ГЛАВА 22. Первое, что Дин увидел по пробуждении – затылок Шочи

Первое, что Дин увидел по пробуждении – затылок Шочи. Никаких татушек, только гладкая смуглая кожа и несколько маленьких завитков черных волос, выбившихся из кос. Дину перепало всего пару глотков странной бурды, но если окажется, что он умудрился добиться расположения Шочи и ни фига не запомнил, есть повод серьезно рассердиться.

Оценив ситуацию получше, Дин увидел, что Шочи полностью одета и спит, повернувшись спиной, поверх одеяла. Очень вряд ли, чтобы перед тем, как заснуть после горизонтального мамбо, она решила одеться. Дин провел кончиками пальцев по ее покрытой татуировкой руке, и Шочи среагировала со скоростью атакующей гремучей змеи: перехватила его запястье и повернулась, сжимая в свободной ладони пружинный нож.

– Доброе утро, – поприветствовал Дин. – Кофе?

Шочи отпустила его и смущенно сложила нож.

– Прости. Кажется, я слегка дергаюсь. Как самочувствие?

Дин помолчал, оценивая ощущения, сжал-разжал перебинтованную руку. Он чувствовал себя хорошо. Если честно, лучше, чем за последние месяцы.

– По-моему, я в норме.
– Хорошо, – сказал Сэм.

Дин его даже не заметил поначалу. Брат молча сидел в плюшевом красном кресле в другом конце комнаты.

– Надо выбираться из этого захолустья и поймать Стража в Фуллертоне.
– Я рада, что ты по-прежнему с нами, Дин, – Шочи откатилась и села, потягиваясь. – Тоси сказала, что твоя душа очень сильная. Почти как у женщины.

Дин рассмеялся:

– Что ж, приму как комплимент.

Шочи поднялась, разминая шею, и влезла в ботинки. Сэм тоже поднялся, закинув на плечо сумку: он уже упаковал ноутбук и был готов продолжить дорогу. Дин лежал, прижав к голой груди пушистое одеяло, и разглядывал россыпь вывернутой наизнанку одежды на ковре.

– Э… мне бы… – он махнул в сторону одежды. – Ну, вы поняли.
– Что? – спросила Шочи. – Стесняешься? Только старушкам можно видеть тебя голым?

Она хохотнула и не стала ждать, пока Дин найдется с остроумным ответом.

– Мы подождем в машине.

***

Шочи высадила их около пешеходного перехода через границу и пообещала встретить в Фуллертоне. Когда Дин попытался уточнить конкретное место, она отказалась его называть, отговорилась тем, что найдет их.

Вернуться в страну оказалось куда сложнее, чем покинуть ее. По периметру ходили натасканные на наркотики собаки, парни с натянутыми ухмылками и в резиновых перчатках обыскивали сумку из-под ноутбука Сэма чуть ли не полчаса. Хоть Дин на этот раз и не сделал ничего предосудительного, он всё равно волновался, уверенный, что пограничники найдут причину задержать его. Можно только представить, насколько всё оказалось бы сложнее, если бы они с братом хоть чуточку напоминали выходцев из Латинской Америки.

Когда Дин наконец ступил на американскую почву, он был так счастлив увидеть свою машину, что чуть было не расцеловал багажник.

– Как думаешь, она в курсе, что ты разъезжал на другой «Импале»? – пошутил Сэм, когда брат уселся за руль.
– Не слушай его, детка, – Дин похлопал по приборной доске. – Клянусь, она для меня – ничто. Я даже за рулем не был, честно.

Переезд в Фуллертон ничем особенным не ознаменовался. Они проехали еще несколько знаков с семьями иммигрантов и какую-то странную электростанцию, смахивающую на пару гигантских силиконовых грудей. Движение было слабое, его, считай, и не было. Даже остановившись выпить кофе и перекусить, Винчестеры добрались до места в рекордные сроки.

Фуллертон выглядел непримечательным пригородом. Поркайо жил в непримечательном доме на непримечательной улице. Такое место забывается в ту же секунду, когда его покидаешь.

– Ладно, – Дин припарковался в паре домов от цели. – Что мы имеем?
– Хосе Ибарита Поркайо, – зачитал Сэм с экрана ноутбука. – Сорок девять лет. Днем работает во франчайзинговом магазине бытовой техники «ХэндиМарт», а по ночам сторожем в офисном здании. Двадцать один год был женат на Ирме Диаз Поркайо, учительнице начальной школы, вплоть до ее смерти полгода назад. Рак. Один ребенок – дочь Клаудиа, пятнадцать лет. Похоже, ее удочерили.
– Ты сказал «пятнадцать»? – вскинув брови, Дин потянулся через сиденье, чтобы взглянуть на экран.
– Точнее, пятнадцать лет и девять месяцев, – добавил Сэм. – Ты думаешь о том же, о чем и я?
– Брошенный ребенок женского пола, – проговорил Дин. – Девять месяцев. Мать так и не нашли.
– Думаешь, он действительно удочерил ребенка женщины, которую за компанию с приятелями изнасиловал и убил?
– Именно так всё и выглядит, разве нет? – изумленно отозвался Дин.
– Я погляжу, что можно нарыть в документах, – Сэм защелкал клавишами. – А ты пригляди за домом.

Дин даже представить себе не мог, каково Поркайо жить с этой девочкой. Растить ее, как собственную. Видит ли он при каждом взгляде на дочь ее мать?

А потом, будто в ответ на Диновы мысли, на улице появилась девочка-подросток. Она была невысокая и круглощекая, эдакая переборщившая с готикой малышка из «Хот-Топик»^[75]: ярко-алая прядь в волосах, слишком много подводки для глаз, нанесенной неуклюжей неопытной рукой, стальное колечко в пухлой нижней губе, совершенно неподходящие черные джинсы в обтяжку, полосатая черно-красная футболка с симпатичным мультяшным черепом и рюкзак со Странной Эмили^[76]. Она шла, напряженно сгорбившись и сложив на груди руки, будто пыталась не привлечь внимание хулиганов. Дин решил, что это и есть Клаудиа, и его подозрения подтвердились, когда девочка свернула к тому самому дому и открыла дверь ключом, висящим на цепочке, усеянной бренчащими летучими мышами, бусинами и большеглазыми аниме-фигурками.

– Еще только половина двенадцатого, – Сэм глянул на часы. – Разве она не должна быть в школе?
– Может, прогуливает? – предположил Дин.
– Наверное, надо с ней поговорить.
– Ну да, нельзя же просто выбить дверь и сунуть ей пушку в лицо.

Дин оглядел улицу, недоумевая, где же Шочи и сколько ее придется ждать. Даже странно, насколько быстро он привык, что она рядом. А ведь какие-то два дня назад он сомневался, человек ли она вообще.

– Думаешь, она знает? – спросил Сэм.
– Насчет убийства матери? – Дин помотал головой. – Да ни в жизни. И я не собираюсь ей об этом сообщать, – он оборвал брата прежде, чем тот успел открыть рот. – Ты тоже. Уж поверь мне. Мы не будем этого делать, пока совсем не припрет.
– И еще одно. Помнишь, как Страж просто появилась в квартире Брюера? Едва ли мы увидим, как она идет по улице перед тем, как напасть. К тому времени, как мы сообразим, что в доме творится что-то не то, будет поздно.
– И что? – спросил Дин. – Вломимся и устроим засаду в шкафу?
– Думаю, надо съездить в «ХэндиМарт», – решил Сэм. – Поболтаем с папашей.