Копируя кого угодно на Уолл - стрит, вы обречены на неудачу

Игра Сороса на акциях косметического ги­ганта " Эйвон" считается классическим приме­ром извлечения прибыли из игр на понижение. Чтобы сыграть а эту игру, Сорос заключил кон­тракт на покупку 10000 акций корпорации по рыночной цене 120 долларов за штуку. Потом курс акций упал. Через два года Сорос выкупил эти акции обратно по цене... 20 долларов за штуку, точно следуя старой мудрости покупать на грош пятаков. Из разницы в 100 долларов за акцию фонд заработал около миллиона. Сорос сделал это, уловив общую тенденцию: задолго до падения объема продаж «Эйвона» он понял, что стареющее население страны будет покупать намного меньше косметики.

Сорос с удовольствием пояснял: «В случае с «Эйвоном» банки не поняли, что послевоенный бум в производстве косметики завершился, по­скольку рынок оказался насыщен, а детям эта ерунда ни к чему. Это еще одно важное измене­ние, которое они не учли».

Соросу удалось предвосхитить поток слия­ний железнодорожных компаний в США. А когда другие прочили Нью-Йорку позорное банкрот­ство, Сорос сумел заработать на муниципаль­ных облигациях, выпущенных городскими служ­бами. Были, конечно, и неудачи. Иногда он вкладывал слишком много денег в акции, стои­мость которых была завышена благодаря искус­ной рекламе менеджеров компаний. Акции «Оли-ветти», например, он купил только благодаря личной встрече с руководством компании. Впос­ледствии Сорос сожалел об этой операции: акции «Оливетти» расходились неважно.

Невыгодными оказались и спекулятивные сдел­ки с валютой, а также опционы на акции. Команда Сороса-Роджерса потеряла 750 тысяч на акциях «Спрейг электрик», ошибочно спрогно-зировав быстрый рост курса акций компаний по производству полупроводников. Роджерс пояс­нял: «Это просто тот самый случай, когда несостоятельный анализ совпал с покупкой не­скольких мелких компаний по производству полупроводников вместо одной крупной».

И все же разработанная ими система сраба­тывала. Если начало 70-х для многих на Уолл-стрит завершилось плачевно, Джордж Сорос стал приятным исключением. С января 1969 года по декабрь 1974 акции фонда выросли в цене почти втрое, с 6, 1 млн. до 18 млн. долларов. Каждый финансовый год завершался с положи­тельным сальдо. Индекс 500 крупнейших компа­ний США за этот период вырос только на 3, 4%.

В 1976 году фонд Сороса вырос на ((1, 9%. Потом, в 1977 году, когда индекс Доу-Джонса упал на 13%, фонд Сороса вырос еще на 31, 2%.

В конце 1977 и начале 1978 годов Сорос и Роджерс снова решили покупать акции предприятий высокой технологии и оборонной промыш­ленности, назло бытовавшему на Уолл-стрит не­желанию связываться с ними. Бартон Виггс из «Морган энд Стенли» утверждает: «Не забы­вайте, что когда нашим президентом был побор­ник прав человека Джимми Картер, Джордж ратовал за эти акции еще за полтора года до того, как они вошли в моду на Уолл-стрит». Сорос ругал себя за опоздание, но на самом деле он один обратил тогда внимание на эти акции.

В 1978 году его фонд показал прирост стои­мости активоа на 55, 1%, доведя ее до 103 млн. долларов. На следующий год фонд вырос на 59, Г/и, подняв стоимость своих активов до 178 миллионов. Стратегия на покупку акций предпри­ятий передовой технологии оправдала себя и не проявляла пока признаков устаревания.

В 1979 году Сорос переименовал свой фонд. Теперь он назывался «Квантум» — в честь открытого Гейзенбергом принципа неопределен­ности в квантовой механике. Этот принцип гласит, что невозможно точно предсказать поведение микрочастиц, что совпадало с убеждением Со­роса в том, что рынки постоянно пребывают в состоянии неопределенности и изменений, что позволяет делать деньги, игнорируя очевидное и ставя на неожиданное. Фонд преуспевал на­столько, что взимал премию за курсовую разни­цу при продаже своих акций.

Когда некто зарабатывает столько денег, сколь­ко Джордж Сорос, неизбежно возникают вопро­сы о том, все ли его действия законны. Сорос ежегодно представлял отчеты о деятельности фонда Комиссии по ценным бумагам и биржам, и они не разу не вызывали серьезных нареканий.

Однако в конце 70-х раздалось и серьезное обвинение. Комиссия подала на Сороса иск в окружной федеральный суд Нью-Йорка по об­винению в манипуляции курсом акций. Точнее, ему приписывали мошенничество и нарушение правил федерального закона о ценных бумагах, направленных против манипуляций.

Согласно иску Комиссии, Сорос занизил курс акций «Компьютер сайэнсис» на 50 центов за акцию накануне объявления публичной подпис­ки на них в октябре 1977 года. Он якобы велел своему брокеру активно продавать акции компа­нии. Брокер продал 22400 акций из 40100, что составило 70% всех продаж акций «Компьютер сайэнсис» 11 октября 1977, как утверждалось в иске Комиссии.

Комиссия указывала также, что ранее объяв­ленная цена предложения основывалась на «заниженной» цене заключительных торгов того дня, 8.375 долларов за штуку, фонд Джонса, некоммерческая организация из Калифорнии, пред­лагавшая акции, в июне 1977 года согласилась продать полтора миллиона своих акций на от­крытых торгах, а остальные полтора миллиона акций — компании «Компьютер сайэнсис» по той же цене, что сложится на бирже. Предпола­гаемая манипуляция могла обойтись фонду в 7, 5 млн. долларов.

Комиссия утверждала, что фонд Сороса купил 155000 акций у менеджера фонда, а другие 100 тысяч акций у других брокеров по заниженным ценам. В день торгов и в течение последующего месяца Сорос одобрил покупку еще 75 тысяч акций «Компьютер сайэнсис», чтобы удержать цену на уровне 8.375 долларов за акцию или выше и тем самым «побудить других лиц» покупать эти акции, как гласили обвинения, выдвинутые Комиссией.

Судебный процесс завершился подписанием мирового соглашения, в котором Сорос не при знавал, но и не отвергал эти обвинения. Он понял, что открытая борьба с Комиссией потре­бует слишком много сил и времени. В одной из журнальных статей за 1981 год приводились слова Сороса: «Комиссия не могла поверить, что кто-то может действовать столь успешно, как я, не допуская при этом нарушений закона, поэтому выискивала любую зацепку».

Фонд Флетчсра Джонса из Калифорнии также подал иск на Сороса, обвиняя его в нанесении фонду значительных убытков путем занижения курса акций. Однако фонд и Сорос пришли к мировому соглашению, по которому Сорос уп­латил компенсацию и размере одного миллиона долларов. Но эти иски не остановили Сороса. Более того, они ничуть не повлияли на рост его доходов

Сорос преуспел на валютном рынке. Он про­дал английские фунты накануне падения их курса. Он активно торговал английскими государствен­ными облигациями, так называемыми золотооб­резными бумагами, которые пользовались боль­шим спросом, так как их можно было приобретать по частям. Сорос купил этих облигаций, по слухам, на миллиард долларов, заработав сразу около 100 миллионов.

В 1980 году, через 10 лет после создания фонда, Сорос добился небывалого прироста стоимости активов — на 102, 6%. К тому времени их цена выросла до 381 млн. долларов. Личное состояние Сороса к концу 1980 года оценива­лось в 100 млн. долларов.

По иронии судьбы, основную выгоду от та­ланта Сороса, помимо самого инвестора, получали несколько богатых европейцев, те самые люди, которые внесли в фонд Сороса столь необходимый первоначальный капитал. «Нам уже незачем было делать этих людей богатыми, — сказал Джимми Роджерс. — Но мы сделали их прямо-таки тошнотворно богатыми».