Фрагмент XII: Сделка

Гарри стоял над телом женщины — своей соседки. Ей было за сорок, но после первого же удара она разревелась как маленькая девчонка. После третьего опустилась на колени. С пятым — затихла. Её кровь заляпала его туфли — хорошие, новые, дороги. Несколько капель попали на брюки. Он смотрел на её тело с презрением, а к себе самому испытывал только злобу. Нож едва не выскальзывал из дрожащих рук, а лицо горело. Не он сам, а приступ ярости заставил совершить всё это. Гарри поспешил скрыться.

«Семь душ, — шипел голос в голове, — как семь грехов».

Ему теперь нельзя возвращаться домой. Да и зачем возвращаться туда, где тебя похоронили? Судя по газетам, то время, что он принял за пять минут, на самом деле длилось почти два года. Два года прошло с тех пор, как он умер. Родителям оказалось проще сослаться на несчастный случай, чем участвовать в расследовании странной смерти девятнадцатилетнего юноши. Не желая знать того, что случилось с их собственным сыном, эти люди продолжили жить дальше. Их он убил первыми — во сне, почти милосердно. Лишь потом, уходя, случайно столкнулся с соседкой. Эх, видела бы она своё лицо, когда неожиданно встретилась с покойником…

«Семь душ».

Смеясь над собственной судьбой, Гарри заночевал в той самой подворотне, где группа подонков забила его до смерти вот уже два года назад. И ведь он бы им показал… Эх, как бы он им показал, если бы не оказался в тот день слишком пьян. И та боль не забылась. Она стала частью него самого и чувствовалась постоянно — как пульс, как биение сердца, как дыхание. Боль не прекратилась, когда он, ослепший от побоев, вдруг увидел свет. Боль не ушла, когда потусторонний голос обратился к нему.

— Гарри, — сказал он зловеще. — Гарри… — повторил он, смеясь.

Наверно, люди бы назвали его дьяволом. Для Гарри же он был шансом. Шансом вернуть утраченное и, быть может, даже отомстить. Договор оказался незамысловат — он возвращает свою жизнь, а взамен отдаёт семь других. Довольно просто. Избивали его, насколько помнил Гарри, как раз семеро, так что он запросто согласился.

«Достану подонков и вернусь к нормальной жизни», — так просто всё выглядело тогда. Самый настоящий второй шанс. Счастливый билет — не иначе.

— Ты должен мне семь душ, Гарри, — сказал тот, кто вернул ему жизнь. — Семь душ — по одной на каждый из смертных грехов. Но не переживай, Гарри, будет не трудно. Каждый из ныне живущих подвержен грехам — не ошибёшься.

— Верно, — усмехнулся Гарри. — Не ошибусь.

Те семеро достаточно нагрешили.

Когда Гарри вернулся к жизни, все они уже умерли. Были убиты в какой-то стрёмной авантюре, на которую, не стоит сомневаться, сами подписались. Конечно, он знал об этом. Иначе бы и не предложил сделку. Иначе бы за этим не было так интересно и забавно наблюдать, а он -то наблюдает — в этом тоже можно не сомневаться.

В результате Гарри оказался ходячим трупом, давно стёртым из памяти родного города, единственная цель которого — убить семь человек. Он бы и вовсе отказался, но тот, кто вернул его к жизни, хорошо потрудился и взял под контроль даже эмоции Гарри. Словно от нажатия кнопки, он вдруг загорался желанием убивать. Родителей он выбрал сам, узнав обо всём том, что случилось в его отсутствие, но соседка… она просто попалась на пути, когда он загорелся.

«Три есть, — понял Гарри, когда проснулся. — Осталось четыре».

Его четвёртой жертвой четвёртым стал бомж, что спал в двух метрах левее, устроив себе лежбище на груде мусора. В последние мгновения жизни он выдыхал пивной перегар и пускал бурые слюни в слипшуюся бороду.

«Он всё равно никому не нужен», — думал Гарри, сильнее стискивая пальцы на грязной шее. Бомж проснулся и задёргался, из-за чего пришлось приложить ещё больше усилий.

Он весь вспотел к тому моменту, когда шея противно хрустнула и четвёртая жертва обмякла. Осталось всего трое. Ещё три человека, которых Гарри предстояло убить, чтобы выполнить свою часть сделки.

В заношенных протёртых брюках покойника нашлась пачка сигарет. Наполовину пустая и отсыревшая, но курить можно. Гарри устроился на крыльце ближайшего жилого дома и, чиркнув зажигалкой, затянулся. закурил. Неприятная табачная горечь давала понять — он жив. Забавно, думал Гарри, докуривая очередную сигарету. Раньше его бы больше волновал вопрос «как убить?», а уж цель он бы нашёл. Подвернулась бы в течение жизни, как те семеро. Сейчас же ему нужна была именно цель, а вопрос «как?» исчез будто сам собой.

Ещё иногда мелькал вопрос «зачем?», и Гарри каждый раз отвечал, что ради Нэнси. Ради собственной жизни, если уж точнее. И «ради жизни с Нэнси», если уж совсем точно. Два года назад он как раз возвращался от неё, когда всё это случилось. Теперь, всего за семь человеческих жизней, у него появился шанс наверстать упущенное. Гарри не мог им не воспользоваться.

Конечно, жизнь не стояла на месте, и Нэнси успела найти себе нового парня. Гарри узнал об этом сразу после того, как возродился. Стив, насколько он слышал. Стив был на год младше Нэнси, как раз доучивался второй год колледжа, пока она работала. Стива он запланировал седьмым и последним, а дальше — только новая спокойная и благополучная жизнь. Жизнь с Нэнси.

Но сначала важно было всё спланировать — узнать, где живёт Стив, как он идёт до дома, в какие магазины заходит по пути, когда встречается с Нэнси. Гарри занял лавочку в городском парке, где чаще всего наблюдал за своей седьмой жертвой. Сначала он сидел там почти сутками и запоминал время, когда Стив проходил мимо, а чтобы не привлекать внимания, выкрал книжку из ближайшего магазина и делал вид, что читает. Что-то из оккультизма. Гарри по-настоящему просмотрел только пару страниц, а потом бросил.

Всего за пару недель посещения парка удалось узнать, что Стив учится на врача — так же, как и он сам в своей прошлой жизни.

Только вот Стив уже оканчивал второй курс, а Гарри едва не вылетел с первого. Он также узнал, что по средам Стив встречался с Нэнси и не шел ходил через парк. По четвергам, а иногда и по вторникам сильно задерживался. В пятницу он проходил через парк аж трижды — сначала в колледж, затем домой, а потом куда-то ещё. Обратно Домой он после этого, очевидно, возвращался другой дорогой. Может, даже через какую-нибудь подворотню, где незаметно убить человека проще простого.

Однажды в парке, впервые за две недели, на лавочку к Гарри подсел Гарри сел кто-то ещё. Его никогда не удивляло отсутствие гостей — он вот уже месяц не мылся и не менял одежду, оброс и наверняка издали походил на прокажённого. Чёрт, да у него даже зеркала не было, чтобы проверить! Но сейчас кто-то сел рядом… Ничего — он скоро уйдёт, думал Гарри. Но человек не уходил. Тогда он оторвался от книги и посмотрел незнакомцу в лицо. Девушка. Красива и мила — как Нэнси пару лет назад.

— Привет, — еле выдавил Гарри и впервые со своего воскрешения понял, что смутился.

— Здравствуйте, — в её голосе он почувствовал страх. И правильно — его следует бояться. Он как-никак убийца. — Вы не возражаете, что я села здесь?

— Нет, — хотя правильнее было бы прогнать её. — А другие места заняты, да?

— Не все, — девушка отвечала робко — совсем как Нэнси в первое время после их знакомства. Потом она уже никогда не казалась столь милой. — Но у вас эта книжка… мне нравятся такие штуки.

— Я украл её, — тут же ответил Гарри. — И лишь делаю вид, что читаю. На самом деле я не понимаю такие вещи.

— Я могу рассказать.

И почему-то он согласился. Они провели в парке несколько часов, а затем, на следующий день, она пришла снова. Её звали Лиззи. Восемнадцатилетняя девочка, увлекающаяся оккультизмом и совершенно не представляющая, куда ей после школы деваться с таким увлечением. Разговоры с ней, такие лёгкие и непринуждённые, казались чем-то давно забытым — чем-то, что якобы будто бы навсегда осталось в прошлой жизни.

Их общение продолжалось пару недель, а потом пришла пора следить за Стивом и вне парка. Гарри был готов расстаться с Лиззи, но почему-то она пошла за ним. Он не возражал. Теперь они вместе ходили и к колледжу Стива, и к дому Нэнси, иногда, как в прежние времена, отдыхали в парке. Подруга не задавала вопросов, но прошло время — и он сам решил всё рассказать. От начала и до конца.

Лиззи с каким-то непривычным упоением слушала историю, рассказ о том, как Гарри забили до смерти в подворотне; сидела с чуть приоткрытым ртом, когда он упомянул того, кого впору называть дьяволом; отнеслась с пониманием к убийству родителей, бомжа и даже случайно подвернувшейся соседки. Но когда речь зашла о Стиве, она вдруг взвилась:

— Ты начал не с того конца, Гарри!

— Что ты имеешь в виду? — опешил он.

— Подумай сам, дурак! — Лиззи с детской наивностью в голосе рассуждала о самом настоящем убийстве, и это по-своему пугало. — Нэнси никогда не примет тебя, если узнает, что именно ты убил её Стива.

— Она не узнает.

— Но ты не можешь появиться сразу после его смерти! Должно пройти время, она должна оплакать его и смириться — как тебя в своё время.

Это он понимал. Хоть и не задумывался прежде. Интересно, сколько времени она его оплакивала? Он обязательно спросит это у Стива.

— Тебе нужно убить его как можно скорее, — продолжала Лиззи. — А за то время, пока Нэнси будет отходить от своей потери, ты выберешь и убьёшь оставшихся двух.

Гарри и подумать не мог, что кто-то может так ему помочь. Не только понять и принять его цель, но ещё и разделить её с ним, как-то поддержать. Не придумав другого способа выразить свою благодарность, он вдруг поцеловал её — в том же парке, на той же лавочке, где они встретились всего пару недель назад. Давно забытое тепло тронуло его губы, и он, несмотря на то, что Лиззи сразу отстранилась, успел им насладиться.

— Вообще-то ты пахнешь, — она показательно сплюнула. — Можешь повторить, как помоешься, но не раньше. И не забывай, что у тебя Нэнси.

«Нэнси у Стива, — с горечью подумал Гарри, — но скоро я это исправлю».

— Тогда… ты можешь взять эту книгу. Она вроде бы тебе нравится. — Книга давно стала бесполезна, и он не понимал, почему не отдал её раньше.

— Хорошо, — кивнула Лиззи, — но взамен я дам тебе это.

Она показала ему кинжал. Красивый и острый, с выгравированными на рукояти символами — какими-то рунами, кажется. Лиззи заверила, что душа убитого этим кинжалом человека будет съедена без остатка и никогда не сможет вернуться в мир живых.

— Мы ведь не хотим, чтобы Стив преследовал её после смерти, — улыбнулась она. Гарри не верил в подобное, но порыв оценил.

Они обменялись подарками, и Лиззи пригласила его к себе. Она жила одна в маленькой квартирке — всего в каких-то пяти минутах ходьбы от того парка, где они познакомились. Гарри смог наконец-то помыться, привести себя в порядок и порядок, взглянуть в зеркало, в конце-то концов.

— Можешь спать на диване, — улыбнулась Лиззи, когда он, чистый и ухоженный, наконец вышел из душа. — И… теперь можешь поцеловать меня.

Гарри понравилась эта мысль. Он подошёл и крепко обнял её за талию. Лиззи ждала нежного прикосновения губ, а получила острый укол в живот. Подаренный рунический кинжал с лёгкостью вошёл по самую рукоять. Её губы приоткрылись лишь на мгновение, но с них не сорвалось ни звука.

С Лиззи было хорошо, думал он, укладывая труп на пол. Но она лишь отвлекала от основной цели… а отвлекаться сейчас никак нельзя. У него уже есть пять душ, и теперь пришла очередь Стива.

Он отоспался в мягкой постели — впервые со своего возвращения к жизни, — а ближе к вечеру вернулся в парк. Календарь говорил, что сегодня пятница, а значит Стив должен пройти через парк трижды. В колледж и обратно он уже проходил, осталось дождаться третьего раза. Стив появился почти по расписанию, если часы, взятые у Лиззи, шли верно. Гарри последовал за ним. Осторожно и без спешки, сохраняя дистанцию, но не убирая ладони с рукояти отпуская рукоять кинжала.

«Пять есть, — Гарри ускорился, когда понял, что Стив направляется к Нэнси. — Осталось два. Только два!»

Он нагнал Стива и с силой навалился на него со спины. Тот успел только вскрикнуть от неожиданности, и кинжал пропорол его бок.

— Сколько вы уже с Нэнси?! — Гарри закричал так громко, что, казалось, услышала вся округа.

— Одиннадцать… лет… — Стив хрипел, захлёбываясь кровью.

— Одиннадцать?! — Это шло вразрез с его пониманием. Как они могут быть вместе одиннадцать лет, если ещё два года назад Нэнси была с ним? Как такое может быть?!

— Одиннадцать лет знакомы! — услышал он голос Нэнси. Такой приятный и знакомый. Тёплый, но пропитанный отчаянием и тревогой. — Мы друзья, Гарри! Я рассказывала тебе!

И тогда Гарри вспомнил. Вовсе не Стива, а многочисленные упрёки в том, что он никогда не слушает. Выходит, Нэнси была права — он не слушал…

Теперь он всё понял, но Стив уже не дышал, а Нэнси, зашедшись в слезах, уже никогда бы его не простила. Гарри не нашёл иного выхода, кроме как заколоть себя тем же кинжалом.

Тогда судьба посмеялась над ним — он снова проснулся в подворотне, где когда-то его забили до смерти семеро подонков. Рядом, устроив себе лежбище на груде мусора, похрапывал бомж.

«Три есть, — понял Гарри, когда проснулся. — Осталось четыре».

Он сомкнул руки на грязной шее и надавил изо всех сил.

«Моя душа уже у него, — думал он, вытягивая дух из четвёртой жертвы. — Я не считаюсь».