Оля, 1980 год. После собрания, когдаВасса величаво покинула кабинет, в классе начался просто дурдом

После собрания, когдаВасса величаво покинула кабинет, в классе начался просто дурдом. Кто-то хваталменя за руки и говорил, что:

— Ну ты даешь! Против Вассы пошла!

Иру взяла в оборотТанечка и долго ее отчитывала. После чего Ирка подошла к парте надутая, схватила свой портфель и направилась к двери.

— Ты куда? – спросила я.

Ирка, конечно болтушка, но я уже привыкла, что мы ходим домой вместе.

— Домой! – отрезала Ира, —Мне из-за тебя знаешь, как влетело! Танечка мне доверила шефство над тобой, аты меня так подвела! А еще подруга называется!

Ирка ушла.

Меня опять принялисьхватать за руки, и, в этой круговерти я не заметила, куда делся Женя. Вот онбыл только что возле доски, и вот исчез. Только его пионерский галстук осталсялежать на учительском столе.

Вокруг этого галстукастояло несколько девочек. И смотрели они на него, как на дохлую ядовитую змею, со смесью ужаса и брезгливости. А меня просто накрыло чувство несправедливостипроисходящего.

Да кто они такие, чтобего судить! Да какое им дело верит ли его бабушка в бога! У нас в школе в коготолько не верят, и никому до этого дела нет!

Я схватила Женин галстук, девчонки завизжали, как будто он на самом деле мог меня укусить. Ну дуры, блондинки с бантиками! Смотрят на меня как на безумную, а сами собственнойголовой подумать не могут. Только и умеют правила заучивать и повторять их поддиктовку!

Я запихнула Женин галстукв карман и выскочила из класса.

Собственно, я понятия не имела, зачем я взяла этот галстук. И совершенно не знала, что я буду делать дальше.

Я вылетела на улицу, огляделась. Впервые с момента моего появления в этом времени я осталась одна.Никто мне не подсказывал, но зато и никто надо мной не висел, никто не болталбез умолку. Наконец-то у меня появилась возможность подумать.

Я поправила на плечесумку и потихоньку пошла к дому. Забавносмотреть по сторонам! Вон мальчишки не дошли из школы домой и катаются накачелях. Что ж в этом такого интересного? Сумки рядом в пыли валяются. Вондевчонки стоят, шушукаются. В школе не наговорились… Малышни младшеклассников наулице просто куча. Конечно, чего им всем домой спешить, дома делать нечего — нителека, ни компа. Вот ибегают во дворе, бедненькие.

И все же, как мневернуться домой, к себе домой? Женин галстук я держала у кармане, и он жег мнепальцы. Что-то зудело внутри — это ключ, это подсказка, я что-то должнасделать…

И тут Женя свалился наменя с неба. Я от ужаса даже заорать не успела.

— Ты че-че-е-чегопа-па-падаешь? — спросила я.

— Я прыгаю, а не падаю, —буркнул Женя.

Я посмотрела вверх.Оказывается, мы стояли под большой раскидистой грушей. И там кроме Жени ещевесь наш класс можно было б разместить.

— Ух какое дерево! –вырвалось у меня.

— А ты что раньше невидела? – снисходительно спросил Женя.

— Нет… — ответила я.

И правда, не видела.Здесь мне не до того было, а до моего времени эта груша не дожила, к сожалению.

— А я сидел тут, а потомсмотрю – ты идешь, — Женя говорил со мной, но смотрел при этом в землю, — и яподумал, что надо сказать тебе… сказать, что ты глупость сделала сегодня. Аесли б Васса и тебя исключила?

— Ну и исключила б, — япожала плечами, мне действительно было абсолютно все равно, — Я тебе галстукпринесла.

— Зачем он мне теперь…

— Он твой! – сказала ятвердо.