Объяснение у могил

Я гнала велосипед к городскому кладбищу. Горючие слезы, словно кровь, струились по моим щекам. Я прислонила велик к кирпичной ограде и припустила по дорожке, освещенной свечами и лампадами, зажженными на могилах.

Пока я бежала через кладбище, начался дождь. Свечи стали гаснуть. Туман медленно обволакивал все вокруг, словно желая меня остановить.

Я издалека увидела Александра, стоявшего возле памятника своей бабушке, и устремилась к нему.

— Я не хочу с тобой расставаться! — вырвался у меня крик.

— О чем это ты? — спросил он.

— Я видела газету. Твои родители продают особняк.Почему ты мне не сказал?

— Я собирался, но сначала мне нужно было прояснить несколько вопросов.

— Какие еще вопросы? Ты уезжаешь в Румынию. Я не хочу с тобой разлучаться.

Я вцепилась в возлюбленного что было сил.

— Знаю, — сказал он и крепко обнял меня. — Я тоже не хочу, поэтому и стараюсь что-нибудь придумать.

— Но почему тебе нужно возвращаться именно сейчас? — спросила я, глядя ему в глаза. — После всего того, что нам пришлось испытать, когда мы наконец отделались от Максвеллов, а заодно избавили от них и Занудвилль. За все это такая благодарность?

— Именно поэтому родители решили, что сейчас мне самое время воротиться на родину. Я доставил Валентина его брату Джаггеру, покончил с кровной враждой семей. Теперь родители хотят, чтобы я снова поселился в Румынии и мы зажили вместе, как и положено семье.

— Но теперь твоя жизнь здесь!

— Знаю. Я пытался им это объяснить. Плохо то, что они не видят резона сохранять особняк. Получается, что мне просто-напросто некуда податься.

— Ты можешь остаться здесь и жить со мной. Мои родители не будут против.

— Это совершенно невозможно. Ведь тогда они узнают…

Тут Александр был совершенно прав. Я об этом не подумала.Если бы возлюбленный поселился под одной крышей с моими родителями, то ему не удалось бы сохранить от них в тайне тот факт, что спит он не по ночам, а днем, и не в постели, а в гробу.

— Что же ты собираешься делать? Ты не можешь бросить меня, Александр. Давай я с ними поговорю. Они поймут меня.

— Сомневаюсь, что тебе удастся их убедить. Я уже чего только не перепробовал, и по-хорошему, и по-плохому. Но я их сын. Они желают, чтобы я жил с ними. Конечно, я уважаю их мнение. Однако в данном случае они ломают мне жизнь.

— И мне. Они не должны так поступать, Александр! Я люблю тебя!

Я крепко прижалась к нему и зарыдала.

— Можно понять, почему им не хочется расставаться с тобой. Они любят тебя так же, как и я, но почему не могут просто остаться здесь?

— Потому что их бизнес в Европе. Родители предпочитают жить среди своих. Они отослали меня сюда именно для того, чтобы оградить от опасности, но теперь, когда надобность в этом отпала, считают, что мне следует вернуться домой.

— Но ты не был здесь в изоляции, ходил на танцы, в кафе, на свидания. Они что, не видят, как хорошо устроилась твоя здешняя жизнь за столь короткий срок?

— Я пытался это им втолковать, но не уверен, что до них дошло. У них свои, старые представления.

— Вот уж не чаяла, что наши отношения будут поставлены под угрозу не тем фактом, что я смертная, а ты вампир, и не происками одного злобного беловолосого кровососа, а волей твоих милейших родителей.

Александр промолчал.

— Все из-за меня, — всхлипнула я, оседая у могильной плиты. — Будь я, как Луна, из вампирской семьи, они бы меня приняли.

— Родители в восторге от тебя.

— Но я не вампир. Румыния на краю света, а мне без тебя и секунды не прожить. Что уж говорить о вечной разлуке.

— Знаю. Я чувствую то же самое.

— Так скажи им, что не поедешь.

— Я говорил.

— Что они ответили?

— Что мой дом в Румынии.

— Я сама с ними побеседую, — решительно заявила я, поднимаясь с земли. — Ну-ка, пошли. Они поймут, что разлука с тобой разрушит мою жизнь, и изменят свое решение.

Но Александр не двинулся с места, наоборот, прижал меня к себе еще сильнее, стараясь унять рыдания.

— Не думаю, что это сработает, — промолвил он. — Да, конечно, приехав сюда, они сами попали под определенное влияние и в чем-то изменились, но не в такой же степени.

Мое отчаяние вылилось в порыв гнева.

— А ты тоже хорош! Почему ничего мне не рассказывал? Не понимаю, зачем нужно было держать меня в неведении. Возмутительно!.. О событии, которое грозит перевернуть всю свою жизнь, я узнаю из газеты!

— Я вообще не хотел, чтобы ты об этом узнала.

Я взглянула ему в глаза, чтобы он увидел всю глубину моей печали.

— Ты ведь сам хочешь уехать, правда?

Александр сжал мои плечи.

— Даже думать не смей ни о чем подобном! Ни на секунду! Мой дом здесь, рядом с тобой. Ныне и вовеки.

Я бросилась ему на грудь, и мы сжали друг друга в объятиях.

— Вот почему ты так долго не подпускал меня к своим родителям.

— Мне требовалось время.

— Это решительно невозможно! — лепетала я. —Если нас разлучат, то мы больше не увидимся. Я тебя не отпущу. Ты должен был мне сказать.

Я понимала, как недоставало родителям Александра их единственного сына, когда тот находился на другом краю света, оставленный на попечение дворецкого. Не такой судьбы они для него хотели, за океан отправили, чтобы спрятать от Максвеллов, а не для того, чтобы он нашел там свою любовь.

— Я пытался разработать план.

— Я всю дорогу строю всякие планы насчет нас и сейчас, как мне кажется, точно знаю, что нужно делать.

— Вот как?

— Есть решение всех проблем, твоих и моих. Мы ведь на освященной земле?

— Да.

— Ну так вот. Сделай, чтобы я стала твоей навсегда.

— Нет. Это не выход.

Александр даже отступил.

— Это наш единственный шанс, — возразила я, ухватив его за рубашку. — Я стану такой же, как ты и твои родители. Тогда им не придется беспокоиться насчет того, что ты — единственный вампир в городе.

— Еще не время.

— Да какое другое подойдет лучше? Может ли быть более веская причина? Если ты отказываешься, тогда… тогда…

Глаза Александра были полны любви и печали.

— Ты просто не понимаешь, о чем просишь.

— Я все прекрасно понимаю. Если я стану вампиром, мы с тобой будем связаны навеки. Если останусь смертной, то никогда больше тебя не увижу.

Александр помолчал. Взгляд возлюбленного сделался мечтательным и отрешенным, как тогда, когда я впервые его увидела. Легкий ветерок взъерошил черные волосы.

— Мой дом здесь, с тобой. Хочу, чтобы все оставалось без перемен, как сейчас.

— Ты принимаешь решение за меня, — с вызовом указала я. — А тебе не приходило в голову, что я вправе делать это сама?

— А что бы ты сделала, если бы нашелся другой выход? — неожиданно спросил он. — Вдруг появилась бы возможность не тебе стать такой, как я, а мне сделаться смертным, как ты? Что тогда?

Александр перестанет быть вампиром?

Я опешила, обдумывая саму такую возможность. По правде говоря, я плохо представляла себе тяжесть того бремени, которое легло бы на него в этом случае. Вдруг ему не понравится быть смертным? Что будет, если такого рода перемены повлекут за собой изменение личности? Нельзя исключать, что возлюбленный не будет счастлив после преображения, станет испытывать горечь и винить меня в случившемся.

— Я нравлюсь тебе только потому, что вампир? —спросил Александр.

— Ничего подобного. Будь ты хоть троллем, я бы тебя все равно любила. Но ты тот, кто есть. Я не хочу, чтобы ты менялся.

— Вот и я смотрю на тебя точно так же. — Он взял мое лицо в ладони. — Люблю тебя такой, какая ты есть.

— Ага, значит, я разонравилась бы тебе, если бы стала вампиром?

— Нет, конечно, я все равно бы тебя любил, но… Вдруг тебе не понравилась бы новая жизнь?

— Да с чего бы вдруг? Я всегда мечтала быть такой, как ты.

— Подумай о том, что тебе пришлось бы скрывать свою новую сущность от родных. Узнай они правду, как думаешь, это бы их обрадовало? Любимая дочка вдруг превратилась в кровососа! Может быть, в теории все это и увлекательно, но только до тех пор, пока не приходится бросать насиженное место, скрываться от преследований. Так было с моими бабушкой и дедушкой. Ты вот и сейчас считаешь себя отверженной, но кем, как думаешь, стала бы в потустороннем мире?

Честно говоря, о таких подробностях я особо не задумывалась, не рассматривала вопрос в таком свете.

— Ты часто говоришь: «Укуси меня», но дело обстоит далеко не так просто. Мне нужно принять решение, касающееся тебя, которое в корне изменит твою жизнь, причем навсегда. Думаешь, легко на это отважиться?

Да, Александр всегда в первую очередь думал обо мне. Причем не только о сегодняшнем дне, но и о будущем.

— Но ты не можешь покинуть Занудвилль! Обещай, что останешься, —взмолилась я.

— Обещаю сделать все, что в моих силах. Я все время пытаюсь найти решение, каждый день, каждую минуту. Я… — Он сжал мои плечи и продолжил: — Помимо всего прочего, не могу же я оставить тебя один на один с этим Тревором Митчеллом.

Я думала об особняке, о времени, проведенном в гробу Александра, о том, как мы в сумерках любовались его картинами или прогуливались по коридорам, в которых горели свечи.

— Это разбивает мне сердце, — сказала я.

— Мне тоже. Еще недавно я даже не задумывался о такой возможности. Мне казалось, что особняк вечно будет принадлежать нашей семье. Я навсегда останусь в нем.

— Если ты будешь жить в Румынии, то мне придется отправиться туда. Я не смогу жить без тебя.

— Не стоит смотреть на все так уж мрачно. — Александр коснулся моей щеки. — Начать с того, что покупателей на дом пока не нашлось. Значит, еще есть время, чтобы отыскать выход.