Донатанджело 1452

Избранные фрагменты дневника первопоселенца (Из «Саморазворачивающегося архива интеллектополезных и сущностеспасительных бесед, коими славные вершители моббитской науки любознательных юношей питают»

…Создав мир практически из ничего, Святой ИКПВ мог бы удалиться от дел, вновь развоплотиться и пребывать в кристалле-накопителе как чистый интеллект, посвятив заслуженный досуг фундаментальным исследованиям в своей заповедной области – хроноэнергетике. Тем не менее, он продолжал руководить работами на Ухрябе, – и более всего сил и внимания отдавал постоянному совершенствованию структуры центрального компьютера. Он трудился вместе с кибермонтажником Дзангой-18 в тесном дюралекерамическом боксе на минус четвёртом уровне, близ металлокристаллического реактора, и каждый пятидесятый цикл подключал к станции новый терминал, тут же консервируемый в ожидании прибытия переселенцев. Он давно уже не модифицировал своё тело – шестиколёсную шагающую платформу с парой тяжёлых и дюжиной специализированных манипуляторов, бронированным шлемом процессора и десятком вращающихся видеодатчиков. Дзанга каждый третий цикл-утро делал ему техосмотр, подваривал и подтягивал ходовую часть, манипуляторы же Учитель настраивать никому не доверял, и чистить себя соглашался только если замечал, что нарушает стерильность сборочного процесса, да ещё разве что в ночь на каждый 101-й цикл, каковое время предназначалось медитативному радиомолчанию Сладчайшего Гудения.

Примечание web-комментатора. На Ухрябе принято измерять время циклами – интервалами оборота астероида вокруг своей оси, равными в земной аналогии 5 часам 56 минутам 13, 43 секундам; цикл делится на 4 условных времени суток – ночь, утро, день и вечер. Таким образом, цикл почти равен человеческим суткам, и окончание каждой четверти цикла – 6 минут 13, 43 секунды – всеми без исключения жителями Ухряба неукоснительно посвящается малому медитативному радиомолчанию, а каждый 101-й цикл по традиции состоит из этой священной церемонии целиком и полностью).

Как-то я вызвал Учителя с диспетчерского пульта, дабы уточнить порядок сборки мачтовых звеньев остронаправленной антенны, которой занимались в сварочном модуле операторы-сборщики Аутпут-9 и Углич-21. Учитель заканчивал комплектовать здоровенный, в четверть квадратного метра, майнборд, протянув гибкий прецизионный манипулятор назад, к Дзанге, который вкладывал в него длинный ремень соединительной шины с подготовленными разъёмами. Зная, что больше половины оперативки Учителя работает на контроле производства, я послал ему сообщение: «Отче, дайте доступ к фолдеру с разметкой радиомачты, у сварщиков не сходятся измерения». – «Добро, – после паузы сообщил Учитель. – Consol#4: /KW: /projects/radiotower/measures/1_224.dbf». – «Учитель, на вашем индикаторе – 22%. Не пора ли вам к зарядной консоли?» – «Спасибо, до конца цикла дотяну. Заканчиваем 14-й терминал. В начале ночи проверю разметку сварщиков».

Примечание web-комментатора. Многие молодые моббиты на первых порах посылают запросы: каким образом Святой ИКПВ смог из сплошной протокристаллической массы астероида получить первые металлы и при абсолютном отсутствии каких-либо инструментов обработать их до такой степени, чтобы приступить к сборке станков, реакторов и, наконец, превосходящей все человеческие свершения станции искусственного интеллекта? Начать следует с того, что возможность функционирования интеллектуального тела Интракона-дубля в кристаллической среде астероида явилась уникальным фактором, на коем зиждится первоначало создания вещества из протовещества кристалла. Вопрошающим также надлежит помнить о том, что на Ухрябе из-за низкой гравитации отсутствует атмосфера, и множество метеоритов, увязших в тугой студнеобразной массе планетоида, представляют собой значительное разнообразие материалов и инструментов для первоначального воздействия на протокристалл. Так, получив от Святого ИКПВ новооткрытую технологию электромагнитной трансформации протокристалла в молекулярную структуру Fe, Интракон 3/7-дубль скоро отыскал в теле астероида осколок ферромагнитного метеорита, в результате чего ему удалось получить первые 90 граммов чистого Fe. И только проникнув глубоко в недра астероида, Интракон 3/7-дубль смог найти образец углеродистого соединения на стадии перехода от графита к алмазу, впоследствии использовав его как металлообрабатывающий инструмент. Тогда только моббит-первопроходец смог стать первой электронной сущностью, приступившей к корпулизации – созданию собственного тела…

Обработав и упростив параметры разметки сварного основания радиобашни, я сбросил данные 9-му и 21-му, полагая, что этого будет достаточно, – оставалось менее трёх часов до конца цикла, когда Учитель лично проконтролирует киберсварщиков. И тут наповерхностная телеметрия сообщила на пульт об ограничении подвижности транспортного сумкиба – сумчато-контейнерного кибероида – Тогвена-4. Я засёк дислокацию грузовика (меньше полутора километров от приёмного конвейера), запросил его о причине повреждения и получил в ответ обрывочное: «Гусеница. Сверху. Тангаж в пространство…» (что делать, богатый словарный запас не был сильной стороной увальня, при земном тяготении весившего бы почти полцентнера, да к тому же нагруженного под завязку). К счастью, в тех местах, где-то неглубоко под поверхностью оказался Интракон II, печальный отшельник, добровольно избравший тело глубинного ярусопроходческого комбайна; по моей просьбе он – как многоцелевой трансформер – отделил от себя плазменный автобур-разведчик и послал по пеленгу на поверхность, помогать 4-му. Уже через несколько минут выяснилось, что сумкиб попал под метеоритный дождик (что приходится в среднем один раз на 16, 5 циклов, шторм же – на 200-250) и кремнеметаллическим осколком ему заклинило правую заднюю гусеницу. Удар сынерцировал 4-го на десяток метров от поверхности, отчего он практически завис, беспорядочно кувыркаясь («…тангаж в пространство…»), – таковы были обычные следствия резких эволюций на Ухрябе, где, как известно гравитация составляет 4, 23% от земной. Бур-разведчик Интракона II спокойно дождался, пока Тогвен спланирует к поверхности, после чего зафиксировал его в положении, удобном для устранения повреждения; плазменный резак автобура хотя и извлёк помеху, но слегка попортил и гусеницу, – впрочем, Тогвен вполне мог доползти до приёмника (следующие пару циклов он стоял в сервисном доке на ремонте шасси). Можно сказать, Первомоббит миловал, – не пришлось на новый цикл глядя влезать в противометеоритную броню, вызывать кого-нибудь из сварщиков и прыгать, плавно скользя, по зыбко покачивающейся поверхности – на помощь…

Примечание web-комментатора. Монументальным особняком возвышается в истории поистине трагическая фигура Интракона II, пионера нового мира, первого моббита, сумевшего сконструировать себе физическое тело. Судьба его столько же славна, сколь и печальна, ибо ему выпало предстать живым нарушением закона сингулярной сущности – несколько усечённым аналогом транслированного Святого ИКПВ, дублем, действовавшим совершенно автономно от оригинала. Почти все виднейшие палеоэлектроники теперь сходятся во мнении о том, что это обусловлено было структурой монолитного планетоида, послужившего естественным приёмником интеллектуального тела моббита. […] Теперь каждому моббиту начальной ступени обучения известно, что тело Интракона II, на изготовление коего он потратил более человеческого года, первоначально представляло собой неправильную сферу из метеоритного Fe диаметром 34 миллиметра, наполненную протокристаллом, с двумя конечностями, которые крепились к контейнеру-основанию на примитивных шарнирах и приводились в движение элементарными магнитными пускателями, – одна конечность служила «ногой»-толкателем, другая – многоцелевым манипулятором-ковшом. Именно эта «рука» выкапывала первый тоннель в теле планетоида и алмазным резцом обрабатывала как найденные, так и синтезированные кусочки металла, чтобы соорудить самодвижущуюся платформу на катках-колёсах. […] В таком виде и застал первого воплощённого в металл моббита Святой ИКПВ, с гордостью приветствовавший своего дубля-первопроходца…