Эпизоды моей жизни». Глава 22. Переменные.

- Юстин! - отчаянно вырвалось из моей глотки.
- Су-у... - протянул тот в ответ.
- Держись.

Я забрал пистолет из его рук и развернулся в сторону лежащего на боку джипа. Не знаю, сжимал ли кто его рукоятку сильнее, но я просто вцепился пальцами, готовясь вершить месть за друга.
Ублюдку, подстрелившему Юстина, повезло - в результате переворота он оказался за машиной и собирался вставать, когда я обогнул кузов сзади.

- Ах ты дерьмо! - с этими словами я выстрелил ему в плечо.

Он упал на живот и закричал от боли. Я успел заметить, что его лоб был в крови. А дальше было то, что я потом долго хотел забыть. Я большими шагами сократил расстояние между нами до нулевого, прицелился в голову и спустил курок. Щелчок дал понять, что быстрого убийства не будет. Надеясь, что это осечка, я нажал на спуск снова. Ничего. Тогда, дав команду мозгу не воспринимать происходящее, я переложил пистолет в руке и ударил лежащего по голове. Тот вскрикнул от боли и попытался закрыть руками образовавшийся темно-красный овал. Я решил перевернуть подлеца, и, потянув его сбоку за рубашку, встретил сопротивление. Удар ногой по ребрам дал понять, что я не отступлюсь. Тело поддалось и, видимо, в мучительной боли перевернулось. Видя мерзкое окровавленное лицо, я замер. Рассудок, как ледяной кол, ворвался в мою голову откуда-то сзади. Холодный пот полился ручьём, и я вдруг понял, что совершаю. Раскаяния не было, я просто в одну минуту понял, каким дерьмом стал. Или был. Это знает теперь лишь один человек - Элен.
Пройдя два-три метра в сторону, я подобрал автомат и подошел к противнику. Он слегка дрожал, закрывая грязными руками свое по-прежнему мерзкое лицо. Я не заметил слез, я не слышал стонов о прощении. Стая железных птиц прочертила на его теле свою багровую тень. Улетай, если есть, душа.
Очнувшись, словно от бреда, я побежал к Юстину. Он не двигался, но я видел, как пульсирует его кровь, как раздуваются легкие.

- Сейчас, потерпи, - сказал я, надеясь, что он слышит, и стал думать, что делать.

У «БМВ» было пробито заднее, ведущее, колесо. Джип был без движения. Если бы не запаска, моему другу пришлось бы выкапывать яму. Так быстро колес я еще не менял.

- Держись, - произнес я, пачкая кровью Юстина задний диван своей машины.

Через минуту мы уже неслись в сторону города. Юстин, остававшийся всё это время, как оказалось, в сознании, то и дело всхлипывал или кашлял, распространяя кровь по салону. Грустное зрелище.
Сквозь мотавшиеся на одометре километры я услышал что-то вроде «Позвони Эль», потому что речь Юстина едва ли не стала просто шипением.

- Хорошо, - бросил я, предположив, что догадался, о ком идет речь. Как тут не догадаться?

Когда-то давно я спросил у Элен, боится ли она смерти.

- Нет, а чего её бояться? - отвечала она.
- Ну как... - я замялся, - Это конец всего. Ты потеряешь... всё, как бы глупо ни звучало.
- Нельзя знать наверняка, - прозанудничала она.
- А если я погибну? Вдруг, неожиданно.
- Ну и умирай на здоровье. Хоть готовить на тебя не придется, - ответила она вполне серьезным тоном.

Конечно, она шутила. Заметив тогда на моём лице недовольство (или легкую грусть), она сказала:

- Ну эй, - и поцеловала меня.

Моя Элен.

Да, если Юстин умрет, у меня никого не останется. Что я чувствую к ней? Ниточки в голове вели к слову «любовь». Черт подери, невовремя я это понял.
В этот момент мой друг по несчастью громко застонал. Я осознал, что речь идет о минутах, и вдавил педаль газа до упора, параллельно разыскивая её номер в своём телефоне.

- Алло, - произнесла она, когда я позвонил.
- Элен, Юстин просил позвонить. Он умирает, - сказал я, забыв, что такое при человеке не говорят. Но он-то всё понимает.

На пару секунд в трубке воцарилось молчание.

- Элен! - крикнул я, понимая, что ждать нельзя.
- Да, да. Я думаю, что сделать, - ответила она.
- Я везу его в больницу, - я назвал адрес и вырулил на широкую трассу.
- Нельзя в больницу, - ответила она.
- Да? Может сразу его закопать? - я не сдержался от злой иронии, - Надеюсь, адрес ты записала.

Я бросил телефон на соседнее сиденье и сосредоточился на дороге. Через пару минут я ворвался в город, пролетая светофоры на красный и едва ли не сбивая людей. Юстин стоит того.
Принимавшие нас врачи удивились, как он еще жив. На заднем сиденье и на полу теперь было море крови. Сам же Юстин уже не реагировал на речь, но оставался с пульсом на шее.
Меня, естественно, не пустили за серые двери странного кабинета, и я остался ждать в приемном отделении. Через двадцать минут в больницу вбежала Элен.

- Оперативно, - сказал я сонным голосом, - Но уже поздно.
- В смысле? - она приоткрыла рот и забавно вытаращила глаза. Всегда так делала, когда удивлялась.
- Его оперируют.
- Карл! - она ударила меня по предплечью, полагая, что я так зло шучу.
- Ну хватит! - я был не в настроении.
- Ну и ладно, - сказала она и села напротив меня.

Час.
Кофе.
Два.
Кофе
Три.
Отключился.
Четыре.
Кофе.
Пять.

- Жить будет, - сказал ассистент доктора, вышедший из серых дверей.
- Хорош, - я сжал кулак и порадовался за Юстина. Теперь бы еще избежать разговора с копами.

Элен заплакала. Ну и что я должен был сделать? Не знаю. Я просто обнял её и прижал к себе так, что она уткнулась в мою грудь.

- Всё будет хорошо, - я поцеловал её в голову.

Что я творю?

- Мне тяжело, - вдруг сказала она.
- Я понимаю, - я погладил её волосы.
- Жить со всем этим, - продолжила Элен, - Прости меня, Карл.

Она прижалась сильнее, и мы простояли так три минуты. Я успел подумать о том, что ничего в себе не понимаю и никогда не разберусь до конца в её чувствах. Я стал засыпать.

- Пойдем.

Мы вышли под морозное ночное небо и я понял, что одеваюсь не по погоде.

- Скоро и снег пойдет, - зачем-то сказал я.
- Отвези меня домой, - ответила Элен.
- Домой - это ко мне?
- Ты против? - она спросила усталым голосом.
- Нет, поехали.

Её характер выдает в ней гордость и силу. Стоило мне когда-либо дать слабину, она стремилась решить всё сама. И предложение помощи сперва встречало «Не надо!», потом «Да не надо!», а затем «Как хочешь». Так я уживался со стихией.

Мы поднялись к моей двери, с которой я забыл снять ленту. Элен, конечно, не удержалась от шутки:

- Тебя ограбили, мистер перевозчик?
- Ага, - ответил я.

Мы вошли в холодные стены моей квартиры. Я просто забыл закрыть окно. Черт.

- Брр, холодильник, - произнесла она, - Я в душ.
- Я съезжу кое-куда, - ответил я, плотно закрывая окно, - Квартира в твоем распоряжении.
- Хорошо, - она щелкнула замком ванной комнаты.

У меня не было дел и жутко хотелось спать. Я уехал прочистить мозги. Сначала медленный темп позволил выкурить сигарету, потом я изображал гонки «Формулы-1» по пустым улицам. Кто стрелял в Юстина и зачем?

Когда я вернулся домой, всюду горел свет. Кое-кто, видно, считает, что я копил деньги только чтоб оплатить электричество. Постепенно выключая освещение, я добрался до спальни, где она лежала, уткнувшись в подушку.

- Иди ко мне, - пробурчала она из темноты (ну да, почему бы выключить свет только здесь).

Я с секунду колебался, думая, правильно ли поступаю. Черт возьми, да, конечно, правильно!

Я залез под теплое одеяло, и она обняла меня, закинув ногу на моё бедро. Мы просто легли спать. Не думал, что однажды мне будет хватать и этого.

А дальше дни потекли медленной нудной рекой. Элен жила со мной, и мы по-семейному тратили мои сбережения. Разница была в том, что я теперь постоянно носил с собой пистолет. Слежки замечено не было, но теперь я точно знал, что рисковать без причины не стоит.

Через две недели я решил навестить Юстина. Приехав в больницу, я спросил о здоровье некого Радича.

- Юстин Радич? - спросила меня медсестра на посту.
- Да, - я напрягся.
- Сейчас я позову доктора, - с этими словами она встала и ушла.

Через пять минут вместе с ней пришел высокий, как и Юстин, доктор, который сперва спросил:

- Кем вы приходитесь пациенту?
- Я его двоюродный брат, - солгал я, рассчитывая, что такая роль откроет доступ к большей информации, если что.
- А могу ли я взглянуть на ваши документы?
- Если честно, я, кажется, - с паузами я начал рыться по карманам, делая вид, что и правда ищу паспорт, - Оставил их в отеле... Я только сегодня смог прилететь и сразу сюда.

Ну да, не считая того, что на камерах видеонаблюдения уже мелькала и «БМВ», и моё лицо, и Элен с Юстином в ту ночь. Плюсом ко всему, медсестра была та же. Я понял это только после того, как ляпнул про отель.
Однако блеф удался. Сегодня удача была на моей стороне. Доктор провел рукой по шее назад и сказал:

- Хорошо.

Легкая пауза повисла в воздухе.

- Ну, как он? - я разбил её так же быстро, как она и возникла.
- Боюсь, что вынужден принести вам плохие новости.

На моём лице появилось недоумение. Жутко как-то.

- Юстин Радич скончался вчера около 23: 00. Примите мои соболезнования.

Пара-пара-пам.