Сильвестр Щедрин

(1791—1830)

Сильвестр Феодосиевич Щедрин вы­рос в среде художников. Его отец, Феодосий Фёдорович, был скульпто­ром, а дядя, Семён Фёдорович, —

пейзажистом. В девять лет Щедрин поступил в Академию художеств. Восхищение городскими видами итальянца Каналетто, которые он видел в Эрмитаже, а также, вероят­но, влияние дяди определили выбор будущего живописца — он стал пей­зажистом. Закончив академию в 1811 г., Щедрин получил Большую золотую медаль и право совершить пенсионерскую поездку за границу. Но её пришлось отложить: в Европе шла война с Наполеоном.

Щедрин несколько лет совершен­ствовался при академии, представляя на выставки свои картины, изобра­жающие окрестности Петербурга. В пейзажах 1815—1817 гг. он показал не центральные улицы и набереж­ные Невы, которые так привлекали мастеров XVIII столетия, а безмятеж­ные городские окраины: прогулива­ющихся господ, погружённых в по­вседневные заботы простолюдинов.

В 1818 г. Щедрин наконец поехал в Италию, которая стала для него второй родиной. Сначала он посе­лился в Риме, посещал музеи, рабо­тал с натуры. Получив от брата русского императора, великого князя Михаила Павловича, заказ на неапо­литанские пейзажи, Щедрин отпра­вился на юг страны. Неаполь очаро­вал художника. Он писал: «Я живу на берегу морском в самом прекраснейшем и многолюднейшем месте... много разносчиков с устрицами и разными рыбами, крик страшный...».

Свои картины Щедрин тоже час­то населял пёстрой толпой. Его пер­сонажи — не условные фигуры на фоне величественной природы, а живые, характерные типы. Вот один рыбак плывёт в лодке, другой сушит сети, кто-то тащит корзину, а мно­гие просто отдыхают, и это состо­яние «сладкого ничегонеделания» замечательно гармонирует с тиши­ной и негой, разлитой в жарком южном воздухе. Любимыми его мо­делями были нищие и бродяги. Они позволяли лучше передать «местный колорит», который особенно цени­ли заказчики. «Сначала я должен был... искать... оборванных и запачканных нищих и пьянюшек всяко­го роду, но когда они узнали, что им за это платят, то мне от оных не бы­ло отдыху...», — рассказывал худож­ник в одном из писем в Россию.

В 1822 г. Щедрин написал отчёт­ную картину для Академии худо­жеств — «Колизей в Риме» — в ко­торой традиционный сюжет был решён по-новому, как «портрет колизея», живущего уже в современ­ном городе. В следующем году он начал полотно «Новый Рим. Замок Святого Ангела». Его название было символичным: молодой художник по-своему увидел и показал Вечный город.

Вдали, на линии горизонта, изо­бражён собор Святого Петра — глав­ный католический храм мира. Спра­ва, за мутными желтоватыми водами Тибра, возвышается круглое антич­ное здание — мавзолей императора Адриана, в Средние века превра­щенный в замок Святого Ангела. А на ближнем берегу — совсем не парадный уголок Рима тех вре­мён. Дома здесь словно вырастают из воды. Группа рыбаков на первом плане оживляет застывший пейзаж, где даже речная вода кажется непо­движной: так чётко отражается в ней купол собора Святого Петра.

Согласно правилам академиче­ской живописи, три плана картины должны быть строго отделены друг