Бьют по прокуратуре, целятся в Россию

________________________________________________

Десятилетие действия Конституции Российской Федерации отмечено столкновением объективных национальных интересов и практики «реформирования» прокуратуры. Конституционная неопределенность места прокуратуры в системе государственной власти позволила сузить «общий» прокурорский надзор, прокурорский надзор за законностью предварительного расследования потеснить судебным контролем, обязать прокурора осуществлять уголовное преследование, прокурорский надзор за законностью осуществления правосудия заменить участием прокурора в рассмотрении дел судами, а самого прокурора низвести до уровня заурядного жалобщика, не способного как раньше приносить протесты на незаконные судебные акты.

Уступка одной позиции прокуратуры за другой продолжается. Однако реформаторы этим не хотят ограничиваться. Существование российской прокуратуры в любом виде их категорически не устраивает. При этом их совершенно не волнует, что станет со страной с уничтожением прокуратуры.

«Подчинить Генеральную прокуратуру Министерству юстиции», - так называется статья полномочного представителя Правительства Российской Федерации в Конституционном, Верховном и Высшем Арбитражном судах Российской Федерации, академика РАЕН, доктора юридических наук, профессора Михаила Барщевского, опубликованная в газете с названием «Газета» за 21 октября 2002 года. Статья, прямо скажу, скандальная и провокационная, вызвавшая бурную реакцию как сторонников, так и противников.

Она заслуживает того, чтобы ее подробно проанализировали и разъяснили содержащиеся в ней положения непосвященному читателю, который вправе знать, к чему может привести данная затея.

Итак, обратимся к первоисточнику. М.Барщевский сразу же извлекает свой главный аргумент: прокуратура не вписывается «в действующую систему разделения властей», ее нельзя «отнести … в полной мере ни к одной из трех ветвей власти, предусмотренных Конституцией Российской Федерации».

А кто доказал, что теория разделения властей безупречна и применима в силу своей перманентной прогрессивности во все времена и во всех государствах? То, что прокуратура изначально предназначена для обеспечения режима законности в стране, что для решения этой задачи она осуществляет самостоятельный вид государственной деятельности – прокурорский надзор, что в силу этого она же представляет собой самостоятельный вид органов государства, почему-то не принимается во внимание. Ради чистоты давно устаревшей теории с подозрительной легкостью демонстрируется готовность поступиться объективными национальными интересами, заключающимися в повсеместном обеспечении реализации законов, охране прав и законных интересов граждан, общества и государства. Более того, проявляется непростительная для ученого забывчивость относительно условий, в которых готовилась и принималась действующая Конституция РФ.

Отметив, что об органах прокуратуры упоминается в главе российской Конституции, посвященной судебной власти, М.Барщевский всезнающе заявляет: «Известно, что конституционный законодатель стремился тем самым лишь определить дальнейшее развитие прокуратуры только как органа, представляющего в правосудии позицию и интересы государства, когда оно выступает в качестве одной из сторон в состязательном процессе. В любом случае функции прокуратуры, выходящие за рамки защиты перед судом публичных интересов из Конституции не следуют, поэтому, когда прокуратура выполняет задачи, не связанные с судом, это фактически ставит ее в действующей конституционной системе в положение неконституционного органа».

Звучит как приговор. По-моему, автор статьи сам не знает, кого и что имеет в виду, когда говорит о конституционном законодателе. Да и знать не может. Были люди, вроде печальной памяти С.М.Шахрая, которые наспех под ситуативные и персонифицированные политические интересы подготовили проект Конституции РФ и без всякой апробации предложили его непросвещенному народу на референдуме. В спешке же то ли забыли, то ли не решились определить участь прокуратуры, указав лишь, что она просто существует.

Совершенно непонятно происхождение решимости ограничить позицию и интересы государства участием прокурора в качестве стороны в состязательном судопроизводстве, поскольку ничего подобного в Конституции РФ не говорится.

Хочется спросить своего оппонента: если вы на самом деле считаете приемлемым для прокуратуры выполнение задач, связанных с судом, то почему вы не допускаете осуществления прокурорского надзора за законностью судопроизводства, или быть может обеспечение правосудия (законности судопроизводства) – это не задача, связанная с судом, и вовсе не задача государства или, быть может, судьи в одночасье по команде известного московского адвоката перестали нарушать закон?

Заявлять же, что прокуратура не является конституционным органом, зная, что ей посвящена отдельная статья (129) Конституции РФ, непростительно для доктора юридических наук. Да, российская Конституция по уже упомянутой причине не раскрывает предназначения прокуратуры и основные направления ее деятельности. Налицо пробел, который подлежит устранению путем конституционного законотворчества, но не путем реализации домыслов пусть даже трижды уполномоченного Правительством.

М.Барщевский не скрывает своего возмущения по поводу того, что прокуратура то «отвергает», то «отрицает» предложенные им варианты ее уничтожения, намекая одновременно на то, что самостоятельная и независимая прокуратура и «демократическая правовая система» несовместимы. При этом он забывает объяснить, чем же недемократична правовая система, где должная реализация законов всеми субъектами подзаконной деятельности обеспечивается органами прокуратуры посредством прокурорского надзора, т.е. выявления нарушений закона и реагирования на выявленные нарушения закона. Или, возможно, он относится к той, к сожалению, немалочисленной категории людей, для которых демократично все, что во вред России?

России настоятельно рекомендуется перенять западный опыт: определить прокуратуру либо в систему исполнительной власти (этому варианту отдается предпочтение), либо в систему судебной власти, поскольку там «у нее нет общенадзорных функций».

Все верно: суд или орган исполнительной власти на самом деле не могут наделяться надзорными полномочиями. Вот, как говорится, и приехали. Незачем нам осуществлять надзор за реализацией законов, у нас и так все хорошо, никто и не помышляет нарушать закон. Прокуратура без надзорных полномочий уж точно никому не нужна. Это уже и не прокуратура.

Далее читаем: «Действующий же в нашей стране прокурорский надзор не имеет аналогов в мировой практике правоохранительной деятельности: он содержит в себе функции надзора и государственного контроля, уголовного преследования и поддержания обвинения в суде, административной юрисдикции, обеспечения исполнения судебных решений и судебного надзора. Такие всеобъемлющие задачи, пожалуй, под силу лишь Всевышнему».

Интересно, понимает ли автор сам, что написал? К сожалению, я не столь начитан, как мой оппонент, поэтому не имею представления о законодательствах всех существующих на земле государств (впрочем, и ссылки в статье на опыт Франции, США, Швеции и Японии не свидетельствуют о всезнайстве). Даже если Россия является единственным государством со столь ненавистным прокурорским надзором, все равно это не доказательство порочности и неприемлемости прокурорского надзора. Собственно, и в статье прямо об этом не говорится.

Желая представить прокуратуру этаким функциональным монстром, автор статьи нагромоздил одну нелепицу на другую. Прокурорский надзор является видом деятельности. Деятельность функциональна. Поэтому она не может в себе содержать функции. Нельзя говорить «функция функции», впрочем, запретить это своему оппоненту я не могу. Что касается прокуратуры, то и она не наделена функциями государственного контроля, административной юрисдикции, обеспечения исполнения судебных решений и судебного надзора. Я вообще не знаю, что это может означать применительно к прокуратуре и где та правовая основа, позволившая М.Барщевскому все это перечислить. Что касается поддержания обвинения в суде, то речь идет всего лишь о форме уголовного преследования, а не о самостоятельной функции, хотя, на мой взгляд, «уголовное преследование» – это термин без всякого собственного содержания, к тому же несовместимый с основным предназначением прокуратуры – прокурорским надзором.

Что касается Всевышнего, то и он не всемогущ, если не может уберечь Россию от пагубного воздействия реформаторов прокуратуры.

«Надо отметить, - говорится далее в статье, - что сегодняшний свой статус российская прокуратура имела не всегда. Она получила его в 30-е, сталинские, годы».

Кивок на сталинские годы, это очень серьезный аргумент, когда других нет. Неудобно взрослому человеку объяснять, что «сталинское» и «плохое» - это не всегда синонимы. Более того, он должен понимать, что все развивается и совершенствуется. Следуя логике автора статьи, я должен был бы заявить, что прокуратуру нельзя включать в систему Министерства юстиции, так как последнюю необходимо ликвидировать ввиду того, что в определенный исторический период и ее не было. Но я не буду этого делать.

М.Барщевский продолжает: «Функции прокуратуры пересекаются с полномочиями судов и Министерства юстиции, в весьма значительной степени дублируя их. При этом прокуратура использует процедуры, которые, в отличие от административных и тем более судебных, почти не урегулированы законом. Это делает ее деятельность, по существу, бесконтрольной, позволяя порой принимать решения, продиктованные усмотрением, а то и политическими интересами. К сожалению, еще у всех на памяти печальный пример путча 1991 года, нашедшего серьезную поддержку в прокурорской системе».

Реформатор прокуратуры не перестает удивлять. А почему нельзя сказать, что полномочия судов и органов юстиции пересекаются с функциями прокуратуры? Вся же проблема в том, что, определяя статус государственных органов, политики (они и законодатели) забывают простой принцип: органы государственной власти должны наделяться полномочиями в соответствии с их предназначением. У нас же верх берут соображения руководителей этих органов, которым всегда чего-то не хватает. Кто толком объяснит, зачем судам понадобились надзорные полномочия прокуратуры, ничего общего не имеющие с правосудием (рассмотрением и разрешением по существу дел) – единственным предназначением судов?

Вряд ли представитель Правительства уверен в совершенстве административных и судебных процедур. Но ведь из-за этого он не предлагает уничтожить административную и судебную системы. Так почему вместо совершенствования прокурорско-надзорных процедур он предлагает уничтожить российскую прокуратуру? Может потому, что судьи, в отличие от прокуроров, были более сговорчивы с адвокатом Барщевским?

Уж кому-кому, ему не надо объяснять, что не меньшее число судебных решений бывает продиктовано судейским усмотрением или политическими интересами. Даже из-за упоминания путча 1991 года и голословного утверждения о его поддержке в прокурорской среде просматриваются неприкрытые политические интересы (только ли М.Барщевского?). Уважающий слушателя оратор привел бы хоть какой-нибудь пример противоправной поддержки путча прокурором.

М.Барщевский переживает по поводу того, что «осуществление прокуратурой общего надзора отнимает значительные кадровые и материальные ресурсы, использование которых было бы более уместным для обеспечения должного уровня следствия и государственного обвинения по уголовным делам», и что «неосновательные надежды на эффективность общего надзора за всеми и вся тормозят развитие административной юстиции».

Позволю себе в очередной раз не согласиться с представителем Правительства России. У кого отнимает общий прокурорский надзор кадровые и материальные ресурсы? Разве обществу и государству не выгодно изобличать нарушителей закона и привлекать их к заслуженной правовой ответственности? Разве не таким путем решается задача, если не искоренения, то хотя бы сокращения преступности и иных форм правонарушений? Разве можно экономить на обеспечении не только личной безопасности граждан, но и национальной безопасности, серьезную угрозу которой в настоящее время представляют всеобщий правовой нигилизм и неимоверных масштабов преступность?

Автор либо сознательно вводит читателя в заблуждение, либо на самом деле не понимает, что без своевременного выявления методами прокурорского надзора нарушений закона и возбуждения прокурорами уголовных дел ни о каком должном уровне следствия и государственного обвинения речи быть не может. Что, собственно, можно расследовать, если по признакам того или иного состава преступления не возбудить уголовное дело? Кого и в чем можно будет обвинять, если запретить посредством прокурорского надзора выявлять преступления?

Неужели по прихоти одного (одного ли?) человека государство в лице прокуратуры должно отвернуться от жертв преступности, превращая в их личное дело привлечение преступников к уголовной ответственности? Волей-неволей, он выступает защитником интересов криминалитета, которому все еще на пятки наступает прокуратура.

Вот уж не думал, что надежды на лучшее могут что-либо тормозить. Наоборот, должным образом осуществляемый общий прокурорский надзор создает условия для повышения эффективности административного судопроизводства.

Алогичным является и утверждение о том, что «в отсутствие процессуальных гарантий общенадзорная прокурорская опека может привести к существенным нарушениям прав поднадзорных субъектов».

Если за многолетнюю практику полноценного общего прокурорского надзора этого не произошло, то при тенденции к сворачиванию общего прокурорского надзора такие переживания вряд ли обоснованы. К тому же кто мешает укрепить гарантии прав и законных интересов поднадзорных субъектов?

Далее следует довольно странное предложение: «Может быть, пора перестать считать прокуратуру не входящей ни в одну из ветвей власти и образующей некое четвертое измерение?»

Простите, но как можно просить здравомыслящего человека не видеть того, что реально существует? Или, быть может, в здравомыслии россиянам отказано? Некий сказочный король по подсказке своих придворных тоже не видел, что он голый, и все над ним смеялись!..

Пытаясь во что бы то ни стало убедить несчастного читателя в правоте своих беспочвенных взглядов, автор не замечает противоречивости высказываемых суждений. Он пишет: «Анализируя закрепленные в Конституции Российской Федерации задачи и полномочия органов государственной власти, неизбежно приходишь к выводу о том, что функции прокуратуры вписываются только в рамки исполнительной власти. Что же касается закрепления статьи о прокуратуре в главе Конституции «Судебная власть», то это, на мой взгляд, как раз и подчеркивает значение прокуратуры как неотъемлемого элемента демократической судебной системы…».

Как говорится, не верь глазам своим. Но как не верить, если черным по белому написано. Убедительно прошу М.Барщевского разъяснить, к какой, все-таки, власти он относит прокуратуру – к исполнительной или судебной, поскольку одновременно и в той, и в другой она явно не может находиться. Или, возможно, сам еще до конца не разобрался в том, чего он хочет? Подобная авторская неопределенность, несмотря на многочисленные утвердительные суждения, делает беспредметной (но не бесцельной...) рассматриваемую публикацию!

А на то, что М.Барщевский при всем его желании не мог проанализировать закрепленные в российской Конституции задачи, полномочия и функции прокуратуры, поскольку там о них ничего не сказано, можно уже не обращать внимания. Можно также не обращать внимания и на терминологические нелепицы вроде: «прокурорский надзор – способ устранения незаконных актов», «расчистка правового пространства», «уголовное преследование – основная задача прокуратуры», «деятельность по обеспечению уголовного преследования».

Проявляется и трогательная забота о трудоустройстве пока еще работников прокуратуры: «Если же речь идет о том, чтобы использовать в этой работе накопленный персоналом прокуратуры опыт общего надзора, то кадровые ресурсы и даже подразделения прокуратуры, занимающиеся проверкой актов, могут быть влиты в соответствующие структуры Минюста, где они, безусловно, менее чужеродны, чем в системе прокуратуры, обязанной обеспечивать свою основную задачу – уголовное преследование».

Позволительно спросить, куда же намеревается заботливый реформатор деть всех остальных работников прокуратуры? Да и зачем втискивать в систему Минюста чужеродных (более или менее – не имеет значения) работников прокуратуры?

Кроме того, деятельность (уголовное преследование в чьем угодно понимании – не исключение) сама по себе не может быть задачей. Она может быть лишь средством разрешения задачи. Доктору наук не мешало бы знать подобной азбучной истины. Но даже если это не так, на основании чего прокуратуре навязывается уголовное преследование как основная ее задача? Частное предположение не тождественно законодательному предписанию.

Под конец автор окончательно запутался, запутал и читателя: «В принципе соответствуют конституционным нормам, демократическому устройству общества и международным стандартам и другие схемы преобразований (…). Например, такие, при которых должность генерального прокурора совмещается с должностью министра юстиции. При этом прокуратура осуществляет функции уголовного преследования и государственного обвинения, оставаясь единой централизованной системой с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим. Такое переподчинение аппарата расследования Минюсту (также в свое время была передана ему система исполнения уголовных наказаний) логично и не противоречит существу деятельности по обеспечению уголовного преследования, контроль за которым по смыслу Конституции РФ должен осуществляться судом. К этому варианту уже склонился законодатель при принятии нового УПК. К тому же деятельность органов расследования в других ведомствах (МВД, ФСБ и т.д.) организована именно как подчиненная соответствующим учреждениям».

М.Барщевский даже не потрудился объяснить, что он имеет в виду под демократическим устройством и международными стандартами. Подражая кому-то, он совершенно забывает, что речь идет о российских национальных интересах.

Кроме того, вряд ли кто сможет постичь его логику, по которой прокуратура и органы юстиции сливаются, а прокуратура при этом остается единой централизованной системой с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим. И вообще, для чего государственным обвинителям и следователям такая централизация?

Не понятно, из каких соображений суд из органа правосудия превращается в контролирующий орган?

Что касается законодателя, то мы знаем, как он иногда склоняется к тому или иному варианту решения. Новый же УПК РФ – явление, на мой взгляд, позорное, чему свидетельством уже внесенные в него многочисленные изменения и дополнения (процесс «доводки» кодекса только начался и обещает быть долгим).

Последний аргумент М.Барщевского: все «старое» и «советское» неприемлемо для современной России.

Сколько можно пугать обывателя всем советским? Не все же советское было плохим.

Как видим, не приведено ни одного серьезного аргумента в пользу того, чтобы прокуратуру включили в систему исполнительной или судебной власти.

Далее в «Российской газете» за 22 января 2003 года опубликовано обширное интервью – «Михаил Барщевский: И Правительству нужен адвокат».

В первую очередь обращают на себя внимание два обстоятельства.

Первое. Недвусмысленно подчеркивается, что взгляды представителя Правительства России «совпадают с мнением части людей, которые принимают решение».

Второе. Тон высказываний уже без всякой тени сомнения и вопрошания, он поучительно повествующий, не допускающий никаких возражений.

Неужели участь прокуратуры уже предрешена, а исполнение принятого (кем, где?..) решения уже не предотвратить? Если данное предположение соответствует действительности, то уже известно, что ее ждет в системе исполнительной власти. «Прокуратура, с моей точки зрения, - говорит М.Барщевский, - должна выполнять и реально выполняет чрезвычайно важную функцию – государственного обвинения. И все».

Тем не менее, интервьюируемый создал некую видимость аргументации: «Нынешнее положение прокуратуры никого, в общем-то, по большому счету не устраивает, включая самих прокурорских работников. Обратите внимание на одну интересную деталь. За все годы новейшей истории России все ушедшие генеральные прокуроры покидали свою должность со скандалом. При том, что скандалы случались самого разного сорта, исключений из этого правила не было. В чем же причина? Что, люди такие особенные попадались? Да нет. Дело в том, что вот это неопределенное, непонятное место прокуратуры в системе разделения властей ставит ее в положение постоянной конфронтации со всеми.

Против включения прокуратуры в систему исполнительной власти выступают многие серьезные ученые, мнение которых для меня является чрезвычайно авторитетным. Однако мне кажется, что это происходит из-за стереотипного представления, будто исполнительная власть у нас не подконтрольна, и если еще и прокуратура станет ее частью, то наступит полный беспредел: жаловаться будет некому и некуда. Но это восприятие, реальной действительности не соответствующее. Сегодня исполнительная власть вполне подконтрольна и Президенту, и Счетной палате, и судебным органам, и законодателю».

Да, работников прокуратуры на самом деле не устраивает нынешнее положение прокуратуры в силу его неопределенности, но их больше не устраивает перспектива, начертанная М.Барщевским. Вряд ли в своей массе они соглашаются с уничтожением прокуратуры и прокурорского надзора за законностью, понимая, какие беды для страны за этим последуют. Не гоже доктору наук всему прокурорскому сообществу приписывать предательскую позицию, не приведя при этом ни одного свидетельства.

Да, и скандалы случались со сменой генеральных прокуроров. Только я не пойму, каким образом они объясняют ненужность самостоятельной и независимой прокуратуры. Добросовестный исследователь, прежде чем делать такой вывод, потрудился бы открыто проанализировать профессиональную деятельность каждого Генерального прокурора и определить реальные причины связанного с ним скандала. Да и так называемые скандальные события вовсе не однозначно воспринимаются людьми. Следуя, опять же, навязываемой нам логике, с ужасом думаешь: неужели ни один Генеральный прокурор России не покинет свою должность без скандала? Представителю Правительства следует напомнить, что именно в сфере исполнительной власти чаще всего происходят громкие скандалы, и Министерство юстиции Российской Федерации – не исключение. Прокуратуре не могут простить, что в силу своего предназначения она вскрывает нарушения закона и требует их устранения и наказания виновных.

Да, нельзя отрицать и конфронтационности отношений с прокуратурой. Но конфронтация возникает лишь там, где упорно не желают выполнять предписания закона. Пока прокуратура наделена надзорными полномочиями, она будет требовать неукоснительного соблюдения закона, как бы этому не противились. Что касается разделения властей, то оно на самом деле породило непреодолимую конфронтацию между органами законодательной, исполнительной и судебной власти, для сглаживания которой придумывают всякие сдержки и противовесы. Только вот для устранения этого ненужного и вредного противостояния почему-то не предлагают устранить первопричину!

Правда и то, что многие серьезные ученые против включения прокуратуры в систему исполнительной власти. Только зря серьезность на самом деле уважаемых и авторитетных людей М.Барщевский ограничивает выдуманным им же стереотипом мышления о неподконтрольности исполнительной власти. Никто и никогда не оспаривал, что деятельность органов исполнительной власти подконтрольна органам законодательной власти, что дела о правонарушениях в сфере осуществления исполнительной власти могут и должны рассматриваться и разрешаться судами. Речь идет о сохранении прокурорского надзора за законностью деятельности органов исполнительной власти, средствами которого выявляется и устраняется основная и, надо сказать, огромная масса нарушений закона в данной сфере. А реальная действительность заключается в том, что реформаторы прокуратуры, прикрываясь бессодержательным многословием, ведут страну в мир беззакония.

Давайте поразмышляем над тем, что произойдет в стране в случае реализации предложений, изложенных М.Барщевским.

Совершенно очевидно, что прокуратура, включенная в систему исполнительной или судебной власти, автоматически потеряет свои надзорные полномочия. Таким образом, будет ликвидирована целая система органов, основным предназначением которой являлось обеспечение режима законности посредством выявления нарушений закона и реагирования на выявленные нарушения закона. Законопослушные граждане останутся один на один с нарушителями закона и будут вынуждены без всякой государственной помощи отстаивать свои права и законные интересы в суде. А то, что творится в судах, всем прекрасно известно. И выходит, что бьют вроде бы по прокуратуре, а удары приходятся по России.

Кому это выгодно?.. Чьи интересы озвучил М.Барщевский?.. Родина ли им Россия?..

В.С.ДЖАТИЕВ –

доктор юридических наук,

профессор РГТЭУ