Юридические нормы и принципы

Особый интерес среди двойственных, дескриптивно-прескриптивных высказываний имеют юридические нормы и принципы.

Тема юридической аргументации никогда не выходила из поля зрения теории права и теории аргументации. Большее внимание в риторике уделялось, пожалуй, только аргументации в поддержку моральных принципов. Если не учитывать, однако, описательно-нормативный характер большинства юридических норм и принципов, обсуждение проблемы аргументации в их поддержку теряет всякую перспективу.

Далее будут сделаны общие замечания относительно своеобразия юридических норм и принципов, а также стандартных способов аргументации в их поддержку. Можно сказать, что начать с природы юридической дискуссии – значит, войти в самое сердце юриспруденции.

Юридический язык – особый язык. Своеобразие юридического рассуждения обусловлено прежде всего тем, что в нем используются правовые оценки и нормы.

Юридические нормы и принципы относятся к двойственным, описательно-оценочным (дескриптивно-прескриптивным) выражениям. Они содержат описание сферы правовых отношений жизни и опосредствованно тех сторон жизни общества, одним из проявлений которых является право. Эти же принципы предписывают определенные формы поведения, требуют реализации известных ценностей и идеалов.

Нередко это противоречивое единство описания и предписания разрывается, и юридическим нормам и принципам дается либо дескриптивная, либо прескриптивная интерпретация. Споры по поводу истинности данных норм и принципов ведутся с давних пор и сейчас не потеряли своей остроты.

Сторонники крайнего подхода считают юридические нормы и принципы описаниями, или прежде всего описаниями, и убеждены, что понятия истины и лжи приложимы к ним точно в том или же в несколько модифицированном смысле, что и к остальным описаниям. Нередко выдвигается дополнительный аргумент: если бы юридические нормы и принципы не были связаны с истиной, то ни одну правовую систему нельзя было бы обосновать и все такие системы оказались бы равноправными.

Эта ссылка на угрозу релятивизма и субъективизма в праве очевидным образом связана с убеждением, что объективность, обоснованность и тем самым научность необходимо предполагают истинность, а утверждения, не являющиеся истинными или ложными, не могут быть ни объективными, ни обоснованными, ни научными. Это убеждение – характерная черта устаревшего стиля теоретизирования, ушедшего в прошлое более века назад.

Сторонники другого, опять-таки крайнего подхода подчеркивают регулятивную, проектирующую функцию юридических норм и принципов. Главным считается не дескриптивное, а прескриптивное их содержание, что исключает приложимость к этим нормам и принципам понятия истины. Нередко при этом, чтобы избежать релятивизма и иметь возможность сопоставлять и оценивать разные правовые системы, взамен истины вводится некоторое иное понятие. Его роль – быть как бы «заменителем» истины в сфере права и показывать, что, хотя понятие истины не приложимо в праве, последнее тем не менее как-то связано с действительностью и в нем возможны некоторые относительно твердые основания. В качестве таких «суррогатов» истины предлагались понятия «эффективность», «значимость», «целесообразность» и т.п.

Ни один из этих подходов к проблеме истинности юридических норм и принципов нельзя назвать обоснованным. Каждый из них представляет собой попытку разорвать то противоречивое дескриптивно-прескриптивное единство, каким является юридический принцип (норма), и противопоставить одну его сторону другой.

Первый подход предполагает, что в терминах истины может быть охарактеризована любая форма отображения действительности человеком, а там, где нет истины, нет вообще обоснованности и все явля-

ется зыбким и неопределенным. С этой точки зрения добро и красота – всего лишь завуалированные формы истины. Очевидно, что такое расширительное толкование истины лишает ясного смысла не только те понятия, которые она призвана заместить, но и ее саму.

При втором подходе уже сама многочисленность предлагаемых «суррогатов» истины, их неясность, необходимость для каждой формы отображения действительности, отличной от чистого описания, изобретение своего особого «заменителя» истины говорят о том, что на этом пути не приходится ожидать успеха.

Проблема обоснования юридических норм и принципов связана с раскрытием их двойственного, дескриптивно-прескриптивного характера. Юридические нормы и принципы напоминают двуликое существо, повернутое к действительности своим регулятивным ликом, а к ценностям – своим «действительностным», истинностным ликом. Эти нормы и принципы оценивают действительность с точки зрения ее соответствия ценности, идеалу, образцу и одновременно ставят вопрос об укорененности этого идеала в действительности.

Как указывалось, аналогичную дескриптивно-прескриптивную природу имеют и законы науки. Но если у юридических норм и принципов явно доминирует прескриптивное начало, то у научных законов ведущим обычно является описательный момент.

Таким образом, проблема не в том, чтобы в области юриспруденции заменить добро истиной, и не в том, чтобы заместить добро чем-то, что напоминало бы истину и связывало бы, подобно ей, право с действительностью. Задача состоит в выявлении взаимосвязи и взаимного дополнения истины и добра, в установлении их взаимоотношений с другими юридическими категориями.

Если под «обычным», или «естественным», значением утверждения понимается его описательное значение, то ясно, что юридические нормы и принципы, строго говоря, не имеют такого значения. Они описывают, но лишь для того, чтобы эффективно предписывать, и предписывают, чтобы адекватно описывать.

Тем не менее существует известная потенциальная опасность, связанная с двойственностью юридических норм и принципов. Она обнаруживает себя, когда эти нормы и принципы истолковываются либо как чистые описания, либо как чистые предписания.