% их общего количества. Любопытна неравномерность привлечения начальных и конечных, согласно расположению Вэнь-вана, гексаграмм. Из первой половины канонической части (шан цзин) «Чжоу и» использованы 70% гексаграмм (21 из 30), а из второй (ся цзин) — только около 26% (9 из 34). 30 гексаграмм в «Цзо чжуани» и «Го юе» совокупно употреблены 46 раз: 19 — по одному разу, 6 (№11, 12, 18, 24, 30, 38) — по два раза, 5 (№1, 2, 3, 8, 14) — по три раза. Таким образом, примерно 37% использованных гексаграмм (11 из 30) употреблены неоднократно и около 35% их употреблений (16 из 46) — по второму или третьему разу. Если же еще учесть 4 подразумеваемых употребления гексаграммы Цянь (№1) в упомянутом фрагменте «Цзо чжуани» (Чжао, 29-й г.) с шестью парами гексаграмм, то число употреблений неоднократно использованных гексаграмм окажется возросшим до 40% (20 из 50). Из 20 пар гексаграмм две пары (№3, 8 и 1, 14), т.е. 10%, повторяются. Иначе говоря, среди 22 случаев парного употребления гексаграмм имеются два повтора (9%). Примечательно, что все четыре гексаграммы из парных повторов входят в пятерку наиболее употребимых гексаграмм. Из четырех одиночных гексаграмм повторена одна (№18), т.е. 25%. Иначе говоря, среди пяти случаев одиночного употребления гексаграмм имеется один повтор (20%). В целом вся эта статистика свидетельствует о формальной выделенности определенных гексаграмм, что можно истолковать как сознательное стремление подчеркнуть значимость связанной с ними информации.

Представление о подобной подтекстовой информации издревле существовало в китайской комментаторской традиции. В рамках рассматриваемой проблемы весьма интересны комментарий и толкование Ду Юя (222-284) и Кун Ин-да (576-648) к упоминавшемуся загадочному термину ба («восемь») в «Цзо чжуани» (Сян, 9-й г., лето). В этих классических разъяснениях термин ба связывается с цитировавшимся выше сообщением «Чжоу ли» о «трех Переменах». Ду Юй и Кун Ин-да высказывают мнение, что в эпоху Чжоу в гадании по системе «Чжоу и» использовались символы изменяющихся черт — 9 и 6, а в гаданиях по системе «Лянь шань» и «Гуй цзан» — символы неизменяющихся черт — 7 и 8. Тут же Кун Ин-да замечает, что общая вторая черта у гексаграмм Гэнь и Суй (подставленной вместо ба) — иньская и, следовательно, в случае своей неизменяемости должна быть символизируема числом 8[43]D: \vk\shchu01\refer.htm - s44.

Мы полностью согласны с Кун Ин-да в том, что связующим звеном между гексаграммами Гэнь и Суй является тождество черт в одной позиции, а не противоположность в остальных пяти, как, например, считает Лю Да-цзюнь[44]D: \vk\shchu01\refer.htm - s45. Что же касается методов «Лянь шань» и «Гуй цзан», то о них пока можно строить только предположения. В частности, можно предположить, что именно эти методы обусловливают такое применение формулы юй А чжи В, при котором во второй гексаграмме изменяются все черты кроме выделяемой, а не наоборот. Конечно, не лишено оснований соотнесение «Чжоу и» с символами изменяющихся черт — 9 и 6. Во-первых, эти цифры в тексте «Чжоу и» обозначают целую и прерванную черты. Во-вторых, в самом названии «Чжоу и» (или «И цзин») основной смысловой компонент — иероглиф и («перемены») говорит об изменяемости.

Прежде чем выдвинуть собственную гипотезу о значении термина ба в ицзинистическом контексте, обратимся к двум его употреблениям в «Го юе». Там в одном фрагменте результат гадания на тысячелистнике представлен выражением: «получены предшествующая [гексаграмма] Чжунь и последующая [гексаграмма] Юй, все — восемь» (дэ чжэнь Чжунь хуй Юй, цзе ба е , [45]D: \vk\shchu01\refer.htm - s46, в другом фрагменте — выражением: «получена [гексаграмма] Тай с переходом в восемь» (дэ Тай чжи ба ) [46]D: \vk\shchu01\refer.htm - s47.

Оба эти употребления ба существенно отличаются от его употребления в «Цзо чжуани». Здесь на место «восьми» не подставляется ни одна гексаграмма. Во втором фрагменте вообще фигурирует лишь одна единственная гексаграмма Тай (№11). В первом фрагменте указаны две гексаграммы, но термин ба со всей определенностью посредством квантороподобного распределителя подлежащего цзе отнесен к ним обеим. Кроме того, гексаграммы Чжунь (№3) и Юй (№16) различаются между собой тремя чертами (I, IV, V), что не отвечает принципу истолкования ба в «Цзо чжуани», согласно которому соответствующие гексаграммы должны совпадать или не совпадать в одной или пяти чертах.