Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Кумуляция






В основе явления кумуляции лежит глубокая асимметрия между планом выражения и планом содержания естественного языка: если чи­сло смыслов, подлежащих выражению средствами естественного языка, практически бесконечно, то число формальных конструктивных еди­ниц языка, обеспечивающих выражение смысла, как известно, конечно и даже не слишком велико. Подобно тому, как предложения строятся из словоформ, словоформы — из морфем и т. п., можно было бы себе представить, что семантически более сложные понятия обозначаются по­средством соединения знаков для понятий более элементарных; в этом случае морфемами естественного языка должны были бы выражаться только самые простые, элементарные понятия, а все остальные понятия выражались бы посредством сложных морфемных (или словесных) ком­плексов. Очевидно, что в любом естественном языке действительно есть большое количество единиц, устроенных таким образом (ср., например, различие между русским вести, с одной стороны, и семантически более сложными привести, провести, развести и т. п., в которых присоединение префиксальной морфемы всякий раз сообщает дополнительную инфор­мацию о характере движения, отсутствующую у исходной словоформы). Однако и среди непроизводных морфем любого естественного языка по­давляющее большинство (если не все) относятся к таким, которые в се­мантическом отношении отнюдь не являются элементарными; так, тот же корень глагола вести включает как смысл 'идти', так и смысл 'делать так, чтобы' (или, на семантическом метаязыке, 'каузировать'). В свою очередь, смысл 'идти' тоже является неэлементарным: в него входят по крайней мере смыслы 'перемещаться', 'ноги', 'поверхность* (см. ниже примечание 3, где приведена более подробная формулировка), дальней­шее семантическое разложение допускает и смысл 'перемещаться', и т. п. Морфологически элементарная единица, которая в семантическом отно­шении не является элементарной (т. е. содержит несколько различных «элементарных смыслов»), и может быть названа кумулятивной; при таком понимании кумулятивности практически все языковые единицы будут обладать этим свойством в силу указанной выше асимметрии2'.

2) Одним из первых на это проявление асимметрии в языке обратил внимание русский лингвист (работавший в Женеве) С. И. Карцевский, назвавший его (в 1929 г.) «асимметрич-


Значения единиц естественного языка (в рамках тех концепций значения, которые признают семантическую декомпозицию, т. е. разложимость на более элементарные значения) обычно записываются в виде связного текста опреде­ленной структуры с использованием особого семантического метаязыка; такой текст называется толкованием языковой единицы3'. В процессе семантической декомпозиции исследователь в какой-то момент должен получить элементар­ные значения, уже не сводимые к комбинации никаких других семантичес­ких элементов. Вопрос о самой возможности такой декомпозиции, равно как и об инвентаре элементарных единиц семантического метаязыка («семантичес­ких примитивов»), является одним из наиболее дискуссионных в современной семантической теории, а попытки семантического разложения слов и морфем естественного языка имеют давнюю историю. Так, созданию «исправленных» искусственных логических языков, в которых кумулятивность естественно-язы­ковых знаков была бы устранена или хотя бы существенно уменьшена, уделяли много внимания рационалисты XVI и особенно XVII вв. («универсальный алфа­вит человеческой мысли» разрабатывал Лейбниц; известны также аналогичные более ранние попытки Ф. Бэкона, Декарта и Ньютона). Интересно, что лекси­ка международного искусственного языка эсперанто (созданного Л.Заменгофом в конце XIX в.) также отличается от лексики естественных языков, лежащих в его основе, именно меньшей кумулятивностью: морфологически неэлемен­тарными оказываются очень многие слова эсперанто, переводные эквиваленты которых в естественных языках непроизводны. Ср. такие пары эсперанто, как patro 'отец* и patr-in-o 'мать' (-in- — показатель женского пола); varma 'горя­чий' и mal-varma 'холодный' (те/- — показатель противоположного качества), и т. п. Трудно сказать, является ли такая сильная «рационализация» лексики эсперанто действительным усовершенствованием или, напротив, нежелательным нарушением каких-то фундаментальных закономерностей устройства естествен­ного языка.

Итак, кумуляция — основное свойство лексики естественных языков, изучением которого занимается, главным образом, лексическая семан­тика; с точки зрения морфологии это явление представляет меньший интерес, так как преимущественный объект морфологии — морфологи­чески (а не семантически) неэлементарные образования. Однако один вид кумуляции, а именно, кумуляция грамматических значений, пред­ставляет для морфологии первостепенную важность. (Это связано с тем, что именно грамматические значения, в отличие от лексических, явля­ются объектом морфологии в ее современном понимании; напомним, что противопоставление лексических и грамматических значений будет подробно обсуждаться в Части второй.)

ным дуализмом» языковых знаков. У асимметричности знаков есть и другие проявления, о которых пойдет речь ниже.

' Вот пример толкования глагола идти, предлагаемого в книге Ю. Д. Апресяна «Лекси­ческая семантика»: *А идет из Y-a в Z =* 'А перемешается из Y-a в Z, переступая ногами и ни в какой момент не утрачивая полностью контакта с поверхностью, по которой А пере­мешается' (ср., в противоположность этому, бежать — с периодической утратой контакта с поверхностью)» [Апресян 1995: 108].


При кумуляции грамматических значений несколько различных в дан­ном языке грамматических значений (или «граммем» — об этом термине подробнее см. Часть вторая, Гл. 1) выражаются одним морфологически нечленимым (т.е. элементарным) показателем. Различным комбинациям граммем при этом соответствуют различные показатели, но внутрен­няя структура таких показателей всякий раз оказывается непрозрачна для морфологической сегментации. Типичным примером является куму­ляция граммем числа и падежа в склонении существительных многих индоевропейских языков (где соответствующие показатели часто имеют общее происхождение), ср. (2)-(4):

(2) русский язык, фрагмент склонения существительного луна:

ЕД.Ч лун-d лун-ы лун-е" лун-дй

мн.ч

НОМ ген ДАТ И НСГР

лу~н-ы лу" н-0 лу" н-ам лу'н-ами

(3) литовский язык, фрагмент склонения существительного gatva 'голова':

ЕД-Ч galv-d galv-os gdlv-ai gdlv-a

мн.ч

ном ген ДАТ ИНСГР

gdtv-os gaiv-ц galv-dms gatv-omis

(4) латинский язык, фрагмент склонения существительного Шпа 'луна':

ЕД.Ч Шп-а Шп-ае Шп-ае Шп-а

МН.Ч

ном ген ДАТ АБЛ

Шп-ае

Шп-агит

lun-is

Шп-а


и литовском языках у существительных (женского рода) регулярно совпа­дают окончания ген. ед и ном.мн (с точностью до ударения!), в латин­ском языке таких совпадений еще больше. Об этом явлении речь пойдет ниже, в разделе о вариативности (1.3).

Внимательный читатель заметит, что сделанное только что утверждение об от­сутствии «чистых» показателей числа и падежа в парадигмах (2) -(4) не вполне точно. В действительности, во всех представленных парадигмах все же мож­но найти отдельные (иногда, правда, весьма слабые) элементы некумулятивной организации: таковы, например, литовск. и латинск. -а- в качестве показателя ЕД.Ч и русск. -а- — в качестве, напротив, показателя МН.Ч. Интересно, что первое является индоевропейским архаизмом, тогда как второе — специфически русской инновацией (подробнее о тенденции к выделению некумулятивной мор­фемы МН.Ч в русском склонении см. [Якобсон 1958: 191-192 и Зализняк 1967а]). Из этого можно сделать вывод (вообще говоря, справедливый), что в языках су­ществует тенденция к некумулятивной организации парадигм: при прочих равных условиях, язык стремится либо сохранять более древние элементы некумулятив-ности, либо устранять кумулятивность за счет полной или частичной перестройки системы. Поскольку некумулятивность является одним из проявлении аддитив­ной модели организации словоформы, а такая модель рассматривается нами как прототипическая, тенденция к поддержанию некумулятивности в естественных языках не должна вызывать удивления. О том, почему кумулятивность граммати­ческих показателей все же возникает, пойдет речь ниже, в разделе 1.3.

Кумулятивное выражение свойственно, конечно, не только пока­зателям числа и падежа. Другие граммемы также часто выражаются кумулятивно. Для глагола особенно характерно кумулятивное выражение граммем лица и числа подлежащего, а также граммем вида, времени и наклонения (т.е., практически всех основных глагольных категорий). Хорошим примером является новогреческий язык (и в еще большей сте­пени древнегреческий), в котором кумулятивному выражению, помимо всех перечисленных, могут подвергаться еще и граммемы залога, ср.:

(5) новогреческий язык, фрагмент спряжения глагола jraf- 'писать':

3MH

акт irdf-un

ЗЕД

пасс frdf-onde frdf-ondan ^rdf-tik-an
наст. вр имперфект АОРИСТ

АКТ ПАСС
-yrdf-i irdf-ete
t-^raf-e fraf-dtan
ё-^rap-s-e ^rdf-tik-e

e-yrap-s~an


Типичным здесь является не только то, что ни окончания, находя­щиеся в одной и той же строчке, ни окончания, находящиеся в одном и том же столбце, не имеют никаких общих элементов (и, тем самым, не представляется возможным говорить о показателях, например, «роди­тельного падежа» или «множественного числа» в чистом виде), но и вы­сокая степень омонимии падежно-числовых показателей: так, в русском


В прошедшем времени новогреческий язык, как и многие другие языки, различает два аспекта (о категории аспекта подробнее см. Часть вторая, Гл. 7): длительный (формы имперфекта) и точечный (формы ао­риста); формы настоящего времени всегда относятся к длительному виду; все приведенные видо-временные формы различают, в свою очередь, активный и пассивный залог.


Следует обратить внимание на то, что в парадигме (5) представлены как «сверхкумулятивные» морфемы (типа окончания -ошп, одновременно и нерасчлененно выражающего граммемы 3 лица, единственного числа, длительного вида, прошедшего времени и пассивного залога!), так и пока­затели, полностью лишенные кумулятивности (последнее является в ря­де случаев новогреческой инновацией по сравнению с древнегреческой системой). Так, формы активного залога могут иметь самостоятельные некумулятивные показатели прошедшего времени (префикс ё-}, длитель­ного вида (нулевой суффикс) и точечного вида (суффикс -s-)\ показатель активного залога также нулевой. Правда, прошедшее время выражает­ся в этих формах и кумулятивно — вместе с граммемами лица/числа подлежащего (так как в настоящем времени у глагола показатели лица и числа другие), но это единственный случай кумулятивного выражения. Напротив, формы пассивного залога склонны к большей кумулятивно­сти: в формах пассивного имперфекта она, как мы уже видели, достигает максимума, а в формах пассивного аориста кумулятивно выражаются граммемы залога и вида, с одной стороны (суффикс -ft" *-), и грамме­мы времени, лица и числа — с другой (теми же окончаниями, что и в активном залоге).

В языке с предельно высокой степенью кумулятивности парадиг­мы существительных и глаголов, таким образом, могут представлять собой просто достаточно длинный список нечленимых морфем, соответ­ствующих различным возможным сочетаниям именных или глагольных граммем. Этот факт очень важен для морфологической теории, и мы еще вернемся к тем теоретическим следствиям, которые он может иметь.

Как уже было сказано, для морфологии представляют интерес только те случаи кумулятивности, которые затрагивают грамматические значе­ния. Не следует думать, однако, что возможно только кумулятивное выражение двух (или нескольких) граммем: кумулятивное выражение лексического и грамматического значений тоже встречается. Так напри­мер, при основе слова 'А' могут выражаться граммемы 'х' и 'у' некоторой грамматической категории, но если соответствующие словоформы куму­лятивны, то семантические комплексы 'А+х' и 'А+у1 окажутся морфо­логически не членимы (в терминологии И. А. Мельчука они будут пред­ставлять собой так называемые сильные мегаморфы, ср. [Мельчук 1997: 141-143]4)). Такие единицы будут находиться друг с другом в отношении суппяетивизма.

Заметим, что в системе понятий И. А. Мельчука кумулятивное сочетание граммем мегаморфой не является, поскольку, с точки зрения И. А. Мельчука,

4' Для обозначения таких комплексов известен также термин «портманто-морфы», пред­ложенный Ч. Хоккетом (очевидно, под влиянием творчества героев Льюиса Кэррола), см. [Hockett 1954J; использовались также термины «амальгама» (А. Мартине) и др.; см. по­дробнее (Кубрякова 1974: 94-99 и Булыгина 1977: 130-152].


мегаморфа есть, грубо говоря, нечленимый комплекс означающих, тогда как граммемы, если они в языке всегда выражаются кумулятивно, вообще не явля­ются означающими [Мельчук 1997: 143]. С нашей точки зрения, это различие не столь существенно, и для морфологии более важно объединенное рассмотрение всех случаев кумулятивного выражения (тем более, что и здесь, как всегда, велико число промежуточных и переходных случаев). Кроме того, в системе И. А. Мель­чука, как кажется, вовсе не предусмотрены случаи кумулятивного выражения граммемы и дериватемы (о которых см. непосредственно ниже).

Примерами кумулятивного выражения лексических и грамматичес­ких значений могут служить английские указательные местоимения this 'этот' и that 'тот' с их формами множественного числа соответственно these /Si: z/ и those /douz/: ни в единственном, ни во множественном числе данные словоформы не членятся на морфемы, следовательно, граммемы числа выражаются кумулятивно с лексическим значением местоимения, а формы единственного и множественного числа являются у этих место­имений супплетивными. Несколько иначе обстоит дело с парами типа человек ~ люди. Данные словоформы легко членятся на основу и кумуля­тивный показатель числа/падежа, но эффект супплетивизма имеет место и здесь, поскольку в словоформе люди множественное число выражается дважды: один раз кумулятивно с показателем падежа и второй раз — кумулятивно с лексическим значением основы. Тем самым, супплетив­ными являются не целиком словоформы (как в случае с английскими указательными местоимениями), а основы человек- и люд'-.

Наконец, встречаются, хотя и существенно реже, случаи кумулятив­ного выражения словообразовательных и словоизменительных значений (в другой терминологии, дериватем и граммем). В качестве примера мы рассмотрим словообразовательные показатели двух африканских языков: догон и туркана.

(6) Именной агентивный (и 'тот, кто...') суффикс -пе / -т в языке догон кумулятивно выражает значение числа существительного, ср.:

antolu 'охота' antolu-ne 'охотник [ед]' antolu-m 'охотники [мн]*

(7) Глагольный суффикс -А1 / -kin / -ki'n* в языке туркана (как и не­сколько других словообразовательных суффиксов) выражает значение аппликатива (и 'для кого-л.'; см. Часть вторая, Гл.З, 4.1) кумулятивно с граммемами аспекта и наклонения [Dimmendaal 1983: 119 и след.].

В лингвистической литературе иногда высказывалось мнение, что если неко­торое нелексическое значение выражается кумулятивно с граммемой, то это может служить свидетельством в пользу того, что и само это значение является грамме­мой. Примеры типа (6)-(7) показывают, что это не всегда верно: искомое значение


вполне может оказаться дериватемой. Ср. также случаи кумулятивного выраже­ния дериватем диминутивности/аугментативности и граммем рода в испанском, новогреческом и других языках, рассматриваемые в Части второй (Гл. 2, §1).






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.