Вечерний разговор

Вечером, накануне первого дня занятий, я поглаживала Кошмарку и блуждала по Сети. Моя кошечка вдруг уставилась в окно и зашипела.Спина ее выгнулась дугой, шерстка встала дыбом. Она соскочила с моих колен, пробежала по кровати, вспрыгнула на подоконник и стала скрести стекло.

— Кошмарка, это, наверное, птичка. Уймись.

Потом мой слух уловил легкий звон, как будто снаружи что-то стукнулось о стекло. Кошмарка взбесилась окончательно, пробежала по комнате и вылетела за шаткую открытую дверь.

Я всмотрелась в темноту. Глазам потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к мраку, но и потом мне не удалось заметить ничего необычного ни возле гаража, ни близ качелей, находившихся в нескольких ярдах от него. Впрочем, нет. Рядом с деревом с трудом угадывалась темная фигура, прислонившаяся к нему.

Я прижалась лицом к стеклу.

Это был он. Возлюбленный гот, рыцарь ночи, принц вампиров.

Сердце мое подпрыгнуло.

Я вылетела из комнаты, сбежала по лестнице, выскочила через черный ход и бросилась в его объятия.

Александр приветствовал меня долгим поцелуем, от которого пробрала дрожь.

— Я должен был тебя увидеть, — промолвил он. — Задержаться надолго не получится, но хочу хотя бы пожелать тебе удачи в новом учебном году.

— Мне так тебя не хватало.

— Мне тоже. Как, я думаю, и самому особняку.

— Как твои родители?

— Прекрасно.

— Они какие? — запустила я пробный шар.

— Не знаю. Родители как родители. Наверное, такие же, как у всех.

— Они рады возвращению домой?

— Мама говорит, что особняк благоухает цветами.

— А ты рассказал ей, что это я их повсюду расставила?

— Думаю, она сама догадалась.

— Надо думать, ты очень рад их приезду.

Александр пожал плечами.

— Это нормально. Понятно, что ты по ним соскучился.

Помолчав, он заговорил таким тоном, словно раскрывал страшную государственную тайну:

— Знаешь, с отцом всегда очень интересно. Он настоящий знаток искусства, и ему всегда есть что рассказать о художественном мире. На сей раз он привез мне работу одного одаренного французского художника, которого ждет большое будущее.

— А твои работы ему нравятся?

— Боюсь, что меня он пока в качестве художника серьезно не воспринимает. Думает, что я рисую просто так, забавы ради.

— А твоя мама?

Александр не смог скрыть блеск в глазах.

— Держу пари, она от тебя в восторге.

— Мама — она мама и есть. Утверждает, что в ее отсутствие я ничего не ел, исхудал, и теперь грозится меня как следует откормить.

— Когда я с ними встречусь?

— Надеюсь, скоро.

— А то ведь им может показаться, будто ты меня прячешь.

— Есть немного. Мне хочется оставить тебя всю только для себя.

Он крепко сжал меня в объятиях и повертел.

— Они все знают?

— Нет уж. Всего я им про нас не рассказывал. А ты?

Тут он в точку попал. Александр был знаком с моими родителями, но насчет нашего с ним обыкновения устраивать свидания на кладбище или спать в дневное время в обнимку в гробу я их, конечно, не просвещала.

— Они знают, что я не вампир? — прозвучал мой вопрос.

— А твои родители в курсе, кто я?

Я испытала потрясение. Что же это получается?! Александру приходится скрывать мою сущность точно так же, как мне таить, кто он? Правда, его отец и мать могли узнать эту новость не только от сына, а от Джеймсона или Максвеллов. Другое дело, что едва ли Джаггеру, как и его родичам, Луне с Валентином, охота распространяться о том, что Александр предпочел обычную девушку представительнице их семьи.

Получается, что возлюбленный решил не рассказывать родителям о том, что я смертная, точно так же, как я не говорила своим, что он вампир.Надо же, мне ведь и в голову не приходило, что он не может поведать им всю правду насчет меня.

Я никогда не понимала, как, наверное, больно ему от того, что правда о его истиной природе, при всей моей любви к нему, остается тайной для моих родителей и даже для лучшей подруги, посвященной во все мои секреты.

— Ты не хочешь, чтобы я с ними встречалась, да? —спросила я. — Потому что тогда они узнают.

— Что?

— Ты стыдишься меня?

— С чего бы это?

— Да с того, что я смертная.

— Они знают, что у меня есть любимая девушка, и я счастлив. Это все.

Зла на Александра у меня не было. Да и как я могла на него сердиться, если сама не рассказала всю правду своим родителям, с которыми, между прочим, виделась каждый день? Он, в отличие от меня, встретился с отцом и матерью после многомесячной разлуки.

Я понимала это, но испытывала разочарование. Вообразила себе, что Александр непременно, во всех подробностях, поведает родителям о том, что повстречал в Занудвилле девушку своей мечты, расскажет им обо всех наших приключениях. С другой стороны, он ведь парень, а не девчонка. Не думаю, чтобы мой братишка Билли побежал рассказывать мамочке о своих первых любовных переживаниях, и уж вовсе не могу представить себе Тревора, распинающегося о победах на любовных фронтах перед миссис Митчелл, даже если вся футбольная команда в курсе его похождений. А ведь у Александра, в отличие от него, в Занудвилле нет ни единого друга, кроме меня.

Мне стало жаль возлюбленного. Бедняге не с кем поделиться своими мыслями и чувствами. Надо думать, именно по этой причине он проводил столько времени за холстами.

Я никогда не отличалась особым терпением, но сейчас мне было понятно, что торопить Александра не следует. Надо дать ему время по-настоящему воссоединиться с семьей.

— Мне пора попрощаться, хотя куда больше хотелось бы сказать «привет», — неожиданно заявил он.

— Мне очень хотелось бы, чтобы ты мог пойти завтра в школу вместе со мной. Честное слово, будь у меня возможность сидеть на уроках рядом с тобой, это основательно добавило бы мне интереса к занятиям. Особенно с учетом возможности урвать на перемене время для поцелуя.

— Но раз уж у меня нет возможности быть с тобой, как насчет вот этого?

Он полез в карман и достал браслет из мореного дерева, к которому было привешено серебряное сердечко.

— Прелесть! — воскликнула я и тут же надела подарок.

Александр крепко обнял меня и одарил нежным прощальным поцелуем.

— Когда мы увидимся? — спросила я, сомкнув замком руки вокруг его талии.

— Скорее, чем ты думаешь.

Он мягко развел мои руки, отступил в тень и исчез.

Александр по-прежнему оставался для меня тайной. Мне ужасно хотелось узнать о нем как можно больше. Все загадки, связанные с ним, лишь усиливали это стремление.