ГЛАВА VI. Понимание как главное требование в этой системе — Относительность понимания — Как увеличить понимание — Новый язык — Правильное и ошибочное отношения —

Понимание как главное требование в этой системе — Относительность понимания — Как увеличить понимание — Новый язык — Правильное и ошибочное отношения — Отношения и понимание — Необходимость цели и направления — Трудно определить, что хочет человек — Наши цели слишком далеки—Добро и зло—Мораль и необходимость чувства морали — Необходимость нахождения постоянного стандарта правильного и ошибочного — Развитие совести как цель настоящей системы — Видеть противоречия — Буфера как главное препятствие к развитию совести — Подготовка к разрушению буферов — Внутренняя дисгармония и счастье — Необходимо установить внутреннее равновесие. — Стандарты поведения в жизни — Сознание и совесть — Как распознать истину — Необходимость искренности с самим собой — Механичность.

Я ХОЧУ НАПОМНИТЬ ВАМ, что настоящая система основана на понимании. Понимание должно занимать первое место в настоящей системе. Чем больше вы понимаете, тем лучше будет результат вашей работы.

Понимание — относительный термин. Каждый человек имеет свое собственное понимание любого предмета в каждый момент времени. Но понимание может быть шире, шире и еще шире. В настоящей системе мы называем пониманием некоторый возможный максимум на некотором уровне знания и бытия. Как правило, этот максимум является слишком низким; понимание людей ограничено обычно только одной комнатой, и они никогда не выходят из этой комнаты. Но понимание этих идей находится в значительной степени вне этой одной комнаты.

То, о чем я хочу, чтобы вы подумали, относится к целой вещи. Люди недостаточно часто спрашивают “почему”, а если они спрашивают, то это “почему” обычно очень мало. Вы должны думать, почему приходите сюда, чего хотите от настоящей системы и чему можете научиться у нее, почему настоящая система существует, почему я говорю об этой системе, чего хочу достичь, говоря о ней. Каждый должен иметь некоторую точку зрения обо всем; она может быть ошибочной, но каждый, тем не менее, должен иметь некоторое представление.

Обычно почти каждая данная идея остается нераскрытой, неисследованной. Имеются ящики и ящики, которые могут быть открыты, содержимое изучено и добавлены многие новые вещи. Но большей частью мы имеем дело с неоткрытыми ящиками. Один ящик — знание, другой — бытие, третий — понимание и т. д. Мы даже не открываем ящиков. Сначала мы должны изучить содержимое ящиков. Нет необходимости ограничивать себя определенным вопросом в этом отношении. Система является органической, в ней вы можете начать с чего угодно. Начинайте, где вам нравится, только делайте что-либо с идеями, о которых вы слышите. Недостаточно просто сидеть на этих ящиках с книгами.

Откройте ящик со знанием и ящик с бытием. Важным является соотношение между знанием и бытием.

Имеется много вещей, которые вы можете понять теперь, хотя, конечно, они будут окружены вещами, которые вы все еще не можете понять; но если вы начнете с тех, которые можете понять, вы будете понимать много других вещей. Каждый момент понимания, каждое осознание проливает свет не только на ту вещь, о которой мы думаем, но, вдобавок, на многие другие вещи.

В. Является ли момент понимания моментом самовоспоминания?

О. По-разному. Он может быть связан с ним или не связан.

В. Может ли реальное понимание не быть связанным с самовоспоминанием?

О. Нет “реального” понимания. Понимание относительно. Оно подобно температуре: она может быть равной пяти градусам, десяти градусам, пятнадцати градусам. Видите ли вы, почему обычный язык не является подходящим и почему мы должны изучать другой язык? Потому что в обычном языке все слова принимаются за абсолюты. В действительности имеются различные степени понимания. Как я сказал, мы можем понимать лучше и еще лучше. Тогда, если мы хотим понять еще лучше, мы должны изменить наше бытие. Если мы сможем ввести в игру высший эмоциональный центр, мы сможем понимать значительно лучше. Чтобы понять еще больше, требуется высший умственный центр.

Определения редко могут помочь, и на самом деле существует очень мало определений. Убеждение, что для того, чтобы понять что-либо, необходимо определение, является совершенно ошибочным, так как большинство вещей мы не можем определить, а те немногие, что можем, определяем только относительно, с помощью других вещей. Поэтому среди огромного количества вещей, которые мы не можем определить вообще, имеются небольшие островки вещей, которые можем определить.

В. Является ли самовоспоминание менее относительным, чем понимание?

О. Даже если мы примем его как абсолютный термин, возникает вопрос, насколько долго? Вспоминаете ли вы себя наилучшим возможным образом в течение получаса или в течение пяти минут, — это большая разница.

В. Как можно преодолеть разрыв между самовоспоминанием и простым размышлением о нем? Есть ли это вопрос понимания?

О. Вы должны разрушить некоторую стену и не знаете, как это сделать. Научиться делать что-либо означает достичь некоторого мастерства. В течение длительного времени вы не сможете ничего делать хорошо, вы будете делать это грубовато; затем, однажды, найдете, что можете делать это должным образом. То же самое с самовоспоминанием; не совсем, но достаточно близко.

В. Имеется ли какой-нибудь способ увеличить понимание? О. Не один способ; имеются тысячи способов. Все, о чем мы говорили с первого дня, — это о способах увеличения понимания. Но первым способом является наблюдение и изучение самого себя, так как это увеличивает нашу способность понимания. Это первый шаг. Если вы сможете понять идеи, которые были даны, ваше знание будет увеличиваться. Но вы понимаете только поверхностно и помимо желания. Или вы можете иметь весьма сильное желание, но машина не работает. Однако внутри нашей машины есть лучшие части, которые мы в настоящее время не применяем. Мы сможем применять их только путем увеличения сознания. Это единственный путь.

В. Может ли помочь память о том, что мы слышали? О. Память, наилучшая память, которую мы можем иметь, недостаточна, так как в настоящей системе мы вспоминаем не посредством памяти, но посредством понимания. Наоборот, память может быть помехой. Вы слышите нечто, что имеет правильное место в настоящей системе, и если сможете поставить это туда, куда оно относится, вы не сможете забыть это, и оно будет оставаться там; но если вы только помните, что было сказано, без постановки этого на свое правильное место, то это совершенно бесполезно. Каждую малую вещь, которую вы слышите, вы должны попытаться понять, а понять означает найти то место, к которому она относится среди других идей. Вы должны иметь общее представление о настоящей системе, и все новое должно иметь свое место в ней, тогда вы не будете забывать, и каждое новое наблюдение, которое вы делаете, будет находить свое место. Это как если бы вы имели чертеж без деталей, а наблюдение вносит детали. Если вы не имеете чертежа, наблюдение потеряно.

Но, главным образом, вы должны бороться с препятствиями, которые мешают вашему пониманию. Только удалив эти препятствия, вы сможете начать понимать больше. Но препятствия, за исключением общего описания отождествления и т. д., индивидуальны. Вы должны найти ваши собственные; должны видеть, что стоит на вашем пути, что удерживает вас от понимания. Когда вы находите это, вы должны бороться с ним. Это требует времени, ибо оно не может быть найдено сразу, хотя в некоторых случаях это может быть ясно почти с самого начала. В течение длительного времени вся работа должна быть сосредоточена на понимании, ибо это является единственным руководством. Наше главное затруднение в том, что мы хотим “делать” до того, как даже узнали, что это такое. Но в настоящей системе каждый должен сначала понимать. Когда вы понимаете лучше, многое другое станет возможным, но не раньше.

В. Вы сказали, что для того, чтобы понять эту систему, человек должен повысить свое бытие до уровня своего знания, и наиболее трудным является повышение бытия? О. И то, и другое одинаково трудно. В. Но мне кажется, что знание легко повысить. О. Не так легко, как вы думаете, так как знание без понимания будет бесполезно, оно будет содержать просто больше слов.

Мы должны работать над изменением бытия, но если мы работаем над этим так, как делаем все в обычной жизни, жизни не хватит. Прочное изменение бытия возможно получить только в том случае, если мы применяем усовершенствованные методы школьной работы, в противном случае наши попытки будут слишком разбросаны. Первое условие такой работы — ничему не верить, проверять все, что вы узнаете; а второе условие — ничего не делать до тех пор, пока человек не поймет, почему и для какой цели он делает что-либо. Таким образом, это зависит от понимания;

все кратчайшие пути зависят от понимания.

В. Я не понял различия между бытием и пониманием. О. Они являются двумя различными вещами. Понимание есть соединение знания и бытия. Что ограничивает нас? Определенно, наше бытие, означающее нашу способность к пониманию. Что такое понимание? Оно связывает одну часть знания с другой частью знания. Например, вы увидите, что понимание зависит от бытия, если принимаете элементарную идею бытия. Человек разделен на различные “я” или группы “я”, которые не связаны одна с другой. Тогда, если одно “я” знает одну вещь, а второе “я” — другую вещь, третье “я” — еще другую, и они никогда не встречаются, какой род понимания возможен? С одной точки зрения, это может выглядеть так, как если бы человек имел достаточно знания, но так как эти “я” никогда не встречаются, это знание никогда не может быть собрано вместе. Это состояние бытия обычного человека, и это показывает, что таким, каким он является, он не может иметь понимания. Понимание всегда означает связь вещей со всем целым, а если кто-либо не знает целое, как он может связать?

В настоящей системе вы должны пытаться понимать; только то, что вы понимаете, дает положительные результаты. Если вы делаете что-либо без понимания, это не даст многого, ибо ценно только то, что вы понимаете.

В. Мне трудно понять, почему не нужна вера. Разве вы не должны верить в идеи системы?

О. Нет, вера не поможет. Вы должны принимать или не принимать идеи на основании вашей подготовки. Вы приходите к этим идеям с некоторым материалом, и с помощью этого материала вы решаете, принимать их или нет, в соответствии с тем, понимаете вы их или нет. Для самих себя вы можете употреблять слово “принимать”, но мы употребляем слово “понимать”; а если вы можете понять, то не нуждаетесь в вере. В идеях этой системы нет абсолютно ничего, что нуждалось бы в вере, так как в некоторых случаях, в психологических вопросах, например, вы можете все проверять, а в других случаях, как, например, в изучении Вселенной, существует идея масштаба. Я не вижу ни одной идеи в настоящей системе, которая требует веры, и ничего такого, где вера могла бы помочь. Наоборот, я думаю, что вера все усложнила бы и остановила бы вас вместо того, чтобы помочь вам.

В. Если в какой-то момент я вижу механичность и иду против нее, я иногда вижу и понимаю нечто новое. Что дает это понимание?

О. Это предмет для наблюдения. Вы получите ответ на ваш вопрос, только если вы наблюдаете факты и видите внешние и внутренние условия, которые сопровождают понимание, и условия, которые сопровождают недостаток понимания.

В. Что еще, кроме самонаблюдения, может делать человек для того, чтобы понять себя еще больше?

О. Человек должен понимать, что он делает и почему он делает это. Чем больше он понимает, тем больше он может получить от одних и тех же усилий.

Но главным является вспоминать себя. Чем больше вы помните себя, тем лучше будете думать, вы найдете для этого новые машины. Если вы осознаете себя, вы обнаружите, что более не нуждаетесь в своем уме. Этот ум будет служить вам для размышления о столах и стульях, но если вы хотите думать о более важных вещах, то вы будете способны применять лучшие машины.

В. Почему я не могу понять малейшую вещь, когда я думаю о ней, но иногда понимание приходит внезапно?

О. Понимание всегда приходит таким путем. Вы понимаете, а затем перестаете понимать. Но если все попытки понять что-либо сделаны неправильно, старайтесь не думать об этом, но пробуйте вспомнить себя, то есть быть эмоциональным, и со временем вы поймете. Понимание не становится постоянным сразу; как и во всем другом, имеется много ступеней, и вы можете понимать что-либо в один день и не понимать этого на следующий день, так как можете быть более сознательны при тех же обстоятельствах в один день и более спящими на другой день. Поэтому может пройти много времени прежде, чем оно станет вашим собственным.

В. Человек понимает через эмоциональный центр?

О. Понимание является объединенной функцией всех центров. Каждый центр в отдельности может только знать; когда они объединяют все их знание, это дает понимание. Чтобы понять что-либо, человеку надо по крайней мере три центра.

В. Имеется ли в виду, что нужно понять каждую сторону вещи?

О. Нет, я имею в виду то, что сначала вы должны иметь идею о том, на какой линии, в каком масштабе, о каком целом вы думаете. А затем, если вы говорите или думаете о некоторой отдельной вещи, вы должны понять эту отдельную вещь в отношении к целому. Только это является пониманием: нахождение места этой вещи, значения этой вещи, отношения этой вещи к вам самим и к другим вещам. Попробуйте это, и вы найдете, что это не так легко, как кажется.

В. Мы не понимаем ничего, как бы ограниченно это ни было.

О. Да, простые вещи мы иногда понимаем; но в немного более сложных мы теряемся и не понимаем их. Мы хотим понять большие вещи, не сознавая, что в действительности не можем понять самых простых вещей. Если мы начнем с них, тогда постепенно начнем понимать больше. Но если мы начинаем с больших вещей и отказываемся думать о малых вещах или наблюдать их, мы никогда ничего не поймем.

В. Всегда ли возможно понимать эмоционально, без интеллектуального понимания? Вы иногда чувствуете вещь, которую не можете понять.

О. Тогда это есть чувство, а не понимание. Эмоциональное понимание иногда является очень полезным, только вы не можете проверить его. Но если вы можете взглянуть на вещь с точки зрения одного центра, другого центра и третьего центра, тогда вы действительно поймете. И даже руководство центров недостаточно само по себе, ибо необходимо знание. Только когда знание связано с руководством центров, это является пониманием.

В. Как может интеллектуальное понимание переходить в эмоциональное понимание?

О. Как я только что сказал, понимание очень редко работает с одним центром. Работа одного центра может быть информацией или чувством, но не пониманием, которое является функцией нескольких центров — двух, трех, четырех, может быть, еще больше.

В. Имеется ли способ, которым я могу испытать мое понимание какой-либо вещи?

О. Вы спрашиваете без указания вещи, которую вы имеете в виду, и это показывает, что вы сами не понимаете, что спрашиваете, так как для каждого отдельного понимания имеется определенный критерий. Допустим, вы говорите, что понимаете, как добраться сюда от того места, где вы живете: тоща, если вы взяли свою машину (если имеете ее) и прибыли сюда, это будет означать, что вы имеете критерий для вашего понимания. Во всем другом только практическое применение покажет, понимаете вы или нет.

В. Если мы достигнем некоторой степени понимания, будем ли мы более полезными миру?

О. Сначала мы должны быть полезны самим себе. Когда мы достигнем первой ступени, мы можем думать о второй ступени. Если мы спим, мы никому не можем быть полезны, даже самим себе. Как можем мы понять других людей, когда не понимаем себя? Люди №№ 1, 2 и 3 не могут понимать друг друга; на этом уровне понимание является просто случайным. Если мы двигаемся в направлении человека № 4, мы начинаем понимать друг друга. В. Что вы подразумеваете под пониманием друг друга? О. Когда люди говорят, пытаются объяснить свои взгляды, они не могут. Они не могут даже правильно повторить то, что они слышали, они меняют вещи. И неправильное понимание растет и растет. Кто-то изобретает теорию, немедленно изобретается пять других, противоречащих ей. Тысячи лет прошли от начала Творения, и все это время люди никогда не понимали друг друга. Как мы можем ожидать, что они будут понимать друг друга в настоящее время?

Поэтому сначала мы должны понять самих себя. Мы не видим нашего положения и не осознаем своей механичности. Мы не видим, что это непонимание является законом.

В. Как могу я лучше понять мою механичность и увидеть, что являюсь машиной?

О. Мы ничего не можем делать без попытки. Если вы хотите удостовериться, являетесь ли вы машиной или нет, попытайтесь сделать что-нибудь, что машина не может сделать. Попытайтесь помнить себя, ибо машина не может помнить себя. Если вы найдете, что можете, это будет означать, что вы не машина; если вы найдете, что не можете, это докажет, что вы машина. А затем, если вы осознаете, что являетесь машиной, и хотите выяснить, можете ли перестать быть машиной, опять-таки единственным методом является попытка.

В. Вы сказали, что только люди равного бытия могут понять друг друга?

О. Это не вполне правильно понято, так как если два человека имеют равное неправильное бытие, они не поймут друг друга. Понимание между людьми приносит не равенство, но некоторый уровень, не только бытия, но также и знания. Различные уровни, такие, как уровни людей № 5, № 6 и № 7, предполагают уровни как знания, так и бытия. Люди № 5, предполагается, понимают друг друга, люди № 6 понимают лучше, и люди № 7 понимают полностью. Даже люди № 4 понимают друг друга по сравнению с нами, но мы не можем понимать друг друга, или понимаем только случайно, на один момент, а в другой момент перестаем понимать. Мы не можем полагаться на такое понимание. Люди, знающие друг друга очень хорошо, могут работать вместе в течение ряда лет и в некоторые моменты не понимать друг друга. Вот почему место или условия, где мы находимся, называется местом смешения языков, ибо все мы говорим на разных языках. По этой причине в правильной школе вы прежде всего изучаете язык, на котором вы можете говорить с другими людьми в школе, а затем, применяя этот язык, — если вы применяете его правильным образом, — будете понимать друг друга. Вот почему новый язык необходим. Если вы не изучаете этот язык, или язык неправилен, вы никогда не поймете друг друга.

В. Может ли одно и то же слово иметь различное качество значения в соответствии с уровнем людей, применяющих его?

О. Да, может. Слова начинают достигать объективного значения с уровня человека № 4. Люди №№ 1, 2 и 3 совершенно субъективны, и каждый понимает любое слово своим собственным образом. Но, если люди знают этот язык или даже несколько слов из него, они могут применять их в одинаковом значении.

В. Если вы поняли одно слово полностью, будет ли это означать, что вы достигли ступени человека № 7?

О. Нет, вы не можете понять одно слово полностью, а другое — не полностью. Вы должны знать их все на определенном уровне, и тогда ваше бытие изменяется, и вы находите намного больше делений. Таким образом, ваш язык будет становиться более и более сложным. И на некотором уровне вы, возможно, будете нуждаться в новых словах, новых формах, так как старые формы не будут в дальнейшем достаточны.

В. Изменяется ли понимание термина или слова вместе со степенью бытия? Например, будет ли слово “любовь” означать одно для человека № 1 и другое для человека № 4 или 5?

О. Конечно, мы уже можем видеть, как одно и то же слово означает одну вещь для человека № 1, другую вещь — для человека № 2 и третью—для человека № 3. Но на уровне людей №№ 1, 2 и 3 это является механическим, в том смысле, что люди не могут избежать этого. Они понимают согласно своему уровню, своим способностям, но не согласно значению вещей.

В. Каковы признаки перехода с одного уровня на другой, скажем, с № 3 до № 4 или 5?

О. Человек № 5 является единым, он обладает единством. Он живет без того постоянного конфликта своих “я”, в котором живем мы. Он имеет самосознание. Он имеет контроль высшего эмоционального центра. Поэтому он будет знать сам, каково изменение. Другие люди будут знать только то, что он показывает им, так как он может контролировать себя. Человек № 4 знает свою цель и то, как его цель может быть достигнута. Он идет с открытыми глазами, тогда как мы идем с закрытыми глазами.

В. Что вы имели в виду, говоря в одной из ваших лекций, что понимание не может быть различным?

О. Если люди достигают наивысшего уровня, они не могут понимать вещи различно. Это относится к наивысшему уровню, но так как мы только еще стремимся к нему, для нас это лишь принцип. Если люди понимают вещи по-разному, это значит, что все они ошибаются. Простые примеры такого рода мы уже сейчас можем найти. Если два человека действительно понимают что-то, например, если они могут делать что-либо одинаково хорошо, они будут понимать друг друга. Но мы потеряли привычку судить о вещах с практической стороны, мы судим о них теоретически, на словах.

В. Прежде, чем вы достигнете полного понимания, можете ли вы иметь понимание частичное?

О. Мы не можем говорить в абсолютных понятиях, когда говорим о себе. Мы можем говорить только об относительных значениях. Полное понимание является очень далеким, но мы можем говорить о меньшем понимании и большем понимании. Если вы продолжаете пытаться вспоминать себя и не отождествляться, понимание будет расти.

В. Могли бы вы объяснить более подробно, что вы имеете в виду, когда говорите, что понимание означает понимание части в отношении к целому?

О. Если вы понимаете только часть, это не есть понимание. Такое понимание похоже на слепых людей, пытающихся описать слона: один по его хвосту, другой по его туловищу и т. д. Понимание означает соединение частей с целым. Человек может начинать с частей или может начинать с целого. Но с чего бы он ни начинал, чем больше вещи связаны, тем лучше он понимает, — если связи сделаны правильно, а не являются просто иллюзией.

В. Если вы понимаете что-то в настоящей системе, используете ли вы высшие центры?

О. Нет, только высшие части центров. Более высокие центры означают более высокое сознание. Но имеется много различных состояний понимания, и человек может сделать очень интересные исследования понимания. Например, есть вещи, которых человек не понимает в один момент, а в другой момент понимает, и потом снова теряет это понимание. Затем есть вещи, такие, как многие изречения в Новом Завете, которые имеют много значений. Например, изречение о малых детях имеет около сорока различных значений, но человек никогда не может держать их все в уме. Я никогда не мог понимать больше, чем три значения одновременно. Я записал около двадцати, но они стали просто словами. Необходимо знать наши ограничения.

Правильное понимание требует правильного отношения. Мы должны понимать, что не имеем никакого управления, что являемся машинами, что все случается с нами. Но простой разговор об этом не меняет этих фактов. Перестать быть механическим требует чего-то еще, и, прежде всего, это требует изменения отношения. Некоторый контроль мы имеем над нашими отношениями, — отношения к знанию, к настоящей системе, к работе, к самоизучению, к друзьям и т. д. Мы должны понять, что не можем “делать”, но мы можем изменять наши отношения.

Отношения могут быть весьма различными. На данный момент мы примем только два — положительное и отрицательное, не в смысле положительных и отрицательных эмоций, но по отношению к положительным и отрицательным частям интеллектуального центра, к части, которая говорит “да”, и к части, которая говорит “нет”, то есть к одобрению и неодобрению. Они являются двумя главными отношениями. Очень важно думать об отношениях, так как очень часто мы относимся отрицательно к вещам, которые мы можем понять только с положительным отношением. Например, может случиться, что люди относятся отрицательно к чему-либо, связанному с настоящей работой. Тогда их понимание останавливается, и они не могут понять чего-либо, пока не поменяют своего отношения. Мы должны иметь положительные отношения в некоторых случаях и отрицательные отношения в других, так как часто недостаток понимания происходит от ошибочного отношения. Существует масса вещей в жизни, которых вы не можете понять, если вы не имеете достаточно хорошего отрицательного отношения к ним, ибо если вы смотрите на них положительно, вы никогда ничего не поймете. Если человек изучает жизнь, он должен прийти к отрицательным заключениям, ибо в жизни есть слишком много дурных вещей. Попытка создать только положительные отношения столь же ошибочна, как и иметь только отрицательные отношения. Однако некоторые люди могут иметь отрицательное отношение к чему-либо и ко всему, а другие могут пытаться культивировать положительное отношение к вещам, которые требуют отрицательного отношения. С другой стороны, как я сказал, в тот момент, когда вы испытываете отрицательное отношение к вещам, касающимся настоящей работы, идей, методов и правил этой работы, вы перестаете понимать. Вы можете понимать, в соответствии с вашей способностью, только до тех пор, пока являетесь положительными.

Но это относится только к интеллектуальным отношениям. В эмоциональном центре отрицательные эмоциональные отношения означают отождествление.

В. Я не убежден, что понимаю, что такое отрицательное отношение?

О. Оно означает подозрительное или неприязненное отношение — имеется много вариантов; иногда — отношение страха. Берите это в обычном смысле принятия или непринятия.

В. Не является ли отношение тем же, что и отождествление?

О. Конечно, нет. Отношение означает точку зрения. Вы можете иметь точку зрения, не будучи отождествленными. Очень часто отождествление является результатом ошибочного отношения.

В. Как может человек изменить свои отношения?

О. Сначала путем изучения себя и жизни согласно настоящей системе. Это изменяет отношение. Настоящая система есть система иного понимания или, скорее, иных отношений, не только знания. Затем необходима некоторая оценка; вы должны понимать относительную ценность вещей. Мы не говорим, однако, о делении — мы говорим об изучении. Мы должны изучать и прийти к пониманию вещей, которые в настоящее время являются для нас только словами и, часто, словами, употребляемыми в ошибочном смысле и в ошибочном месте. Необходимо понять и помнить некоторые основные принципы. Если вы сделаете это, вы начнете правильно. Если вы не понимаете или не помните их, вещи пойдут неправильно. Вообще имеются три или четыре главных камня преткновения, вы споткнетесь о тот или иной из них.

В. Я нахожу, что высоко ценю настоящую систему своим умом, но как мне увеличить мою эмоциональную оценку так, чтобы делать большие усилия?

О. Путем лучшего понимания и путем попыток вспомнить себя. Понимание не может быть только в уме; я объяснил, что это означает работу нескольких центров одновременно и что та роль, которую эмоциональный центр играет в ней, является весьма важной, так как не может быть никакого глубокого понимания без эмоциональной энергии.

В. Можете ли вы пояснить больше, почему необходимо определенное отношение, чтобы понимать вещи?

О. Попытайтесь думать об этом; пытайтесь видеть для самих себя, почему это необходимо, и пытайтесь отыскать, что означает отношение или точка зрения. Это есть вопрос понимания, соединения вещей — всех вещей, которые мы уже знаем, всех идей и принципов, которые мы изучили, и использования способности видеть факты с новой точки зрения. Думать по-новому очень трудно, ибо старый способ мышления поддерживается старыми привычками мышления, старыми ассоциациями, отношениями и влиянием самих вещей. Допустите, что вы имеете некоторое отношение к чему-то, и сама эта вещь пытается сохранить это отношение в вас всеми возможными средствами. Затем, если вы изменяете его, если вы направляете его, вы делаете крупный шаг.

В. Нам говорили, что реальная работа над бытием требует осознания того, как получить правильное понимание. Вы сказали также, что мы должны понимать то, чего мы хотим?

О. Имеется несколько причин для этого. Понимание является самой большой силой в нашем распоряжении, которая может изменить нас. Чем больше понимания мы имеем, тем лучше результаты наших усилий. Что касается знания того, чего мы хотим — просто вообразите себя входящим в большой магазин со многими различными отделами. Вы должны знать, что хотите купить. Как можете вы что-либо получить, если не знаете, чего вы хотите? Но прежде всего вы должны знать, что имеется в магазине, иначе можете спросить те вещи, которых нет в продаже. Это и есть путь подхода к настоящей проблеме.

Необходимо всегда помнить, почему вы начали. Хотите ли вы получить вещи, которые можете получить от обычной жизни, или другие вещи? Стоит ли пробовать? Наша способность к воображению, обычно применяемая столь ошибочно, может помочь в этом случае. Но вы должны контролировать воображение все время и не позволять ему бежать вместе с вами. Мы называем его воображением, если оно убегает вместе с нами, но если вы контролируете его, вы можете использовать его, чтобы видеть, что значит какая-то вещь, что она заключает в себе. Таким образом, если вы применяете воображение, оно может помочь вам видеть, действительно ли вы хотите того, о чем говорите, или нет, так как очень часто мы хотим чего-то иного или не сознаем, что одна вещь приносит с собой другую вещь. Вы не можете хотеть одну вещь саму по себе; если вы хотите одну вещь, вы получаете с ней много других вещей. Только когда вы знаете, чего хотите, вы будете знать, куда идете, и будете знать это правильно. Это необходимо знать. Это может выглядеть совершенно фантастичным, совершенно невозможным с обычной точки зрения и, тем не менее, это может быть правильно. Или это может выглядеть очень простым и правильным и, однако, быть невозможным.

В. Можете ли вы сказать, какую цель должен преследовать человек? Я имею в виду, что возможно приобрести посредством работы?

О. Как общий ответ — единственной целью является изменение бытия. Целью является достижение высших состояний сознания и способности работать с высшими центрами. Все остальное — путь для того, чтобы достичь этого. Необходимо делать тысячу вещей, которые, кажется, не имеют отношения к этому, но все они необходимы, так как мы живем ниже нормального уровня. Сначала мы должны достичь нормального уровня, а затем должны пытаться развивать новые вещи и возможности. Никто не может помочь вам в этом, только ваша собственная работа и ваше собственное понимание. Вы должны начинать с понимания. Эти лекции и эта система существуют для того, чтобы дать понимание. Следующий шаг зависит от ваших собственных усилий. Изменение бытия может быть достигнуто, только если вы помните все, что было сказано, и если не делаете исключений для себя и не пропускаете вещей, которые вам не нравятся. Если вы делаете это, вы не будете иметь правильного отношения к сказанному, и даже если пытаетесь помнить, это ничего не изменит.

В. Что вы имеете в виду, когда говорите, что мы живем ниже нашего нормального уровня? Что является нормальным?

О. Нормальность — это способность к развитию. Обычно люди находятся ниже нормального уровня. Только с уровня обычного человека начинается возможность развития. Но имеется много состояний ниже состояния обычного человека. Люди, которые слишком отождествлены, или загипнотизированы формирующими идеями, или лгут слишком много, являются машинами больше, чем обычный человек. Быть обычным человеком есть уже относительно высокое состояние, так как именно из этого состояния возможно двигаться дальше.

В. Я часто пытался думать о том, чего я хочу, но нахожу только хаос многих вещей.

О. Это так. Я хочу, чтобы вы осознали, насколько трудно определить, что человек хочет. Допустите, что вам дана возможность получить то, что вы хотите: вы не будете знать, что сказать. Но важно, чтобы вы понимали и знали это, вы должны быть способны формулировать это. Относительно некоторых вещей вы можете быть уверены, что не можете получить их каким-либо обычным путем, но также нет никакой гарантии, что вы получите их этим путем. Например, порядок может быть неправильным. Имеется определенный порядок, в котором человек может получить те вещи, которых мы не знаем. Вы можете быть вполне уверены, что можете получить некоторые вещи, но, может быть, вы получите не то, что хотите получить, но что-то другое. И даже если вы не получаете вещей, которых хотите, вы можете быть вполне уверены, что не могли бы получить их каким-либо другим путем.

Странно, что люди, как правило, не знают своей цели. Цель может быть сформулирована, только если человек уже знает кое-что о своем положении. Если человек не сознает своего положения, все его цели будут воображаемыми. Поэтому я советую вам думать о вашей цели: что вы думали о ней прежде и как вы описали бы то, что человек может получить и что он должен стараться получить. Бесполезно описывать цель, которой, как вы знаете, вы не можете достичь. Но если вы имеете цель, на достижение которой вы можете надеяться, тогда ваша работа будет сознательной, серьезной.

Вначале люди обычно ставят перед собою цели, которые слишком абстрактны и отдаленны. Цель человека сначала подобна свету, который он видит вдалеке, во время прогулки ночью по темной улице. Он делает этот свет своей целью и идет по направлению к нему. На пути к нему он видит другой свет, между собой и первым светом, и он понимает, что сначала он должен идти к ближайшему свету, и он идет по направлению к нему. Спустя некоторое время он видит третий свет между собой и светом, к которому он идет и т. д. Это повторяется несколько раз, пока, наконец, человек видит свет, ближайший к нему, то есть цель, которой он способен достичь с того места, где он находится.

Поэтому не имейте слишком широкого взгляда на вещи; не смотрите слишком далеко, смотрите ближе. Вы не можете начинать работу для какого-то отдаленного будущего; вы работаете для завтрашнего дня. Вы находите что-то неправильным сегодня. Почему? Потому что вчера было ошибочным. Поэтому то, что вы делаете сегодня правильным, завтра будет правильным. И только при наличии цели возможно помнить, что вы делали вчера и что вы делаете сегодня; что соответствует вашей цели и что не соответствует.

Движущая сила во всех наших действиях обладает двумя характеристиками: что-то притягивает и что-то отталкивает нас. Мы не можем знать, чего можем достичь в отдаленном будущем, но мы знаем очень хорошо ситуацию, в которой находимся сейчас. Если мы понимаем это, понимание дает нам определенную цель. Целью будет выход из этой ситуации. Мы можем знать некоторые вещи в нас, от которых мы должны стараться освободиться.

Цель должна быть ясно сформулирована, понята и удерживаема в памяти. Только тогда возможно прийти к результатам. Если цель забывается каждый момент, никакие результаты невозможны. Как может человек, который сознает свое положение, формулировать свою цель? Он будет видеть, что центр тяжести его положения есть сон; тогда его целью будет пробудиться. Или, если он видит свою механичность, его целью будет отделаться от механичности. Обе эти вещи ведут к одному. Это простой и практический взгляд.

В. Для меня ясно, что развитию мешает недостаточная сила желания бежать от механичности. Как можно усилить желание бежать?

О. Это один из постоянно повторяющихся вопросов, на который почти невозможно ответить. Вы должны пытаться и должны сравнивать вещи, то, какими они являются и какими они должны быть. Необходимо большее понимание и, если вы хотите полного объяснения, большее самовоспоминание, ибо оно является единственным реальным ответом. Если самовоспоминание увеличивается, увеличивается все остальное.

В. Вы упоминали о препятствиях, которые должны быть преодолены для достижения цели. Я увидел так много препятствий в самом себе, что не вижу никакой возможности чего-либо достичь.

О. Это значит, что вы отождествляетесь с ними. Вы должны видеть, что всегда находитесь в движении, никогда не остаетесь на одном месте; иногда вы ближе к своей цели, а иногда дальше от нее. Необходимо наблюдать себя, ловить моменты, когда вы находитесь ближе к своей цели. Если вы сформулируете свою цель, то будете знать, когда вы ближе к ней и когда дальше от нее. Если ваша цель сформулирована правильно, вы не можете быть всегда на одном и том же расстоянии от нее.

В. Я нахожу, что я работаю ради немедленных результатов. Является ли это ошибочной целью?

О. Нет никакого вопроса о правильном и ошибочном. Имеется только вопрос о знании вашей цели. Цель должна быть всегда в настоящем и относиться к будущему. Никакой результат невозможен, если нет никакой цели, никакого усилия и никакого решения.

В. Как можно делать значительные усилия?

О. Путем совершения малых усилий. Значительное усилие зависит от обстоятельства, ситуации, понимания, от многих вещей. Вы не можете начинать со значительных усилий. Вы должны начинать с малых усилий, подобно, например, попытке вспоминать себя или попытке останавливать мысли три раза в день. Это совсем малое усилие, но если вы делаете его регулярно, то может прийти необходимость или возможность значительного усилия, и вы будете способны совершить его в правильный момент.

В. Когда я впервые пришел на лекции, моя цель была большой, но теперь она стала значительно меньшей.

О. Да, цели сокращаются очень сильно, когда вы начинаете работать. Сначала они огромны — подобно воздушным шарам, а затем они становятся совсем малыми, так что вы можете положить их в свой карман.

В. Я полагаю, что в нашем состоянии мы не можем оценить разницу между правильным и ошибочным.

О. Совсем наоборот: мы можем оценить эту разницу, и не только можем, но и должны. Ошибочное или злое начинает быть понятным с момента, когда у нас есть направление. Если мы не имеем никакого направления, тогда нет никакого особого зла, так как все это является одним и тем же.

В. Под направлением вы подразумеваете цель?

О. Да. Цель означает направление, определенную линию. Если моей целью является идти домой отсюда, будет правильным для меня повернуть направо и ошибочным повернуть налево. Вот как может быть установлен принцип добра и зла. Не может быть никакого определения добра и зла, или правильного и ошибочного, без установления сначала цели или направления. Когда у вас есть цель, тогда то, что противоположно вашей цели или удаляет вас от нее, является ошибочным, а то, что помогает вашей цели, является правильным. Это должна быть ваша личная цель. Если она соответствует возможности развития, тогда настоящая система объясняет эти возможности. И если вы понимаете, что то, что удерживает нас от достижения нашей цели, есть механичность, а то, что помогает нам, есть сознание, тогда будет ясным, что сознание представляет добро, а механичность — зло. Поэтому вместо “добрый” и “злой” настоящая система использует слова “сознательный” и “механический”. Этого вполне достаточно для всех практических целей.

Если имеются какие-либо вопросы, мы можем продолжить, только вы всегда должны помнить это практическое определение, так как оно является единственным надежным основанием для нас;

что является правильным для нас — это то, что помогает нашему развитию, нашему пробуждению и нашей борьбе с механичностью;

а что является ошибочным для нас — это то, что поощряет наши механические стремления, что препятствует нашему изменению, что мешает нашему развитию. Если мы начинаем с этого, тогда позднее найдем значительно больше критериев для различения.

В. Является ли все механическое злом?

О. Это необязательно значит, что все, что механично, является злом; но зло не может быть сознательным, оно может быть только механическим. Вы должны спросить себя: может ли зло быть сознательным во мне! Все другое есть философия. Если имеется нечто, что с вашей субъективной точки зрения вы рассматриваете как добро, и если вы пытаетесь сознательно делать то, что считаете дурным, вы обнаружите, что либо не можете делать это, либо будете терять всякое удовольствие в этом. Точно таким же путем вы не можете быть отрицательными сознательно, без отождествления. Отрицательные эмоции являются наилучшими проводниками зла, так как они являются одними из наиболее механических вещей, которые мы имеем.

В. В жизни мы вынуждены делать многие вещи, направленные против нашей цели.

О. Почему против цели? Вы можете сказать, что многие вещи не соответствуют вашей цели, но я не вижу, что человек должен делать многие вещи против своей цели. Из всех вещей, которые человек делает в обычной жизни, наибольшее, что он может сделать, это потерять время. Но есть масса вещей, которые человек не должен делать, которые являются значительно худшими, чем просто трата времени. Если что-то является неизбежным, человек может всегда выполнить эту работу безо всякой активности. Другие вещи являются значительно худшими, такие, как воображение, отрицательные эмоции и т. д. Они не являются неизбежными. Вещи, которые мы обязаны делать, не противоречат работе. Но, не будучи каким-либо образом обязаны делать, мы делаем много вещей, которые противоречат работе. Действия, которые определенно направлены против цели, могут быть только механическими, и многие из них преграждают продвижение человека к его цели.

В. Является ли целью сознания полное управление машиной, и таким образом для сознательного человека все, что является механическим, не может существовать?

О. Оставьте сознательного человека. Вы можете понять зло только в отношении к самим себе — остальное является слишком общим. В самих себе вы находите особенности и стремления, которые идут против сознания, которые помогают сопротивлению. Это зло находится в вас самих. Вы увидите, что зло может быть проявлено только механически; необходимо длительное время, чтобы понять это полностью. Вы можете часто ошибаться, можете принимать за зло то, что не является злом, или принимать что-либо механическое за сознательное.

В. Можем ли мы легко делать что-либо ошибочное, если просто действуем согласно нашему воспитанию, механически? Было бы лучше действовать против этого?

О. Действовать против этого было бы одинаково механическим, вы будете только противопоставлять одну механичность другой механичности. Если вы делаете что-то против того, что привыкли делать, это не обязательно будет правильным. Кроме того, это не значит, что все, чему вы научились или к чему привыкли, является ошибочным. Это было бы слишком просто. Возьмите некоторые примеры из ваших действий, и вы увидите, что когда вещи случаются, когда вы позволяете им случаться, они могут быть правильными или они могут быть ошибочными. Но если бы вы были сознательными, вы могли бы выбирать; это была бы совершенно иная ситуация.

В. Должны ли мы признавать обычные стандарты поведения или находить новые в работе?

О. Очень часто мы извиняем себя или находим извинения за то, что забываем обычные стандарты, так как мы считаем, что должны иметь новые. Когда мы находимся в процессе приобретения новых стандартов, в некоторый момент мы не имеем никаких, поэтому вы должны понять, что мы должны следовать обычным стандартам, пока не приобрели новых. Если вы возьмете сущность обычных моральных законов, вы не найдете ничего особенно отличного от того, что можете видеть в настоящей системе. Например, возьмем обычные правила отношений с людьми. Они очень просты:

не делайте другим того, чего не хотите, что бы делали вам. Это вполне логично и ясно и полностью принято в системе.

В. Не должны ли мы сами узнать для себя, что правильно и что ошибочно, и не ждать, пока нам скажут?

О. Как вы можете узнать это для самих себя? Люди искали ответ на этот вопрос с сотворения мира и все еще не нашли его. Если бы вы могли найти для самих себя то, что правильно и ошибочно, вы могли бы узнать все остальное. Нет, вы должны научиться этому, подобно многим другим вещам, которые должны быть выучены. Только когда вы поймете ценность самовоспоминания, вы научитесь иметь правильные оценки и сможете судить и взвешивать.

В. Многие действия человек выполняет умышленно, зная, что они ошибочны, но у него недостаточно сил для того, чтобы их остановить.

О. Конечно, так как если вы являетесь механическими во всем, вы не можете стать сознательными только в одной вещи. Кроме того, умышленно не значит сознательно; вещи просто случаются. Если все случается, одна вещь не может не случиться; она тоже должна случиться.

В. Имеется ли какой-либо моральный стандарт, характерный для этой системы?

О. Да, конечно, но, как я только что сказал, в отношении к этой системе это очень легко понять. Это отношение механического к сознательному. Это значит, что некоторые вещи являются механическими и должны оставаться механическими, но некоторые другие вещи, которые в настоящее время механичны, должны стать сознательными.

Видите ли, одна из наиболее трудных вещей — это осознать правильное и ошибочное или доброе и злое. Наш ум привык думать об этом в отношении к сознанию. Мы считаем, что должно быть постоянное внешнее определение, которое можно принять, помнить и которому можно следовать, и мы не представляем себе, как может не быть никакого внешнего определения. Но имеются внутренние качества действий, которые все определяют.

Эта идея отношения хорошего и плохого к сознательному и несознательному является очень полезной для размышления, особенно когда вы начинаете находить правильные аналогии; не только потому, что это дает вам определенное понимание, но также потому, что путем удержания вашего ума на этой и подобных идеях, которые вы слышите в системе, вы сохраняете его на наиболее высоком уровне, возможном для нас, то есть в интеллектуальных частях центров. Вы не можете с пользою думать о таких вещах более низкими, механическими частями центров — из этого ничего бы не вышло. Чтобы получить какое-то понимание, вы должны применять интеллектуальную часть центров, и не только одну, но две или три одновременно.

Что такое мораль? Понимание законов поведения? Этого недостаточно. Когда мы говорим, как дикари: “Если вы крадете у меня, это плохо, но если я краду у вас, это хорошо”, это не мораль, это просто поведение дикаря. Ибо мораль начинается тогда, когда появляется чувство хорошего и плохого в отношении своих собственных действий, и человек способен отказаться от того, что он считает плохим, и делать то, что он считает хорошим.

Что значит хорошее? И что значит плохое? Обычно, на этой первой стадии человек заимствует моральные принципы из религиозных, философских или научных идей или просто усваивает традиционные табу. Он верит, что некоторые вещи являются хорошими, а некоторые другие — плохими. Но это субъективная мораль, и понимание доброго и злого является чисто относительным. Во всех странах и во все эпохи были приняты определенные моральные кодексы, которые пытались объяснить, что является хорошим и что является плохим. Но если мы попробуем сравнить существующие теории, мы увидим, что все они противоречат одна другой и полны противоречий в самих себе. Такого понятия, как общая мораль, не существует, не существует даже христианской морали. Например, христианство говорит, что вы не должны убивать, но никто не принимает этого всерьез. Многие морали были построены на основе убийства. Например, как я сказал в первой лекции, в некоторых странах наиболее безнравственным считается отказ от кровавой мести. И почему в одном случае человек может убивать, а в другом нет? Все, что известно об обычной морали, полно противоречий.

Таким образом, если вы подумаете об этой проблеме, то вы поймете, что, несмотря на сотни моральных систем и учений, человек не может сказать, что является правильным, а что ошибочным, ибо моральные ценности меняются, в них нет ничего постоянного. В то же самое время, согласно своему отношению к идее правильного и ошибочного, люди могут быть разделены на две категории. Есть люди, которые вообще не имеют никакого чувства правильного и ошибочного, все, что они имеют вместо морального чувства, — это идея о приятном и неприятном, выгодном и невыгодном. И имеются другие люди, которые имеют чувство правильного и ошибочного, не зная в действительности, что является правильным и что является ошибочным. Люди, принадлежащие к первой категории, не могут быть заинтересованы в данной системе, она не для них. Люди второй категории могут быть заинтересованы.

Что необходимо понять с самого начала, это то, что человек должен начинать с некоторого ощущения правильного и ошибочного, в противном случае ничто не может быть сделано. Затем он должен достаточно скептически относиться к обычной морали и понимать, что нет ничего общего или устойчивого в обычных моральных принципах, ибо они меняются в соответствии с обычаями, местом и периодом времени. И он должен понимать необходимость объективного правильного и ошибочного. Если он понимает эти три вещи, он найдет основание для различения того, что является правильным и что является ошибочным в отношении к каждой отдельной вещи, так как, если он начинает работу правильно, он найдет, что имеются определенные нормы, с помощью которых хорошее и плохое перестают быть относительными и становятся абсолютными. Все дело состоит в том, чтобы начать с правильного отношения, правильной точки зрения. Если он начинает с ошибочной точки зрения, он ничего не найдет.

В. Как можем мы доверять нашему собственному чувству правильного и ошибочного?

О. Вы не можете доверять или не доверять; оно имеется. Так что это не является вопросом. Вы можете только колебаться и быть в сомнении относительно объекта. Конечно, без знания, без развития, без сознания вы не можете сказать определенно, является ли что-либо правильным или ошибочным; но вы можете быть на пути к этому. Мораль всегда различна, но моральное чувство постоянно. Если люди не имеют никакого морального чувства, нет никакой пользы говорить им. Но чувство правильного и ошибочного — это одно, а определение, содержание — это совсем иное. Два человека могут иметь очень сильное чувство правильного и ошибочного, но что является правильным для одного, будет ошибочным для другого. Чувство не предполагает определения, поэтому человек может иметь чувство правильного и ошибочного и иметь ошибочные представления об этом.

В. Помогает или препятствует сознанию применение стандарта в этом вопросе?

О. Стандарт должен быть связан с системой. Без системы (я не имею в виду настоящую систему, но человек должен иметь какую-то систему) вы не можете судить.

Эта система начинает с возможности объективного сознания, а объективное сознание описывается как состояние, в котором мы можем познать истину. Когда мы достигаем его, мы можем познать истину; мы будем также знать, что является правильным и ошибочным. Следовательно, тот же путь, который ведет к объективному сознанию, ведет также к пониманию правильного и ошибочного. Так как мы не достигли объективного сознания, мы рассматриваем все, что помогает нам развивать его, как правильное и хорошее, и все, что мешает нам в этом, как ошибочное и плохое.

В нашем обычном понимании объективная истина относится больше к интеллектуальной стороне жизни, но человек может хотеть знать ее также с религиозной стороны, с моральной стороны, с эстетической стороны и т. д. Система объясняет, что люди 1, 2, 3, 4, 5, б и 7 находятся в различном положении в этом отношении. Имеются религии № 1, № 2, № 3, № 4 и т. д., и имеются морали № 1, № 2, № 3, № 4, № 5 и т. д. Это не значит, что та или другая из них является ошибочной, но что одна не может быть объяснена посредством другой. Например, Христос не проповедовал инквизиции, и если его учение искажено людьми 1, 2 и 3, чтобы использовать его для преступных целей, это не может быть приписано Христу.

Так как мы являемся людьми 1, 2 и 3, имеется много вещей, по поводу которых мы не можем найти никаких видимых указаний о том, помогают они или препятствуют развитию сознания. Поэтому мы должны искать другие принципы, и мы можем найти эти другие принципы, только если думаем о конкретных случаях поведения. В настоящей системе можно найти много достаточных указаний, которые показывают, как смотреть на ту или иную вещь.

В. Считаете ли вы, что с течением времени из этой системы могут возникнуть новая вера и мораль?

О. Из этой системы — нет. Это совсем иное. Эти идеи не для масс, не для толпы. Вы должны помнить, что это есть учение школы, а учение школы может существовать только для школ. При благоприятных обстоятельствах школы, возможно, могут увеличиваться, но это совсем иное; это не есть то же самое, что появление и рост религии.

Цель настоящей системы — привести человека к совести. Совесть — это определенная способность, которая существует в каждом нормальном человеке. Она является, в действительности, иным выражением сознания, только сознание работает больше на интеллектуальной стороне, а совесть — больше на моральной стороне: она помогает осознать, что является хорошим и что является плохим в чьем-либо поведении. Совесть — это состояние, в котором человек не может скрыть что-то от самого себя, и она должна быть развита в человеке. Это развитие происходит одновременно с развитием сознания. Мы не можем сказать, что у нас нет совести, поэтому не имеется в виду специальное развитие чего-то, что не существует в нас. Просто в нашей жизни она находится за кулисами, спрятанной очень глубоко в нас и спящей. В обычной жизни она может пробудиться в какой-то момент, и когда это происходит, особенно вначале, это всегда приносит страдание, ибо очень неприятно сталкиваться лицом к лицу с истиной о самом себе.

Совесть в отношении к эмоциям есть то же самое, что сознание в отношении к идеям. Может быть, для вас легче будет понять, что такое совесть, если вы подумаете об этимологическом значении слов сознание и совесть. Сознание означает знание, связанное вместе. Но мы не можем говорить о всем знании, так как это было бы слишком сложно; мы можем говорить только о всем знании, которое можем иметь относительно одного и того же предмета. Оно должно быть связано с самоосведомленностью, поэтому сознание должно быть вами самими, связанным со всем, что вы знаете о некоторой частной вещи. Совесть — то же самое, только в отношении к эмоциям. Иметь момент совести значит чувствовать сразу все то, что вы чувствуете о ком-то или о чем-то. Если вы могли бы почувствовать все, что вы когда-либо чувствовали в отношении к человеку, стране, дому, книге или чему-либо еще, это был бы момент совести, и вы бы увидели, как много противоречий имеется в ваших эмоциях. Если у вас не было такого переживания, вы не можете представить себе, сколько различных чувств можете иметь. В состоянии совести мы видим их все сразу. Вот почему это является таким неприятным состоянием. Совесть не находится очень далеко, но у нас есть так много методов, чтобы предохранить самих себя от ощущения совести, таких методов, как воображение, отрицательные эмоции, оправдание и т. д., потому что совесть неудобна.

В. Вы сказали, что совесть есть ощущение всех наших эмоций в одно и то же время. Я совсем не могу понять, как мы можем ощущать их все вместе.

О. Нет, я никогда не говорил этого. Я сказал, что в момент совести, хотите вы этого или нет, вы будете сразу ощущать все ваши эмоции по одному и тому же предмету. Но это не есть определение совести. Совесть может быть определена как эмоциональное ощущение истины по данному предмету. Как я сказал, совесть такая же вещь, как сознание, только она выглядит иной для нас. Мы субъективны, так что мы принимаем вещи с субъективной точки зрения. Когда мы думаем о сознании, мы думаем о некоторой силе, некоторой энергии или состоянии в связи с интеллектуальным пониманием. Та же энергия, та же сила может проявляться через эмоции, и это может происходить с совершенно обычными людьми в обычных условиях. Иногда люди могут иметь эмоциональное ощущение истины — некоторые больше, другие меньше. Это — совесть. Недостаток сознания, отсутствие самовоспоминания и многие другие вещи, такие, как отождествление и воображение, отключают нас от этих моментов совести, которые при отсутствии всего этого были бы возможны. Старайтесь думать об этом таким образом. Видение противоречий и совесть связаны, но это не одно и то же, и если вы берете эти две вещи вместе, вы никогда никуда не доберетесь.

Сознание, которое мы имеем в нашем состоянии, не может проявляться через интеллектуальный центр, потому что интеллектуальный центр слишком медленный, так как он работает, главным образом, с формирующей частью. Но оно может по временам проявляться через эмоциональный центр, и тогда, как я сказал, оно называется совестью. Сознание, чтобы проявить себя, требует длительной подготовки, интеллектуальных способностей и тому подобных вещей, но совесть работает более часто и более легко, чем полное сознание. Полное сознание требует много знания, связанного с пониманием своего существования, но это должно быть постоянное понимание; недостаточно понимать его сегодня и забывать завтра.

Вначале, когда совесть проявляется в нас, она поворачивается против нас, и мы начинаем видеть все наши внутренние противоречия. Обычно мы не можем видеть их, так как всегда находимся в том или другом маленьком изолированном отделении, но совесть может наблюдать сверху и показывать вам, что здесь вы чувствовали одну вещь, там другую вещь и где-то еще опять совершенно иную вещь, — все по отношению к одному и тому же предмету.

Например, если мы возьмем работу, мы должны осознать, что в один момент мы чувствуем относительно нее одно, в другой момент — совсем иное, а в третий момент — еще что-нибудь. И мы никогда не чувствуем ее всю вместе. Если бы мы могли чувствовать в одно и то же время все, что когда-либо чувствовали относительно работы, мы получили бы большой удар. Это была бы совесть. Вся наша жизнь, все наши привычные способы мышления имеют только одну цель—избежать ударов, неприятных чувств, неприятных представлений о самих себе. И это главное, что сохраняет нас спящими, так как для того, чтобы пробудиться, мы не должны бояться; мы должны быть достаточно смелыми, чтобы видеть противоречия.

Даже совершенно не касаясь вопроса совести, важно обнаружить в самих себе, что во время переживания сильных эмоций (это не относится к умеренным эмоциям), вы можете быть уверены, что в другой момент будете иметь другую эмоцию относительно той же вещи. Если вы не можете видеть это в себе, наблюдайте это в других людях. Когда вы осознаете существование этих противоречивых эмоций, это поможет вам понять вашу механичность и ваш недостаток понимания самих себя — недостаток самопознания. На что мы похожи, когда чувствуем различные эмоции в различное время? В один момент мы доверяем, в другой момент мы подозреваем, в один момент мы любим, в другой момент не любим. Таким образом, цель состоит в том, чтобы собрать эти различные эмоции вместе, в противном случае мы никогда не будем знать самих себя. Если мы всегда чувствуем только одну эмоцию в момент и не помним других эмоций, мы отождествлены с ней.

Когда мы имеем другую эмоцию, мы забываем первую; когда мы имеем третью, мы забываем первую и вторую. Очень рано в жизни, путем подражания и различными другими путями, мы учимся жить в некоторого рода воображаемом состоянии для того, чтобы уберечь себя от неприятности, поэтому люди развивают в себе эту способность видеть только одну эмоцию.

Вспоминайте о работе. Вспоминайте себя в одном настроении, затем вспоминайте себя в другом настроении. Пытайтесь связать их вместе, и вы увидите.

В. Если мы имеем различные изолированные отделения, выражают ли они себя?

О. Как я только что сказал, каждое в свое время. Например, мы любим кого-то в один момент и желаем ему смерти в следующий. Только мы не видим этого. Однако иногда приходят моменты, когда мы можем чувствовать все наши эмоции об одном и том же объекте одновременно. Вы должны ждать, пока не почувствуете вкус такого момента, так как без этого вкуса вы никогда не достигнете дальнейшего понимания того, что значит момент совести. Совесть может быть очень сильна и определенна. Но в большинстве случаев она спит, так как большинство людей спит, и все в них является спящим.

Таким образом, совесть должна быть пробуждена. В некоторых случаях мы должны научиться понимать истину эмоционально, и мы можем делать это, только если не боимся встретиться лицом к лицу с противоречиями в самих себе.

В нас есть специальные приспособления, которые предохраняют нас от видения этих противоречий. Эти приспособления называются буферами. Буфера являются специальными устройствами, или специальным наростом, если хотите, который предохраняет нас от видения истины относительно нас самих и относительно других вещей. Буфера делят нас на некоторого рода мысленепроницаемые отделения. Мы можем иметь много противоречивых желаний, намерений, целей, и мы не видим, что они являются противоречивыми, так как между ними стоят буфера и мешают нам смотреть из одного отделения в другое. Когда вы находитесь в одном отделении, вы думаете, что это нечто целое, затем вы переходите в другое отделение и думаете, что это является целым. Эти приспособления называются буферами, потому что, как в железнодорожном вагоне, они смягчают удары. Но в отношении к человеческой машине они гораздо сильнее: они не дают человеку видеть, они являются шорами. Люди с сильными буферами никогда не видят; но если бы они видели, как много в них противоречий, они были бы не в состоянии двигаться, они бы не верили самим себе. Вот почему буфера необходимы в механической жизни. Такие крайние случаи означают ошибочное развитие, но даже в обычных людях, в том или ином направлении, всегда имеются глубоко скрытые буфера.

В. Если человеку удалось найти в себе буфер, то как можно от него избавиться?

О. Сначала вы должны увидеть его; ничего невозможно сделать, пока он невидим. А можете ли вы делать что-либо после того, как вы увидели его, зависит от размера буфера и от многих других вещей. Иногда необходимо брать молоток и разбивать его, а иногда он исчезает, если вы бросаете свет на него, буфера не любят света. Когда буфера начинают исчезать или становятся менее сильными, совесть начинает проявлять себя. В обычной жизни она подавляется буферами.

В. Могли бы вы объяснить более подробно, что подразумеваете под буферами?

О. Буфера очень трудно описать или определить. Как я сказал, они представляют собой ряд подразделений в нас, которые удерживают нас от наблюдения самих себя. Вы можете иметь различные эмоциональные отношения (буфера всегда относятся к эмоциональным отношениям) к одной и той же вещи утром, в полдень и вечером, не замечая этого. Или при некотором стечении обстоятельств вы имеете один род мнений, а при других обстоятельствах — другой род мнений, и буфера являются стенами, которые стоят между ними. Обычно каждый буфер основан на некоторого рода ошибочном мнении о самом себе, своих способностях, своих силах, склонностях, знании, бытии, сознании и т. д. Они отличаются от обычных ошибочных идей, так как они постоянны: при данных обстоятельствах человек всегда чувствует и видит одну и ту же вещь; и вы должны понять, что в людях №№ 1, 2, и 3 ничто не должно быть постоянным. Единственный шанс изменения, который есть у человека, состоит в том, что в нем нет ничего постоянного. Мнения, предрассудки, предвзятые идеи еще не являются буферами, но когда они становятся очень прочными, всегда одними и теми же, и всегда имеют один и тот же способ выключения вещей из нашего поля зрения, они становятся буферами. Если люди имеют некоторый род постоянного ошибочного отношения, основанного на ложной информации, неправильной работе центров, отрицательной эмоции, если они всегда применяют один и тот же род оправдания, они готовят буфера. И когда буфер установлен и становится постоянным, он останавливает всякий возможный прогресс. Если буфера продолжают развиваться, они становятся фиксированными идеями, а это уже умопомешательство или начало умопомешательства.

Буфера могут быть весьма различны. Например, я знал человека, который имел очень интересный буфер. Всякий раз, когда он совершал что-либо ошибочное, он говорил, что делал это намеренно, в качестве эксперимента. Это очень хороший пример буфера. Другой человек имел буфер, что он никогда не опаздывает, поэтому с этим прочно установленным буфером он всегда опаздывал, но никогда не замечал этого, а если его внимание обращалось на это, всегда удивлялся и говорил: “Как я могу опоздать? Я никогда не опаздываю”.

В. Каков следующий шаг, когда буфер побежден, и вы видите нечто, что кажется невыносимым? <