Светочи и обезьяны

Эволюционная теория не дает нам ответа как, и при каких обстоятельствах, появились интеллектуалы. Сложность объясняется тем, что интеллект не стал доминантным признаком, а поэтому интеллектуалы не стали биологическим видом, но существовали всегда и им человечество обязано абсолютно всеми " своими" достижениями. Пришло время и появились " обезьяны" интеллектуалов. У каждого положительного явления всегда есть своя " обезьяна", беда только в том, что обезьяна очень часто заслоняет собой явление. Этой обезьяной и стали интеллигенты.

Сначала сделаем небольшое отступление и зададимся вопросом: если интеллигенция представляет законченную совокупность индивидов находящихся на различной стадии деградации, то является ли эта деградация наследственным явлением? Или " интеллигентность" - следствие лишь неправильного воспитания? Дегенерология наглядно показывает, что дегенеративность усиливается от поколения к поколению, приводя, таким образом, к полному вырождению, т.е. дегенерация непременно передается по наследству. Экстраполируя эти суждения на интеллигенцию и руководствуясь личным опытом наблюдения за интеллигентами, мы приходим к плачевному выводу: каждое новое ее поколение является более дегенеративным чем предыдущее, и... более " интеллигентным". В России было два пика " интеллигентности" в 60-хгодах XIX века и в 60-х годах ХХ века. После этих пиков следовала кратковременная фаза стремительной интеллектуальной (где она имела место), биологической и духовной деградации, измельчания и фактического исчезновения интеллигенции. С разгромом беспорядков 1905-07 годов, идеологически полностью обеспеченных интеллигенцией, она перестала существовать как явление на которое в тогдашней России следовало бы обращать внимание. Это объясняется тем, что дегенераты мазохического типа, каковыми в громадном пропорциональном большинстве являются интеллигенты, очень тяжело переносят кризисы взлелеянных идеологических доктрин. Остатки ее, с энтузиазмом поддержавшие отречение Императора и молившиеся на Временное правительство Керенского и Ко были полностью истреблены большевиками, за что мы должны последних благодарить. Но победа не была окончательной. В 60-х годах ХХ века, в России появляется новая интеллигенция, которая отличается от старой, своей большей космополитичностью, большей дегенеративностью и, конечно же, большей " интеллигентностью". Факт столь стремительного ее появления оставался для меня долгое время загадкой, хотя было известно, что многие ведущие интеллигенты связаны с дореволюционными родственными узами. Чисто логически было понятно, что кучка чудом сохранившихся старых интеллигентов, не смогла бы стать родоначальницей столь мощного явления, но было отчетливо видно и то, что интеллигенты середины двадцатого века, как бы полностью слеплены с интеллигентов XIX века, с незначительной разницей: их средний образовательный уровень и радикализм был ниже, но влияние на бессознательные массы несравненно выше, что объяснялось прогрессом средств массовой информации. Эти мысли послужили толчком к обоснованию причин появления и генезиса русских интеллигентов " второго тиража" не какими-либо внешними аспектами или следствием политики властей, а исключительно предпосылками заложенными в характере самого русского народа, т.к. несмотря на то что интеллигенция из всех российских общественных групп была наиболее космополитичной, она оставалась типично русским явлением, во всяком случае, русское происхождение всех виднейших интеллигентов не вызывает никаких сомнений, да и в других странах ничего подобного не существует. Действительно, если возникновение интеллигенции при Петре I объясняют его неудачной пересадкой западных традиций на русскую почву, то чем же тогда можно объяснить появление новой, советской интеллигенции? При Ленине, совершенно понятно, она возникнуть не могла, хотя бы потому что Ленин правил всего-то 4 года и при нем не была обеспечена та почва в которой интеллигенция может себя нормально чувствовать, прибавьте к этому соответствующую обстановку в стране и общее мнение Ленина о самих интеллигентах. Остается предположить, что условия для появления интеллигентов были созданы при Сталине. Но общеизвестно, что Сталин очень следил за тем, чтобы его подопечные, как можно меньше контактировали с внешним миром, а развернутые компании по борьбе с космополитизмом и низкопоклонством перед Западом, были на самом деле скрытыми компаниями по обузданию интеллигентов. Компании эти имели нулевой результат, - послевоенный Сталин был не тот, что до войны. В самой Второй Мировой войне интеллигенты, разумеется, не участвовали, отсиживаясь в тылу и прикрываясь белыми билетами (1) и только некоторые из них, да и то в самом смелом варианте, выступали по радио (за что мы их, конечно, не осуждаем) или помещали статейки в газетах, самые смелые иногда выезжали в войска, поэтому аналогии с дворянами 1812 года неуместны, да и Германия Гитлера несколько отличалась от Франции Наполеона. В ней не было ничего, что могло бы служить базисом или живительной средой, формирующей интеллигентское мышление (2). Немцы за этим тоже внимательно следили. Так откуда же, откуда же пошла вторая волна интеллигентов? Ну сами интеллигенты-" шестидесятники" датируют свое рождение ХХ съездом партии, что весьма любопытно, ибо наталкивает нас на кажущееся противоречие с интеллигентами XIX века. Те уж никогда не объясняли свои " подвиги" какими-либо правительственными инициативами, но можно усмотреть некоторые аналогии Крымской войны и ХХ съезда КПСС. Оба эти события были своеобразными индикаторами высветившими начало загнивания и распада системы и диктовавшими необходимость реформ. Но противоречий здесь нет, ибо русская интеллигенция неспособна в принципе объяснить причины своего появления, и не только вследствие достаточно низкого суммарного интеллекта. Каждый рядовой интеллигент, если бы он и задумался над историей появления и развития социальной прослойки к которой он принадлежит, наверное дал бы себе более-менее удовлетворительный ответ, но этот ответ мог бы стать правильным только в случае принадлежности данного интеллигента к интеллектуалам, т.к. исследователь данной проблемы (интеллигент) и, одновременно, выходец из данной среды (интеллигенции), в таком случае, должен был бы стать одновременно и объектом и субъектом! А это очень маловероятно. И совсем невероятным представляется дача правильного ответа на этот вопрос при попытке стать на позицию отрицания субъекта (учитывая популярность декадентских течений в философии среди интеллигентов), ибо в этом случае интеллигент пришел бы, в самом благоприятном варианте, к выводу, что никакой интеллигенции вообще не существует и, наверное, какая-то часть интеллигентов к таким выводам приходила, особенно после различных социально-политических потрясений, когда интеллигенцией пользовались те, кто ее в последствии беспощадно громил. Особая заслуга здесь конечно у Ленина, который просто гулял по их трупам, а мозгами слюнявых дореволюционных интеллигентов были забрызганы стены многочисленных " чрезвычаек", но интеллигенцией как " тараном" пользовались и Сталин, и Горбачев, и Ельцин, но их разница с Лениным состоит в том, что они ее после не истребляли (3), а это не дает им права считать себя верными продолжателями дела Ленина, как бы им этого не хотелось. Интеллигенция безусловно существовала и до ХХ съезда и отсчет времени ее появления с этого события продиктован общей либерализацией политики партии и является началом времени неотвратимой деградации государства. Я всегда указывал на сходство интеллигенции и проституции, причем не только русско-советской интеллигенции. Уникальное же отличие советской интеллигенции в том, что она была взращена Сталиным, именно как " проститутка". Вот что пишет русский философ, профессор Г. Федотов, которого называют " интеллигентом 96-ой пробы": " Литература и искусство в России признаются за политическую силу первой величины. Они проводят непосредственные директивы Сталина не только в хозяйственных и политических вопросах, но и в создании " нового" сталинского человека..." Выражаясь более простым языком это означает, что интеллигенция по своей значимости в проведении сталинских директив, мало уступала НКВД. Это признает Г. Федотов, наверное, единственный нормальный русский интеллигент. Вот что он пишет дальше: "...Высокие гонорары, целая система государственного обеспечения создают в литературной среде бодрое чувство своей привилегированности, своего значения для страны /… / Представляя себе новую интеллигенцию по типу старой, народнической и жертвенной, мы ничего не поймем в новой России созданной Революцией. Для новых людей смешны такие явления как жалость, сочувствие народу, чистота убеждений." А здесь Федотов явно оставляет для себя лазейку, ибо старая российская интеллигенция также была лишена " жалости и сочувствия" к народу, а нарочитое выпячивание этих качеств, вызывалось лишь комплексами собственной психической, а значит и сексуальной неполноценности, т.е. причинами отличными от тех, которые вызывают проявление этих качеств у бессознательной массы. Можно не сомневаться: останься по каким-либо причинам Федотов в России, он наверняка предпочел бы панегирики Сталину пребыванию в сталинском концлагере. Конечно, находясь в Париже, отличия дореволюционной интеллигенции от сталинской казались бесконечными. Однако на территории СССР они исчезали. "...Интеллигенция с государством, интеллигенция с властью: такова ситуация в России повторившаяся с начала XIX века..." И здесь нет ничего плохого. Гораздо хуже, когда интеллигенция нагло демонстрирует свое пренебрежение к власти. Находясь " с властью", она лишь полностью оправдывает свое предназначение и этим представляет некоторую аналогию с православной церковью, которая всегда была главным инструментом промывки мозгов и опиумом для бессознательных масс. Сами понимаете, что советская интеллигенция, ни при каких условиях, не могла объяснять свое первородство таким вот образом. А русскому интеллигенту-эмигранту Федотову все эти вещи более чем понятны. Нам, интеллектуалам, пережившим процесс десталинизации конца 80-х годов и наблюдавшим роль интеллигентов в нем, - это понятно значительно более отчетливо. Но интеллигенты остались интеллигентами, и по адресу Сталина они впоследствии посылали свои наиболее титанические проклятья. И за что? За то что он строил для них дачи и шикарные, по советским стандартам, квартиры? За то, что дал почувствовать " чувство привилегированности"? За то, что в октябре 1941 вывез их в Ташкент и Алма-Ату, а не сформировал отдельную дивизию народного ополчения и не бросил под немецкие танки у какой-нибудь деревни Крюково? Вот она, ничтожная сущность интеллигенции, вот она интеллигенция per se. Мы считаем возможными для себя писать о коммунистической системе всё что мы о ней думаем и просто все что хотим, ибо само наше существование - и прошлое, и будущее - вызов этой системе. Но интеллигенты? Посмотрите на наиболее типичных представителей. Ведь подавляющее их большинство могло стать тем чем они есть, только при советской власти(4) т.е. только при власти ничтожеств, опорой которой служат другие ничтожества. Аналогичные существа в нормальных странах являются абсолютными отбросами общества и ничем более. Интеллигенты никогда не были опорой государства, они были творцами иллюзий которыми питались бессознательные массы, бывшие этой опорой. В Советской России, создание иллюзий было задачей номер один. В том, что интеллигенты были творцами таких иллюзий, нет ничего необычного. Их предшественники, русские интеллигенты, генерировали утопии, переваривая сочинения Вольтера, Руссо, Сен-Симона и Фурье (все четверо - французы, заметим это); в советский же период, монополией на утопию обладала лишь коммунистическая партия, да и то, в основном, в лице своего вождя. Интеллигенты лишь создавали иллюзию что эта утопия, таки да, реализуется, и сейчас, когда мы не перестаем слышать от интеллигентов вопли об организации суда над КПСС " по типу Нюрнберга", мы можем разделить эту инициативу лишь в том случае, если первый ряд подсудимых займут интеллигенты. История русской интеллигенции советского периода окончательно развеивает миф о некой " жертвенности" русской интеллигенции. Прежде всего отметим, что запущен он, естественно, самими интеллигентами, с целью хотя бы задним числом оправдать перед самими собой смысл своего существования и вызвать жалость к себе среди бессознательных масс, не понимая, что это чувство у бессознательной массы вызвать невозможно. Помимо этого, массы весьма слабо представляют себе что такое " жертвенность" и тем более не могут ее кому-либо приписывать. В лексиконе интеллектуалов это слово попросту отсутствует. Жалость - это чувство исключительно индивидуальное и к массе не имеет никакого отношения, а интеллигенты, в конечном счете, жалеют лишь самих себя. (5) Все они люди глубоко несчастные и нам их жаль. Их совершенно ненормальное мировоззрение не могло не сказаться на их моральном состоянии и часто приводило к трагической развязке. Первоинтеллигент нового постпетровского времени Радищев - отравился. Фонвизин - сошел с ума. Декабристов - частью перевешали, частью распихали по отдаленным спецпоселениям. Белинский умер от депрессии. Та же самая история у Герцена, который умер в эмиграции. Огарев начал обнаруживать признаки мрачного помешательства еще в молодости. Добролюбов умер в 25 лет. Писарев утонул в 27. Вл. Соловьев - отравился конфетами со скипидаром (6). В ХХ веке картина не лучше. Блок умер от алкоголизма. Горького судя по всему отравили. Сахаров пережил полное банкротство своих инициатив. Буковского выбросили за границу. Полуинтеллигент Лев Толстой в " Анне Карениной" писал: " Все счастливые семьи одинаковы. Каждая несчастливая семья, несчастлива по-своему". Точно также и русские интеллигенты. Все они, от самых мелких, до всемирно известных нобелевских лауреатов, - суть люди противные даже самим себе, но интеллигент, в отличие от бессознательного индивида, не самодостаточен и поэтому на первоначальном этапе он вынужден обосновывать смысл своего существование перед самим собой, но и это не всегда получается, поэтому начинаются попытки объяснить его перед другими. Вот и исходят стенания о " жертвенности" и " вашей и нашей свободе". Как говорится, и вашим, и нашим. Но кому это нужно, как не самим себе? Отметим, правда и то, что кроме полуинтеллигента Толстого в гильдии русских классиков первой величины интеллигентов не было. Пушкин интеллигентов явно недолюбливал. Гоголь и Достоевский на фоне Пушкина вообще выглядели законченными мракобесами. Запад, на который русские интеллигенты так любят уповать и бескорыстными проводниками самых дегенеративных доктрин которого они являются, по сути не помог им ничем конкретным, разве что предоставил возможность донести очередную декларацию по Радио " Свобода" или " Голосу Америки" (7). Кроме интеллигентов остаются бессознательные массы и незначительное число " чистых" интеллектуалов. Массе не нужны ни " жертвы", ни " свобода", тем более со стороны интеллигентов. Между прочим, жертвоприношения периодически требуются от самих масс, для того, чтобы качество оставшейся массы повышалось и, заметим, что масса жертвуя собой, обеспечивает и существование интеллигенции. Что же касается интеллектуалов, то нам не то что ничего не нужно от интеллигентов, но для нас было бы гораздо лучше, чтобы они вообще исчезли и никогда больше не появлялись. Интеллигенция усиливалась в России всегда вначале деградации государства (именно в начале!), ее появление как бы говорило: " Внимание, государство начало деградировать! Принимайте экстренные меры! " То что эти меры не принимались, необходимо также воспринимать в общем контексте схем русского modus operandi, ибо русские никогда не были склонны принять превентивные меры haec et nunc, и российские болячки всегда разрастались до самых уродливых форм. Например, перед Великой Смутой, в России тоже была прослойка, весьма похожая на интеллигентов и, видимо, к ней принадлежал сам Борис Годунов. Что касается Лжедмитриев, то судя по тем немногочисленным данным которые у нас имеются, их также можно занести в типичнейшие интеллигенты. Да и при Иване Грозном были интеллигенты, конечно, с поправкой на средневековье. Князь Курбский - чем не интеллигент? Г. Федотов, анализируя судьбы русской интеллигенции писал: " Знаете, кто первые русские интеллигенты? При царе Борисе были отправлены заграницу 18 молодых людей. Ни один из них не вернулся". Г. Федотов отлично знает о чем пишет. Они, конечно, не были первыми, но без сомнения они были интеллигентами. Ведь такие случаи происходили в России всегда и если у интеллигента была возможность уехать и обеспечить себе на Западе относительно комфортабельное существование, то он этим незамедлительно пользовался. Герцен, например, любил Россию... но из Лондона. Горький тоже любил, но находясь на острове Капри (8). Федотов дает свое объяснение почему они не вернулись, но никакие объяснения вообще-то не нужны. Точнее - они излишни. Была возможность не вернуться и они не вернулись. Остальное - детали. До нас не дошли никакие достоверные факты, но можно с уверенностью предполагать, что интеллигенты существовали и до монгольского нашествия, и если кто и устроился при монголах лучше всего, так это они. Так что же мы должны взять за отправную точку, от которой можно отсчитывать время устойчивого существования интеллигенции? Понятно, что перечисленные качества интеллигентов могли сформироваться и поддерживаться только в рамках русского народа, подтверждается тем общенаглядным фактом, что среди наиболее родственных русским народов - украинцев и белорусов, нет ничего похожего на русскую интеллигенцию. И у украинцев, и у белорусов, интеллигенция, бесспорно, не цвет нации, особенно в наше время повальной деградации, но она - дополнение нации. Пусть небольшое, может иногда не очень желательное, но дополнение. Выдвигаемый контраргумент объясняющий отсутствие у этих народов своих вариации " русского интеллигента" фактом отсутствие у них в течение длительного времени собственного государства, не должен серьезно восприниматься (9), если учесть что для интеллигенции как болезни или ненормального состояния духа, наличие государства, по большому счету, значения не имеет. Эти интеллигенты отлично понимают, что они не только интеллигенты, но еще и украинцы, и белорусы. Кто хочет, может пронаблюдать это сейчас, оценив действия интеллигентов и любых других групп, имеющих пусть даже самое малое влияние на формирования мнения бессознательных масс. Во всех фундаментальных вопросах как-то: государственное устройство, национальная и внешняя политика в общем, отношения с Россией в частности, позиции интеллигентов и всех остальных совершенно одинаковы. На Украине, довольно-таки банальное явление - совместная декларация политических групп представляющих интеллигенцию с одной стороны, и крайне правый политический полюс с другой, и точно такую же картину мы наблюдаем во всех других новообразовавшихся государствах бывшего СССР. И никто никого " фашистами" и " красно-коричневыми" не называет. Эти слова только в небогатом лексиконе русского интеллигента. В России интеллигенция всегда обслуживала левый политический спектр и была " мозгом" любой партии со словечком " демократический" в названии. Она поддерживала все центробежные тенденции на территории СССР, она истерически требовала независимости Литве, обещая русским, что они через год будут жить " как финны и шведы" (10), хотя русские никогда не будут жить " как финны и шведы", голосовала " в поддержку президента Ельцина", против " партократов", " красно-коричневых", " коммуно-фашистов", " ультранационалистов", " противников реформ", " противников приватизации"; рекомендовала русским заняться изучением языков национальных регионов в которых они проживают; Ельцину рекомендовала " раздавить красную гадину" в октябре 1993 года (11), хотя в России в тот момент была только одна красная гадина и раздавить она могла только сама себя (12); в общем, интеллигенция делала чужую работу. Русские " шовинисты" совершенно неправы когда обвиняют интеллигентов в том, что те являются платными агентами врагов России, " сионистов", " масонов", ЦРУ и т.п. В свете вышеизложенного, эти обвинения выглядят очень странными, ибо действия русской интеллигенции - суть экстрапроэкция действий всей русской бессознательной массы. Та, как панургово стадо направлялась во все регионы страны строить коммунизм, интеллигенты же строят " демократию", также во всесоюзном масштабе. Психоаналитически это одно и то же, т.е. в основе действий обеих групп лежит один и тот же нравственный (точнее безнравственный) императив. И если мы вспомним, что русское бессознательное руководство совало свой нос везде, и когда его просили и, особенно, когда не просили, то этим же занимается и русская интеллигенция. Подрыв основ государства, для интеллигенции, как уже подчеркивалось, не имеет никакого значения, как и для бессознательных масс, ибо русские интеллигенты принципиально не могут понять сущность государства, точнее они, в принципе, могут её понять, но смысл государства для них абсолютно непостижим. Да, так вот, в России интеллигенты и настоящие государственники - это два непримиримых политических полюса и компромиссы между ними не возможны ни при каких, даже теоретических обстоятельствах, ибо для первых государство превыше всего (13), для вторых - государственный интерес находится на самом последнем месте (14), а зачастую и не существует абсолютно, а слово " государство" только несколько лет назад вышло из табуированной лексики ругательств русского интеллигента, заменив собой определение " эта страна" (15). Вспомним самые радостные минуты в её истории: японские победные сводки в 1904 году, убийства государственных деятелей в 1905-06 гг., известие об убийстве Столыпина, день отречения Николая II (многие интеллигенты празднуют эту дату до сих пор), отмена шестой статьи Конституции СССР, падение коммунистических режимов в Восточной Европе, избрание Ельцина сначала на пост председателя Верховного Совета РСФСР, а затем и на пост Президента, провал " августовского путча", расстрел Белого " дурдома". Напротив, интеллигенты испытали состояние аффекта при вторжении в Венгрию (1956), Чехословакию (1968), Афганистан(1979), Чечню (1994), при проведении локальных военных операции в Вильнюсе и Баку (обе в 1991). Здесь мы сталкиваемся с наибольшим различием в психовосприятии интеллигентами и бессознательными массами такого явления, как применение вооруженной силы, ибо бессознательными массами во всей российской истории подобные действия никогда не осуждались, хотя масса иногда и была в замешательстве. Казалось бы, эти даты если и имеют для кого-то значение, то только не для интеллигенции. Вряд ли для интеллигентов какой либо другой страны кроме России, радостными событиями были бы избрание манекена на пост Президента, или день ликвидации с помощью танков законодательной власти страны, сопровождаемой погромом в центре Столицы. Что это как не отрицание идеи государства в самой радикальной форме? Поставим вопрос по-другому: что это как не проявление крайнего мазохизма сходящегося с суицидальной идеей? Здесь можно обратить внимание на спор Украины России из-за Севастополя и Черноморского Флота. Не давая никаких рецептов решения этого спора (нам-то это зачем?) кроме того, что лучшим вариантом было бы распродать этот бессмысленный флот по цене металлолома тому кто захочет купить, предварительно договорившись о разделе твердой валюты, можно заметить что на Украине у всех без исключения партий - от самых левых до самых правых, у всех депутатов, да и у подавляющего большинства населения, мнение по поводу Севастополя совершенно одинаково: не отдавать! Причем мнение украинской интеллигенции нисколько не отличается от мнения самых националистически настроенных групп и когда они высказываются по этому вопросу - риторика совершенно идентична. В России, каждая партия, каждая политическая группировка, и каждый отдельный русский, имеет на этот счет свое собственное, отличное от других мнение. Довольно часто отдельный русский имеет несколько взаимно противоположных мнений. Возвращаясь к вышесказанному, заметим, что история развития интеллигентов в России XIX и XX века удивительно похожи. Интеллигентский взрыв 60-х годов XIX века был подготовлен в царствование Николая I, прорыв интеллигентов 60-х годов XX века - при Сталине. Николай правил с 1825 по 1855 год, Сталин с 1922 по 1953. При всей непохожести этих двух фигур, внутренняя политика их была весьма идентична в главном - тотальной бюрократизации общества и подавлении всякого инакомыслия. Что это обозначает в русских условиях - хорошо известно - беспредельная диктатура низкоинтеллектуальных ничтожеств. Причем ничтожность ничтожеств возрастает сверху вниз, т.е. самые крупные ничтожества находятся на нижних ступенях бюрократической пирамиды. Это приводит к тому, что средний интеллектуальный уровень интеллигенции оказывается, к нашему большому сожалению, выше среднего интеллектуального уровня " ничтожеств". Когда их власть слабеет или исчезает, на поверхность выплывает интеллигенция, которая не может служить положительным фактором, интеллигенты никогда не могли консолидировать бессознательную массу перед общей опасностью (им лишь удавалось вызывать панические истерии), тем более управлять ею, хотя они и апеллировали к ней, интеллигентам не было знакомо чувства национализма, и Бердяев сильно идеализировал ее когда писал: " Для традиционного интеллигентского сознания существовала ценность добра, справедливости, блага народа, братства народов, но не существовало ценности национальности, занимающей совершенно особенное место в иерархии мировых ценностей". Это очень удачная характеристика, но Бердяев, правда, не разъясняет как интеллигенция понимает добро, справедливость, благо народов, т. е. вещи чисто экзистенциальные. А зря. Уж кому-кому, а Бердяеву, как всякому русскому склонному оперировать эти понятиями чаще чем любыми другими, стоило бы обратить на это более пристальное внимание. Для интеллигента вообще не может существовать никаких ценностей, хотя бы потому, что у него отсутствует собственное " Я". Понимание интеллигентами категории добра видится только в том смысле, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. С понятиями " благо народа" и " братство народов", тоже всё достаточно ясно, нужно только определиться в том, кто выступает за братство. Человеку, имеющему физическую, духовную или интеллектуальную самодостаточность, никакого " братства" в принципе не требуется. Оно будет его тяготить. Братство предполагает обезличение, и не может быть гипостазировано, а на это индивид обладающий вышеперечисленными видами самодостаточности никогда не пойдет, это будет концом его существования, от него останется только оболочка. Бердяев писал эти строки сразу же после окончания Первой Мировой войны, которую практически все историки и философы отмечают как период формирования у интеллигентов чуть ли не националистического мировоззрения. Однако, в данном случае, мы имеем дело с обычным клиническим явлением. Все дело в том, что Россия воевала вместе с Англией и Францией, этими наиболее излюбленными интеллигентами странами, против Германии, политика и государственная философия которой вызывали у интеллигентов ненависть. В такой ситуации интеллигенты оставались интеллигентами и высказывая эпитеты в сторону России, они, конечно же, подсознательно имели ввиду Англию и Францию. Если мы допустим предположим, что англичане и французы захватили бы всю Германию и столкнулись бы с русскими войсками где-нибудь на Эльбе, не забыв, конечно, объявить войну России, интеллигентский патриотизм испарился бы моментально, и " гадами" оказались бы уже не Кайзер с Францом-Иосифом, а Николай Второй со всеми своими генералами. Практически это и произошло в 1917 году, после происходило еще очень много раз (см. выше).

В отношении к интеллигенции весьма схожи и преемники Николая I и Сталина, соответственно Александр II и Хрущев (16). Александр отменил крепостное право и провел либеральные реформы, Хрущев несколько сократил размеры ГУЛАГа и тоже либерализовал законодательство. Следствием обеих либерализации и стал интеллигентский прорыв. Мы, таким образом, приходим к стандартной схеме: интеллигентский " потенциал" накапливается в периоды деградирующей тирании и " разряжается" в периоды " оттепели" (интеллигентское слово придуманное для обозначение периода правления Хрущева). Но опять-таки, советская интеллигенция, как и ее духовная предшественница, отличалась мелочной ненавистью к власти ее же породившей, и с какой-то дикой радостью встречала любое событие, которое, как ей казалось, являлось ее, этой власти, поражением. К примеру, такие ни на что не влияющие эпизоды, как проигрыш советских спортсменов любой иностранной команде, встречался с нескрываемым восторгом, особенно возбуждали интеллигентов проигрыши советских хоккеистов чехам, в них интеллигенты видели некий реванш за 1968 год. Но при этом, если чехи проигрывали в свою очередь финнам или шведам, не говоря уж об американцах, всё воспринималось как должное. Коснувшись чехов и 1968 года, можно вспомнить, что в Германии 1871 года, наверное даже абсолютный кретин не высказался бы против присоединения Эльзаса и Лотарингии, аналогично во Франции в 1918 года не нашлось никого, кто бы протестовал против Версальского мира, статьи которого сам Черчилль назвал " идиотскими". В России такие люди были всегда и все, все без исключения, они относились к интеллигентам. Разберемся теперь с идейной " установкой " интеллигенции - " За Нашу и Вашу Свободу". Эта сентенция считается неким credo русского интеллигента и полностью противоположно ницшеанскому " Возлюби ближнего своего как самого себя, но сначала будь таким который сам себя любит". Эта интеллигентская сентенция, есть плод крайне дегенеративного мировосприятия сублимированного в лозунге. Она также полностью противоположна призыву - " Пролетарии всех стран соединяйтесь! ". Маркс имел ввиду в " Манифесте" не соединение в смысле соединения в рабочие профсоюзы или объединение на базе идей могущих улучшить положение рабочего. Слово " соединяйтесь" следует понимать в значении " совокупляйтесь". Маркс представлял пролетария в том виде, в каком в Древнем Риме обозначали людей называемых этим понятием. Proletarius, по системе Сервия Туллия - это класс свободных людей, не подлежащих налогообложению и способный только к продолжению своего рода. Пример из Ницше приведен потому, что он ходит в любимцах у многих интеллигентов, (вот уж единство и борьба противоположностей!) им импонирует его индивидуализм, а интеллигенты всегда были индивидуалистами, хотя их индивидуализм, как и все остальные качества тоже попахивает откровенной патологией. Интеллигентов можно до некоторого предела терпеть, пока здоровый государственный организм имеет устойчивый иммунитет к " бациллам" и с течением времени от них самоочищается, становясь еще более крепким. Но Россия, ни в XIX, ни особенно в XX веке, не представляла подобный тип организма (17), поэтому интеллигенты, рано или поздно исчезая, успевали генерировать псевдоидеи и псевдоценности наносящие вред прежде всего бессознательным массам, внося дезорганизацию в их сформированные тысячелетиями схемы мышления. Русским, правда, нужно отдать должное: все-таки к интеллигентам они питают глубинную неприязнь (18) и в том огромном количестве различных выборов которые мы имели с 1989 по 1996 год, интеллигенты прорывались наверх в большом количестве только на выборах 1989 и 1990 года, правда, это было самое важное время, когда требовалось идеологически обеспечить намеченные Горбачевым программы. И интеллигенты делали это добросовестно и бескорыстно. В последнее время во власть они особо не стремятся, свой " золотой период" они прошли, энергия дезорганизации растрачена, да и деградация может продолжаться только до определенного предела, хотя выборы 1996 года на некоторое время вызвали интеллигентов к активной деятельности, но здесь всё было поставлено, в основном, на коммерческую основу и мы стали свидетелями некоторого отличия интеллигентов от проституток в том, что проститутка продается в розницу, а интеллигенты - всегда крупным оптом, все вместе, без исключений. Т.е. морально-нравственно интеллигент стоит на уровне куда более низком, чем самая дешевая и заблеванная проститутка.

Представляется довольно бессмысленной постановка вопроса о роли интеллигенции в русской культуре и российской истории вообще. Что касается культуры, то эти люди с ампутированными мозгами, способны воспринимать лишь самые дегенеративные ее плоды. Можно уверенно заявить, что в русскую культуру интеллигенты не внесли ничего, в России интеллигент - это убежденный враг культуры. Еще Ломброзо показал, что только каждая третья проститутка имеет детей. Вейнингер считал материнство и проституцию диаметрально противоположными явлениями(19). Так и интеллигенты, - они не способны создавать здоровую культуру, их удел - фабрикация случайных уродов. Все лучшие интеллектуальные представители России второй половины XIX - первой половины XX века - Достоевский, Павлов, Менделеев, Пирогов, Чайковский, Победоносцев, Васнецов, Столыпин, Куприн, Булгаков (писатель), Волошин, все они относились к " правому" лагерю и с интеллигентами никаких отношений не поддерживали. Не мудрено, что интеллигенты их также ненавидели и считали мракобесами и " черносотенцами". Что до истории, то еще раз отметим, что России наверное очень повезло с интеллигенцией в том плане, что она своим появлением предупреждала общество об его общей деградации и риску более тяжелых заболевании. Многие русские интеллектуалы это понимали, хотя с позиции сегодняшнего дня, это понимание выглядит недостаточным(20). В любом случае, направление вектора мышления русских интеллигентов они видели достаточно точно. Мы привели в качестве примера фамилии людей, чье русское происхождение не вызывает никаких сомнений и почти все они предупреждали, настойчиво предупреждали, порой до самых точных пророчеств, впоследствии сбывшихся буквально, тупое тогдашнее общество, к чему приведет реализация (или попытка реализации) интеллигентских бредней(21). Однако в России эти пророчества не интересовали абсолютно никого. Все эти люди считались законченными мракобесами, на самом деле таковыми ни в коем случае не являясь. Во второй половине ХХ века в России не нашлось людей имеющих широкую известность, которые предупреждали бы о грозящей опасности могущей исходить от интеллигенции, что лишний раз показывает уменьшение процента интеллектуалов в России. Нет, робкие попытки пророчеств были, но они были весьма туманны и впоследствии совершенно не оправдались. Дело не пошло дальше констатации факта, что интеллигенция является ферментом упадка общества, но эта теза настолько банальна, что не следует даже тратить время на ее последующее обоснование. Критики интеллигентов сильно ошибались, оценивая гешефты интеллигенции с властями. Например, на интеллигентов нападали как на глашатаев сепаратистских процессов на территории СССР, я имею ввиду не национальную, а именно российскую интеллигенцию. При этом, одновременно, апеллировали к властям, что мол они не пресекают злобных порывов интеллигенции разрушить " советское" государство. Но изучая эти стоны и плачи русских государственников, просто поражаешься их общему непониманию течения дегенеративных процессов в обществе. Если принять за факт (абсолютно достоверный), что интеллигенция " наднациональна", иными словами - " безнациональна", то остается только напомнить, что горбачевское Политбюро, правившее в тот момент, было не менее " безнационально" чем эквивалентная по численности средняя статистическая выборка интеллигентов, какие-либо апелляции к ней были абсолютно бессмысленны и оно на них никак не реагировала.

Важно обратить внимание на реакцию интеллигентов на такие виды социальных потрясений как революция и война. Но сейчас мы остановимся на русском аспекте этой проблемы. Опять процитируем Н. Бердяева. В своей книге " Судьба России" в 1918 году он писал: " Привычные категории мысли русской интеллигенции оказались совершенной непригодны для суждения о таких грандиозных событиях как мировая война..." " Мировая война вызывает крушение этого исключительного монизма русского мышления, всегда склонного насиловать бесконечную сложность бытия".

Здесь мы имеем дело с подменой понятий. Русское мышление никогда не было склонно насиловать сложность бытия, напротив оно всегда жаждало быть изнасилованным этим бытием. Это оборотная сторона всех российских катастроф и неудач. Что касается войны, то она является универсальным тестом проверяющим государство в целом и очень часто война становится наилучшим лекарством для данного государства, своеобразной вакциной, убивающей вредные бациллы. А в России такими бациллами были и есть прежде всего интеллигенты, поэтому они панически боятся любой войны; и чем больше война оздоравливает государство, тем большая деградация наблюдается среди интеллигентов. Вот почему война всегда оказывается вне привычных категории мысли русских интеллигентов.

А окончательно, датой рождения, точнее датой зачатия русской интеллигенции все -таки следует считать начало христианской эры на Руси. Именно тогда сложились вся совокупность предварительных предпосылок для её формирования.

1. С принятием христианства Византийского обряда Русь, культурно переориентировавшись на Византию, начала стремительно отставать от стран Западной Европы. Этот процесс поначалу не был ярко выражен, но ко времени монгольского нашествия обозначился весьма четко.

2. Христианско-православная церковь, начала беспощадное пресечение любой интеллектуальной деятельности не укладывающейся в ее каноны. В отличие от Европы, в России для этого не потребовалось создавать никакого подобия инквизиции, т.к. научная мысль заглушенная первыми двумя веками православия, и полностью уничтоженная монгольским разгромом не могла возникнуть с абсолютного нуля.

3. Узурпация церковью всего культурного достояния страны, и ориентация ее на собственный церковнославянский или, в крайнем случае, древнегреческий язык, привела к полному отрыву русских интеллектуалов от передовых достижений европейской науки, пользующейся латынью изучения которой, мягко говоря, не поощрялось.

4. Больно переживаемое многими здравомыслящими людьми культурное и техническое отставание своей Родины и понимание бесплодности любых попыток что-либо изменить, привели к тому, что русские сублимировали свою ненависть к государственным институтам и государственной религии в ненависть ко всему государству и к идее государства вообще. Вот с этого момента человек становился интеллигентом. Он фантазировал себе тип " идеального общества", либо восхищался общественным строем передовых стран Запада. При Петре I окно на Запад распахнулось несколько шире чем раньше и произошел обвал - часть русских, начиная с самого Петра, была обольщена и соблазнена Западом. Это не привело ни к чему плохому, но и ни к чему хорошему, просто Запад стал для многих русских оплодотворяющей субстанцией. Интеллектуалы брали от Запада только то, что способствовало укреплению их интеллекта, интеллигенты брали абсолютно всё, не отличая интеллектуального продукта от неинтеллектуального, и более того, стремились влиять на русские бессознательные массы, не отдавая себе отчет в том, что массам их идеи во-первых не нужны и во-вторых - они для них вредны. Интеллигенция ведь в сущности, гораздо ниже бессознательной массы по всем параметрам, ибо она прежде всего не самодостаточна, и ее сознательное существование возможно только при опоре на бессознательные массы, т.к. в отличие от интеллектуалов, интеллигенты не генерируют никакого интеллектуального продукта, а материальные продукты вырабатываются только бессознательной массой. Интеллигенция, таким образом, есть избыточная субстанция, абсолютное ничто, исчезновение которой не заметил бы абсолютно никто. Те же рассуждения можно провести и для православной церкви, которая породила интеллигенцию. Заметим, что одно ненормальное явление порождает цепь ненормальных явлений.

С ускорением исторического процесса, развивался отрыв интеллигенции, как от интеллектуалов, так и от бессознательной массы. Этот процесс шел всегда, ибо Россия постоянно была догоняющей стороной. В XIX веке на русских интеллигентов оказал влияние еще один мощный фактор.

Заключительное слово профессору Федотову: " Нельзя обойти молчанием еще одной силы, которая в эту эпоху вливалась в русскую интеллигенцию, усиливая ее денационализированную природу и энергию революционного напора. Эта сила - еврейство. Освобожденное духовно с 80-х годов из черты оседлости силой европейского " просвещения", оказавшись на грани иудаистической и христианской культуры, еврейство, подобно русской интеллигенции Петровской эпохи, максимально беспочвенно, интернационально по сознанию и необычайно активно под давлением тысячелетнего пресса. Для него русская революция есть дело всеобщего освобождения. Его ненависть к царской и православной России не смягчается никакими бытовыми традициями. Еврейство сразу же занимает в русской революции руководящее место. Идейно оно не вносит ничего, хотя естественно тяготеет к интернационально-еврейскому марксизму /.../ на моральный облик русского революционера оно наложило резкий и темный отпечаток". Вэй, вэй...

Оценивая перспективу финала интеллигенции в России, можно с уверенностью заявить: он неизбежен и закономерен в любом случае, но его растягивание во времени возможно лишь при отсутствии в российском обществе крупномасштабных потрясений или при стопроцентной деградации всего российского населения. Вторая перспектива более вероятна и полностью исключает первую. Первая же дает России некоторый шанс на продление своего существования, но не исключает второй перспективы.

Примечания:

1. Наверное, если считать в процентном отношении, то интеллигентов Сталин ликвидировал в значительно меньшей степени, чем рабочих и крестьян, я уж не говорю о генералах и партаппаратчиках. Это еще раз показывает, что вождь всех народов, в своих инстинктах, больше по- ходил на животное и нет ничего удивительного, что в конечном итоге он проиграл практически по всем статьям, и Западу, и своему окружению, которое его и ликвидировало.

2. В окружении Гитлера интеллигентов не было. Единственным высокопоставленным интеллигентом в иерархии Третьего Рейха, был адмирал Канарис - начальник Абвера. Как позже выяснилось, он работал на Англию и был разоблачен и расстрелян в начале 1945 года. Предательство - это некое интеллигентское кредо. Гитлер так и не смог полностью " переварить" этот факт.

3. Более того, они ее вознаграждали, зачастую весьма щедро. Конечно, делалось это не из альтруистических побуждений, от интеллигентов требовалось встречное действие и оно было. До поры до времени.

4. То что интеллигенция о которой здесь идет речь - типично русское явление, ясно хотя бы потому, что подавляющее число нынешних интеллигентов происходит из социальных низов, но тем не менее - она практически не отличается от дореволюционной, которая происходила из средних или высших слоев населения.

5. Генеалогия жалости до сих пор никем не прослежена.

6. Вл. С. Соловьев был, наверное, самым ярким воплощением русского интеллигента. Более гнусного человека в русской философии не сыскать.

7. Доступ интеллигентов к средствам массовой информации, нужно рассматривать исключительно как психическую агрессию, как заражение бациллами воздействующими на мозг бессознательного индивида.

8.В сложном отношении к интеллигенции находится Маяковский. Мы не можем однозначно отнести его к интеллигентам, но его жизненный путь в финале которого - самоубийство, дает основания записать его, по крайней мере, в " интеллигентствующие". Кстати, Россию он любил находясь в Америке.

9. Примером народа у которого длительное время отсутствовала государственность, являются чехи, что не мешало им дать известнейших интеллигентов - Масарика и Дубчека.

10. Интеллигенты в России требовали независимости Прибалтике, наверное с большим рвением, чем сами прибалты. Понятно, что на Западе существенных различий между русскими интеллигентами и русскими не-интеллигентами не делают, а потому генезис теорий о русских, как " недочеловеках", представляется вполне объяснимым. Интеллигенция стран Прибалтики (если таковая вообще есть), конечно и не пикнет, если русским местные национальные активисты когда-нибудь устроят " ночь длинных ножей". Не пикнут и на Западе. И правильно. Сами ведь подставили брюхо.

11. Совершенно истерические заявления интеллигентов сделанные 3 октября 1993 года, дают достаточно полную клиническую картину. Они взывали к Ельцину, который судя по очень многочисленным заявлениям весьма авторитетных лиц, находился в " неадекватном" состоянии. Наверное реально им помог генерал Грачев, - министр обороны. И не только им, но и Ельцину. Его самого незначительного намека, было бы достаточно, чтоб ни одно подразделение не сдвинулось с места. Практически сразу после подавления " путча", интеллигенты развернули против Грачева пропагандистскую компанию приведшую его к отставке. Понятно, что интеллигентская психология была выше уровня представлений Грачева и Ельцина.

12. Еще раз напомним: злые языки утверждают, что " гадина" находилась в крайне нетрезвом состоянии.

13.В том убогом виде, в котором они его понимают.

14. Интеллигент, как субстанция находящаяся даже ниже самых примитивных микроорганизмов, не способен иметь четкую иерархию инстинктов. В самом грубом сравнении, государственный инстинкт аналогичен инстинкту побуждающему животное бороться за свою территорию. Однако и до этого уровня интеллигент подняться не может.

15. Невольно вспоминаешь знаменитое выражение " Даже для подонка патриотизм остается последним прибежищем".

16. Хрущеву часто припоминают эпизод на выставке в Манеже в 1964 году. Но даже такой неграмотный человек как Хрущев, в тех нескольких словах которые он произнес, дал довольно точную характеристику интеллигентов.

17. Собственно Россия не представляла его никогда. Именно поэтому любое " возмущающее" воздействие, в России превращается в обвальное.

18. Ни один действительно здоровый русский индивид, никогда не высказывался нормально об интеллигенции. Характеристики даваемые ей совпадают, как правило, с характеристиками болезней или женщин легкого поведения.

19. Ломброзо называет цифру 34%. см. Ц.Ломброзо, Ч.Ферри " Женщина - преступница и проститутка". То что интеллигенты бесполезнее проституток, ясно хотя бы потому, что они не генерировали и 34% культуры.

20. Еще раз обратим внимание, что далеко не все интеллектуалы представляют себе отличия интеллектуалов и интеллигентов.

21. Нерусские интеллектуалы тоже предупреждали. Причем на более качественном уровне. Это показывает, что русские, как народ, принципиально познаваемы, причем у нерусских это зачастую получается гораздо лучше. Этого вопроса мы еще коснемся.