Вотчина

Уложение как кодекс феодального права защищает право частной собственности, и прежде всего, собственность на землю. Основными видами собственности феодалов на землю были вотчины (ст.13, 33, 38, 41, 42, 45 главы 17) и поместья (ст.1-3, 5-8, 13, 34, 51 главы 16). Уложение делает серьезный шаг в направлении приравнивания правового режима поместий к режиму вотчин, это касалось широких кругов феодалов, в особенности мелких. Не случайно глава о поместьях стоит раньше в законе главы о вотчинах.

В этот период получают юридическое закрепление сложившиеся ранее три основных вида феодального землевладения. Первый вид — собственность государства или непосредственно царя (дворцовые земли, земли черных волостей). Второй вид — вотчинное землевладение. Будучи условной собственностью, на землю, вотчины имели все же иное правовое положение, чем поместья. Они передавались по наследству. Существовало несколько видов: родовые, выслуженные (жалованные) и купленные, церковные. Законодатель заботился о том, чтобы число родовых вотчин не уменьшалось. В связи с этим предусматривалось право выкупа проданных родовых вотчин. Третий вид феодального землевладения — поместья, которые давались за службу, главным образом военную. Размер поместья определялся служебным положением лица. Поместье не могло передаваться по наследству. Феодал пользовался им до тех пор, пока служил. Субъекты права собственности/владения:

Вотчины:

1. Церковь: патриархат, епископы, монастыри

2. Царь: субъект права собственности царских вотчин

3. Государство

4. Служилое сословие

Поместья:

субъекты права владения - Помещичьи сословия двух групп: московские и городские

субъекты права собственности: государство: царь и патриарх

Правовой статус церковных вотчин был естественно обусловлен особым характером субъекта собственности. Общинные земли как объект вещных прав находились во владении, пользовании и распоряжении коллективного субъекта ― волости или посада (городской общины). То, что община пользовалась не только правом владения, но и распоряжения землей, доказывалось фактом раздачи земли новым поселенцам. Наиболее распространенной формой внутриобщинной реализации прав распоряжения землей были земельные переделы.

По способам приобретения вотчинные земли делились на родовые, выслуженные и купленные.

В отношении родовых вотчин права рода в древнейшие времена включали общие для всех его членов правомочия по владению, пользованию и распоряжению. Имело место такое ограничение личных прав, как обязательность согласия всех родичей при отчуждении родового имущества отдельным членам рода.

Проданное имущество могло быть выкуплено членами рода, причем в качестве покупателей они имели явное преимущество перед другими лицами.

Право родового выкупа впервые было официально закреплено в Судебнике 1550 г. (ст. 85), а затем подтверждено Соборным Уложением 1649 г. (гл. XVII) и первоначально распространялось только на имущества, отчужденные посредством возмездных сделок: купли-продажи, залога, мены. Только во второй половине XVII в. оно было распространено на безвозмездные сделки. Родовой выкуп технически осуществлялся одним лицом, но от имени всего рода в целом, а не выкупившего его лица. Цена выкупной сделки обычно совпадала с ценой продажи, на что прямо указывалось в Соборном Уложении (гл. XVI).

Выкупленная родичами вотчина подпадала под особый режим распоряжения. Отдельный член рода не мог распорядиться ею по своему произволу. Закон связывал это землевладение целым рядом ограничений и условностей: родовая вотчина не могла быть выкуплена для третьего лица и на его деньги (в этом случае она возвращалась владельцу безвозмездно); она не могла быть заложена без соблюдения определенных условий и т.п.

Субъектом права собственности на купленные вотчины была семья (муж и жена), этот вид вотчин приобретался супругами совместно на их общие средства. Следствием такого предположения был переход вотчины после смерти одного из супругов к пережившему его. Вместе с тем, после смерти владевшей купленной вотчиной вдовы право на вотчину переходило не в род умершей, а в род мужа, что указывало на принадлежность этой формы землевладения не отдельному супругу, а, именно супружеской паре.

Право родового выкупа не распространялось на купленные вотчины, отчужденные при жизни их владельца. Купленные вотчины, перешедшие по смерти приобретших их лиц родичам, получали статус родовых. Тем самым индивидуальная сделка частных лиц превращалась в один из способов формирования родового имущественного комплекса. Но при жизни супругов отчуждение таких вотчин не представляло особых сложностей, и было ограничено лишь солидарной волей супругов.

Статус жалованной вотчины зависел от ряда конкретных фактов и не был однородным для разных видов этой формы землевладения. Чаще всего круг правомочий вотчинника прямо определялся в самой жалованной грамоте. Последняя являлась и формальным подтверждением законных прав вотчинника на его имущество. В случае отсутствия грамоты вотчина могла быть изъята у наследников государством. В целом же пожалованные вотчины приравнивались практикой к купленным, а в начале XVII в. законодатель прямо уравнял правовое положение жалованных вотчин с родовыми, со всеми проистекающими отсюда последствиями.

Наделение люда выслуженной (жалованной) вотчиной рассматривалось как средство поощрения вполне конкретных индивидов. В таком качестве она по своему статусу приближалась к поместному землевладению и отделялась от родовой вотчины. Связанные с этой формой юридические трудности распоряжения исходили уже не от рода, а от пожалователя, т.е. государства. Индивидуальный характер данной формы землевладения был однако преодолён солидаризмом рода в процессе уравнивания статуса

вотчины и поместья, при сближении правомочий на выслуженные и родовые вотчины.

Поместное землевладение складывалось в качестве особой, но в правовом отношении недостаточно определившейся формы землевладения уже в XVI—XVII вв. В тот период поместные выделы осуществлялись из княжеских (дворцовых) земель в пользу непосредственно связанных с княжеским двором лиц.

Условность владения поместьем связывалась в правовом мышлении эпохи, прежде всего с первоначальным моментом его образования: за службу давалась земля. Определенно такое сближение наметилось в XVII в., выразившись, прежде всего, в разрешении обменивать вотчины на поместья (при соблюдении необходимых обменных эквивалентов), но только с санкции государства (гл. XVII, ст. 2—7) и приобретать (с особого дозволения) поместья в вотчину. Соответственно закон (Соборное Уложение гл. XVII, ст. 9) разрешил продавать поместья. Сдача поместий в аренду за деньги разрешалась уже ст. 12 гл. XVI Соборного Уложения. Поместья давались за самые различные виды государственной службы, поэтому необходимо было ввести определенные эквиваленты для оценки соответствующих заслуг.

Подошла очередь для правовой интерпретации статуса самого субъекта поместного землевладения, т.е. для определения, является ли таковым только лицо, получившее за свою службу поместье, или поместные права распространяются и на его близких. Большей четкости требовали регламентация всего комплекса прав по владению поместьем и решение вопроса о приобщении членов семьи помещика к этим правам.

Первоначальным обязательным условием пользования поместьем была реальная служба, начинавшая для дворян с пятнадцати лет. К наследованию поместьем стали привлекаться боковые родственники, женщины получали с него " на прожиток". Пенсионные выдачи женщинам (вдовам помещиков и их дочерям) производились до момента нового замужества (вдовы) или до совершеннолетия (дочери), а с начала XVII в. — уже вплоть до смерти вдовы и детей. Такие выдачи рассматривались законом не как наследование, а лишь как пожалование.

Сближение правового статуса вотчины и поместья, завершившееся к середине XVII в. указывало на консолидацию имущественных прав, принадлежавших различным группам господствующего класса. Одним из признаков этого стало право обмена вотчины на поместье с соответствующей передачей прав и обязанностей, лежавших на обмениваемом объекте. Но не менее важным симптомом сближения данных форм землевладения стал трансформированный порядок передачи поместий по наследству, в сущности, мало отличный от вотчинного наследования. Расширение круга наследников, отмеченное для обоих случаев (для вотчин и поместий) указывало на те же тенденции.