Главная страница Случайная страница
Разделы сайта
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Предмет договора страхования и страховой интерес как объект
|
|
имущественного страхования [263]
В настоящее время в правовой литературе отсутствует однозначное определение объекта и предмета страхования, несмотря на применение данных терминов в текстах нормативных актов. Некоторые авторы отождествляют данные понятия. Например, В.Н. Гарькуша пишет, что объекты и предметы имущественного страхования – это подлежащие страхованию материальные ценности, гражданская ответственность, доход[264]. В действующем законодательстве России (ст. 929 и 942 ГК РФ) имущественные интересы и непосредственно имущество представляются равнозначно как объект страхования. В.В. Шахов вообще не использует понятие «предмет страхования», полагая, что объектом имущественного страхования выступают здания, сооружения, транспортные средства, домашнее имущество и другие материальные ценности[265]. Противоположных взглядов придерживается К.Е. Турбина, указывая, что нельзя застраховать здание, сооружение автомобиль, гражданскую ответственность, доход, застраховать можно имущественный интерес, связанный с указанными объектами[266].
Полагаем целесообразным разграничивать понятия «предмет» и «объект» страхования, т.к. их дифференциация позволяет более точно определить и охарактеризовать различные стороны страхования. С точки зрения русского языка предмет - это всякое материальное явление, вещь; а объект - предмет, на который направлена деятельность[267]. Применительно к страховым правоотношениям предметом будет выступать то, что застраховано, а в качестве объекта - то, на что направлено страхование[268]. Более близкой представляется позиция К.Е. Турбиной, в соответствии с которой, как было уже указано, объектом имущественного страхования в любом случае является имущественный интерес. Заключая договор страхования имущества, страхователь тем самым обеспечивает свой интерес в отношении этого имущества. Страхование создает возможность получения страховой выплаты в случае наступления конкретных последствий в отношении застрахованного имущества. Если бы объектом страхования, т.е. защиты, являлось само имущество, то страховщик при утрате или повреждении имущества обязан был бы его восстановить и лишь с согласия страхователя мог бы не восстанавливать имущество, а возместить страхователю убытки в денежной форме. Однако законодательство всех стран, в том числе и российское, требует, чтобы страховщик возместил убытки в денежной форме и лишь в качестве отступного может восстановить поврежденное имущество в натуре[269]. Взгляд на имущественный (страховой) интерес как на объект страхования нашел отражение в ст. 4 ФЗ " Об организации страхового дела в РФ", в которой имущественный интерес - это единый объект для всех видов страхования[270]. Мы согласны с мнением С.В. Тарадонова что объектом имущественного страхования выступает страховой имущественный интерес, а в качестве предмета договора имущественного страхования - " то, что застраховано". При страховании имущества в качестве предмета страхования обычно выступают вещи, а также то или иное имущественное право, если оно представляет собой самостоятельную ценность. При страховании ответственности предметом страхования выступает сама ответственность в том или ином виде. При страховании предпринимательского риска предметом страхования выступают нормальные условия осуществления предпринимательской деятельности[271].
Дискуссии относительно предмета и объекта страхования заставляют оценить данный вопрос, как неоднозначный и спорный. Отсутствие разграничения данных дефиниций в законе приводит к коллизии норм в институте страхования, что в свою очередь негативно влияет на правоприменительную практику.
Скибин С.А., Южный федеральный университет
Правовая природа несостоявшихся сделок [272]
Несостоявшиеся сделки не нашли достаточного отражения не только в юридической литературе, но и в законодательстве РФ, где отсутствует понятие незаключенной сделки и хотя бы ее минимальное регулирование. Поэтому считается актуальным и своевременным рассмотреть их с точки зрения правовой природы, оснований признания их таковыми, правовых последствиях и отличия от недействительных сделок.
В последнее время исследователи-цивилисты стали обращать внимание на необходимость выделения несостоявшихся сделок в самостоятельную категорию. По выражению О. Н. Садикова, «наличие в гражданском праве несостоявшихся сделок выражено в косвенной форме, но достаточно ясно»[273].
Взгляды цивилистов на несостоявшиеся сделки и их место в гражданско-правовой доктрине неоднозначны. Так О. А. Красавчиков отождествлял несостоявшиеся сделки со сделками, имеющими незавершенный юридический состав. Он писал, что «незавершенная сделка тождественна по юридическому значению сделке несостоявшейся, то есть она не имеет никакого юридического значения для развития правоотношения, на установление, изменение или прекращение которого она направлена»[274].
Под «несостоявшимися сделками» следует понимать такие действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей, условия совершения которых не соблюдены настолько, что нельзя считать эти совершенные действия сделками. Из этого определения можно сделать вывод, что несостоявшиеся сделки и недействительные сделки – не тождественны, так как недействительная сделка — действия физических и юридических лиц, хотя и направленных на установление, изменение или прекращение гражданского правоотношения, но не создающих этих последствий вследствие несоответствия совершенных действий требованиям закона [275].
Что касается оснований признания сделки несостоявшейся, то в современной юридической литературе нет единого мнения о том, какие основания должны служить для того, чтобы действия, внешне похожие на сделки, считать несостоявшимися как сделки, но проанализировав гражданское законодательство данные основания можно четко определить.
Различия между несостоявшейся и недействительной сделками проявляются как в основании, так и в правовых последствиях данных сделок. Так, к несостоявшимся сделкам не могут применяться нормы договорного права и специальные последствия недействительности сделок (ст. 169, 179 ГК), а применяются нормы о неосновательном обогащении в случае ее исполнения. Но главное отличие заключается в том, что недействительные сделки как раз являются юридическими фактами, но в силу противоречия законодательству не порождают желаемого сторонами правового результата. Однако несостоявшиеся сделки также не порождают желаемого результата, в чем заключается и сходство данных сделок.
Несостоявшиеся сделки имеют много общего с недействительными сделками, что не исключает возможности наличия ошибки при признании их таковыми. Поэтому считается целесообразным ввести в гражданское законодательство нормы, регулирующие несостоявшиеся сделки, определить понятие, закрепить основания признания и последствия данных сделок для того, чтобы разграничить их от недействительных сделок и выделить в самостоятельную категорию, удовлетворив потребности совершенствования гражданского законодательства в этом вопросе.
Соломащенко Н.А., студент филиала ЮУрГУ в г. Златоусте
К вопросу об ограничении дееспособности граждан [276]
Одной из новелл Гражданского кодекса стало расширение перечня оснований для ограничения дееспособности гражданина. В частности, в число таких оснований включено пристрастие гражданина к азартным играм. Такая норма предусмотрена и в законодательстве ряда стран, являющихся участниками Содружества Независимых государств. В российской юридической литературе неоднократно высказывались предложения об ограничении дееспособности граждан, ведущих расточительный образ жизни, в том числе чрезмерно увлекающихся азартными играми.[277]
В новой редакции абз. 1 п. 2 ст. 30 ГК РФ, вступившей в силу со 2 марта 2015 г., в качестве еще одного основания ограничения дееспособности названо психическое расстройство: «Гражданин, который вследствие психического расстройства может понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц, может быть ограничен судом в дееспособности в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством. Над ним устанавливается попечительство». В данном случае в числе критериев ограниченной дееспособности названы медицинский — наличие психического расстройства и психологический — способность понимать значение своих действий или руководить ими лишь при помощи других лиц.
В международном праве, исходят из принципа максимального сохранения дееспособности. О возможности частичного ограничения дееспособности психически больных говорится в Рекомендациях Комитета Министров Совета Европы R (99) 4 «О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых».
Вопрос реформирования норм, посвященных признанию гражданина недееспособным, стал лейтмотивом Постановления Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2009 г. № 4-П[278] и Постановления Конституционного Суда РФ от 27 июня 2012 г. № 15-П[279].
Содержание психологического критерия, описываемого в абз. 1 п. 2 ст. 30 ГК РФ противоречит положениям абз. 2 этого же пункта: ограниченно дееспособным дозволено самостоятельно (т. е. без помощи других лиц!) совершать определенные действия (заключать сделки, перечисленные в пп. 1 и 4 п. 2 ст. 26 ГК РФ (включая мелкие бытовые); распоряжаться выплатами, которые указаны в пп. 1 п. 2 ст. 26 ГК РФ (включая заработок, стипендии)).
Для установления медицинского и психологического критериев ограниченной дееспособности требуются специальные знания, которые находятся за пределами правовых знаний, общеизвестных обобщений, вытекающих из опыта людей. Однако, в гл. 31 ГПК РФ отсутствует указание на необходимость назначения судебно-психиатрической экспертизы в порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина ограниченно дееспособным. Нет такого указания и в новой редакции ст. 30 ГК РФ. Обязательное назначение судебно-психиатрической экспертизы предусмотрено только в порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина недееспособным (ст. 283 ГПК РФ). В связи с этим, считаем необходимым в ГПК РФ (например, в ст. 283) закрепить правило о том, что в порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина ограниченно дееспособным для определения его психического состояния суд обязан назначить судебно-психиатрическую экспертизу.
Сычева С.И., студент ЮУрГУ
Понятие хореографического произведения [280]
Хореографическое произведение как объект авторско-правовой охраны в России впервые был введен Постановлением ЦИК и СНК СССР 1925г.[281] Но самостоятельного развития данный объект не получил, так как приравнивался к литературным произведениям и пользовались охраной наряду с ними.
В настоящее время в Российской Федерации проводится активная работа по формированию и совершенствованию законодательства в сфере авторского права, которое является одной из наиболее значимых и динамично развивающихся областей права.
Согласно п. 1 ст. 1259 действующего ГК РФ к числу произведений, являющихся объектами авторского права, относится хореографическое произведение и в целях облегчения рассмотрения споров, связанных с нарушением авторских прав на хореографическое произведение необходимо обозначить и решить одну из существующих в данной сфере проблем, а именно, устранить терминологические неопределенности в понятии самого объекта. На сегодняшний день в юридической литературе понятие хореографического произведения не сформулировано. Прежде всего это связано с отсутствием в науке единого понятия " произведение".
Проанализировав различные варианты данного понятия, предложенные учеными (Я.А. Канторовичем[282], М.В. Гордоном, В.И. Серебровским[283], Э.П. Гавриловым, В.Я. Ионасом[284]), которые так или иначе определяют его основные признаки, можно сделать вывод, что под произведением следует понимать - результат творческой деятельности автора, а именно совокупность идей (понятий и образов) и мыслей, получивших свое выражение в доступной для восприятия человеческими чувствами и юридической объективной форме, допускающей возможность воспроизведения.
В ГК РФ указано, что произведения, являющиеся объектом авторского права, должны, во-первых, представлять собой результат творческой деятельности и, во-вторых, быть выражены в объективной форме (ст. 1257, п. 3 ст. 1259 ГК РФ). Однако в научной литературе в качестве признаков или особенностей хореографического произведения выделяют: оригинальность, выражающуюся через органический сплав различных выразительных элементов, приемов и средств, возникающий на основе единства человеческого характера и воплощающий в действие идею танца, т.е. хореографический образ[285]; способность к воспроизведению (С.Н. Братусь)[286]; общественную полезность (Гордон М.В.)[287]; а так же то, что при создании хореографического произведения творчество автора ограничено кругом выразительных средств (движений и поз для танца), рамками сценической площадки, назначением хореографического произведения (для публичного исполнения) и связанным с этим «мимолетным» характером существования и восприятия зрительской аудиторией. [288]
Таким образом, под хореографическим произведением следует понимать результат творческой деятельности автора, а именно совокупность идей (понятий и образов) и мыслей, получивших в результате творческой деятельности автора свое выражение в доступной для восприятия человеческими чувствами и юридической объективной форме, допускающей возможность воспроизведения, состоящий из танцевально-пластической композиции, раскрывающей посредством танцевальных образов замысел автора-хореографа и предназначенный для исполнения на сцене и (или) неформальном пространстве сцены.
Тишкова А. А., студент ЮУрГУ
Проблема признания и исполнения решений иностранных судов [289]
Защита прав граждан может осуществляться как судами РФ, так и иностранными судебными органами. Судебный процесс предполагает некое достижение в пользу лица. Выиграть процесс – это только половина дела. Особое значение принадлежит процессу осуществления судебного решения.
Реализация решений иностранных судов на территории РФ регулируется многочисленными международными актами[290] и нормами национального законодательства. Отметим, что процедура реализации судебных решений в рамках государств СНГ – упрощенный механизм по сравнению с порядком признания иностранных судебных решений, вынесенных судебными учреждениями других государств. Основанием для исполнения таких решений на территории государства является исполнительный документ, выданный другим государством – участником Московского соглашения[291].
Заметим, что п. 1 ст. 409 ГПК РФ[292] указывает на признание и исполнение решений иностранных судов в РФ, если это предусмотрено международным договором (далее МД). Т.Н. Нешатаева указывает, что в российской правовой системе при отсутствии соглашения между РФ и другим государством никакое принудительное исполнение решения, вынесенного иностранным судом, на территории РФ невозможно[293]. Отметим, что отсутствие такого договора не является основанием для отказа в рассмотрении российским судом ходатайства лица о признании и исполнении решения иностранного суда. На наш взгляд, необходимо дополнить ст. 409 ГПК РФ следующим содержанием: в случае отсутствия МД реализация иностранных судебных решений на территории РФ допускается, если не будут нарушаться права и законные интересы РФ, граждан РФ, организаций, зарегистрированных на территории РФ.
Сложнее обстоит дело с исполнением решений иностранных судов в странах, с которыми у РФ нет договоров об оказании правовой помощи. Для устранения препятствий, возникающих при осуществлении судебной защиты прав граждан, предлагаются следующие пути решения[294]: 1. использование принципа взаимности и международной вежливости. Основываясь на судебной практике, считаем, что ссылки на такие принципы не имеют под собой никаких юридических оснований. Они представляют собой основу межгосударственных отношений, т.к. государство, совершившее в отношении другого государства какое-либо благоприятное действие, может полагать, что в силу установленных принципов, действия такого государства будут аналогичны. Однако требовать от этого другого государства таких действий оно не вправе; 2. применение п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод[295]. Ссылка на эту норму весьма неплоха, не все государства ратифицировали Конвенцию. С ее помощью решить рассматриваемую проблему можно только частично. Кроме того, сам Европейский суд еще ни разу четко не заявил, что такая норма может рассматриваться в качестве основания для реализации судебного решения.
Разрешить проблему представляется следующим образом: т.к. РФ – это правовое и цивилизованное государство, то судам необходимо использовать принцип «международной вежливости» (но не как принцип МП, а как принцип одностороннего поведения государства) в совокупности с п. 1 ст. 46 Конституции РФ. Следует напомнить, что ВАС РФ уже предложил обращаться к этому принципу поведения государств (правда, в отношении иного вопроса): «Направление судебного поручения в порядке правовой помощи возможно и на условиях международной вежливости в отсутствие МД об оказании правовой помощи»[296].
Тишкова А.А., студент ЮУрГУ
Животные как источники повышенной опасности [297]
Действующее законодательство не содержит определения животного как объекта гражданских прав. Например, ст. 137 ГК РФ[298] указывает, что к ним применяются общие правила об имуществе. Ст. 4 ФЗ РФ «О животном мире»[299] устанавливает, что отношения по владению, пользованию и распоряжению объектами животного мира регулируются гражданским законодательством в той мере, в какой они не урегулированы этим законом.
Так, К.Д. Гасников считает, что животное – это не потребляемая, индивидуально определенная, одушевленная и неделимая вещь, объект разнообразных сделок[300]. Д.Е. Захаров указывает, что «животное – это движимая, неделимая, не потребляемая вещь, обладающая качеством товарности…»[301]. Считаем, что эти определения отражают всю специфику рассматриваемых объектов, т.к. во-первых, животные – это вещи, к которым применяются общие правила об имуществе, во-вторых, они живые существа, обладающие чувственным восприятием и наличием собственных потребностей.
Анализ правовых норм и судебной практики выявил проблемный вопрос, заслуживающий особого внимания: относятся ли животные к источникам повышенной опасности, а если относятся, то какие именно?
Е.А. Флейшиц считала, что «под источником повышенной опасности понимаются свойства вещей или силы природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека и, не подчиняясь полностью контролю, создают высокую степень вероятности причинения вреда жизни или здоровью человека либо материальным благам»[302]. На основании этого определения любое животное – источник повышенной опасности. Б.С. Антимонов выступал против признания диких животных источником повышенной опасности, обосновывая свою позицию тем, что это характеризует иногда поведение диких животных, которых, например, бывает трудно загнать обратно в клетку. Нанеся вредоносный удар, животное часто само и очень быстро приходит в спокойное состояние[303]. В.М. Болдинов указывал, что содержание животных для личных целей не может квалифицироваться как деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих. Причинение вреда животными в таких случаях практически всегда обусловлено виной владельца, даже самой легкой[304].
Анализируя судебную практику, отметим, что при причинении вреда животными, суды определяют ответственность не по правилам ст. 1079 ГК РФ, а в соответствии со ст. 1064 ГК РФ. Несмотря на сформировавшийся подход к рассмотрению подобных споров, правоприменительная практика не всегда однозначно оценивает обстоятельства дела. Так, в результате ДТП (наезда автомобиля на корову, выбежавшую на проезжую часть) автомобилю были причинены механические повреждения. Суд признал вину собственника коровы. В решении указывалось, что деятельность ответчика по выпасу коров связана с повышенной опасностью для окружающих, и без должного осуществления надлежащей их охраны, являются источником повышенной опасности[305].
Таким образом, существуют различные ситуации, когда трудно предсказать поведение животного, т.к. им движет природный инстинкт. Необходимо дополнить перечень видов деятельности, создающих повышенную опасность для окружающих, путём введения в п. 1 ст. 1079 ГК РФ животных, как источников повышенной опасности. Нововведение даст возможность людям разрешать споры подобного рода в судебном порядке, избежать количества несчастных случаев, связанных с содержанием у себя дома животных.
Тымчук Ю.А., студент ЮУрГУ
|
|