Познание и язык. Познание и понимание.

Язык стал очень активно изучаться философией только в двадцатом веке. Хаккинг в своей работе «Почему язык важен для философии?» выделяет три периода развития философии. Первый период связан с «расцветом внимания к идеям» (Гоббс, Локк, Беркли, де Траси). Познание в это время понималось в виде замкнутого круга: опыт воздействует на эго, которое производит идеи о реальности, которые в свою очередь воздействуют на опыт. Во второй период – период «расцвета внимания к значениям» (Фреге, Дильтей, Вебер, Гуссерль) – место идей заменяют значения и начинается постепенный переход к изучению языка. Осознается, что «влияние языка на философию было глубоким и практически неосознанным» (Рассел) и что «пределы языка являются пределами моего мира», то есть пределами познания (Витгенштейн). Третий период – период «расцвета внимания к предложениям» (Стросон, Куайн, Поппер). Главную идею этого периода сформулировал Куайн: «Знание соткано из предложений».

В СФС Язык определяется как знаковая система, посредством которой осуществляется человеческое общение на самых различных уровнях, включая мышление, хранение и передачу информации. Я., под которым мы имеем в виду абстрактный естественный язык, конкретизацию которого можно найти в любом из национальных языков, является существенным элементом любой культуры и как таковой интегрирован в общий процесс жизни человека. Более того, Я. является фактором, который с необходимостью оказывает влияние на наше познание. Вопрос состоит в том, насколько и почему формы языка влияют на организацию познавательного опыта. Возможны несколько вариантов решения данного вопроса.

Если рассматривать Я. как исключительно средство или способ передачи информации, как некоторое орудие, которым мы можем свободно манипулировать, то закономерно говорить о незначительной роли Я. в нашем познавательном опыте. Однако можно рассматривать язык с принципиально иной точки зрения, которую предложил основатель философской герменевтики Х.Г. Гадамер. Согласно Гадамеру, именно язык априори обусловливает и границы и способ понимания нами мира. Я. тогда уже не есть какое-то вспомогательное орудие, он не просто средство общения и передачи информации, но он представляет собой целый мир, который не может быть понят через что-то другое, чем он сам не является. Философское осмысление языка это осмысление его из него самого. Тогда язык по своей сути является тем, что открывает нам мир. Тем самым мир оказывается существующим для человека лишь постольку, поскольку он зафиксирован в языке. Язык становится условием возможности мира. Такой подход к вопросу о познавательном значении языка таит в себе опасность: онтологизируя язык, герменевтика уводит бытие на 2 план, создавая опасность его полной элиминации. На недооценку внеязыковых форм опыта Гадамеру указал Юрген Хабермас.

Наше основное допущение: Я. является необходимым условием возможности познания. Для анализа развития этого положения нужно обратиться к Хайдеггеру, поскольку Гадамер лишь продолжает решение поставленных Хайдеггером радикальных проблем. Можно говорить о раннем и позднем периоде творчества Х. о Я. Сначала Я. интересовал Х. как один из экзистенциалов, конституирующих бытие человека, то позже он ставит вопрос о сущности Я. как способе существования бытия во времени. Х. говорит о том, что человек от всех живых существ отличается тем, что способен состоять в отношении к бытию. Человек существует как «здесь» бытия, т.е. бытие через человека достигает отношения к самому себе. Основополагающей структурой присущего человеку способа существования является «бытие в мире», которое устанавливают три компонента: расположение (некоторая предрасположенность к познанию мира, стремление к его восприятию), понимание (не свойство познавательной активности человека, а способ его бытия), речь (истолковывающее понимание, функция которого в оформлении понятого). Речь есть истолковывающее понимание самого бытия, в ходе которого она осуществляет артикуляцию значимого и подбирает слова для выражения понятого. Проговоренная речь становится языком. Речь есть условие возможности Я., Я. способ бытия речи в мире.

Позднее Х. ставит задачу определить Я. не через что-то другое, а через него самого. Я. есть сказ, в нем сказывается бытие. Я. открывает мир: там, где найдено слово для вещи, имеется вещь как вещь. Никакой вещи там, где нет названия, быть не может. Слово доставляет вещи ее бытие.

Получается, что мир существует для человека, поскольку он зафиксирован в Я., границы Я. очерчивают границы мира.

Если рассматривать герменевтику Гадамера, то ее задача в том, чтобы понять текст, но эта задача не будет решена, если собственные мысли интерпретатора изначально не примут участие в восстановлении смысла текста. В процессе понимания определяется и собственный горизонт интерпретатора. Культурная среда, герменевтическая ситуация, которой принадлежит интерпретатор, задает направление всех его возможных интерпретаций. Семантика зависит от прагматики – то или иное смыслосодержание, вкладываемое в понимаемое, зависит от прагматического контекста и, следовательно, способом осуществления понимания является истолкование. Но всякое истолкование развертывается в среде языка, который с 1 стороны, стремится выразить в словах сам предмет, а, с другой, является языком самого толкователя. Я. – та универсальная среда, в которой происходит понимание.

Герменевтический круг — одно из основных понятий философии герменевтики. Понятие введено Шлейермахером. Герменевтический круг — это принцип понимания текста, основанный на диалектике части и целого: понимание целого складывается из понимания отдельных его частей, а для понимания частей необходимо предварительное понимание целого. Целью работы герменевта, согласно Шлейермахеру, является вживание во внутренний мир автора: через процедуры фиксации содержательного и грамматического плана текста необходимо создать условия для эмпатии - вчувствования в субъективность автора и воспроизведения его творческой мысли. С одной стороны, по мысли Шлейермахера, представляется очевидным, что часть понятна из целого, а целое - из части. С другой же стороны, в процессе понимания мы словно движемся в неком " круге", ведь понимание целого возникает не из частей, поскольку они только из уже понятого целого могут интерпретироваться как его части. Другими словами, чтобы отнести некие фрагменты текста или определенные исторические события к какому-нибудь целому, мы должны уже заранее иметь идею именно этого целого, а не другого. Таким образом, мы можем часть фрагментов собрать в одно целое, другую их часть - в другое целое. Разрешение проблемы герменевтического круга, таким образом, можно описать следующим образом: понимать что-либо можно только тогда, когда то, что пытаешься понять, уже заранее понимаешь. Но Шлейермахер еще не формулирует такого решения проблемы. Понимание для него является принципиально незавершаемой деятельностью, всегда подчиняющейся правилу циркулярности, т. е. движению по расширяющимся кругам. Повторное возвращение от целого к части и от частей к целому меняет и углубляет понимание смысла части, подчиняя целое постоянному развитию. Самопрояснение понимания проступает в истолковании.

Направления философской мысли XX в можно охарактеризовать в контексте лингвистического поворота, совершаемого герменевтикой, аналитической философией, структурализмом и постструктурализмом.