Становление мужиком

После костра Нарада не мог найти себе места, сексуальная энергия хуярила в бошку. Он не то что не мог думать об истине, которую только что услышал от Гуру Рулона, но и вообще был не способен что-либо делать, кроме как мечтать о толстых жопах и сиськах. В своем воспаленном мозгу он ебал, ебал и ебал всех подряд и никак не мог остановиться. В эти мучительные минуты он готов был засунуть свою письку в любую дырку и дрочить, дрочить, дрочить. Потому похотливый кролик метался из угла в угол, не зная, что делать, куда выплеснуть будоражащую энергию.

- Эй, Нарада, а ну, иди сюда! - вдруг он услышал голос жрицы и с испуганными глазами помчался как собака на крик.

- Ну что, всех уже в мозгах своих переебал? – резко, прямо в лоб спросила его Элен, посмотрев на него стальным взглядом. От такого откровенного вопроса Нараде стало не по себе, он сконфузился от неудобства, покраснев от стыда как помидор.

- Я никого не ебал, - сделал он слабую попытку оправдаться, и тут же опустил глаза, уставившись в пол.

- Сейчас мы будем тебя спасать, - продолжила Элен, не обращая внимания на его ничтожные оправдания, - чтобы эта энергия тебя не мучила, давай, снимай штаны и сиди без штанов, чтобы все тебя видели.

Придурок стал нехотя стягивать с себя как всегда грязные и вонючие брюки. И, оставшись в не менее грязных семейных трусах, уселся на пол, скрестив ноги и зажав руки в паху, пугливо озираясь вокруг.

- Э, нет, так дело не пойдет, - возразила Ксива, - давай трусы снимай тоже. На что Нарада пугливо затряс головой.

- Нет, трусы я не буду снимать.

- Ну, хорошо, полностью можешь не снимать, но спусти их так, чтобы они только хуй немного прикрывали, - сказала Элен, - и начинай тереться о косяки, возбуждая себя.

Под испепеляющими взглядами грозных жриц Нарада дрожащими руками очень осторожно стал стягивать трусы, боясь как бы не оголить свою короткую пипетку. В это время уже подбежали на новое веселье другие рулониты и стали свистеть, кричать:

- Подмойся, маня! Ха-ха-ха!

Все ожидали, что Нарада вот-вот будет тереться об косяки, возбуждая себя, и всем будет очень весело. Но придурок круто всех обломил. От криков и возгласов он так пересрался, зажался, что все его возбуждение куда-то очень быстро исчезло, и он просто тупо подходил к косякам и бился о них головой.

- Э, нет, давай, трись писькой!

- Давай возбуждай себя!

- Делай себе хорошо! - слышались возгласы. Но Нараду сковал страх, комплексы, что он ничего уже не мог сделать. Подойдя к очередному косяку, урод, скривив ебальник, попытался тереться об него.

- Но меня это совсем не возбуждает, - стал ныть придурок, - мне только от этого больно, уже весь хуй в занозах.

- Фу, блядь, какое же ты уебище, Нарада, ни одну практику нормально пройти не можешь, а мнишь себя суперменом, идиот, - орали на него рулониты.

- Эх, ты, говноед, сорвал все веселье, - с долей сожаления говорили рулониты, начиная разбредаться по штаб-квартире, снова оставляя Нараду наедине со своим ничтожеством и никчемностью.

«Эх, ты, сколько же от тебя бед, опять ты меня подвел, - тяжело вздохнул Нарада, оттянув трусы и посмотрев на свой раскрасневшийся и разбухший, но по-прежнему висящий хер, - но я все равно мужик, я мужик, - истерично стал твердить себе Нарада, вцепившись своими костлявыми пальцами в грязные засаленные волосы и стал мотать башкой в разные стороны. Так он просидел часа два, не зная, что дальше делать.

- Че грузишься, Нарада? – неожиданно вернул его к ощущению реальности голос мимо проходящего Гнилого харчка.

- Да, я думаю, мужик я или не мужик.

- Ха-ха-ха, это новый анекдот: Нарада – мужик! - заугорал Гнилой харчок, но, заметив, что от такой реакции Нарада еще больше сконфузился, зажался, он несколько изменил свою тактику поведения, - но у тебя еще не все потеряно. Если ты хочешь, я могу с тобой поделиться одним секретом, - интригующе сказал Гнилой харчок.

Почувствовав доброжелательный настрой, Нарада решил все-таки выслушать человека.

- Хочу, - тихо пробормотал он.

- Ну, тогда слушай, - бодро начал Гнилой харчок, сев рядом с Нарадой, - дело в том, что не так давно я страдал такой же проблемой, как и ты, - начал рулонит, - я был зашуганным, зачморенным, меня всегда били в школе, издевались, как обычно это делают со всеми чадосами.

От услышанного откровения своего случайного собеседника у Нарады шары полезли на лоб от удивления: «Нихуя себе, неужели вот этот разбитной, веселый, раскрепощенный парень был когда-то зачморенным чадосом, не может быть. Неужели такое возможно?! Что же его так сильно заставило измениться?». Тем временем Гнилой харчок, глумливо посмеиваясь над собой, продолжал весело рассказывать:

- Я долго мучился и страдал от того, что никак не могу найти себе бабу. Бабы ко мне не подходили, а подойти самому для меня было равносильно смерти. Но вот, благодаря случайному стечению обстоятельств на одной из вечеринок у моих друзей, когда мы хорошо выпили, ко мне подсела какая-то явно уже нетрезвая телка и стала приставать. До этого у меня никогда еще не было опыта с женщинами, вобщем, я был еще девственником. Она уселась ко мне прямо на колени и стала мацать, смелыми ловкими движениями залезая мне прямо в штаны. Это настолько было неожиданно для меня, что я чуть не навалил в штаны от страха. И теперь я уже не помню как, но мы оказались с ней наедине в спальне. И не успел я перевести дыхание, как увидел перед собой совершенно голую женщину и тут же обкончался. Увидев такой расклад, баба обсмеяла меня, послала на все четыре стороны и, собрав свои манатки, выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью. Этот грохот двери долго еще преследовал меня. А я так и остался сидеть на полу без штанов и смотрел на растекающуюся по полу сперму. Фу, блядь, насколько тогда я был ничтожен и беспомощен, - с отвращением сказал Гнилой харчок, вспоминая свой слабый образ, который теперь остался позади.

Нарада, слушая такой откровенный рассказ, с завистью посмотрел на Гнилого харчка, для которого все уже было позади, а для него все только начиналось.

- И что было дальше? – стал он с нетерпением расспрашивать своего собеседника.

- Потом я предался сильному самосожалению, долго страдал, мучился, порой ночами не спал, ни о чем думать не мог, это было самой большой и, главное, неразрешимой проблемой для меня, - говорил Гнилой харчок так, как будто речь шла о каком-то другом человеке, то есть он не сожалел, не отождествлялся с этим слабым образом, как обычно это делают все мыши, сетуя на свою жизнь, вспоминая со слезами неудачное прошлое, обвиняя всех и вся и жалея себя любимого, вместо того чтобы делать пересмотр своей никчемной жизни, наблюдать, в чем причина тех или иных неудач и впредь не совершать их. Но вместо этого большинство людей продолжают совершать одни и те же ошибки, постоянно страдая, переживая и обвиняя во всех своих бедах кого угодно, но только не себя, потому в их жизни никогда ничего не меняется, да и не может измениться. Гуру Рулон же устраивал такие практики ученикам, которые позволяли увидеть в себе причину своих неудач, чтобы изменить этот механизм и навсегда избавиться от того или иного порока.

- А что дальше-то было? – с еще большим нетерпением стал допытываться Нарада, чувствуя, что может быть, в этом он найдет ответ на свой вопрос.

- Проблема, конечно же, сама по себе не решалась, и я продолжал искать способы ее решения, - так же радостно рассказывал Гнилой харчок о своих похождениях. -Однажды я накопил денег, работая грузчиком, и решил пойти на вокзал и снять себе проститутку в надежде, что может она мне поможет. Но, представь, не успела она еще снять с себя нижнее белье, как я опять позорно обкончался, как в первый раз, и снова не смог с ней переспать, она тоже обсмеяла меня, плюс еще и деньги все забрала, и я опять остался наедине со своим обкончавшимся хером. Тогда я почувствовал сильную беспомощность, волна самосожаления охватила меня, и я как последний пидор разревелся от бессилия. Я не знал, что мне делать. У меня стали появляться мысли о самоубийстве. Я уже подумывал, как мне лучше покончить собой: то ли повеситься, то ли таблеток напиться, то ли с моста сброситься. И наверняка я бы в скором времени так и сделал, если бы не счастливое стечение обстоятельств, которое привело меня в Рулон-холл. Встреча с Гуру Рулоном полностью изменила всю мою жизнь.

- А что, что произошло?! - с еще большим нетерпением стал допытываться Нарада.

Гнилой харчок улыбнулся и, сверкнув глазами, весело продолжал в такой же разбитной манере рассказывать о себе.

- Когда я рассказал о своей проблеме Рулону, признаюсь, сделал я это не сразу, так как был сильно отождествлен и боялся, что меня обсмеют, опозорят, как это обычно происходит у мышей. Поэтому сначала я долго молчал, копил все это в себе, как ты сейчас, но от этого становилось только хуже. Но, видя, как меняются на моих глазах другие рулониты, которые не держались за свое говно, а обо всем говорили Гуру Рулону, я тоже решился на этот шаг. Так как я настолько уже устал сам от себя, что сил моих больше не было, я решил, будь что будет, расскажу все, как есть и, если уж Просветленный Мастер мне не поможет, то уже не поможет никто.

И ты представляешь, когда я все рассказал, как было, Гуру Рулон не только не обсмеял меня, но дал очень мудрый совет. Он сказал: «Во-первых, ты не знал, какой тип тебе нужен. Ты должен был сначала определить тип женщины, которая тебе нужна, а потом действовать. В человеке должна быть избирательность. Ты должен был почувствовать всеми своими центрами, какой человек тебе нужен».

«А что же мне теперь делать»? – спросил я Рулона.

«Во-первых, ты должен быть готов делать все, что я тебе скажу, какой бы сильный дискомфорт у тебя это не вызывало, иначе ничего не выйдет», - сказал Гуру Рулон, посмотрев на меня пронзительным взглядом. Я колебался несколько секунд, но потом, сжав кулаки и стиснув зубы, как можно уверенней сказал: «Я готов пройти любую практику, которая раз и навсегда избавит меня от этой проблемы».

Тогда Гуру Рулон посмотрел на меня, словно просканировав насквозь, и сказал:

«Иди на улицу и найди себе самую страшную бабу, настолько страшную, чтобы она пугала тебя одним только видом без всяких сексуальных отношений…» Вот и у меня была такая же реакция, - сказал Гнилой харчок, увидев недоуменную пачку Нарады, - Но Гуру Рулон, не стал больше ждать, а удалился по своим делам, оставив меня наедине со своими тараканами. Сначала я стоял в ступоре, заморачиваясь: «Зачем мне страшная баба, уродина, это же так противно», но потом во мне включилась духовная часть, и я вспомнил: «А, так я же обещал Гуру Рулону, что буду делать все, что он мне скажет», и тогда я решил: «Была - не была, раз Гуру Рулон так сказал, значит, это действительно нужно для моего развития, и тут я вспомнил одну из мудрых фраз Рулона, которую он часто говорил: «Главное, начать, а потом разберемся». И я отправился в поисках уродины.

Целый день я проболтался по городу, но никаких результатов, баб много встречалось, но так чтобы сильно страшных я не видел. Где только я не лазил: и на автовокзалах, и на ж-д вокзалах, и в барах, и в разных кабаках, но ничего подходящего никак не мог подобрать. И вот уже было часа два ночи, до Рулон-Холла было добираться слишком далеко, а транспорт уже не ходил, поэтому я решил переночевать в какой-то маленькой гостинице, скорее похожей на сарай. Когда я в нее зашел, то моя избранница ждала прямо на пороге этой гостиницы. Увидев это ужасное создание, я так и вздрогнул от неожиданности, понимая, что это то, что мне нужно. Это жуткое создание женского пола сидело на пороге и смотрело на меня. Она была одета в какие-то лохмотья, которые трудно было назвать одеждой, ее руки были покрыты многовековой коркой грязи, кожа на лице была примерно такого же качества. Само лицо было настолько страшным и уродливым, что подобного я, наверное, не видел даже в фильмах ужасов: маленькие, причем один кривее другого глаза, перекошенный рот, огромный лоб и скошенный подбородок. Настолько это было не гармонично, что невозможно было смотреть на это уродство природы. А когда она улыбнулась, если это можно назвать улыбкой, обнажив свои гнилые зубы, которых было всего несколько штук: два сверху и три снизу, я вообще чуть в обморок не упал. На ее голове местами торчали обгрызенные клочки волос, похожие скорее на солому, а на остальных участках головы были острова лысины. До сих пор не понимаю, как у меня хватило мужества, прямой уверенной походкой я направился к своей «избраннице» и довольно однозначным взглядом пригласил ее пойти со мной, мило ей улыбнувшись, не узнавая сам себя. Моя ужасная дама встала, и только теперь я увидел, что плюс ко всему у нее «прекрасная» фигура, искривленная в один бок, а правая нога была короче левой. Обхватив свою «королеву» за то место, где должна была быть талия, я уверенными шагами подошел к вахтерше, которая от такого зрелища аж проснулась и смотрела на столь странную пару огромными банками, впрочем, не больше меня удивляясь всему происходящему.

«Дайте нам, пожалуйста, ключи от номера, - все в той же уверенной манере продолжал я, протягивая вахтерше деньги, - и пусть нас никто не беспокоит, я хочу провести эту ночь наедине с моей девушкой, - добавил я, посмотрев на свою «избранницу» в очередной раз содрогнувшись от ее омерзительной улыбки, почувствовав, что меня начинает подташнивать. Но это было только начало. «Держись, Гнилой харчок, мужиком будешь, - говорил я сам себе, - начал практику, так давай, доведи ее до конца». Вахтерша выдала мне ключи от номера, продолжая стоять с открытым от удивления ртом и провожая охуевшим взглядом удаляющуюся по коридору парочку - молодого парня, поддерживающего на себе кривое косое создание, которое издали лишь намекало на то, что принадлежало все-таки к женскому полу.

Оказавшись в номере, я внешне вел себя совершенно естественно так, если бы это была действительно девушка моей мечты.

«Как тебя зовут, любовь моя?» – спросил я ее, и в ответ на мой вопрос услышал лишь какие-то нечленораздельные звуки: «Е-е-е-гения».

«Евгения! Какое прекрасное имя! Ты знаешь, как я только увидел тебя, то понял, что влюбился, это любовь с первого взгляда!» – пиздел я, а внутри меня все переворачивалось от смеси чувств: отвращения, страха, раздражения, самосожаления, решимости пройти до конца практику и трусливости.

Евгения же похоже верила абсолютно каждому произнесенному мной слову и буквально уже пожирала меня своими маленькими косыми глазами. Я же хотел, чтобы все это поскорее закончилось, и потому был намерен действовать быстро и без промедления. Смотря на свою «любовь» прямо глаза в глаза, пытаясь, насколько это было возможно, изобразить охуительно влюбленный взгляд, я стал расстегивать свою рубашку, как бы намекая ей сделать то же самое. Но Евгения только смотрела на меня, я видел, как ее глаза начали наливаться кровью.

«Любимая, я хочу тебя, - стал я повторять как можно более уверенно, стягивая с себя уже штаны и пытаясь изобразить страсть. И когда я остался в одних трусах и носках, то Евгения, наконец, стала тоже стягивать с себя свои грязные сифилизные лохмотья, продолжая улыбаться мне все той же ужасной улыбочкой. «Еб твою мать, но я же совсем ее не хочу, что мы будем делать, когда совсем разденемся», - подумал я с ужасом, нащупав свой висящий член. Но назад дороги уже не было. Надо было продолжать игру. Тогда я таким же уверенным движением стянул с себя трусы, оставшись как говорится, в чем мама родила. И случилось самое ужасное.

Увидев мой обнаженный хуй, Евгения с такой жадностью посмотрела на меня, что мне казалось, она сожрет меня прямо глазами. В следующий момент она с большой скоростью сбросила с себя все лохмотья и, обнажив свои худосочные сиськи и жопу, словно голодный зверь набросилась на меня, начав мацать своими мерзкими лапами и слюнявить мою шею, лицо, живот своим поганым ртом. От такого неожиданного выпада я чуть не навалил прямо там, где стоял. Мой хер настолько скукожился от охватившего меня ужаса, что никак не мог разжаться, не говоря уже о каком-либо возбуждении. И ты не представляешь, каких усилий мне стоило возбудить себя. Это чудовище свалило меня на пол, буквально уже насилуя меня, но я никак не мог возбудиться, как бы ни старался. Тогда я начал представлять перед внутренним взором красивых баб, которые возбуждали меня, сам стал теребить свою письку, но ничего не помогало. Тут чудовище само припало к моей скукожившейся от страха пипетке и стало его рассасывать. Чувство невыразимого отвращения не оставляло меня, но я старался изо всех сил. И все-таки чудо свершилось, и мой хер так и встал колом. Я резким движением раздвинул ноги своей «принцессы» и засадил ей. И тут мне показалось, что я могу драть ее бесконечно. Прошло много времени, но к своему большому удивлению я так и не обкончался. И вот тогда до меня и дошел эзотерический смысл этой практики. Вот так началось мое становление мужиком, - закончил свой поучительный рассказ Гнилой харчок, с ухмылкой посмотрев на недоуменную физиономию Нарады, который только и смог выдавить:

- Вот это да!

- Так что давай, дерзай! - похлопал его по плечу Гнилой харчок и поперся дальше, присвистывая себе под нос какую-то веселую песенку из Рулон- Гиты.