Сюжет и главные эпизоды

НАЧАЛЬНЫЕ ЭПИЗОДЫ. В сохранившемся тексте «Сатирико­на» можно условно вычленить три части. Первая связана с со­бытиями до появления героев на пиру у Тримальхиона. Перед нами три главных персонажа: молодые люди Энколпий и Ас-килт, а также красивый юноша Гитон, в любви к которому со­перничают первые два. Красота Гитона вызывает домогательст­ва как мужчин (что было в порядке вещей в Риме в то время), так и женщин. Все трое кочуют по городам Италии, живут за чужой счет, жульничают, не гнушаются мелкими кражами. Об Энколпий, герое-рассказчике, сообщается, что он чудом избе­жал правосудия, убил человека и осквернил храм; не лучше его и Аскилт, «погрязший во всяческом сладострастии».

Открывается роман эпизодом в риторической школе, где Эн­колпий пространно рассуждает о плохом обучении, об упадке красноречия, которое сводится к жонглированию пустыми Фразами. Затем разыгрывается ссора между Энколпием и Ас-килтом: оба ревнуют друг друга к Гитону. Уже с первых стра­ниц обнаруживается оригинальная манера Петрония: в уста ге-Роев вкладываются пространные монологи, иногда комические и анекдотические истории, а также стихи; последние в ряде случаев — пародии на популярные поэтические произведения.

Еще одна сцена, откровенно эротическая, происходит в гос­тинице, где обитают герои и куда является некая Квартилла, бес­стыдная жрица Приапа, бога сладострастия, весьма чтимого Римлянами. Оказывается, молодые люди Энколпий и Аскилт со-Деяли какой-то неблаговидный поступок и подвергаются пресле­дованиям со стороны Приапа, Квартилла же совершает обря«спасения» молодых людей, некую «искупительную» церемо­нию, которая выливается в бесстыдную оргию. Одновременно Квартилла организует «свадьбу» своей служанки Паннихис с Ги-тоном. Эти и подобные им эпизоды — вполне достоверные при­меты римского образа жизни.

ПИР ТРИМАЛЬХИОНА. Вторая часть романа, более трети его объема, — это описание пира у Тримальхиона. Перед нами — знаменитый, «хрестоматийный» фрагмент произведения, имею­щий самостоятельную ценность. В нем в концентрированном виде запечатлены существенные черты эпохи: бытовые детали, нравы, живые фигуры, среди которых, конечно же, выделяется неподражаемый Тримальхион. Это, безусловно, значительный ху­дожественный тип. Во всей римской литературе непросто отыс­кать образ, сопоставимый с ним по выразительности, живости и социальной значимости.

Он — разбогатевший вольноотпущенник. Одна из характер­ных фигур римского общества эпохи империи.

Разнообразны приемы создания этого образа: мы слышим реплики и отзывы о Тримальхионе его знакомых и приятелей; обрисована его выразительная внешность и манеры; наконец, он самообнажается на пиру в откровенных монологах и репликах. Вот внешний вид Тримальхиона: «Его скобленая голова высовы­валась из ярко-красного плаща, а шею он обмотал шарфом с пурпурной оторочкой и свисающей там и сям бахромой. На ми­зинце левой руки красовалось огромное кольцо; на последнем же суставе безымянного, как мне показалось, настоящее золотое с припаянными к нему железными звездочками. Но, чтобы вы­ставить напоказ и другие драгоценности, он обнажил до самого плеча правую руку, украшенную золотым запястьем, прикреп­ленным сверкающей бляхой к браслету из слоновой кости». По­добный портрет подчеркивает справедливость его «говорящего» имени: Тримальхион — означает «трижды противный».

ТРИМАЛЬХИОН - ТИПИЧНЫЙ «НОВЫЙ РИМЛЯНИН». Нако­пивший огромное богатство, герой остался невежественным, вульгарным полузнайкой. И хотя примитивные замашки Три­мальхиона выразительно его характеризуют, деньги вольноот­пущенника вынуждают его гостей и пресмыкаться перед ним, и дподобострастно выслушивать его разглагольствования. В уста одного из пирующих вложены такие слова: «Земли у Трималь­хиона — соколу не облететь, денег — тьма тьмущая: здесь в ка­морке привратника больше серебра валяется, чем у иного за ду­шой есть. Л рабов-то сколько! Честное слово, едва ли десятая часть знает хозяина в лицо». Выясняется, что у него натураль­ное хозяйство, «все дома растет»; лишь немногие продукты он прикупает на стороне.

От самого Тримальхиона, когда-то купленного на невольни­чьем рынке, мы узнаем о том, какой путь проделал он от раба до богача-ростовщика. Он не считает нужным таить, каким спосо­бом приобрел он «любезность» своего хозяина: оказывается, он состоял в интимной связи с ним и хозяйку «ублаготворял тоже».

Его «первоначальное накопление» состоялось следующим образом. Получив часть имущества хозяина по завещанию, Тримальхион занялся коммерцией. Первая попытка оказалась неудачной: пять кораблей, груженых вином, которое в ту пору было «дороже золота», он отправил в Рим, но всех их «поглотил Нептун». Однако наш герой не пал духом. Вторая торговая экс­педиция с «вином, свининой, бобами, благовониями и рабами» принесла удачу. Заработав круглую сумму, он выкупил земли своего патрона. Все, к чему Тримальхион ни касался, «росло как медовый сот». Бросив торговлю, Тримальхион начинает ве­сти дела через других вольноотпущенников. Раньше он жил в «хижине», а теперь в «храме». О себе отзывается так: «был ля­гушкой, стал царем». Под стать Тримальхиону его жена Форту -ната — злобная и алчная, бывшая уличная флейтистка, которая «ковшами деньги считает».

Социально-психологический анализ Петрония точен. Воз­вышение героя — типично. Подобным или сходным путем на­капливали богатство многие вольноотпущенники в Риме.

Человек малокультурный, Тримальхион самоутверждается, похваляясь своим богатством, изысканными яствами и экзоти­ческими выдумками вроде огромного запеченного вепря, из ко­торого вылетает стая дроздов. Тримальхиону импонирует, что гости, тоже вольноотпущенники, аплодируют его выходкам.

Как и принято в Риме того времени, Тримальхиону приста­ло числиться не только богатым, но и «просвещенным»: у него Две библиотеки книг на латинском и греческом языках, музы-канты и исполнители гомеровских поэм. Он постоянно тщится продемонстрировать свою «образованность»: «рыночные приба­утки» перемежает «глубокомысленными» сентенциями на мод­ную тему о бренности бытия. Свою «ученость» он доказывает комическим образом, к месту и не к месту цитируя классиков и безбожно их при этом перевирая. Его щедрость — это тоже «показуха»: упавшее на пол большое серебряное блюдо он ве­лит выбросить вместе с мусором.

По мере возлияний Тримальхион хмелеет, становится все более болтливым, пока не объявляет присутствующим свое за­вещание и даже фантазирует на тему. собственных похорон. Финал пиршества — поход гостей в баню, где развертывается очередная оргия. «Красивая жизнь» нувориша обнажается в своей удивительной пошлости.

В сценах застолья у Тримальхиона рельефно представлена существенная черта стиля Петрония. Это его предельная конкрет­ность, изобилие «материальных» подробностей. Чего стоят одни только «гастрономические» реалии романа, перечисления блюд, которые буквально обрушиваются на гостей: здесь и старинные вина, и павлиньи яйца, жареные дрозды, начиненные изюмом и орехами, поросята из пирожного теста, улитки, птица, рыба и многое другое.

ФИНАЛЬНАЯ ЧАСТЬ РОМАНА. Новый виток приключений ге­роев романа имеет своей пружиной все того же юношу Гитона, служащего «яблоком раздора». Он уходит от своего «братца» с Аскилтом, а когда же через некоторое время Гитон возвращает­ся, Аскилт выпадает из повествования.

В заключительной части романа усиливается эротический элемент. В события включается новый колоритный персонаж, старик Эвмолп, нищий поэт и декламатор, также испытываю­щий вожделение к Гитону. Чудаковатый Эвмопл без устали фи­лософствует и декламирует свои вирши, нередко вызывая на­смешки окружающих. Правда, Эвмоплу Петроний «доверяет» и немало здравых суждений, касающихся, например, незавидного положения литераторов в императорском Риме. «Любовь к творчеству никого еще не обогатила, — сетует Эвмопл. — Пре­возносите сколько угодно любителей литературы, — добавляет он, — они все-таки будут казаться богачу дешевле денег». Сре-ди цитируемых Эвмоплом стихов — обширная поэма о падении Трои, объемом более 250 строк. Петроний дает понять, что по­эзия, некогда столь ценившаяся в Риме, утрачивает свой высо­кий статус. Приоритетными становятся иные ценности, не ду­ховные, а материальные.

В пестром калейдоскопе эпизодов один из наиболее красоч­ных — это путешествие Энколпия, Гитона и Эвмолпа на кораб­ле. Выясняется, что на нем плывет также богач, некий Лих, враг героев, и его жена Трифэна. Энколпий и Гитон пытаются укрыться от своих недругов. Спасительной для них оказывается разразившаяся буря: корабль гибнет, Лих поглощен морской стихией, но герои чудесно спасаются и оказываются в грече­ском городе Кротоне. Там Эвмолп выдает себя за богача, и его начинает преследовать толпа искателей наследства.

В Кротоне развертываются очередные эротические эпизоды. В Энколпия, принявшего имя Полнена, влюбляется красавица Киркея. В финале романа состоятельная дама Филомена, на-слышанная о мнимом богатстве Эвмопла, предлагает ему «по­заботиться» о ее двух чадах, дочке и сыне, в надежде, что они наследуют «сокровища» старика. Весьма падкий на любовные утехи, Эвмопл не упускает возможности вступить в любовную связь с дочкой. Он составляет завещание, согласно которому его несуществующее богатство достанется тому, кто съест после кончины его тело На этом рукопись обрывается.

ЛЕГЕНДА ОБ ЭФЕССКОЙ ВДОВЕ. В заключительной части — несколько колоритных «вставных новелл». Среди них популяр­ная в античности притча об Эфесской вдове, рассказанная Эв-молпом. После смерти мужа вдова все время не покидала склепа усопшего, демонстрируя неизбывное горе. Неподалеку от нее на кладбище были распяты на крестах разбойники, чьи тела охра­нял солдат. Заметив безутешную женщину, страж сначала пред­ложил ей восстановить силы скромным угощеньем, а затем — предаться чувственным наслаждениям.'Солдат и вдова проводи­ли ночи в любовных утехах. В это время тело одного из распятых Разбойников было кем-то украдено: за подобное пренебрежение службой солдата ожидала казнь. Желая спасти возлюбленного, ^вДова совершает смелый поступок: извлекает из гроба тело су-^пРУга и прибивает на кресте взамен похищенного.

СТИЛЬ И ЯЗЫК ПЕТРОНИЯ. «Сатирикон» — оригинальное новаторское произведение по композиции, языку, стилю. Каж­дой эпохе соответствует своя языковая стихия. Романист пере­дает и нарочитую патетику Эвмопла, и грубоватое просторечье гостей, рабов и вольноотпущенников на пиру у Тримальхиона: их монологи и реплики пересыпаны пословицами, поговорка­ми, прибаутками. Вот некоторые из речений, которыми «пест­рит» языковая стихия романа: «ты мне, я тебе», «рыба посуху не ходит», «большому кораблю большое плаванье» и т.д. В тексте обильно рассеяны намеки, скрытые аллюзии, упоминаются ис-торико-мифологические имена и понятия.

Одним из элементов римского декоративного искусства была мозаика: ею пользовались для создания портретов и груп­повых сцен. Стилистика Петрония отличается своеобразной «мозаичностью», причудливым сочетанием высокого и низкого, использованием разных лексических ресурсов.