На стройках столицы

Сорок лет я работаю каменщиком на стройках Моск­вы. За это время мною уложены десятки миллионов кирпичей. Однажды один мой знакомый инженер подсчитал, что я смог бы из этого кирпича возвести стену высотой в четыре метра от Москвы до Ленин­града или опоясать ею почти шестьдесят раз со­ветскую столицу по Садовому кольцу. Если из этого кирпича соорудить одно здание, то оно было бы са­мым высоким в мире.

Большого уменья, большого искусства требует наше дело. Все мы любуемся московским Кремлем. Как великолепны кружевные под­зоры, белокаменные украшения и глазурованная цветная черепица его восемнадцати башен! Прошло уже свыше четырех с половиной сто­летий с тех пор, как искусные русские зодчие и каменных дел масте­ра воздвигли эти башни. И тем не менее кирпичная кладка кремлев­ских стен и башен может служить образцом.

Испокон веков славились русские каменщики своим умением и мастерством. Со всех концов страны они приезжали в Москву на строительные работы.

Отец рассказывал мне, что мои прадеды были также потомствен­ными каменщиками. В лаптях, с котомками за плечами, они ежегодно отправлялись в белокаменную Москву, и там их жизнь протекала на лесах новостроек.

Когда я теперь прохожу мимо прекрасного старинного Лефортовского госпиталя (ныне госпиталя имени Бурденко), Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, помещаю­щейся в бывшем дворце Юсупова, мимо красивых каменных домов — музеев имени М. Горького, Л. Толстого и Нескучного дворца, где находится Академия наук СССР, то всегда думаю: кто же из моих предков участвовал в создании этих замечательных памятников архи­тектуры XVIII и XIX веков? Никто не знает имен этих строителей. Они — неизвестные герои. В царской России, как и сейчас в странах капитала, не ценили людей труда, считая их рабами.

В старые времена крестьяне покидали родные села, деревни и уезжали в город. Нужда гнала владимирских крестьян в Москву: ма­лоземелье, нехватка хлеба, одна лошадь на пять—шесть дворов. Ни­щенская жизнь толкала деревенскую бедноту к отхожим промыслам.

Из одного только нашего села Порецкого ежегодно уходило в Москву на заработки до шестисот каменщиков. А сколько маляров, штукатуров, плотников и каменщиков двигалось пешком на сезонные работы из соседних сел — Борисовского, Добрынинского, Ославского, Нового...

Меня давно интересовало строительство в Москве. Помнится, за­долго до революции у меня зашел разговор с братом Дмитрием.

— Для кого там все это строят? — спросил я своего старшего брата.

— Дома и дворцы — для бар и господ, а казармы и тюрьмы — для рабочего люда, — угрюмо ответил он.

Уж исстари повелось так, что сын приглядывался к профессии отца и шел по его стопам. Так получилось и у меня. Однако стать квалифицированным каменщиком удалось не сразу. Когда в 1910 го­ду я впервые начал работать на стройке пятиэтажного дома одного подрядчика по Проточному переулку, то сперва перемешивал длин­ной лопатой сухой цемент с песком и поливал в жаркие дни кирпич.

Раньше была на стройках профессия «козоноса». О ней нынеш­ние молодые строители не имеют, к счастью, никакого понятия. «Козами» назывались деревянные носилки с рогами. По зыбким стре­мянкам, сгибаясь под тяжестью, «козоносы» доставляли кирпич для каменщиков. В один прием нужно было поднять на верхний этаж до двадцати кирпичей общим весом в несколько пудов. Пришлось и мне поработать «козоносом».

Обучать меня мастерству каменщика было некому, до всего при­ходилось доходить своим умом.

Теперь совсем иная картина. Советская молодежь обучается строительному делу в школах ФЗО и ремесленных училищах. Юно­ши и девушки всем обеспечены: одеждой, питанием, жилищем, учеб­ными пособиями. Они изучают по книгам теорию строительного де­ла и под руководством опытных мастеров приучаются работать на строительных площадках.

Сейчас кажется очень далеким то время, когда строили каменные дома самыми допотопными, дедовскими способами. В 1914 году мы, например, сооружали дом купца 3снова на Большой Полянке. При­ходилось поднимать вручную на верхние этажи не только кирпич, цемент, тяжелые двутавровые балки, но также и раствор и воду в ушатах. Никаких механизмов не было и в помине.

Стройка шла очень медленно. Кирпичная кладка восьмиэтажно­го дома занимала обычно целых три сезона.

Советский каменщик совсем не похож на «сезонника» старого времени. Сейчас наш каменщик — это кадровый высококвалифици­рованный рабочий. А уж про технику строительства, приемы работы и говорить не приходится — они разнятся как небо от земли.

Профессия каменщика-строителя стала одной из самых почетных в нашей стране. С радостным волнением приступал я к строитель­ству домов, предусмотренному сталинским планом реконструкции сто­лицы. Хотелось вложить в эту работу все свое умение, весь опыт, всю энергию.

Советская власть в первую очередь позаботилась о механизации строительства, о том, чтобы всячески облегчить наш труд. Мы с то­варищами очень обрадовались, когда впервые к нам в 1928 году на стройку больших многоэтажных домов на Усачевке доставили такие несложные механизмы, как кран-укосина и «рюмка» в растворном

узле. Сразу стало легче работать. А потом мы увидели на стройках советские экскаваторы, бетономешалки, растворомешалки. Появилась и малая механизация: пневматический инструмент, мелкие механизмы для гнутья арматуры, усовершенствованный ручной инструмент. Ра­бота пошла совсем по-

иному.

Особенно много механизмов было на стройке многоэтажных до­мов на Большой Калужской улице. Кто узнает теперь в этой кра­сивой широкой магистрали прежнюю неказистую окраинную улицу с ветхими одноэтажными домиками? Нет больше булыжной тесной мо­стовой, нет домиков, отслуживших свой век. Нет и трамвая, его сме­нили наши отличные троллейбусы и автобусы.

Большая Калужская улица в короткий срок превратилась в пре­красную магистраль советской столицы. Застройка этой улицы была начата в 1936 году. На всем протяжении будущей магистрали от Октябрьской площади до Калужской заставы — на два с половиной километра — мы одновременно приступили к закладке фундаментов огромных жилых домов. Сюда были завезены новые мощные меха­низмы. Над ямами фундаментов взметнулись в небо мачты подъем­ных кранов. И вот тут я впервые увидел башенный кран с подвижной стрелой, с электромотором. Им управляла молодая работница. Она нажимала рукоятку сложного механизма, и длинная «рука» крана под­хватывала с земли кирпичи, тяжелый груз и быстро, плавно, легко, как перышко, подавала их каменщику на любой этаж. Башенный кран совершил подлинный переворот в технике строительного производ­ства. Уменьшилось число людей, исчезли суета и толчея.

— Тонкая и умная машина! — заметил мне с восхищением ста­рый каменщик Никанор Иванович Евтифеев. — С такими машинами можно делать настоящие чудеса.

И мы действительно стали творить «чудеса». Первые одинна­дцать девятиэтажных домов были выложены тут всего лишь пятью бригадами каменщиков. Каждый из этих домов строился только пять—восемь месяцев, а через два с половиной года уже вся улица была застроена огромными домами. Если бы такие здания взялись строить в дореволюционной Москве, то работы хватило бы лет на пятнадцать, одних каменщиков потребовалось бы тысяч десять.

Я на практике видел, как механизмы из года в год облегчали труд советского строителя. Это особенно наглядно было видно на по­точно-скоростном строительстве жилых домов на Песчаной улице. Мощные башенные краны, подъемники, транспортеры, компрессоры полностью освободили строителей от тяжелого труда.

Жилые дома сооружались из стандартных деталей заводского из­готовления с применением сухой внутренней и наружной отделки зданий. Штукатурные работы были механизированы. Все это позво­лило применить новую единую технологию домостроения.

Быстро соорудили мы первые четырнадцать многоэтажных до­мов. Выросла новая улица.

За последние годы у нас созданы специальные предприятия, вы­пускающие железобетонные изделия и конструкции. Построены за­воды для изготовления дверей, окон, облицовочных плиток, сухой штукатурки, гипса, искусственного мрамора.

В обиход строителя прочно вошли новые понятия и слова: «дом стал на поток», «дом сошел с потока».

Разница между сборкой дома и сборкой деталей какой-либо ма­шины состоит в том, что обычно на заводе конвейер несет на себе деталь к рабочему. На стройплощадке происходит совсем иное: соби­раемые дома стоят неподвижно, а передвигаются рабочие и машины. По невидимому «конвейеру» последовательно проходят все производ­ственные процессы — от выемки грунта экскаватором и возведения кирпичных стен до укладки последнего листа железа на крыше го­тового дома. Если не так давно на постройке домов производились одновременно только шесть процентов всех видов строительных ра­бот, то теперь этот процент вырос до тридцати. Работы выполняются в одно и то же время на разных этажах. Через каждые три недели со строительного «конвейера» «сходит» новый дом. Разве могли мы когда-либо раньше мечтать о таких невиданных темпах?

Но мы хотим, чтобы дома строились не только быстро, но и доб­ротно, прочно и дешево, чтобы строительный материал был отлично­го качества. Ведь мы строим для советских людей, для трудя­щихся!

В июле 1949 года ко мне в бригаду на Песчаной улице стал по­ступать плохой кирпич. Пошел я в другую бригаду, смотрю — у них такая же картина.

— А не поехать ли нам на кирпичный завод? — предложил мне товарищ.

Выбрал я тогда три кирпича: хороший, среднего качества и пло­хой, завернул в бумагу, и поехали мы на Черемушкинский завод. При­ходим к директору. Показываю сперва самый хороший кирпич.

— Да, это наша продукция. Видите, какими отменными материалами мы вас снабжаем! — говорит руководитель завода.

— Это верно. Кирпич отличный, — отвечаю я. — А что вы об этом скажете? — и вынимаю из бумаги кирпич среднего качества.

Руководитель смутился:

— Да, этот, конечно, хуже...

Тогда я развертываю третий сверток и кладу на письменный стол самый плохой кирпич. Он скверно сформован и рассыпается словно песок.

— Это тоже ваш?

Директор признался:

— Наш...

— Можно из такого кирпича строить дом?

— Нет, нельзя.

— Так зачем же вы даете нам его на стройку?

На заводе сейчас же созвали совещание рабочих и инженеров. Я показал им образец плохой продукции. Они начали критиковать не­достатки своей формовки, сушки и обжига кирпича. Дали обещание наладить строгий контроль над качеством продукции.

Наша встреча оказалась весьма полезной: вскоре завод перестал выпускать плохой кирпич.

Я всегда стараюсь помочь отстающим, чтобы, как учит товарищ Сталин, добиться общего подъема. Когда московские строители реши­ли отметить первомайский праздник новыми производственными побе­дами, ко мне на стройку здания в Истоминском проезде пришел ка­менщик Василий Васильевич Королев, ныне лауреат Сталинской премии.

— Хочу соревноваться с тобой: кто больше уложит кирпичей — ты ли у себя на Истоминке или я на Можайском шоссе.

Моя бригада вызов приняла.

С вечера нам подали на этаж кирпич. Вдоль стен на подмостках были расставлены контейнеры. Утром перед началом работы башен­ный кран подал бункер раствора. Моя помощница Мария Агафонова наполнила тачку горячим, дымящимся раствором. Мы приготовились класть наружную версту, а наши подсобники должны были обеспе­чить подачу раствора, кирпича и забутовку.

Подали раствор. Работа началась. Один за другим ложатся кир­пичи. Освобождаются бункера. На их место башенный кран подает другие. Быстро растет стена. За первую минуту я уложил 32 кирпи­ча, за час — 1 920. Темпы нашей работы с каждой минутой нараста­ли. У каждого в бригаде было по семь звеньев. Работали «двойка­ми». Работали дружно, с огоньком.

Так продолжалось около трех месяцев. Потом были подведены итоги: у моей бригады выработка оказалась на 5, 6 процента выше, чем у Василия Васильевича Королева.

Ценным в этом соревновании было то, что передовые стаханов­ские звенья моей бригады на протяжении всех трех месяцев система­тически помогали отстающим. И только благодаря этому они доби­лись общего повышения производительности труда всей бригады.

В процессе соревнования быстро обнаруживаются изъяны, рож­даются новые приемы и методы труда. Раньше, до 1949 года, я и дру­гие каменщики, например, работали «двойками», а затем каменщики Ф. Д. Шавлюгин и В. В. Королев совместно с инженерами разрабо­тали новый, еще более совершенный метод кладки кирпича, назван­ный по числу рабочих, объединенных в звене, «пятеркой». Здесь под руководством мастера, в одном ритме с ним, работают неквалифици­рованные рабочие. Они постепенно усваивают навыки своего учителя. «Пятерка» состоит из главного мастера — кладчика кирпича, второго, менее опытного каменщика и трех подсобных рабочих. Главный мастер освобождается от вспомогательных операций. Неквалифици­рованный рабочий в «пятерке» в течение четырех месяцев знакомится со всеми операциями, выполняет ежедневно нормы и затем уже полу­чает квалификацию каменщика четвертого разряда. Каждый руково­дитель «пятерки» может в течение года обучить до шести каменщи­ков. В «пятерке» люди быстро совершенствуются в приемах и под­нимают производительность труда.

Когда я со своей бригадой на Песчаной улице попробовал рабо­тать шавлюгинской «пятеркой», то у нас сразу же производительность труда значительно повысилась. В первый день мы уложили за смену 15 тысяч кирпичей, во второй — 16 тысяч, затем — 17. Ценность метода Шавлюгина и Королева бесспорна. Товарищ Сталин всегда учит нас поддерживать все новое, идущее на смену устаревшему. И вот я на стройке Песчаной улицы предложил каменщикам М. Мизонову, М. Шишмареву и Г. Гордунову соревноваться уже не «двойка­ми», а «пятерками». Те согласились. Соревнование шавлюгинскими «пятерками» затем развернулось на всех строительных площадках.

Но соревнование на любой стройке никогда не протекает целым, единым и мощным потоком. Оно дробится, разбивается на отдельные ручейки. В строительстве дома участвуют люди самых различных профессий: землекопы, каменщики, плотники, столяры, такелажники, штукатуры. Каждый ведет свою работу, и доля его труда исчисляется в процентах. Но эти проценты не дают ясного представления о нашей конечной продукции — готовом жилье.

Когда-то один мой приятель, не строитель, узнав, что я выполнил в 1948 году свой план на 188 процентов, спросил меня:

— Ну, а если сказать проще, сколько ты готовых квартир сде­лал для москвичей?

Я смутился и откровенно ответил своему другу:

— А я и сам не знаю.

И до этого разговора я чувствовал, что учет соревнования в одних только процентах для строителя понятие весьма отвлеченное. Нет в них конкретного показа результатов строительства жилых домов. А раз этого нет, то трудно, следовательно, мобилизовать строителей на быстрейшее выполнение плана. Поделился я своими мыслями с инженером Николаем Александровичем Домогатским.

— Ну, а что же ты, Николай Ефимович, предлагаешь? — спро­сил меня Николай Александрович.

— Очень просто. Исчислять выработку не только в процентах, но и в квадратных метрах готовой жилой площади.

— Оригинально... давай-ка подсчитаем!

И мы засели с ним за подсчеты. Нам хотелось оценить труд строителей различных профессий таким образом, чтобы их работу можно было измерять в квадратных метрах жилой площади. Резуль­таты оказались очень интересными. Получилось, что если каменщик уложил 6 700 кирпичей, то он этим как бы построил один квадрат­ный метр готовой жилой площади; бетонщику для этого надо уло­жить 42 кубометра железобетона, маляру — отделать 119 квадратных метров поверхности, кровельщику — покрыть 112 квадратных метров кровли, подсобному рабочему — выполнить 22 дневные нормы.

Такой метод учета дал нам возможность организовать социали­стическое соревнование по единым для всех профессий показателям, выраженным в квадратных метрах готовой жилой площади.

На собрании нашей «пятерки» мы решили начать соревнование за сдачу каждого квадратного метра будущего дома. Тогда же я обя­зался уложить за год 1 миллион 250 тысяч кирпичей.

Мое предложение было поддержано. Мы вызвали на соревнова­ние остальные «пятерки».

Мы задумались, каким образом организовать это соревнование и упростить учет.

Решено было ввести «листок учета социалистического соревно­вания». Цель этого листка — определить объем выполненных работ. Пользуясь нашим методом, легко определить выполнение любым строителем своего производственного задания в переводе на квадрат­ные метры жилой площади.

Таким образом устанавливалась прямая зависимость между производительностью труда и количеством готовых квадратных мет­ров жилой площади.

Нашим почином заинтересовались областной и центральный ко­митеты профсоюза и рекомендовали всем постройкомам распространить его. Затем меня пригласили на заседание коллегии Министерства

жилищно-гражданского строительства РСФСР. Коллегия заслушала мой доклад о новой форме социалистического соревнования.

Всесторонне обсудив почин нашей «пятерки», коллегия министер­ства признала его ценным, заслуживающим массового распростране­ния. В приказе по министерству было отмечено, что этот почин спо­собствует быстрейшей сдаче жилой площади при отличном качестве работ.

Новая форма учета социалистического соревнования быстро при­вилась на всех стройках. И это понятно: каждый каменщик, штука­тур, землекоп, плотник хотел знать, какова конкретная, ощутимая до­ля его труда вложена в огромное жилищное строительство, широко развернувшееся в нашей стране.

Соревнование развивалось дружно. Мы совместно с инженерами разработали и ввели «лицевые счета строителей». Был организован простой и легкий учет соревнования во всех «пятерках» каждого кор­пуса. Весь коллектив теперь стал бороться за сдачу дома раньше сро­ка. Если до войны на Калужской улице строили красивый много­этажный дом в сто шестьдесят два дня, то на Песчаной улице в 1949 году после внедрения нового метода мы снизили этот срок до ста дней.

Много стало поступать рационализаторских предложений от ста­хановцев. Механик К. Панчук сконструировал так называемый «ме­ханический штукатур» — машину для механизированной штукатур­ки фасадов многоэтажных зданий. Инженер Н. Фокин изгото­вил крупноблочные щиты для комнатных перегородок. Это сократило почти наполовину срок строительства домов. Старались все: и рабо­чие и техники. Помню, подходит ко мне маляр Токарев и заявляет:

— Я, Николай Ефимович, изобрел новую механическую маховую кисть. Теперь наше дело пойдет еще быстрее.

Как-то у нас подвели итоги работы рационализаторов. Оказа­лось, что из каждых сорока строителей один внес рационализатор­ское предложение.

Соревнование наше стало конкретным, ощутимым, действенным. Резко повысилась производительность труда, возрос заработок каж­дого строителя.

Теперь, когда меня спрашивают, какова доля моего личного тру­да, например, в стройке новых жилищ в Москве в прошлом году, то я ее уже наглядно представляю. В 1949 году моя «пятерка» уложила 2 миллиона 100 тысяч кирпичей. Говоря другими словами, мы дали москвичам 300 квадратных метров готовой жилой площади, или 10 новых квартир со всеми удобствами.

Новая форма социалистического соревнования помогла строите­лям треста «Мосжилстрой» в прошлом году значительно перевыпол­нить план. Вместо 19 тысяч они дали москвичам 23 тысячи квадрат­ных метров готовой площади. Они добились также первенства в со­ревновании с ленинградцами.

Обязательным и непременным условием соревнования за сдачу готовой жилой площади в квадратных метрах я выдвинул пункт о высоком качестве работы. Еще в раннюю пору стахановского движе­ния мы все боролись за то, чтобы работа каменщиков была хорошей. Мои звенья и бригады выставляли на домах свои «визитные карточ­ки». Из выбеленного кирпича они укладывали на стене надпись с наи­менованием бригады и датой начала и окончания стройки. Они с гор­достью, по примеру других каменщиков, оставляли память людям о своей старательной и усердной работе.

Особенно упорную борьбу за высший класс работы мы повели после того, как в нашей стране стал распространяться почин Але­ксандра Чутких.

Мне не раз приходилось встречаться и беседовать с лауреатом Сталинской премии Александром Степановичем Чутких. Он живет, кстати говоря, в одном из домов, построенных моей «пятеркой».

Однажды в октябре прошлого года, будучи на нашей стройплощадке, он рассказал нам, как его бригада борется за отличное каче­ство продукции.

— Ну, а как наши строители отделали тот дом, в котором вы живете? — спросил я Александра Степановича.

— Да не особенно хорошо. Хромают еще отделочные работы.

Мы осмотрели заселенный новый дом и не могли не согласиться

с Чутких. Хотелось найти наиболее действенные методы борьбы за высокое качество работы. Я внес предложение организовать взаим­ный контроль над качеством строительных работ по способу куйбы­шевского маляра Скитева и инженера Тутова. Об этом новом спосо­бе я узнал на Всесоюзной строительной выставке, которую мы, ка­менщики, часто посещаем. Эта выставка всегда обогащает меня новы­ми идеями и опытом. В частности, там и демонстрировался этот эф­фективный метод организации общественного взаимного контроля над качеством строительных работ, предложенный маляром Скитевым и инженером Тутовым.

Постоянный обмен передовым опытом стал уже прекрасной тра­дицией каменщиков-стахановцев. На десятом съезде профсоюзов я познакомился с лауреатом Сталинской премии новосибирским камен­щиком автором кольцевого или «конвейерного» метода кирпичной кладки С. С. Максименко. Во время перерыва между заседаниями Максименко сказал мне:

— Хотел бы побывать на вашей стройке. Меня интересует пред­ложенная вами новая форма учета социалистического соревнования.

Мы поехали на Песчаную улицу, ознакомили гостя с приемами своей работы и с тем, как у нас организовано соревнование. Макси­менко показал нам, как при его методе звенья из шести человек сле­дуют одно за другим и ведут непрерывную кладку наружных стен по всему периметру здания.

Такой же практический обмен опытом произошел у меня и с лау­реатом Сталинской премии ленинградским каменщиком А. А. Кули­ковым. Разумеется, я стараюсь не только обогащаться опытом, но и обучать молодежь передовым приемам и методам работы. Сейчас трудно вспомнить имена всех, кому я передавал свой опыт. Таких лю­дей много.

Быстро и умело научился выводить стены жилых домов мой быв­ший ученик Василий Иванович Гербов. Хорошо отзываются опытные каменщики и о другом моем бывшем ученике, Юрии Новосельцеве. В совершенстве освоил кирпичную кладку также Алексей Жуков.

В дореволюционное время женщин и девушек совсем не было на стройках. Теперь механизация облегчила наш труд, и на всех строй­ках можно встретить женщин и девушек. Они успешно осваивают профессию каменщика и работают не хуже мужчин.

Быстро усвоила мои приемы кирпичной кладки на скоростных стройках Песчаной улицы Мария Левшакова. Старательно училась также Пелагея Абашина. Я сначала обучал ее кладке внутренних стен, затем кладке наружных стен дворцового фасада и, наконец, кладке стен главного фасада — наиболее сложной и ответственной ча­сти каменных работ. Сейчас она работает в моей «пятерке» и счи­тается хорошим каменщиком.

Две другие подсобные работницы моей «пятерки»: Анна Агапычева и Евгения Замякина, пока еще подают каменщикам раствор и кирпич. Я их сперва обучаю простым операциям, а потом перейду к более сложным. У них уже пробудился интерес к кирпичной кладке. А интерес и любовь к работе — это самое главное.

Уверен, что пройдет немного времени и обе эти работницы ста­нут неплохими каменщиками.

* * *

В прошлом году мне выпало великое счастье — я был приглашен в Большой театр на торжественное заседание, посвященное семидеся­тилетию со дня рождения Иосифа Виссарионовича Сталина. На великого вождя и учителя смотрели тысячи дружеских, любящих глаз. Я, как, наверное, и все находившиеся в зале, думал о своей жизни, о новых страницах, которые открыла в ней советская власть, открыл родной Иосиф Виссарионович Сталин. Все мы, советские люди, /свя­зываем свои лучшие мысли и чувства с товарищем Сталиным. Всю свою жизнь наш великий вождь посвятил борьбе за счастье трудя­щихся.

Народы нашей Родины, люди всех профессий, отвечают на сталинскую отеческую заботу патриотическим трудом во славу Ро­дины. Радостно сознавать, что в великой стройке сталинской Москвы есть и мой скромный вклад. Вот я иду по новой Большой Калужской и узнаю дома, на лесах которых я работал со своей бригадой. Всмат­риваюсь в длинную вереницу ярко освещенных новых зданий на Мо­жайском шоссе и радуюсь тому, что многие из них тоже построены мною, моей бригадой. А художественные павильоны Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, ряды огромных жилых зданий на Усачевке, в Сокольниках, на Песчаной улице, на Преображенской за­ставе, на площади Восстания, на Красной Пресне!..

Это мы, каменщики, возводили стены новых зданий. Это мы ме­няли облик Москвы и старались, чтобы она стала еще красивее, что­бы жизнь трудящихся была еще радостней. Великое счастье созна­вать, что ты один из участников великой армии строителей комму­низма.

Труд строителя высоко ценится в нашей социалистической стра­не. Кто не знает моего земляка-односельчанина знатного каменщика Петра Семеновича Орлова, награжденного еще в 1936 году за стаха­новский труд орденом Ленина? Кто не слыхал про почетного бетон­щика Г. В. Марусина — участника строительства Московского авто­завода имени Сталина, награжденного также орденом Ленина? Мно­гие знают имя каменщика Петра Куприяновича Самарина, отмечен­ного орденом Трудового Красного Знамени.

В числе других каменщиков я также удостоен почетного звания лауреата Сталинской премии. Эта награда подняла меня, осветила мою жизнь. Я понял, что мой скромный труд увидела и отметила вся страна, о нем знает товарищ Сталин.

НИКОЛАЙ ЕФИМОВИЧ ОЛЬШАНОВ

Д. МАКЕЕВ,

фрезеровщик Коломенского завода тяжелого станкостроения, лауреат Сталинской премии