Теренций

После Плавта писал комедии Теренций (ок. 185—159 гг. до и. э.), принадлежавший уже к следующему поколению. Уро­женец Африки, он еще мальчиком был привезен в Рим, где стал рабом одного римского сенатора. Заметив выдающиеся способ­ности юноши, сенатор дал ему хорошее образование и потом от-пустил на волю. Теренций находился в дружеских отношениях со многими знаменитыми людьми, входившими в кружок про-

свешенного патриция Сципиона Младшего и бывшими привер­женцами греческой культуры и греческого образования. Именно в это время благодаря завоеванию Римом Восточного Среди­земноморья влияние греческой культуры на римскую становит­ся особенно интенсивным. Римляне знакомятся с греческой об­разованностью уже непосредственно на ее родине. (В 146 г. до н. э. Греция была покорена Римом н вошла в состав Римской республики.)

Теренций написал 6 комедий, и все они до нас дошли. Почти все свои комедии Теренций заимствует у Менандра, причем со­знательно подчеркивает их греческий колорит. Сюжетами его комедий являются семейные конфликты.

У Теренция обычно нет такой динамики в развитии интриги, как у Плавта, он отказывается также от театральных средств и приемов ателланы. которыми охотно пользовался его пред­шественник (буффонада, грубые, но сочные шутки, непосред­ственное обращение к зрителям в ходе действия и г. д.). Зато Теренций стремится дать более углубленную психологическую характеристику своих персонажей, создавая интересные жизнен­ные образы.

Одна из лучших комедий Теренция — «Братья». Пьеса ста­вит вопрос о воспитании молодых людей. В ней выводятся два старика-брата — горожанин Микион и деревенский житель Де-мея. У Демеи два сына — Эсхин и Кгесифон. Старшего сына, Эсхина, он отдал на воспитание своему брату Микиону. И вот между обоими стариками происходят постоянные споры по во­просу о воспитании. Микион считает, что не следует держать молодых людей в строгости; наоборот, надо снисходительно от­носиться ко всем увлечениям молодости, и тогда дети будут гово рить правду своим родителям. Демея не согласен со взглядами брата: детей надлежит воспитывать в строгости и ни на минуту не спускать с них глаз. Комедия начинается с того, что Демея сообщает брату Микиону о новом возмутительном поступке Эс­хина. Он ворвался в дом сводника, избил хозяина и увел 01 него свою любовницу — арфистку. Кгесифон никогда не совер­шил бы подобного поступка... Но в дальнейшем выясняется. что Эсхин отнял арфистку у сводника не для себя, а для брата Ктегифона.

Теренций хорошо изобразил по контрасту характеры Микио-на и Демеи. Микион — гип богатого, благодушного и со всеми обходительного -тарого горожанина, сторонника гуманных ме­тодов воспитания юношества Демея—грубоватый и скупой дере­венский житель. Всю жизнь он провел в чаботах и грудах, что­бы оставить кое-какой достаток своим сыновьям. В тонкости воспитания он не вдается, считая, что сыновей надо держать в ежовых рукавицах. Демея обладает здравым смыслом, но в то же время крайне самонадеян.

Исследователи считают, что Теренций изменил конец не до­шедшей до нас комедии Менандра «Братья». У Менандра, пне всякого сомнения, побеждал Микион с его гуманными принци­пами воспитания. У Теренция тоже подчеркивается правиль­ность педагогических приемов Мнкнона, однако не без оговор­ки. Показ на римской сцене полной победы педагогических принципов Микиона был бы еще несвоевременным. Объясняя с насмешкой, почему его сыновья любят Микиона, Демея говорит, что брат всегда им потакал, был к ним неразумно добрым.

Комедии Теренция знакомили римских зрителей с миром бо­лее сложных душевных переживаний, хотя и ограниченных рам­ками семейных отношений. Теренций может быть назван пред­шественником новой европейской драмы. Влияние взглядов, высказанных в его пьесе «Братья», чувствуется, например, в ко­медии Мольера «Школа мужей».

После смерти Теренция пьесы его в течение нескольких десятилетий еще ставятся на сцене, но затем исчезают из теат­рального репертуара. И вообще паллиата, главные образцы которой были уже исчерпаны, замирает и уступает место ново­му жанру комедии с национальным, римским содержанием.

ТЕРЕНЦИЙ И ПЛАВТ. Но Теренцию чужды плавтовская сати­рическая заостренность, сгущение красок. Он мягче Плавта, его психологические характеристики тоньше. Если Плавт частично ориентируется на Аристофана, то Теренцию, безусловно, близок Еврипид, прежде всего, как автор «трагедий интриги», в кото­рых он с присущим ему психологизмом разрабатывал такие мо­тивы, как встреча разлученных супругов, брата и сестры, опо­знание подкинутого ребенка и др. У Теренция сводники не столь наглы и бесстыдны, гетеры не столь алчны; последние предстают как женщины, способные на искренние увлечения. Вместе с тем, в комедиях Теренция господствует серьезный тон, им явно недостает комического одушевления. «Свекровь» мож­но отнести к жанру «слезной комедии».

Юлий Цезарь, наделенный не только полководческим гени­ем и государственным умом, но и тонким эстетическим вкусом, назвал Теренция метко, хотя, может быть, не вполне справед­ливо: «полу-Менандр». Цезарю принадлежит эпиграмма, содер­жащая интересную оценку творчества комедиографа:

Полу-Менандр, ты считаешься также великим поэтом — И справедливо: ты любишь беседовать чистою речью. Если бы было возможно прибавить комической силы

К мягким созданьям твоим, чтоб мог ты в почете сравняться

С греками и чтоб и в этом не ниже последних считаться!

Этого только и нет у тебя — и мне больно, Теренций!

Как и у Плавта, комедии Теренция открываются прологом и членятся на пять актов. Если Плавт обычно предваряет в про­логах сюжетные перипетии пьесы, то Теренций нередко испо­льзует прологи, чтобы защищаться от нападок своих литератур­ных противников. В прологе к комедии «Девушка с Андроса» он пишет, что поэт:

..Тратит на прологи все старание Не с тем, чтоб содержание пьес рассказывать. Но с тем, чтобы на злобные ругательства Врагу, поэту старому, давать ответ.

В частности, Теренций доказывал правомерность объедине­ния, «контаминации», сюжетов двух греческих пьес. Все это сви­детельство литературной полемики, которая не угасала в то время. Из прологов явствует, например, что пьесы Теренция не были столь тепло приняты, как плавтовские; зрители, особенно из низов, предпочитали им более яркие зрелищные представле­ния, например, гладиаторские и кулачные ристалища. Правда, в дальнейшем, по мере роста культурных запросов римлян, Те­ренций приобрел большую популярность. Известно, что коме­дия «Евнух» как-то раз дважды игралась в течение одного дня.

В целом, по сравнению с «необузданным» Плавтом, Терен­ций сдержан, обладает чувством меры. По словам одного ан­тичного комментатора, его комедии не поднимаются до высот трагедии, но не опускаются до «пошлости мима».

Братья (Adclphoc)

Это одна из наиболее популярных комедий Теренция, в основе которой заимствованный у Менандра сюжет, разрабо­танный в духе гуманно-либеральных взглядов, отстаиваемых Теренцием. Комедия отличается четкостью композиции. Удачно использовано противопоставление двух главных героев. Нако­нец, в пьесе поставлена одна из «вечных» проблем: столкнове­ние двух принципов воспитания — сурового, жесткого и мяг­кого.

ЭКСПОЗИЦИЯ И ЗАВЯЗКА. Исходная ситуация комедии раз­вернута в первом акте. Перед нами две пары отцов и детей, оха­рактеризованных по принципу контраста. Очень различны два брата старика: Микион, живущий в городе, человек снисходите­льного, добродушного нрава, холост; у него нет детей; Демея, деревенский житель, сурового, строгого нрава. У Демеи двое сыновей, весьма не похожих друг на друга. Один из них, Эсхин. бойкий, энергичный, усыновлен Микионом и живет в городе. Второй, Ктесифон, робкий, пассивный, всецело подчиненный воле отца, пребывает вместе с Демеей в деревне.

Драматический конфликт комедии обусловлен не только возникающими в ней сюжетными коллизиями, но и столкнове­ниями различных точек зрения, жизненных позиций Микиона и Демеи. Перед нами комедия, ставящая серьезную нравствен­но-этическую проблему.

Между стариками не угасают споры относительно воспитания молодых людей. Микиону по нраву «жизнь городская, уютная».

Усыновив Эсхина, он «как своего воспитывал его с младенчест­ва», «любил и холил», уступал ему, давал волю. Микион пола­гал, что подобным образом убережет Эсхина от скрытности, лжи. В воспитании для «городского» брата авторитетнее та власть, которая держится не на силе, а на «дружелюбии». Памя­туя о склонности юности к увлечениям, Микион считает их за­служивающими снисхождения:

Мои же убеждения и правила: Кто долг свой исполняет из-под палки, тот Страшится до тех пор, покамест боязно, Чтоб не узнали: если же появится Надежда у него, что будет скрыто все, Вернется к старым он наклонностям. Но тот, кого ты привлечешь добром к себе, Тот платит тем же, от души все делает.

Иной Демея, «деревенский» брат. Он — носитель крестьян­ской психологии, привыкший к «суровой скупости». Демея уко­ряет Микиона за то, что тот «губит» Эсхина, снабжает деньга­ми, поощряет щегольство, разрешает «пить и влюбляться». Похоже, что опасения Демеи небеспочвенны. «Деревенский» брат сообщает Микиону о последнем «деянии» его приемного сына Эсхина:

Двери выломал и в дом чужой Ворвался, самого избил хозяина И домочадцев насмерть и любовницу Отнял свою. Кричат все: Возмутительный поступок!

Если верить Демее, Эсхину было бы полезно ориентировать­ся на своего «деревенского» брата Ктесифона, «бережливого и скромного». Во всем виноват Микион, дозволяющий Эсхину «портиться». Микион не согласен с Демеей:

Нет ничего несправедливее

Людей необразованных: лишь то они

Считают справедливым, что сами делают.

РАЗВИТИЕ ДЕЙСТВИЯ. Действие строится таким образом, что проясняются истинные обстоятельства случившегося. Эс-хин крепко повздорил со сводником Саннионом из-за гетеры Вакхиды. Эсхин силой уводит ее из дома Санниона, «награ­див» последнего «пятьюстами пощечин». Эсхин требует либо продать ему Вакхиду за те же двадцать мин, за которые свод­ник ее приобрел, либо судиться. Раб Микиона Сир убеждает сводника уступить требованию Эсхина. Между тем, появив­шийся в городе Ктесифон осчастливен Эсхином. Оказывается, Вакхида была возлюбленной Ктесифона. Девушку добыл для него «городской» брат Эсхин, не посчитавшись с неприятно­стями и дурной славой, которую снискал за свой великодуш­ный поступок.

ПЕРИПЕТИИ. В третьем акте действие осложняется очеред­ными перипетиями. На сцене появляется новый персонаж — бедная вдова Сострата. Ее раб Гета принес печальную новость: Эсхин с помощью своего раба Сира отнял у сводника арфист­ку, которую все считают его новой подружкой, ведь связь Кте­сифона с Вакхидой держится в тайне. Огорчение Состраты по­нятно; у нее дочь Памфила, которую соблазнил Эсхин. У Памфилы приближаются роды: Эсхин же собирался на ней же­ниться и обещал сообщить об этом приемному отцу Микиону. И вот неожиданный поворот.

Раб Сир, верный помощник Эсхина, встретивший Демею, ловко отводит всяческие подозрения от Ктесифона. Это еше больше убеждает Демею в правоте своей системы воспитания. К тому же Сир представляет дело так, будто Ктесифон, при­мерный сын Демеи, якобы обличал Эсхина словами: «Ты эти­ми поступками бесчестишь род наш». Это приводит в совер­шенный восторг Демею.

Последний уже собирается возвращаться к себе в дерев­ню, когда на сцене появляется еще один персонаж. Старик Регион, родственник несчастной Состраты, который по ее наущению рассказывает Демее о «поступке возмутительном

Эсхина. Не жалея красок, расписывает Регион происшед­шее:

Одно стерпеть бы можно как-нибудь:

Влияла ночь, любовь, вино и молодость.

Все — люди! Но пришел он после этого

По доброй воле к матери той девушки,

В слезах, прося, моля и с обещанием

Под клятвой, что он ее женой возьмет.

Прощен. Молчат. Поверили. А девушка

Беременна, пошел девятый месяц уж.

Молодчик вдруг певичку с божьей помощью

Завел себе. С ней будет жить. А эту прочь!

Тем временем Ктесифон, которому опостылело деревенское житие, скрывается от отца в городе. Благодаря Эсхину и рабу Сиру Ктесифон наслаждается в доме Микиона любовью с Вакхидой. Желая сделать доброе дело, Гегион уговаривает Микио­на пойти к Сострате, успокоить ее и объяснить главное: певич­ка — не возлюбленная Эсхина, а была похищена им ради брата Ктесифона.

Тогда Микион решает проверить чувства приемного сына к Памфиле. Он сообщает ему вымышленную историю о том, что некий ближайший родственник Памфилы приехал из Милета, чтобы ее увезти за море и там на ней жениться. Это известие повергает Эсхина в слезы: ведь Памфила только что родила сына. Эсхин рассказывает Микиону всю правду, а приемный отец журит его за то, что тот не только совершил «большой проступок», но и за то, что так долго колебался, тянул с жени­тьбой. В конце концов Микион все объясняет и велит сыну го­товиться к свадьбе с Памфилой.

Наконец происходит встреча Демеи с Микионом, которого «деревенский» брат осыпает упреками. Он еще не знает всех подробностей. Микион успокаивает Демею: Эсхин женится на девушке, несмотря на то что она бесприданница. А как быть с певичкой? Ведь она в доме Микиона. Последний, желая разза­дорить Демею, утверждает, что певичка останется с ними. Ни­чего не понимающий Демея сбит с толку. Ему не остается ни­чего, кроме бурного выражения отчаяния: «Вот жизнь! Вот нравы! Вот еще безумие!»

РАЗВЯЗКА. Развязка наступает в пятом акте. Между братья­ми происходит очередное объяснение. Демея, этот, казалось бы, неисправимый упрямец, меняется буквально на глазах. Теперь, когда все обстоятельства прояснились для него, он готов забрать певичку в деревню, приучить к крестьянскому труду.

В финале Демея заметно смягчается. Он признает, «что сте-ченье обстоятельств и возраст» с неизбежностью «наводит на новые мысли». «Для человека нет ничего на свете лучше мягко­сти и кротости», — признается Демея.

Самокритично сопоставляет он себя и Микиона, который жил для себя, а его «все хвалят, любят»:

...Я же — деревенщина

Взял жену. О, сколько тут я видел неприятностей! Сыновья пошли — забота новая. Стараясь им Больше дать, потратил жизнь я всю свою и молодость На стяжанье. И на склоне лет моих теперь от них Вот такую получаю за труды награду я — Ненависть! Тому ж, другому, без труда даются все Выгоды отцовские.

Демея не просто переменился, ибо приятней любезность, нежели скаредность. Он убеждает Микиона отпустить на волю раба Сира. А главное, уговаривает 66-летнего брата жениться на Сострате.

Какова же мораль комедии? Безусловно, Теренций стоит на позициях терпимости в сфере воспитания. Чрезмерно су­ровые методы, как явствует пример Ктесифона, могут по­влечь противоположные результаты. Но и чрезмерная мяг­кость, потакание всем прихотям детей — не всегда полезны. Разве легкомыслие Эсхина не стоило горьких переживаний и Сострате, и Памфиле, несмотря на счастливый финал? Нельзя сказать, чтобы принципы Микиона были безупреч­ны. Похоже, Теренций — противник крайностей: как ис­тинный образованный римлянин, он за «золотую середину», разумное сочетание строгости, требовательности и разумной снисходительности, терпимости в отношении подрастающего

поколения.