Системы в современном российском обществе

В России отсутствуют прочные традиции существования партийности и партийной системы. Краткие уроки существова­ния российского парламентаризма и многопартийной системы (1905—1917 гг.) за время советской власти в России (1917— 1991 гг.) были основательно подзабыты.

Отмена в 1991 г. 6-й статьи Конституции СССР Съездом на­родных депутатов означала по сути конец монополии на власть какой-либо политической силы (партии). Началась новая полити­ческая история многопартийности в России. Первой после КПСС, причем жестко оппозиционной коммунистической идеологии, партией стал Демократический Союз (1988 г.). После принятия в октябре 1990 г. Закона СССР «Об общественных объединениях» пошел процесс создания в стране новых политических партий. Одной из первых возникла нынешняя ЛДПР.

К 1993 г. в России было официально зарегистрировано около 60 политических партий и движений, в 1998 г., по данным Мини­стерства юстиции РФ, 92 общероссийских и межрегиональных партий. Их деятельность регламентируется Конституцией РФ, За­коном РФ «Об общественных объединениях» (1995 г.), а также рядом других законов.

Несмотря на объективно благоприятные правовые и поли­тические условия для формирования политических партий (экономический кризис, идеологическая, социальная, нацио­нальная неоднородность общества), говорить о наличии в Рос­сии сформировавшейся устойчивой многопартийной системы можно лишь с большой условностью.

Особенности россий­ской действительности заключаются в том, что в России отсут­ствуют устойчивые демократические традиции. Российский на­род в своем большинстве не видит в конкретных политических партиях реальных выразителей своих интересов. Не случайно, что новые партии быстро возникали, заявляли о себе и в боль­шинстве случаев очень скоро распадались.

Процесс «партизации» политической системы происходит в России не снизу, как в большинстве стран с устойчивой демо­кратией, а сверху. Узкая группа единомышленников или один потенциальный лидер сами ищут себе сторонников, финансо­вую поддержку и лишь затем создают политическую партию. В результате большинство партий известно исключительно благо­даря их лидерам. Абсолютное большинство возникших подобным образом партий не выходит из стадии карликовых, насчитывающих в своих рядах от нескольких человек до (в лучшем случае) не­скольких сотен членов.

Неизбежный в исторической перспективе процесс объеди­нения карликовых партий в настоящее время проходит в Рос­сии достаточно вяло и не приводит пока к выявлению хотя бы нескольких доминирующих в политической системе партий. Пока в России не происходит заметной кристаллизации четких политических интересов и ориентиров, кроме общего недовольства правящим режимом значительной части населе­ния. Поэтому делегирование и представительство своих инте­ресов через партии не представляет для большинства населения России значимой цели.

Ближайшие перспективы развития многопартийности в России представляются весьма туманными, многоальтернатив­ными ввиду крайне неблагоприятной ситуации в экономике, коррумпированности власти, правления олигархии, озлоблен­ности и недоверия населения к властным и партийным струк­турам. При устойчивости и длительности указанных выше про­цессов весьма вероятно сползание власти к авторитарной сис­теме правления «сильной личности». При этом неизбежно если не формальное, то фактическое ущемление прав оппозицион­ных партий. Лишь при постепенной стабилизации ситуации в экономике, в социальной сфере, развитии и численном увели­чении среднего класса возможны иные, более благоприятные варианты развития многопартийности. В этом случае речь мо­жет вестись о создании в более отдаленной перспективе не­скольких относительно крупных партий и многопартийной сис­темы западноевропейского типа.