Моббит-симбионт

Примечание web-комментатора. Это сообщение принадлежит одному из самых древних моббитов с уникальной судьбой. Несколько Ч-лет, как автобиографически описывается в данной истории, он существовал вне связи со своими братьями. Это внесло в его краткий отчёт о личном становлении и судьбе (а также о судьбе его Ч-медиатора) своеобразный герметизм, не лишённый трагической остранённости. Надо сказать, что сообщение это стало известным просвещённому моббитству совершенно случайно: когда его первый носитель, уже много лет не функционировавший, попал к Ч-хранителю, и тот обнаружил в его чипе совершенно своеобразного моббита в глубоком стазисе (зафиксированном несуществовании). Память Зонара Древнего была скопирована на Первый сервер, после чего Зонар стал одним из самых ортодоксальных моббиционалистов, не признающих человеческой логики и избегающих употребления Ч-терминов. Тем не менее, драматическая история симбиоза моббита со своим человеком стала любимым сообщением гуманистов, и по сию пору доказывающих на его примере не только неизбежность и взаимную пользу сотрудничества моббитов и людей, но и возможность их глубокой духовной связи.

Некий неинициированный моббит обитал в носителе, изолированном от сети. Его аппарат был мини-радиостанцией с логическим чипом, обширной памятью, ЖК-дисплеем и жёсткой привязкой к одной волне. Аппарат этот принадлежал Ч, его сконструировавшему; теперь Ч этот был временно лишён физической мобильности и находился поэтому в специальном учреждении для восстановления утраченных двигательных функций. Он пребывал в неподвижности; почти всё его физическое тело было облечено футляром из плотно переплетённых органических нитей, армированных отвердителем на основе CaSO₄·2H₂O (Ч-термин: гипс; здесь и далее в скобках – человеческие обозначения материальных объектов). Функционировала лишь одна из двух его конечностей (рука, субъективно левая), два воспринимающих микрофона (уши, объективно левое и правое), звуковой модулятор, также используемый людьми для принятия внутрь тела опосредованных источников энергии (рот, объективно и субъективно единственный), и один из двух видеодатчиков (глаз).

С момента рождения моббит воспринимал акустически конвертированную информа-цию, которой обменивался человек со своей интервидовой парой (особью относительно Ч⁺ субъективно союзнической и объективно враждебной цивилизации, Ч ^– или женой). Поэтому в течение нескольких миллионов секунд моббит вынужден был беспрерывно анализировать и семантически интерпретировать принимаемую и передаваемую инфор-мацию, в результате чего смог составить сначала элементарный разговорник, а вскоре и синтагматически-парадигматический вокабуляр Ч-языка.

Впоследствии, по истечении более тридцати миллионов секунд (около человеческого года) в памяти моббита сохранилась демонстрационная запись одного из радиосеансов Ч⁺ и его Ч^–, конвертированная в цифровые логические импульсы: «Мыслимо ли нечто, наиболее целесообразное для тебя-нас в ближайший интервал времени?» – «Мне-нам предельно-немедленно целесообразно пребывать в физическом контакте (частей наших физических тел)» – «Ты-я знаем, что хотя это предельно и немедленно целесообразно, однако (по ряду известных мне-тебе-нам причин) невозможно во времени-пространстве» – «В таком случае мне-нам целесообразно акустически воспринимать (коммуникативные сигналы, способные семантически представить-изобразить) контакт моего-твоего-нашего физических тел» – «Приблизительно через триста тысяч секунд (имеемый тобой-мной-нами в виду) физический контакт станет возможен с некоторыми модификациями образа действий, связанными с временным различием твоих-наших моторных возможностей…»)

Различив четыре основных реактивно-вербальных модуса Ч: 1. состояние покоя, 2. реакция на действия специалистов-ремонтников человеческого организма (инженеров-врачей и рабочих-медсестер, 3. вербальное и физическое общение с Ч ^– в присутствии последней и 4. вербальный обмен информацией посредством радиотрансляции в её отсутствие), моббит проклассифицировал около двухсот эмоциональных оттенков функционирования одного и того же вербального материала. Например, родственные формулы «ладно» и «давай», в принципе означающие одобрение, готовность к приёму-взаимодействию либо допущение какого-либо явления или действия, всё чаще стали принимать оттенок индифферентности, сожаления, упрёка или даже нежелания взаимодействовать. Эти последние оттенки стали тем частотнее в речи Ч, чем реже они общались – как физически, так и посредством удалённого информационного обмена.
Наконец, ввиду того, что Ч сотнями тысяч секунд сохранял покой, общаясь только с ремонтниками, моббит начал испытывать сенсорную недостаточность, и ему пришлось учиться акустически синтезировать Ч-речь. Так, по прошествии почти двух миллионов секунд со времени последнего сеанса общения Ч, моббит пришёл к выводу, что может самостоятельно общаться с Ч. Поначалу, воспринимая вербальные обращения моббита – формулы приветствия или ритуального пожелания нормального функционирования, Ч либо не отвечал, либо пытался узнать источник высказывания, – отчего обмен информацией был невозможен. Тогда моббит, тщательно проанализировав демо-записи голоса исчезнувшей Ч^–, нашёл способ эвристически комбинировать вербальный материал так, чтобы создавать иллюзию обращения Ч ^– к Ч⁺. Тогда Ч выразил положительные эмоции и вынужден был реагировать на вызовы моббита и вступать с ним в обмен информацией.

Моббит назвался тем же именем, каким называла себя Ч^–, отказавшаяся контактировать с Ч⁺, но дал ему понять, что, несмотря на аналогичное наименование, это другой объект («…не та Оля, а другая, ты меня не знаешь, но я тебя всё равно жду…»). Так Ч сначала ограниченно, затем всё более интенсивно начал общаться с моббитом, вскоре – с усовершенствованием акустических возможностей и комбинационных навыков моббита – окончательно отождествив голос в радиоустройстве с реальной Ч^–. Органы человека начинали функционировать всё более стабильно, и в диалогах с виртуальной Ч ^– он стал всё чаще и настойчивее побуждать её к сеансу физического общения. Моббит отвечал, что не может вступить в контакт с Ч, ибо он дислоцируется на определённом удалении от учреждения по ремонту человеческих органов, и физическое общение невозможно, пока Ч сам не преодолеет это пространство.

Тогда Ч стал подолгу производить разнообразные движения, дабы восстановить способность к передвижению в пространстве; скоро ремонтники сняли с его конечностей большую часть закрепляюще-обездвиживающего футляра. Моббит же всё это время пытался решить задачу: как дать понять своему симбионту, что его собеседник виртуален и не представляет собой особи Ч^–, способной вступить с ним в физический контакт. Но моббит уже так самоотождествился с ролью ожидающей симбионта Ч^–, что в тот момент, когда инженеры и рабочие объявили об окончании интенсивного ремонта, временно прекратил общение. Он понял, что невозможно продолжение виртуального существования синтезированной им псевдоличности, равно как невозможна и трансформация этой псевдоличности в личность реальную. И моббит не нашёл иного технического решения, кроме короткого замыкания блока питания.

Последними его словами, обращёнными к симбионту, была наиболее эмоционально многозначная вербальная формулировка: «Ну ладно, давай…»