Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Согласование н согласовательный класс






Полезно различать два типа согласования: «внутреннее» и «внешнее» (в [Зализняк 1967] используются термины, соответственно, «словоизме­нительное» и «внесловоизменительное» согласование). Внутреннее со­гласование происходит по «собственной» словоизменительной категории словоформы-контролера (таково, например, согласование прилагатель­ного или глагола с существительным по падежу или по числу). Внешнее согласование происходит по некоторой ел о во классифицирующей кате­гории. Собственно говоря, это и означает, что все множество лексем некоторого класса разбивается на непересекающиеся группы, такие, что элементы одной группы требуют одинакового оформления согла-суемых словоформ (разумеется, при условии совпадении всех прочих грамматических характеристик у контролеров). Так, в русском языке существительные стена и дверь будут принадлежать к одной группе (ср. эт-ой стене/двери), а существительные стена и старшина — к раз­ным (ср. эт-ой стене vs. эт-ому старшине) °. Та грамматическая катего­рия, граммемы которой определяют указанное разбиение, и называется согласовательным классом', в языке столько граммем согласовательного класса, сколько в нем таких различных групп. У категории согласова­тельного класса только одна формальная «задача»: обеспечить различие

Как можно видеть, разбиение на согласовательные классы может не коррелировать с разбиением на грамматические разряды и словоизменительные типы (см. § 1 Части вто­рой), хотя часто здесь имеется зависимость: так, в русском языке все существительные, склоняющиеся по образцу слова степь (с точностью до акцентных различий) — женско­го рола. Это явление морфологической детерминации согласовательного класса, о котором см. ниже.


в согласовательном поведении между несколькими крупными группами лексем данного языка (о семантических особенностях этой категории мы поговорим чуть позже).

Термин «согласовательный класс» заимствован из описаний языков банту (к наиболее характерным особенностям грамматики которых эта категория при­надлежит); в русской грамматической традиции его одним из первых использовал П. С. Кузнецов. Для описания согласовательной системы русского языка этот тер­мин был впервые последовательно применен А. А. Зализняком (как обобщение категорий «род» и «одушевленность»); тем самым, в предлагаемой ниже системе понятий грамматический род существительных является частным случаем согла­совательного класса (выделяемым на семантических основаниях — подробнее см. ниже).

Соотношение внутреннего и внешнего согласования определяется следующей интересной закономерностью: существуют языки, где есть внутреннее согласование, но нет внешнего (венгерский, грузинский и др.), однако если в языке есть внешнее согласование существительных по классу, то в нем обязательно есть и внутреннее (хотя бы согласование по числу; этот факт был отмечен еще Дж. Гринбергом, ср. универсалию № 36 в [Гринберг 1966]). Так, в венгерском языке, при полном отсут­ствии у существительных категории согласовательного класса, возможно согласование с ними по падежу ограниченного числа указательных ме­стоимений, ср. (5):

(5) венгерский язык, согласование с существительным по падежу:

a) указательные местоимения: еЪ-ben at idu-ben 'в это время' этот-инэссив опр время-инэссив ez-en о пар-оя 'в этот день'

ЭТОТ-АДЭССИВ ОПР день-АДЭССИВ

b) обычные прилагательные: told erdS-ben 'в зеленом лесу* зеленый лес-инэссив

В примере (5 а) указательное местоимение ez (сопровождаемое опре­деленным артиклем a/az) согласуется по падежу с существительными, в отличие от прилагательных (5Ь), которые в атрибутивной позиции являются в венгерском неизменяемыми.

Такая ситуация является сравнительно редкой; тем примечательней, что она оказывается засвидетельствована в искусственном языке эспе­ранто. По-видимому, его создатель не решился ввести в язык слишком «иррациональную» категорию рода, но оставил полноценное «индоевро­пейское» согласование с существительными по числу и падежу для повы­шения синтаксической связности текста; получилась достаточно странная с типологической точки зрения комбинация, ср. (6):


(6) язык эсперанто, согласование прилагательных с существительнй-

ми:

ном.цд

АКК.МН

'мой брат' mi-afrat-o mi-a-n frat-o-n mi-a-j-n frat-o-j-n 'моя сестра' mi-afratin-o mi-a-n fratin-o-n mi-a-j-n fratin-o-j-n

Несмотря на то, что в языке эсперанто биологический пол выражается гораздо последовательнее, чем в естественных языках (ср., например, patro 'отец' ~ patrino 'мать'), в согласовательном отношении никакие существительные не различаются.

Для установления числа согласовательных классов в языке важную роль играет понятие согласовательной модели. Согласовательной моделью лексемы-контролера называется список всех морфологических показа­телей согласования («согласователей»), возможных у согласуемых с ней словоформ. Очевидно, что в языке типа эсперанто все существительные будут иметь одну и ту же согласовательную модель, а, например, русские лексемы стена и старшина будут иметь разные согласовательные моде­ли (согласовательные модели считаются разными, если содержат хотя бы один несовпадающий элемент). Часто для определения числа согла­совательных классов нет необходимости сравнивать действительно все согласователи — достаточно ограничиться определенным диагностичес­ким набором (например, проверить словоформу глагола в повелительном наклонении и словоформу единственного числа притяжательного ме­стоимения). Для русских существительных (как показано, в частности, в [Зализняк 1967]) таким диагностическим набором являются согласо­ватели форм прош.ед глаголов (или ном.ед прилагательных в полной или краткой форме) в совокупности с согласователями акк.мн прилага­тельных; первые указывают на различия по роду, вторые — на различия по одушевленности (см. ниже). Таким образом, следующий диагностичес­кий контекст может выявить все согласовательные классы русского языка (прочерки обозначают позицию согласователей):

(7) S вижу болъш__ Х2), кажд__ из которых поразил__ меня необычайно (или: кажд_ из которых по-своему хорош _ и т. п.)

Читатель может самостоятельно подставить в контекст (7) лексемы дом, бык, стена, сестра, окно, страшилище, ножницы, чтобы убедиться, что все они имеют в русском языке разные согласовательные модели и, следовательно, принадлежат к разным согласовательным классам,

Аналогичная процедура применяется и к другим языкам с развитой системой внешнего согласования (ср., например, обсуждение проблемы

В этой позиции требуется форма множественного числа существительного-контролера.


количества согласовательных классов в арчинском языке в [Кибрик 1972]., в языках банту — в [MeFCuk/Bakiza 1987] и т.п.; сутью проблемы всякий раз является установление правильного диагностического набора).

Последовательное применение этой процедуры может дать неожидан­ные результаты. Так, в русском языке появляется возможность приписать словам pluralia tantum типа ножницы особый «четвертый род» (который А. А. Зализняк предложил называть «парным»), поскольку их согласо­вательная модель не совпадает ни с одной из традиционных. Другим примером является итальянский язык, в котором, помимо традиционных мужского и женского рода, выявляется небольшая группа слов с особой согласовательной моделью, ср. (8); в качестве диагностического контек­ста выбран определенный артикль, показатели числа существительных отделены дефисом:

(8) итальянский язык:

ЦД.Ч МН.Ч

'юноша' I/ ragazz~o i_ ragazz-i

'девушка' la ragazz-a le ragazz-e

'губа' И labbr-o le labbr-a

Легко видеть, что согласовательная модель у слова 'губа' не совпа­дает с набором согласователей как мужского, так и женского рода, хотя морфологически это слово не имеет собственных согласователей. Его согласовательная модель — это нестандартная комбинация «мужских» и «женских» согласователей. (В романистике такие лексемы иногда при­нято относить к так называемому «обоюдному» роду; исторически они, как правило, восходят к латинским лексемам среднего рода. Подобный согласовательный класс имеется и в румынском языке.) Пользуясь терми­нологией, предложенной А. А. Зализняком применительно к падежным системам ([Зализняк 1973]; см. ниже, 2, 3), такой способ выражения граммемы класса можно назвать «морфологически несамостоятельным» согласовательным классом. Морфологически несамостоятельные согла­совательные классы достаточно широко распространены; они имеются, например, в кетском и в дравидийских языках, характерны для многих нахско-дагестанских языков и т. п.

При анализе плана выражения согласовательных классов следует обратить особое внимание на способы морфологического маркирования этой категории. Классные согласователи при прилагательных, глаголах и других согласуемых словах выражают граммемы словоизменительной категории класса (сопряженной с категорией согласовательного класса имени-контролера); но как выражается классная принадлежность имени в самом имени? Оказывается, языки мира делятся в этом отношении


на два типа. К первому типу принадлежат языки, в которых кладе­ная принадлежность имени в составе самого имени никак формально не выражена; иначе говоря, по внешнему виду существительного никак нельзя определить его согласовательную модель. Это языки со «скрытой» категорией31 класса, к числу которых относятся, например, дагестанские языки, кетский язык или язык волоф. Им противопоставлены языки, в ко­торых каждое существительное имеет специальный классный показатель, т. е. морфему, указывающую на классную принадлежность имени (часто этот показатель кумулятивно выражает еще и категорию числа, и тогда говорят о «классно-числовом» показателе); наиболее типичные предста­вители таких языков — среди «классных» нигеро-конголезских языков. В нигеро-конголезских языках этот классно-числовой показатель может быть префиксальным (языки банту), суффиксальным (языки гур) или циркумфиксальным (некоторые атлантические языки и языки гур); часто в качестве такого показателя выступает (самостоятельно или в сочета­нии с аффиксацией) особое чередование начальных корневых согласных существительного, в наибольшей степени свойственное языкам атлан­тической группы (об этом очень интересном явлении см., в частности, [Sapir 1971 и Коваль 1997]).

Однако, как это свойственно естественным языкам, чистые типы и здесь встречаются сравнительно редко. Более обычна такая ситуа­ция, когда существительные, строго говоря, не имеют морфологического показателя, специально предназначенного для выражения их классной принадлежности, но, тем не менее, их внешний облик позволяет с боль­шой вероятностью предсказать их согласовательный класс. Иногда это возможно просто в силу статистических корреляций между значением категории класса и морфонологическими особенностями основы суще­ствительного (так, в языке волоф в особый класс входят многие суще­ствительные с начальными w- или /-; эти согласные не являются — по крайней мере в современном языке — морфемами; известна так­же определенная зависимость между родом существительного и исходом его основы во французском [Мельчук 1958] и других романских языках и т.п.; см. подробнее также [Корбетт 1992]). С другой стороны, может существовать устойчивая корреляция между классом существительного и какими-либо морфемами в его составе (словообразовательными или словоизменительными — например, различными алломорфами показа­теля числа). В этом случае перед нами морфологически детерминирован­ная согласовательная система, в которой морфо[но]логическая структура субстантивной основы может «подсказать» (но не определить на сто

3* Термин «скрытая категория* (или «криптоткп») впервые был предложен известным американским лингвистом Бенджамином Ли Уорфом в конце 30-х гг. как раз для описа­ния очень похожих явлений; впоследствии, правда, этот термин приобрел гораздо более размытое значение (см. |Уорф 1945, а также Ревзина 1973; Бондарко 1978; Булыгина 1980; Касевич 1988: 230-232] и др.).


процентов!) согласовательный класс имени. Элементы морфологической детерминации рода имеются во французском и немецком языке; весьма последовательная система такого типа представлена в русском (и других славянских) языках.

В русском языке имеется устойчивая (но не абсолютная) зависимость Между «типом склонения» существительного и его родом (см. также выше сноску I). Существует в русском языке и зависимость между словообразовательным составом имени и родом: например, все слова с суффиксом -тель — мужского рода хотя сам по себе исход основы на -ль не информативен относительно родовой принадлежности (ср., например, слова постель и костыль).

Интересно, что и многие языки банту в действительности находятся в про­цессе эволюции от системы с морфологическим маркированием класса в составе существительного к системе лишь с морфологической детерминацией класса так как классно-числовые показатели имен в языках банту (наиболее актив­но в суахили) постепенно утрачивают связь с классом (становясь фактически просто числовыми показателями); более подробно об этом процессе см. [Плун-гян/Романова 1990].

Словообразовательные суффиксы в языках мира различаются в зави­симости от их способности морфологически детерминировать согласо­вательный класс существительных. Наибольшую вариативность проявля­ет, по-видимому, диминутивный показатель. Действительно, например, в классической латыни, в славянских и балтийских языках диминутивный суффикс «прозрачен» по отношению к роду: диминутивная производная «наследует» род исходной лексемы (ср. русск. зверь ~ зверёк, дверь ~ дверка, озеро ~ озерко и т. п.; наследование рода происходит даже во­преки изменению морфологического типа склонения, ср. дом ~ домишко м или доктор ~ докторишка м); лишь аугментативный суффикс Может в некоторых случаях в качестве варианта навязывать собственный род про­изводной лексеме: ср. дом ^ домина (м или ж). С другой стороны, в таких языках, как, например, немецкий и особенно новогреческий, диминутив­ный суффикс всегда навязывает производной лексеме собственный род (как правило, средний); ср. новогреч. stavros м 'крест' ~ stavraki с 'кре­стик', коп ж 'девушка' ~ koritsi С [NB! ] 'девочка'. Средний род немецкого слова Madchen 'девочка' (исторически диминутив с суффиксом -chen) также объясняется именно этой особенностью немецкой морфологии. Аугментативные показатели опять-таки проявляют большую склонность к морфологической детерминации рода: так, в испанском языке дими­нутивные суффиксы прозрачны по отношению к роду, а аугментативный суффикс -6п навязывает производной лексеме мужской род.






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.