Студопедия

Главная страница Случайная страница

Разделы сайта

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава 3. Агния уже совсем пришла в себя, от недавней болезни не осталось и следа, хоть и прошло всего ничего






Агния уже совсем пришла в себя, от недавней болезни не осталось и следа, хоть и прошло всего ничего. Это был последний день по договору.

Сказать, что дела мои были плохи – это ничего не сказать. В голове и так был полный сумбур, Агния же устроила там настоящий хаос. Мое состояние близилось к психозу, но я внешне старался не показывать своего страха, раздражения и нервозности.

Голова болела не переставая.

Теперь я не бегал каждый удобный момент к двери. Все стало сложнее. Стоило девицам выпустить меня из виду, я лихорадочно оглядывал каждый квадратный сантиметр комнаты, в которой находился, при случае заглядывал в ящики, под матрацы, один раз осмелился даже открыть шаткий шкаф и порыться в карманах белья.

Ни-че-го.

А что, если Агния просто получает удовольствие от моих истязаний, а на самом деле никакого ключа нет, или он вообще не в этом доме?

- Я играю по правилам, - самодовольно сообщила она, когда я задал ей этот вопрос. – Ключ здесь. Просто ты плохо ищешь. Ты должен быть внимательнее, если не хочешь, чтобы эти дни стали для тебя последними.

- Как он хоть выглядит? – Я и сам не услышал отчаяния в своем голосе.

- Слишком много вопросов задаешь. Не трепи языком, а делай, что должен.

Эдерра пару раз настороженно смотрела на меня, когда мои глаза бегали по гостиной. Меня, конечно, подмывало рассказать ей об ультиматуме Агнии (спором я это назвать не мог), но помнил предупреждение брюнетки.

А Агния продолжала с насмешкой наблюдать за мной. В душе она, наверное, радовалась…

К вечеру я выдохся. Я сидел в своей «спальне», массировал виски, пытаясь унять головную боль, и вспоминал тот разговор с Аг.

«Ключ от него в таком месте, что тебе ни за что до него не добраться.»

Здесь и нужно было копать. В этой фразе явно была подсказка – осознанная или нет – неважно. Агния была уверена, что я не доберусь до этого места. Значит, день потрачен впустую.… Какой же я идиот.

Я свободно мог перемещаться по дому. По идее – свободно мог заглядывать в ящики, рыться в белье и прочее. Если я это могу делать, значит, это неверно. Ключ там, куда я не смогу добраться.

Я спустился вниз. Агния и Эдерра сидели в гостиной и пили что-то из чашек. Кофе там был, коньяк или еще что-то – меня это не интересовало. Я смотрел в одну точку – в красные, тлеющие угли камина…

Я мысленно возвращаюсь в детство. Мне пять лет, и отец играет со мной в «лабиринт» - по различным подсказкам я должен был отыскать некий спрятанный им предмет. В большинстве случаев это оказывалась шоколадка или небольшая упаковка конфет. И тогда интерес к этой игре у меня был бешеный – если бы я не постарался, я бы не получил заветное угощение.
Что говорить об игре Агнии, когда речь идет совсем не о лакомстве? Скорее, я стану для нее лакомством…
Я сидел у камина и ворочал кочергой красные догорающие в камине угольки. Еще час назад во мне промелькнула слабая надежда, что я близок к разгадке… Но там ничего не было. Блеск маленького ключика мне уже мерещился повсюду, и я периодически тер глаза и тряс головой, отгоняя наваждение.
Агния поняла, зачем я пришел в гостиную. Все было ясно по моим глазам – видимо, я с таким предвкушением смотрел в камин.
«Ну где, где, где… Куда в этом доме я не могу добраться? В огонь я не залезу, это ясно. Но здесь больше нет ничего подобного…»
Мне начинало казаться, что стены сжимаются и приближаются ко мне, ограничивая пространство.
Я так и уснул в том кресле.

Утром меня разбудила Эдерра. Я чувствовал страшную усталось и не выспался. Она смотрела на меня немного озабоченно – почти так же, как в тот вечер, когда спасла меня.
- Ты чего здесь делаешь? – с удивлением спросила она.
- Я просто уснул здесь… не знаю, как, - пробормотал я в ответ. – А где Агния?
- Ее нет, - бросила Эд и отвернулась. – Что тебе от нее понадобилось?
Слишком резко, подумал я. Ну да ладно.
- Я хотел задать один вопрос…
- Тебе чай или кофе? – перебила Эдерра.
- Чай. Так вот, вопрос… Я заметил, вы по-разному ко мне относитесь. Агния как будто убить хочет, а ты более мягко, что ли…
Эдерра снова повернулась ко мне, изогнула бровь.

- Тебе это интересно?
Вопрос прозвучал так, словно я спросил у нее, как дышит человек.
- Да. – Я решил не отступать. – Меня это настораживает… Я никогда не знаю, чего ждать от тебя, или от нее.
- Предсказуемость свойственна людям, - пожала плечами Эд. – Агния чувствует в тебе опасность, а я нечто иное… Она всегда так с незнакомцами. Тебе повезло, что ты выжил.
- Есть повод для такой напряженности? – хмыкнул я.
- Я не могу пока ответить на этот вопрос. Я не знаю, кто ты на самом деле. Я могу полагаться только на свое чутье. Но оно впервые идет вразрез с мнением Аг. Так что…
Ага, вот оно что, подумал я. Если бы я продолжал строить из себя пай-мальчика, то со временем и Агния бы успокоилась. Но стоит мне сделать что-то не так, и мне конец. Не выйдет, дамы.
Ах, да, ключ… Агния просто-напросто нашла способ от меня избавиться, от «опасности». Психотерапевта в этот дом надо, священника, я не знаю, кого еще…
- Есть будешь? – спокойно поинтересовалась Эдерра.
Я отказался. Мне было не до еды. Агния лгунья. Теперь я был практически уверен, что до ключа мне не добраться. Кому я, в конце концов, поверил? Вампирше-людоедке с тараканами-мутантами в голове? Нужно было искать выход. Мне все время твердили, что безвыходных ситуаций не бывает… Ну что ж, настала пора в этом убедиться самому.
Выходя из комнаты Агнии, я прихватил шпильку Эдерры, надеясь ею все же попробовать открыть дверь.

Теперь я в отчаянии ковырял замок, умоляя его поддаться.

Шпилька выглядела не надежной, я так и ждал, что она сломается, но от нее по-прежнему не отлетело ни единого камушка.

Внезапно, что-то щелкнуло.

О, Боги! Дверь тихонько скрипнула, с трудом отрываясь от стены.

Но только я открыл ее, тут же была закрыта. Я не успел разглядеть этот тайник даже мельком. Агния с такой силой ударила дверь, стараясь закрыть ее как можно быстрее, что она должна была слететь с петель и упасть прямо на меня, распластав мое тело на холодном полу, который прочностью не отличался. Наоборот же, казалось сейчас поджидает что б я ступил на самую гнилую доску, и пол присвоил бы мою конечность, а может бить и поглотил бы всего.

Но дверь была как будто намагничена и плотно став в проем снова слилась со стеной, теперь она казалась более прочной, защищающей, казалось что даже взрывчатка не возьмет ее, не пробьет ее бронь, так усердно хранящую секрет нимф.

- Где ты его взял? – с явно ощутимой угрозой спрашивала Агния.

- А тебе какое дело? Я выполнил условия, имею все права…

В следующий момент я уже был плотно прижат к стене, уже явно желая слиться с ней. Девушка старалась до последнего держать себя в руках, но те же самые руки уже больно и цепко впились в мои плечи, явно оставляя синяки.

- Полегче, Демоница! Мы договорились. Ты сама сказала, за язык не тянул.

- Не дерзи, мальчик!

- Демоница строит из себя… принцессу, что ж, забавно… - я усмехнулся, но тут же был брошен ею на пол.

- Какая ты, однако, романтичная, Аг! Что теперь будем делать. Приляжешь рядом?

Судя по всему, это был перебор, и я тут же поплатился за свои слова. Несколько ударов пришлось мне по ребрам.

Я был словно сумасшедшим, все продолжал улыбаться, хотя по ощущениям – мне как буд то отбили все внутренние органы, и они болтались внутри на ниточке, которая с каждой минутой была все тоньше.

Агния наступила ногой мне на грудь, этим мешая мне дышать, и погладив нежной, словно обернутой в мягкую ткань рукой мою щеку, молвила:

- Не играй с огнем, мальчик. Ты и так далеко зашел. Сам понимаешь, не совсем глупый ведь. Живи пока.

И она удалилась в лучшей своей манере, не забыв прихватить с собой ключ.

Я продолжал лежать на полу, теперь боясь шелохнуться. За окном светило солнце, и его лучи старательно пробивали себе путь через разлогие ветви деревьев. Тут мне в глаза бросилась птица сидящая на одной из веток, ворона.

Немного напряг зрение, оглядел ближайшие деревья … ворон была дюжина, и каждая одинаково пристально смотрела как бы стараясь запомнить каждую деталь.

Если Агния думала, что после ее выходки я успокоюсь, то она ошибалась.

Мой интерес к секрету той комнаты ни чуточку не угас, даже наоборот. Агния сама вынудила меня найти ключ и открыть замок, и я мог предположить, что она рассчитывала на мою неудачу, за которой меня ждала не очень счастливая участь. Но она прервала попытку войти туда, и, значит, там находилось что-то уж очень интересное. И теперь я лежал, ворочаясь с боку на бок, и тщательно размышлял. Сна не было ни в одном глазу, но, благо дело, мозг работал нормально.

Жизнь пока продолжалась, и от брюнетки прямой угрозы не исходило. Однако время шло, и если уж она задумала от меня избавиться, то непременно найдет что-то поизящнее, не поиски ключа. Агния не убила меня, хотя возможностей было хоть отбавляй. И Эдерра ей не указ. Вывод был прост – этой стерве не хватало забав, игр, интереса.

И теперь нужно было готовиться к очередной игре.

Что она могла придумать? Разве я мог хотя бы догадываться?

Тем не менее, я решил не лезть на рожон, попадаться Агнии как можно реже на глаза и помалкивать. Нужно было тянуть время, сейчас оно работало на меня.

В доме стояла полнейшая тишина. Девушки спали. Не прогуляться ли хотя бы по двору? Нет, не решусь. Лестница вниз предательски скрипит при малейшем шаге на ступеньку. А Агния точно спит чутко, почему-то в этом я был уверен.

Я повернул голову в сторону коридора и с удивлением обратил внимание на полоску серебристого света в полной темноте. Осторожно поднявшись, я подкрался к выходу из комнаты и выглянул наружу.

Полоска тянулась по полу до самой лестницы. Но больше всего я поразился тому, ОТКУДА она шла.

Двери в секретную комнату были прикрыты неплотно. Мое сердце гулко забилось в ускоренном темпе, и я даже испугался – как бы не услышала Агния.

Я на цыпочках подобрался к дверям. Агния захлопнула их. Но не закрыла на ключ – впопыхах забыла. И теперь я мог беспрепятственно войти внутрь. Мне оставалось буквально три секунды – два шага и толкнуть дверь. Агния, даже услышав это, не успеет помешать мне. Но я решил не торопиться и не создавать шума – в комнате что-то было, и оно могло меня заинтересовать.

Пара мгновений – я и уже касаюсь ладонями дверей. Даже от слабого прикосновения они слегка подались вперед. Аккуратнее, медленно, без шума…

Я протиснулся в ту желанную комнату, которая несколько дней уже не давала мне покоя. Меня охватил неописуемый восторг – даже в детстве, разгадывая загадки, я не испытывал такого ощущения. Мне удалось, я все-таки сделал это. Из моей груди вырвался протяжный облегченный вздох.

Но к моему последующему за облегчением огорчению, комната была пуста. Почти пуста. Лунный свет струился сквозь незаколоченное окно и падал на странную единственную вещь, расположенную посреди комнаты. Это была большая чаша, выполненная в форме чего-то вроде домашнего фонтана. Я подошел ближе. Скульптор, или кто там ее создал, был явно талантлив. Несмотря на свой мрачный остов, чаша выглядела довольно завораживающе. Я несмело провел рукой по ее поверхности – вроде бы мрамор, если я хоть что-то в этом понимал…

За чашей, прямо на полу, что-то блестело. Я нагнулся и увидел, что это был кинжал. Такой, который изображали на зарисовках на исторических сайтах, посвященных войнам и оружию Средневековья. Я взял киндал в руки – его сталь была холодной, как лед. На лезвии я тут же увидел гравировку, но она была мелкой, и чтобы различить текст, мне пришлось поднести оружие почти вплотную к лицу.

На одной стороне лезвия, у самой рукоятки всего четыре буквы. «uriV». С другой – уже у острия, пять букв. «svziG». Это был совершенно незнакомый мне язык – точно не английский, не французский, и ни один из мне известных. Заглавной была выделена именно последняя буква, а не наоборот, как мы привыкли. Теперь я почувствовал досаду, кинжал, холодное оружие из прошлого, показался мне бесполезной безделушкой.

Я повернулся к чаше. Ага, вот оно. Под верхним ободком тоже был вырезан текст. Но тут от моей первоначальной радости не осталось и следа. Ибо то, что там было написано, не представляло для меня ни малейшего интереса. Это был снова неизвестный мне язык.

«ретсес хувд ьворк

адов и ьного как

ьсаоашемс онидеов

адог ьзовкс алшорп и

йодов доп ьного он

кеван теазечси

менго дан адов а

геб в ястеащарбо

йеворк хувд ьсемс и кат

ыдорирп маноказ оп

унйов тивонатсо

адоран авд тесапс и»

Сплошной и бессмысленный набор букв. Но тогда почему Агния так тщательно от меня скрывала это? Или просто я не из их «клана» и поэтому не могу прочитать написанное?

Я тщательно осмотрел чашу – ни единой буквы, ни единой подсказки. Опустошенный и разочарованный, я поднялся и уже собрался возвращаться в спальню, как вдруг меня зачем-то потянуло прихватить с собой кинжал. Я сунул его за ремень брюк, но тут же замер. В коридоре слышались медленные шаги. Ровные, размеренные – словно тиканье часов. Двери я за собой не прикрыл, и она уже знала, что я здесь. Бежать было некуда.

Ее силуэт возник в проеме подобно привидению – лунный свет придавал коже Агнии мертвенно бледный оттенок. Ее глаза сверлили меня, будто прожигая дыру.

- И почему ты это скрывала от меня? – решил начать я нарочито непринужденным тоном, хотя дрожащий голос выдавал меня с головой. – Я не из ваших, я не знаю это язык.

Агния засмеялась – переливистым смехом, который напоминал звон маленьких колокольчиков. Она медленно направилась ко мне. Я весь напрягся – каждая клеточка моего тела пребывала в напряжении, а рука была готова в любой момент выхватить кинжал.

- Прости, я тебя переоценивала, - с презрением произнесла Агния и подошла к чаше. Я скосил глаза на непонятный текст. Алфавитный сумбур.

- Что ты хочешь сказать? – насторожился я.

- Только то, что ты идиот, и не более того, - усмехнулась она. – Ведь это же просто. Адоран авд тесапс и! – нараспев прочитала она, и у меня внутри все похолодело – в зловещей тишине дома и рядом с этой жутковатой чашей непонятные мне слова прозвучали подобно заклинанию.

Агния выпрямилась и указала мне на дверь.

- Мигом отсюда. Быстро, я сказала!

«Адоран авд тесапс и». Голос Агнии твердо застрял в моих ушах. Я словно под гипнозом направился к выходу. «Адоран авд тесапс и». А точно ли это было не заклинание?

Я вышел в коридор – Агния шла по пятам за мной. Она захлопнула дверь, и полоска света в один миг сузилась и исчезла. Я посмотрел на девушку. Она подняла ключ, который держала в руке и с кровожадной улыбкой дунула на него. Шпилька вспыхнула огнем и превратилась в пепел буквально за несколько секунд.

И снова она не закрыла дверь, мелькнула у меня в голове радостная мысль. Но Агния не закончила. Она взяла в руку замок, надавила на него, и кусок металла начал плавиться в ее руке. Я не мог поверить своим глазам!

Она сжала кулак – и дверные ручки скреплял не замок, а просто железный бесформенный кусок. Агния не переставала улыбаться. Я сделал шаг назад – мной овладел настоящий страх.

«Адоран авд тесапс и… Адоран авд тесапс и…»

Агния молча направилась к лестнице. Поставив ногу на первую ступень, она обернулась и послала мне воздушный поцелуй.

Агния была права, как никогда. Адоран авд тесапс и. Это так просто. Какой же я идиот.

 

Спокойствие – величайшее проявление силы. В этот раз мне слишком уж трудно было сохранить не то что бы спокойствие взбунтовавшихся мыслей, а хотя бы спокойный вид Внешность ведь часто обманчива. А что же скрывается за этой змеиной чешуйчатой шкурой кобры? Уже не удивлюсь если там беззащитная гусеничка. … Хотя может быть и такое, что сущность еще страшнее самой обертки…

Все сложно…

 

 

Мальчишка выглядел как испуганный кролик, заприметивший перед собой, сразу целую лисью стаю, или лежавшего посреди его нелегкого пути питона, что по всем представлениям должен его съесть…

Есть я его, пока не собиралась, пока.

Всему свое время и свой час.

Вроде добилась, чего хотела, а внезапно почувствовала дикую опустошенность и усталость. Такое же чувство когда умираешь. Смерть дышит в затылок и от ее дыхания внутренности наливаются свинцом, а при прикосновении ее стальной руки к плечу – уже превращаешься в нечто каменное. Уходят жизненные силы. Вот сейчас чувства покинули островок между сознанием и подсознанием именуемый душой. Внутри меня если еще не труп, то существо, впавшее в глубокую кому, почти что полная атрофация человечности. Мой духовный мир умирает. Я слабею, применяя магию. Она хоть и льется из сердца, но уже не та, ибо ее очерняет ненависть, которую никак не очистишь, никакими слезами не умоешь и ни в каких океанах и реках не выстираешь. Словно пятна портящее все..как въевшиеся пятна красного вина портят непорочность белого, девственно- чистого свадебного платья.

 

Утром я обнаружил Эд одну в гостиной. Девушка Сидела у окна и задумчиво смотрела куда-то вдаль. На первый мой зов она не откликнулась – значит, была целиком в своих мыслях. Несколько секунд я стоял, размышляя, стоит ли снова позвать ее, или все же лучше не отвлекать. Но после того, как я понял, что был за текст на чаше, я не спал остаток ночи, и сейчас не было момента для разговора лучше – Агния отсутствовала, а Эдерра не была занята. Я осторожно тронул ее за плечо.

Эд быстро повернулась ко мне.

- Ты так рано встал?

- Я не спал. – К черту намеки и недомолвки, решил я. Буду говорить, как есть.

- Почему же?

Я прокашлялся, прочистив горло.

- На втором этаже есть комната, - начал я. – Она всегда была заперта, с моего прибытия сюда, по крайней мере. Признаюсь, я захотел попасть туда. Мне показалось странным, что все в этом доме, как на ладони, а одна дверь заперта.

- Понятное желание. Оно свойственно человеку… - сказала Эдерра, поправляя волосы. – И что? Тебе не удастся попасть туда. Видишь ли, ты не совсем прав. В этом доме не все на ладони. Здесь есть много вещей, которые ты, как человек, видишь по-своему. Но у них есть и иное предназначение…

- Да, как шпилька, например, - не удержался я от усмешки.

Эдерра удивленно посмотрела на меня.

- Ты все-таки попал в ту комнату. – Это не звучало, как вопрос. Я кивнул. – И как? Осталось впечатление?

- Не особо приятное. Там стоит какая-то непонятная чаша, и на ней непонятные буквы. Точнее, буквы-то понятные, да и шифр простой, я бы сказал – СЛИШКОМ простой. Но меня застала Агния, и я не сумел запомнить, что там было написано. Только последняя строчка… Адоран авд тесапс и.

- Верно… - медленно проговорила девушка. – И что же это, по-твоему, значит?

- «И спасет два народа». Текст написан в обратном направлении.

- Ты молодец.

- Не совсем. Я только теперь понял самое главное. Агния сторожит ту комнату, значит, там есть что-то для нее слишком важное. Но давай подумаем с логикой. Я здесь впервые, я даже не представляю, где нахожусь, обычный смертный человек. И я понятия не имею, что там за стих вырезан, и для чего все это вообще. Но Агния и от меня скрывала это, усиленно скрывала. Значит, и я могу это использовать для чего-то. Не думаю, что она боится, что я украду это. Я долго думал, перебрал все возможные варианты, и самым вероятным мне показался один.

Во взгляде Эдерры читался вопрос.

- То, что спрятано в комнате, представляет опасность для Агнии. И как же я раньше этого не понял?

- Она бы поаплодировала тебе, - усмехнулась Эдерра. – Ты видел там только чашу со стихом, и все?

- Еще кинжал, - признался я. – Но с ним еще большие странности. Всего несколько букв. Я не запомнил их.

Естественно, я не стал говорить, что кинжал мне-таки удалось прихватить.

Эдерра молчала – она явно о чем-то раздумывала. Я терпеливо ждал ответа. Когда она заговорила, ее голос звучал приглушенно.

- «Кровь двух сестер

Как огонь и вода

Воедино смешалась

И прошла сквозь года

Но огонь под водой

Исчезает навек

А вода над огнем

Обращается в бег

Так и смесь двух кровей

По законам природы

Остановит войну

И спасет два народа.»
Вот что за стих вырезан на чаше. Да, буквы там в обратном направлении. Агния сама хотела, чтобы этот ключ был зашифрован не слишком сложно, но в то же время, заставил раскинуть мозгами.

- Ключ? От чего? И зачем его вообще нужно было шифровать?

- Видишь ли… Ты сделал ошибку, сунув свой нос туда. Агния знает, что ты прочитал?

Я покачал головой, хотя был уверен – она видела, что я прочитал.

- Если она узнает о том, что ты держишь в голове в буквальном смысле ее жизнь, она тебя убьет.

Я оторопел.

- Что значит – ее жизнь?

Эдерра вздохнула.

- Стих на чаше в совокупности с буквами на кинжале указывают на путь к смерти Агнии. К ее убийству, я бы сказала. Агния сама так распорядилась. Человека можно убить физически – достаточно просто поразить сердце или мозг. Пуля, как самый оптимальный вариант. Но Агния не человек, и это ей не грозит. Любая рана на ней заживет за минуту. А пуля, если ее она не удалит сама, просто будет долго растворяться в ее крови. И поверь, растворится. За неделю, месяц, но растворится. Ее можно поразить магией – не насмерть, но на время нейтрализует. Но ведь есть я, и я могу залечить любую рану. Любую, кроме одной.

- Я не понимаю. Если Агния практически бессмертна, зачем ей было писать путь к своей смерти? – недоумевал я. – Да, я прочитал это… и все равно, пусть я бы не смог это сразу расшифровать, я бы догадался потом!

- Ты бы с легкостью запомнил двенадцать строк в обратном направлении? – с сомнением поинтересовалась Эдерра. – И я думаю, что нет.

Я потряс головой – мысли в ней спутались.

- И зачем ты мне сейчас это все рассказываешь? Я же могу догадаться, а ты знаешь, в каких мы с ней отношениях. Как кошка с собакой, да хуже, наверное.

- Ты думаешь, Агния просто так зашифровала ключ к своей смерти? Замок заколдован, и его не открыть человеческими способами. Но они найдут метод обойти магию.

- Кто – они?

- Охотники. Я не буду тебе ничего рассказывать о них, пока. Я думаю, у тебя еще будет возможность познакомиться с ними поближе. Скажу одно – это многолетний террор, сотни смертей, страх и прочие прелести войны. Настоящей войны. Охотники стремятся истребить нашу расу, род таких, как Агния, и какой стала я по ее милости. Это было обоюдное решение, она обратила меня в себе подобную. Именно Агния – причина войны. И именно она сможет ее остановить. Вернее, ее гибель.

Я заворожено слушал, вникая в каждое слово.

- Расскажи мне о ней, - попросил я.

- Агния не такая жестокая, как кажется. Она лишь сохраняет эту оболочку для врагов. Ты для нее не друг, скажем так. И поэтому твоя жизнь для нее ничего не значит. Если ты будешь угрожать ей как-либо – отправишься на тот свет. Это не жестокость. Это война, самозащита. Ей нелегко пришлось в этой жизни. Когда-то она хотела жить, как все – чувствовать, сострадать, любить. Но время, и начавшаяся война убили и остатки надежд на это. Ее целеустремленность порой поражает меня – она всегда добивается, чего хочет. Она очень умна, благодаря ее уму мы до сих пор живы. Да, ей приходилось убивать. Но не стоит ее за это осуждать. Это война, Ник, я повторюсь. Ей пришлось отказаться от многого, если не от всего. Ведь она развязала эту войну и могла просто сбежать. Не просто подальше отсюда, а в другой мир. В твой, например, в твое время. Но она здесь. И здесь наша последняя обитель, единственное и последнее место, где мы можем чувствовать себя спокойно. Но Агния говорит, что это ненадолго. И ей стоит верить.

- Ага. – Я деловито кивнул. – Ты ее в святые не запишешь?

- Мой тебе совет – не лезь в это дело. – Эдерра говорила таким тоном, словно просила. – Не стоит. Агния готова умереть во спасение остатков своего народа, но только, и только за это. И она не позволит появиться в этом доме даже намеку на опасность. Ты умрешь, как только она поймет, что ты носишь в себе ее смерть.

- И что ты прикажешь делать? – с сарказмом спросил я. – Продолжать строить из себя паиньку, пока она не найдет способ избавиться от меня?

- Веди себя непринужденно. Не лезь на рожон. Ты можешь спорить с ней, вы можете ругаться, драться, что угодно – но забудь ту комнату и то, что в ней видел. А также, что я тебе сказала. Агния не должна хотя бы предположить, что ты опасен для нее.

- Открою тебе маленькую тайну – Агния поставила мне ультиматум. Либо я нахожу ключ к той комнате, либо… - И тут я осекся.

Кажется, я сказал лишнего, но это было не важно. Эдерра что-то хотела сказать, может, даже и сказала, но я уже быстрым шагом, почти бегом направлялся в свою комнату и не слышал. До меня дошла еще одна вещь, с опозданием, но не таким большим, как догадка о комнате и шифре.

Когда я забежал в комнату, в глаза бросился конверт. Он лежал посреди пола – конверт из белоснежной бумаги, так выделяющийся своей чистотой среди серой и пыльной поверхности комнаты. Я медленно дрожащими руками поднял его и вытащил изнутри листок. На нем ничего не было написано, лишь какое-то темно-бордовое пятно. Сердце у меня замерло – не нужно было быть экспертом, чтобы понять, что это кровь. Так же, чтобы понять, кто автор «послания».

 

Глава ****

 

 

Вышла из дома. Меня тянуло в лес. Двигалась я медленно, а на большую скорость мой организм сейчас был почему-то не способен.

Раздался голос. Сначала он исходил из дома, но теперь он был где-то за спиной… а через несколько мгновений он раздавался отовсюду. Голос то ли звал меня, то ли просто выкрикивал и периодически таинственно шептал. Лишь одно слово, лишь мое имя.

- Агния! Агния…

Я старалась ускорить шаг.

Очень долго брела, и вышла из леса, что ранее мне казался бесконечным.

Казалось, деревья будут чередоваться бесконечно долго. Пушистые ели сменялись высокими соснами, а те в свою очередь уступали место листовым: дуб, осина, встречались и несколько берез, которые поздней весной всегда радуют душу успокаивающим нежным трепетом листьев, которые перебирает ветер, будто желая заплести косички на длинных косах березы.

Я шла и менялась погода, а точнее - время года. Шла как бы назад. Чем дальше от дома, тем теплее было, зеленела трава.

Я остановилась где-то в начале лета, когда все уже и еще довольно зелено и ярко. Уже не было шума реки, а над головой ярко пылало солнце, ласкающее своими лучами мою кожу.

Снова это ощущала, и теперь прикосновения солнца были приятны, как и несколько столетий назад.

Ближе к краю, к обрыву стоял под навесом круглый стол и шикарные, наверное, удобные, кресла вокруг него.

Он стоял рядом.

Кто он? И не друг, и не враг, а так. Он. Я ощущала его, это был человек, вот и определение все.

Я пытаюсь запомнить черты лица человеческого дитя, но эта затея совсем не удается, так как спустя мгновение образ совсем улетучивается. Остается лишь «послевкусие», будто я любовалась картиной.

Обернув свой взор назад – осознаю, что все места за столом уже заняты.; люди что-то обсуждают, спорят… а в следующее мгновение я лечу с обрыва. Друг… Меня столкнул друг, я не знаю этого, но это четко продиктовано подсознанием.

Лечу. Проламываю стеклянную крышу и теперь уже лежу на холодном бетонном полу. Куски стекла вонзились в мою кожу, но раны не кровоточат. Сейчас я ощущаю себя снова маленькой девочкой, которая хочет домой, в теплые защищающие объятия мамы. Но мамы давно нет…

 

«Да, мамочка, я пережила тебя на… слишком много жизней. Я забыла, что я твоя дочь, и века не желала вспоминать об этом. Я не думала о том, кем должна была стать, и благодаря судьбе – не смогла.

Я люблю тебя, всегда.

Утром, когда собирались за завтраком, ты всегда ругала меня за неподобающий внешний вид, но именно благодаря тебе я смогла научиться, всегда хорошо выглядеть и преподносить себя. Мы часто обе были не правы – как говорила ты, но не права была я, только я.

Сейчас я многое отдала бы за то, что бы просто обнять тебя, почувствовать тепло твоих рук. Все сокровища мира положила бы у твоих ног.

Но я убила тебя. Об этом знаю лишь я, и это воспоминание червем все еще точит меня изнутри. Сама чуть было не поверила в свою ложь о том, что - все пожар. Каюсь ли я? Нет. Так было нужно. Но я скучаю, и признаюсь в этом лишь сейчас, когда меня пронзают миллионы осколков разноцветного стекла, когда чувствую холод, и к моей коже ласково прикасается солнце… Скучаю.

Я убила тебя. Я люблю тебя…»

 

Резко поднимаюсь на кровати, на коже ярко выражены жилы. Колени мои трясутся, пальцы скрючены. Молча провожу по волосам, смотрю на отражение в стекле окна. Это сон, понимаю, но еще не отхожу – это был лишь сон.

Он напомнил слишком важную часть, то что я желала бы забыть, навеки стереть из памяти.

Откидываюсь назад на подушки, волосы, щекоча, прикрывают часть лица. Тело полностью расслаблено, каждая мышца, жилка, венка, косточка…

Мозг уже не работает. В мыслях лишь одно слово – «Мама».

Слезы застывают на глазах, не успевая скатиться по щекам.

 

Боковым зрением, в углу я замечаю его.

- Подойди!

Ник делано уверенной походкой направляется к моей постели. А мне хочется сделать кому-то больно, морально. Что б душа корчилась в муках, будто бросили в печь и теперь яркие языки пламени обжигающе облизывают тонкую материю. Я беру его за руку. Парень слегка дернулся, но изо всех сил старается не показывать этого.

- Дорогуша, пытаешься ухаживать за принцессой?

Ник пытается возражать, но я ловко прикрываю ему рот ладонью, подавляя желание его Вове сшить прочными нитками. Сейчас нужно действовать иначе.

- Не перебивай, я хочу помочь. Не нужен ты ей совсем. Не сможешь залечить ее раны. Эдерра – актриса. Причем сразу во всех смыслах этого слова. Это ее профессия, предназначение, образ жизни – выбирай любое. А Он – князь. Бывший князь и вечный слуга Бога. Это была великая любовь, с которой не сравнится даже нелепая писанина в книгах. Она его пленила. Девушка на сцене. Даже его невеста Мари-Энн, молодая княжна, с тонкой талией, но женскими формами, идеальным словно кукольным лицом которое обрамляли блондинистые завитые пряди волос. Тонкие изящные пальцы, что до совершенства оттачивали свою игру на рояле, думаю, могли бы творить удивительные вещи… Девушка хороша собой, и разум имела, который, однако, хорошо прятала.

А Микаэль, славный князь с русскими корнями предпочел ее. Дерзкую рыжую румыночку. Такую же яркую и непослушную, как и ее вьющиеся волосы.

Мы остановились по любезному приглашению в поместье все того же князя.

Сначала я была уверена что у них взаимная неприязнь.

Но! Это было сражение двух хищников, противостояние, спор, но заведовала всем страсть.

Узнала я когда заметила ее, стучащую в дверь его спальни. Упуская добрую часть временя, скажу: Микаэль ушел в монастырь, когда Эд вынуждена была с ним попрощаться. Был скандал века, - я слегка ухмыльнулась, вспоминая этот забавный день.

Она не смогла выйти замуж, что бы подарить ему наследника и посвятить жизнь семье и роду.

 

Глава ***

Вечер. Дом обещает множество горящих свечей, которые тут же окутывают дымом пространство вокруг себя. В кухне полыхает масляная лампа, а в печке трещат дрова. Об стекла окон снова разбиваются капли дождя, они отчаянно ломятся в укрытие, но наш особняк будто накрыт сверху теплым, защищающим от всего пледом.

Агния сидела на стуле перед широким обеденным столом. Перед ней ходил белый вестник, от одного края в другой, воркуя – рассказывал свою историю девушке.

- Да, птичка, полностью согласна с тобой… А теперь – замри!

И птица застыла, словно фарфоровая статуэтка.

Я прорисовала каждое перышко, и теперь моя голубка была запечатлена на бумаге.

Я взяла ее в руки.

- Спасибо, милая. Ты хорошо потрудилась. – проговорила я, гладя птичку. За спиной послышались шаги и тяжелое дыхание. Я знала, что он здесь, но все равно слегка дернулась.

- Не хорошо без имени. Назовешь нашу пленницу? – Ник улыбнулся уголком губ.

- Лейре.

- Что, прости?

- Лейре. Это ее имя.

- Откуда такое странное? – у юноши даже слегка округлились глаза.

- Это монастырь.

В общем, история долгая, как и сама жизнь, которую человек поселившийся там прожил.

Жизнь потом была словно переведена через кальку. Сидела у камина, рисовала и ждала.

- Кто ты есть? Твои руки лечат не хуже врачей, питаешься должно быть как…

- Как животное?

- Это слишком грубо сказано.

- Факт есть факт. Я смотрю правде в глаза.

- Да, но выглядишь как принцесса.

- Уволь от комплиментов. Да и – «таких принцесс в старинных пьесах в конце сжигали на кострах».

Я – есть я. Тебе наверное пора идти?

Подошла к окну. Густой туман навис тяжелой массой над землей, словно опустившейся занавес закрыл собой все.

Стало вдруг так тоскливо и жаль себя. Мне показалось я слышу шаги нескольких людей у нашего дома. Этой ночью волки ходили рядом, и может они подошли бы ближе, однако кто-то или что-то не давало хищникам выйти за пределы леса. Это «что-то» пугало и меня.

Бросилась к Эдерре. По пути в ее комнату много мыслей засоряли мой мозг, все больше и больше чувство тревоги одолевало тело и сознание.

Распахнув тяжелую дубовую дверь, заглянув в середину, убедившись еще и еще раз что нет там той, которую искала, тяжесть свинцом разлилась по телу. Одна лишь мысль болезненно пульсировала, отдаваясь эхом в висках: «Ее нет…»

Мир словно поглотила бездна.

В эти минуты тишина давила, не давая дышать, заглушала любые звуки, пленяла.

Это состояние описывают – «Земля ушла из под ног».

Я понимала, что это крах, знала так же суть всего происходящего. Нужно было уходить, они нас нашли. Те, от которых мы бежали все 300 лет вторглись в наш мир, забрали самое ценное и теперь я вынуждена бежать уже одна, не считая не нужный груз.

Я совершенно не представляю, как буду справляться без моей любимой Эд. Даже сама схема выживания представлялась мне с трудом.

Встала с пола, рывком отряхнула юбки.

- Мы уходим, Ник. Помоги мне собраться.

- И куда же мы уйдем? А, у вас же в запасе пару десятков особняков имеется…

- Надеюсь, твой мир примет нас с распростертыми объятиями. – Я наблюдала, как у парня расширились глаза.

- Не думаю, что современная реальность придется тебе по душе. Уж очень разные уровни жизни.

- Останемся – вообще никакой жизни в нашем распоряжении не будет, Никуся. Заткнись и делай, что говорят! – рявкнула я, от чего парень даже слегка поник, ссутулив спину, а может, показалось.

 

В течении последующего часа я сносила множество вещей в прихожую. Тяжелые деревянные стулья, постельное белье и матрацы, множество платьев, обуви и прочих прелестей женского гардероба, сотни томов книг…

- Мы все это берем с собой? Ты свихнулась?!

- Конечно, берем! Эти вещи несут в себе великую ценность, … Они необходимы, и потащим все это на себе.

- Нужно совсем потерять разум, что бы брать с собой столько хлама. В другую жизнь вообще-то. Почему Эддера не собирает вещи? Или у нее более скромные пожитки?

- Её больше нет.

- Как так?

- Не задавай лишних вопросов, мальчик. Помоги мне лучше.

- В чем помочь? Я готов хоть сейчас отправиться.

- Готов, всегда готов?

- Именно!

- Сюда нужно снести все зеркала, которые есть в доме. – молвила я неся огромное зеркало в золотистой овальной раме, что витиевато изгибалась вокруг всего изделия.

Ник, могу предположить, сделал, наконец, выводы и не задавал вопросов, которые слишком уж раздражали.

Теперь, когда все вещи были сложены огромной кучей среди комнаты, я огородила ее зеркалами, в которых кругом отражался дом, виден был каждый угол.

 

Николя с недоумением смотрел на строение, а я разглядывала его отражение в высоком зеркале: сильные руки с ярко выделенными очертаниями мышц, карие глаза без единой капельки постороннего цвета, которые так же удивляли своей темной прозрачностью, темные волосы, которые для лиц мужского пола считались длинными, слегка закручивались. Оказалось, я настолько привыкла к этому смертному, что даже не замечала жуткий шрам на левой щеке, контуром он напоминал полумесяц, а если присмотреться, можно было вообще на участке поврежденной кожи увидеть волка.

- Все что хотел забрал?

- Да. – промямлил парень одевая кожаную рваную сумку на плече.

- Вот и здорово! – я толкнула его к двери, - иди давай!

Ник остановился в дверном проеме.

- Только не это, будь лапочкой, выйди. – снова толкнула его, от чего он немного запутался в собственных ногах и полетел вниз, с порога, затем с лестницы и в итоге остался сидеть у крыльца.

Черкнув спичкой, я бросила ее в эту кучу барахла. Взяла с полочки потрепанную тетрадку в тонком переплете старой кожи, вышла из дома, мысленно попрощавшись с ним, теперь это не было укрытием, крепостью, защитой, да и домом тоже теперь нельзя было назвать. Я покидала здание, которое долгое время было моим другом, хранилищем секретов и единственным что хоть как-то напоминало родное гнездышко.

Я прошла мимо оторопевшего Ника и направилась к конюшням. Выпустив лошадей, потрепав их гривы, таким образом, прощаясь, отошла в сторону. Животные резвились. Рядом уже стоял парень, по всей видимости, тоже любуясь. Вдруг Сивая заржала и первой бросилась в направлении дома. Следом за ней последовали и остальные.

Казалось, они набирают скорость, что бы разнести здание в дребезги. Но, когда лошадиные копыта поднялись над землей, что бы перепрыгнуть лестницу с вспышкой яркого белого света они исчезли. Дом в ту же минуту вспыхнул. Огонь охватил деревянную основу со всех сторон, а небо над нами затягивалось черными угрожающими тучами. В середине дома произошел взрыв, стекла посыпались осколками на землю. Секундой позже взорвалось и небо. Мрачные тучи рассыпались, будто клочки мягкой грязной ваты.

Мы могли идти.

 

Глава ***

- Агния, постой! Объясни. Что вот только что произошло? Куда вообще нужно идти? – я все не унимался.

- Заткнись и тащи свою задницу за мной.

- Даже еды нет, воды… взяла только кусок макулатуры.

- Парень, закрой, наконец, свой рот и молча иди за мной, молча! – прорычала Аг.

- Но!

- Еще одно слово и ты будешь есть собственные конечности!

- Угрожаешь, да и только… - я развернулся и хотел было идти в обратном направлении как вдруг Аг резким движением прижала к дереву, обхватив рукой шею подняла, мои ноги больше не касались земли.

- Еще одно слово… - прошипела прямо в лицо.

Дальше путь продолжали молча. Лес теперь будто ожил, отовсюду слышался вой животных, тревожное щебетание птиц, и казалось, отчетливо слышно было каждое шевеление ветки и мятой травы, а яркое солнце прикрывала лишь одна туча.

Поляна, к которой мы добрались, ближе к закату была удивительной, но со странностями. Самые обычные вещи приобретали здесь необычный оттенок, ядовитый я бы сказал.

Посередине лежал длинный камень, отдаленно напоминая стрелку часов. Вокруг возвышались старые сосны, ноги ступали на молодую, только что родившуюся траву, края чудной поляны были усыпаны уже пожелтевшими иголками хвои, словно ободком.

- Мы здесь жертву богам приносить будем? – нарушил я тишину, укрепляя эффект фразы самой отвратительной ухмылкой которая имелась в моем багаже.

 

Агния ушла, оставив меня в раздумьях. Ночь была темнее обычного. Сел на сумку брошенную на холодную землю, облокотился об камень и стал прислушиваться…

 

Я шел. Вокруг были развалины старых поместий. Ощущался стойкий запах дыма, я его не видел, но он был на столько сильным что, казалось, обернувшись смог бы его потрогать.

Под ноги упала абрикоса. Я поднял ягоду, повертел в руках. Вдруг заметил тень идущую рядом. Резко поворачиваюсь, задевая плечом деревянную балку когда то подпиравшую низкие потолки дома.

- Эддера? – обнимаю за хрупкие плечи, при этом, вдыхая запах волос - корица и яблоки, зарываюсь в них пальцами. Она крепче прижимается к моему телу, чувствую ее руки на спине и плечах – гладит. Забываю, если не обо всем, то о многом.

- У нас мало времени… - Она чуть отдаляется, но держит за руку. Тепло. – Ты должен быть осторожен.

-О чем ты?

- Одень это, и не снимай ни при каких обстоятельствах. – Она протягивает мне кулон на длинной серебряной цепочке. Кручу в руках. Похоже на кольцо с завитушками виноградной лозы.

- Ты будто прощаешься. Зачем так? – Замечаю ее взгляд, как у собаки побитой любимым хозяином. Затем замечаю, что она похудела, осунулась, под глазами были жуткие синяки, губы потрескались, платье испачкано грязью. Она протягивает ко мне руки, прикасается, гладит по лицу тыльной стороной ладони.

Притягиваю к себе, обнимаю, не как мягкую игрушку, а самое дорогое сокровище, не только мое, но и всего мира.

И ее отбирают.

Что-то резко толкнуло ее от меня. Прошептала:

- Пора. Никому не говори о нас. – Больше я не смог ее чувствовать.

Пусто. Темно. Холодно.

Открываю глаза. Та же поляна в лесу, напротив спина Агнии, я не вижу, и не хочу видеть ее лицо. Что-то уперлось в бок, тяну за веревку, оказалось – цепочка… кулон. Прячу под рубаху. Закрываю глаза. Вспоминаю ее улыбку, а внутри тревожное чувство, ощущение неправильности происходящего и угрызения совести, но я не понимаю за что. Пока не понимаю.

 

Этим утром мы продолжили путь. Было ощущение, что мы ходим по кругу, и к вечеру оно только усилилось, ибо мы вышли на такую же поляну, с которой отправились. Все было таким же, но в зеркальном отражении. Каждый камушек, каждая иголочка…

Агния снова села спиной ко мне, игнорируя. Мне же ничего больше не оставалось, и я воспользовался одним из универсальных правил: в любой не стандартной ситуации – спи.

 

Мост, ночь, звезды ярко полыхают над головой, и луна испепеляет взглядом. Легкий ветер тут же пробирается под одежду, гладит кожу, будто целует и я содрогаюсь. Целует на ветер. Эдд стоит позади меня, касаясь губами шеи, хоть наши тела разделяются несколькими сантиметрами, я чувствую себя одним целым с Ней.

- Как ты? – шепчет, дыханием лаская ухо, от чего бросает в жар. Сегодня она выглядит лучше, новое платье цвета слоновой кости было испачкано лишь несколькими каплями крови. Ее ли? А какая разница?..

Проигнорировав ее вопрос, отхожу, заглядываю в глаза, кажущиеся сейчас прозрачно-изумрудными, словно отшлифованные камни.

- Куда ты исчезла? Разве можно так поступать? Вернула к жизни, оберегала, поддерживала сама того не замечая, а сейчас ты можешь просто взять и вот так исчезнуть?! Нет, дорогая, так нельзя.

- Я не хочу об этом сейчас. – она садиться на перила, свешивая ноги по ту сторону. Ветер дует прямо ей в лицо, а пальцы Эдерры с силой сжимают деревянную основу, платье развивается, глаза блестят, на миг мне показалось, что она готова прыгнуть в эту пропасть наполненную водой.

Сажусь рядом.

- А о чем хочешь?

- О чем-то менее важном.

Я смотрю в воду, ловлю отражение ночных светил. Отвожу взгляд чуть в лево, и смотрю прямо в глаза утопленнику. Ладони его посиневших и опухших рук открыты небу. Выражение лица не выражает ничего, абсолютно, пустая умиротворенность. Он похож на куклу, фарфоровую. Тело качают волны, оно плывет по течению, а рыбки, которые нашли себе источник пищи, щипают его конечности и открытые участки тела тем самым, помогая течению нести его и набирать скорость.

Мой взгляд следует дальше – наталкивается на еще один труп, и в то же время рука Эдерры накрывает мою, будто успокаивая.

Второе тело – ребенок – он напоминает резиновую куклу полную воздуха, синий с желтоватым оттенком, на шее рваная рана. Отвращение. С трудом сдерживаю рвотные позывы. Эдд, обхватив мою голову руками, с трудом поворачивает лицо к себе. Губы касаются лба, щек, затем впиваются в мои губы теплым, таким человеческим поцелуем.

Прерываясь, спрашиваю:

- Как понимать ту надпись, на чаше… в комнате? Кто за вами охотится? Расскажи мне, пожалуйста. – умоляюще хватаю ее за руки.

- Ты должен узнать сам. За охотниками охотятся только безумцы и фанатики, что в общем одно и то же. Это началось еще до того, как родился ты, я и даже Агния. Началось до прихода христианства, а с его приходом все стало на много легче – Они сделали из людей беспомощное стадо овец. Наш род искореняли и возрождали, все время, нарушая баланс, что чревато последствиями. И появилась Аг, и появилась я. Мы ведь не вампиры, не ведьмы, не оборотни и тем более не люди. Больше таких нет.

Я дала тебе пазлы, собери их и получишь полную картину. Это будет твоей картой, проводником и поможет распутать этот клубок нитей и змей, выйдешь из воды сухим, а нам уже поздно. Не берись спасать чужие души, если еще не была оглашена цена.

Отворачиваюсь. Смотрю в воду, а вижу лишь трупы. Некоторые совсем свежие, некоторые полуразложившиеся, разного пола и возраста, объединяло одно – все они мертвы.

Она тоже смотрит в воду.

- Не забывай о Нас. Встретимся.

Эдерра срывается, в воздухе выпрямляя тело в тонкую веточку, и падает в реку. Не знаю, коснулась ли она вообще воды, ибо не было брызг, просто исчезла как ночное виденье. Смотрю по сторонам: почти ничего не изменилось, только на горизонте появляются первые лучи солнца и небо розовеет. Вдали замечаю очертания человека, он движется ко мне. Вот осталось не более ста шагов, и мы столкнемся нос к носу. Я, щурясь, стараюсь разглядеть его, но лицо закрыто капюшоном, а тело спрятано под мантией. Напоминает типичного монаха.

Все плывет перед глазами. Лечу куда-то в сторону.

Открываю глаза. Солнце ослепляет, рука затекла, одежда мокрая, а на меня угрожающе таращиться пара глаз.

- Наконец проснулся. Я уж надеялась, что помер. – мне на живот приземляется плетеная сумка из которой пахнет свежим хлебом, мясом и еще чем-то съедобным.

- Спасибо нужно говорить?

- Уже сказал. Будем считать, что я забочусь о своем питомце. – пробормотала Агния отворачиваясь.

 

 

Глава ***

«Крылья ворона»

 

Ночь плавно спускалась на землю, будто черный ворон раскинул крылья, закрывая свет.

Звезды рассыпались и моросил дождь, но это не плачь неба, не рыдания взахлеб, сейчас вниз летели осколки звезд, колко ударяя кожу, но не раня ее, только душу.

Душа сейчас кровоточила и никакие отвары крапивы не спасли бы ее.

Не хватало множества кусков материи, человека рядом или хотя бы вина, от которого моментально хмелеешь, как винный уксус – кисло-сладкое удовольствие на дне бутылки сокрыто. Тепло сменяется холодом, как и день, ночью, а любовь – ее отнимает только смерть.

 

Немеют пальцы ног и рук, сознание затуманено, я плыву по течению этого жуткого времени. Мысли разрывают мозг на миллиарды не взаимосвязанных между собой частиц. Грудную клетку должны разрывать чувства, но их нет. Безразличие. Я отключаю эмоции, варюсь в собственном соку и никто-никто, не сможет заглянуть внутрь, в эту бездонную пропасть которую углубляют разочарования.

Вороны наблюдают за моими движениями, я чувствую изучающие взгляды этих птиц отовсюду, они запоминают, как на пленку снимают, что бы позже показать Хозяину фильм о нас.

Визуализируй выпивку – осуши бутылку залпом, захмелей. Обмани себя.

Хватит.

Впервые я не знаю, чего хочу и что нужно, и чувствую себя ответственной и за его жизнь, а на свою плевать.

Вот уже несколько суток мы ходим кругами вечности, пока я разрываю петли времени. Ох, и не надежно их связывали, узелки заметны, рвутся не трудно. Или это скопившаяся во мне сила за столь долгое время?

Паренек снова уснул, как кот, ей Богу.

Свернулся калачиком на холодной земле, беззащитный. А я укрываю его собой. Не замечай только.

Долг.

Ненавижу людей.

 

Сумка валяется рядом с тельцем, что находится в плену Морфея, из нее выглядывает угол тетради. Вытянула ее, провела пальцами по обложке – шершавая, мятая и с множеством трещин. Открыть? Хотя, я вру. Вопросом не задавалась. Первая страница, как титульная, красивая, на ней черной ручкой было выведено «№ 46».

Любопытство перевернуло страницу.

 

«Проходит 402 ужасный день, такой же как и прежние. С новым дневником жизнь все равно осталась старой.

Жаль, не могу заставить кровь в моих венах бежать медленнее. Ни заставить, ни уговорить. А ведь пусть она приостановится и задумается, как же слабо это тело в последнее время, как же оно бело под светом холодной лампы. Снимет обувь, пойдет босиком. Будет смотреть по сторонам. Найдет паутину в мозгах, смахнет рукой, качая головой. Дошагает до сердца. Испугается уродливым швам и ожогам. Побоится прикоснуться. Откажется ли она от меня? Да. Если я все же залягу в ванной с лезвием. И я бы, безусловно, это сделал. Но...

Но мне все равно. Вот уже третьи сутки я лежу и смотрю в потолок. Слушаю стук ставней сердца и шаги дождя за окном. Мысли перед глазами проносятся сотнями прохожих. И все - в сером. С зонтами. Даже в глаза мне не смотрят.

Дождь кричит, но обычный не услышит. Кричит и просит выглянуть в окно. Посмотреть на эту серость, его плевки на асфальте в виде луж. Раскинуть руки и...

Нет, дождь не хочет нас самоубить. Ему вполне достаточно осени. Но, наверное, он все еще верит своим архаичным сознанием, что человек должен умирать на зиму вместе с природой. Наверное, он не догадывается о том, что так и происходит.

Я живу не один, как может показаться. У меня есть семья. На редкие " Может, задницу приподнимешь? " отвечаю таким же редким " Я танцую. Разве не видно? " Нет, я не танцую. Нет, я не показываю свое интеллектуальное превосходство. И не хочу, чтобы за окном остановился посыльный из желтого домика. Хочу показаться настолько нелогичным, чтобы от меня отстали. Все. Чтобы не было полных сарказма вздохов и улыбок. Чтобы дверь моей комнаты попросту перестала открываться. Знаете, я в детстве мечтал, чтобы снаружи ее покрыла растительность настолько густо, что замок бы зарос - не открыть. Ядовитая.

Дошло до того, что старший брат пытался снять с меня штаны и убедиться в том, что на моей заднице появились пролежни. Меня, словно птенца, отбила мать. Успела. Потом пришел отец. Усмехнулся. Мол, в семье Обломов появился. Вот люди. Для них даже ругательств не надо придумывать - слово " люди" и без того имеет мерзкий подтекст.

И вот теперь тишина. Все вполне могли уехать на дачу. Рыться в сырой земле. Зов смерти?

Мне дали жизнь. Сказали: Даже не мне - моей бестелесной субстанции. Сдавили с дикой болью легкие. " Вот тебе жизнь, самая тяжелая вещь во Вселенной". Втиснули в пальцы и отошли с гоготом. Она оказалась тяжелее моего красного сморщенного тельца в миллиард раз. И я закричал. И так кричит каждый. Наверное, поэтому и боимся боли. Вдруг нам вручат еще одну жизнь?

Нет уж.

0глушающие вопли собственного сердца. Люди, заглушающие свист ветра в пустоте, образовавшейся внутри. Что нам дали? Жизнь и боль. Боль - это ее главное условие. Бонус. Но я не чувствую боли. И теперь хочу забыть о жизни. Взаимно.

Знаете, врач сказал, что я кандидат на атрофию мышц. Я долго крутил в голове слово " атрофия". Атрофия... Атрофия... Латинское происхождение налицо. Словно загадочная страна. Страна, где все лежат и смотрят в потолок.

Одно меня смущало - " ф" в середине. Похожа на мою мать. Встала в проходе. Уткнула руки в бока. Фыркает. Выкинуть. И вымыть уши с мылом.

Играя со словом, точнее с тем, что от него осталось, я остановился одним из прохожих на " атропии", сочетающей в себе тропу и опий. И никакой матери. " П" словно письменный стол. Не зная значения данного слова, я грыз ногти в поисках ответа. У потолка.

Слово манило своей загадочностью и поэтичностью. Опять же, страна. Только чья?

- Страна, которой нет на карте мира, - усмехнулся врач.

- Вот и меня нет. На карте жизни.

- То, что вы слепы, еще ничего не значит.

Ничего не значит.

Ничего.

Такой беспомощный крик... Шёпот, который сдавливает грудную клетку. Боль, как бонус.

Знаете, а мне кажется, что не жизнь самый тяжёлый груз, а душа. Та, которая мечется, которая вроде как умеет болеть и радоваться. Та, до которой никогда в гости не зайдёт кровь в своих уютных тапочках. Та, которой нет на карте жизнеобеспечения.

Нет взгляда на мир, но есть то, что его чувствует. И плевать, что чувствует с таким презрением. Плевать, что в висках стучит от бессмысленности существования. Ведь если чувствуешь, значит ещё жив. Значит ещё что-то можно. Можно бороться, можно улыбаться, можно... Можно жить.

И пускай мир хотел показать безысходность. Да, я её увидел. Но увидел ещё и то, что даёт право сегодня мне встать и сказать, что я хочу... осталось найти возможность.»

 

Глава ***

 

Да, вот уже вторые сутки как мы добрались до места назначения. Жизнь с самого начала не задалась. Она моя проблема. То, что мне мешает. В мгновение пронеслось множество мыслей, но я старательно старалась отогнать их.

Не вышло, наверное.

 

- Она моя девушка, ты в моем доме. Не смеешь тут диктовать свои правила. Ты – никто.

- Ник! Я спасла твою шкуру, благодаря мне ты попал домой… Я, все я!

- Нет, не ты, Эдерра! Исчезни.

 

В следующие мгновения уже не осознавала что делаю. Инстинкт взял верх. И гордость.

Ее мысли бегущей строкой проносились перед глазами, ее сон, ее жизнь, ее подсознание.

 

«Тут темно. Я иду, не разбирая дороги. Холодно, полная тишина. Даже не слышно своих же шагов, вдруг сзади кто-то берет меня за руку. Я не вижу. Правильно, темно же. Пытаюсь вырваться, но это существо, если его можно так назвать, тянет меня вниз. Я чувствую это и погружаюсь в пол. Если это пол, конечно. Пытаюсь кричать, но легкие сжимает так, что даже вдохнуть не удается. Падение. Я даже закрыла глаза от боли. Я в какой-то жиже, она теплая. Открываю глаза, в этом помещении хоть что-то можно разглядеть. Пытаюсь встать. Шаг – я падаю в это густое, темного цвета море, ощущаю во рту привкус железа. Кровь? Да. Снова встаю.

- Эй, спаси… - чей-то голос сзади.

- Кто ты?

- Мама, спаси… - напротив появилась девочка. Лица не было. Просто, оно было содрано. Я отступила назад.

Не чувствую пол. Падение в никуда.

Резко распахнула глаза.

У окна заметила тень. Женский силуэт, она смотрела вдаль, куда-то, казалось, это была статуя. Но вдруг она обернулась ко мне, сверкнуло лезвие.»

 

На кухонном столе лежало тело, вид трупа оставлял желать лучшего. На запястьях и щиколотках виднелись круглые сквозные отверстия от кольев, все тело было изуродовано и исполосовано ножом, по-видимому, убийца был в гневе, когда наносил эти жуткие раны.

Умерла она от потери крови, еще бы, столько ран.. Нужно быть настоящим психом, чтобы столько раз изрезать тело.

 

 

Я отошла от бездыханного тела девушки. Она почему-то не забылась мне как десятки, сотни и тысячи тех, кто был до нее, Она напомнила Эд. Мою милую Эд, которая ушла, оставила и подставила меня на растерзание этим зверям, Высшим, судьям, которые считают, что имеют право вершить судьбы бессмертных жизней. Как же они не правы, как же не права ты.

Эддер! Я хотела бы сказать… нет… показать, что тебя ждет, если ты не скроешься за семью печатями от моей любви…. Возможно… дикие мысли посещают мою голову, при одном, лишь упоминании тебя, … но к чему слова, сейчас я опишу тебе всю картину…. В Аду, как ты возможно уже знаешь, есть Семь Кругов, да и еще Предсмертная Пустыня… я буду ждать тебя на последнем кольце, в алькове Люцифера….

Усни для всех и проснись для вечности. Не сомневайся, она примет тебя в свои объятия, как родное дитя: всеми любимое, но так никем и не понятое.

Ты закрываешь глаза, лежа в своей постели, поправляешь одеяло и… проваливаешься в сон… Пустота… это все, что способен уловить твой взгляд, но Она меняется.…
Ты удостоилась великой чести, милая, разве это не прекрасно? Тебя встречают Левиафан и Бериал, проводником же тебе послужит сам Сатаниель, может ли кто получить привилегии выше этих?
Издавна, на седьмом кругу Ада казнили предателей, первым из них был Иуда. Сейчас там святилище Люцифера.… Он проводит тут свои пиры, на огромном столе подают изысканные блюда из сочного, нежного мяса грешников.… Сегодня, тут предстоит возлежать тебе …. Ты будешь моим экзотическим блюдом ….
Я сижу у ног Люцифера и робко поглядываю на его суровое лицо, … слышу скрип дверей, устремляю туда свой взор и вижу… тебя… среди трех коронованных принцев Ада. Твое прекрасное, практически обнаженное, тело сияет во тьме.…
Я вижу тебя… Да, я тебя вижу, наслаждаюсь этим мгновением, впитывая в память каждую черточку твоего точеного лица…. Сатана заламывает твои руки и толкает тебя на стол….
И вот, ты уже лежишь на серебряном подносе… не сопротивляешься… просто атмосфера в Аду на столько гнетущая, что по другому себя вести не возможно….
Я встаю и подхожу к тебе, медленно, не уверенно… Ближе… я рядом с тобой, любимая…. Провожу холодными, дрожащими пальцами по твоему животу, … склоняюсь и вылизываю впадинку пупка, руки исследуют твое тело и… натыкаются на преграду, ткань… еще раз оцениваю тебя взглядом и вижу то, что мне мешает…. Твоя грудь утянута бинтами… улыбаюсь, все таки это так мило выглядит, … повозившись с минуту я освободила столь прекрасную часть тебя.
Впиваюсь в нежные холмики голодным взглядом, касаюсь твоих сосков пальцами, склоняюсь и целую розовые бусинки, посасывая и покусывая, оставляя багровые засосы…. Мну дрожащими руками твою грудь, соскальзываю вниз, выстраивая дорожку из поцелуев к твоему лобку, … встречаю пару волосков, … целую, … тру пальцами твою щелку, проникая глубже и пачкаясь в твоих соках. Развожу тебе ножки и наслаждаюсь открывшейся мне картиной. Твои половые губки чуть припухли, и я приникаю к ним, целуя, … обхватываю их губами, посасываю, перекатываю во рту языком. Лижу, буквально всасывая твою жидкость… сладкая… такой терпкий, необычный вкус… твой вкус, вкус феромонов, привкус любви… плотской, запретной, …не много развратной, но при одном лишь взгляде в твои глаза – невинной….
Кладу голову к тебе на грудь, слушаю учащенное сердцебиение…
Нет! Главное не останавливаться….
Отстраняюсь. Беру, так заботливо уложенный рядом, скальпель… приставляю холодный металл к твоему вздрагивающему животу…. Смотрю, неспешно что-то решая для себя….
Сердце сжимается.… Так сильно хочется, но не менее сильно больно, даже от мыслей о том, что я собираюсь сделать….
Нажимаю на рукоять медицинского прибора и слышу тихий хруст лопающейся, под острым лезвием, кожи…. Скальпель преодолевает тонкую жировую прослойку и разрезает ткань розоватых волокон мяса….
Больно! Тебе? Или мне? Обоим. Сладко – голова кружиться…. Страшно – руки дрожат, но режут….
Красная линия от груди до самого низа…. Любуюсь на тонкие струйки крови… алые, милые змейки….
Прелесть моя….
Теперь я смогу любить тебя еще больше, хотя лишь пару пределов назад думала, что большего я в себе просто не сумею вместить….
Раздвигаю хрупкими пальцами эластичные стенки раны….
Картина захватывающая и будоражащая воображение….
Кости ребра и таза, сосуды, вены…. печень, желудок, кишки и почки…. А где то в клетке бьется сердце….
Склониться, поцеловать, снять языком слизь с оболочек…. Насладиться, но не насытиться…
Решаю главный на сей момент вопрос, с чего же мне начать? Разглядываю тебя и ужасаюсь….
Дороги назад больше нет! Я сделала то, чего страшилась…. Больно….
Но вспоминаю, что награда будет велика, что теперь ты со мною на вечно!
Невольно вспоминаются строчки песни:
«И мы должны быть с тобой!
Одною мыслью, одной мечтой.
Наши души сольются, и мы станем
Красной Луной!»
Главный мой мотив отражен в первой строке, золотце…. Я хочу, что бы ты была максимально близко… внутри меня…. Вопрос решился сам собой. Желая, чтобы ты ощутила мою любовь, я вонзаюсь зубами в край раны….
Боль, физическая или духовная – самое мощное, сильное чувство… такое же, как моя любовь к тебе…. Решаю совершить «Акт Милосердия» и избавить тебя от горечи моих чувств….
Маленькая, хирургическая электронная пила…. Твои ребра крошатся под твердым, ребристым лезвием…. Сердце… я вижу его… вынимаю из кокона… обрываю капилляры связующие тебя с жизнью….
Почему-то этот орган я съесть не в состоянии… ничего, милая, я его сберегу в формалине…. Я буду помнить тебя целую вечность, а когда она закончится, схороню себя рядом с тобою…

 

Резко опустилась на пол. Белые стены сдавливают. Не могу вдохнуть, в голове пульсирует одновременно множество мыслей, но я не могу уловить суть и одной.
Мерзкое ощущение. Чувство собственной небезопасности преследует меня уже довольно долгое время. Дело даже не в шорохах, которые я слышу по ночам. И не в горячем дыхании на своей шее. Дело в отвратительном и почти осязаемом Страхе, который исходит от меня же самой.

 

Я прекратила чувствовать себя адекватной после того, как вокруг по очереди все начали умирать. Смерть ходит за мной по пятам, но никак не хочет забрать. Я отбираю чужие жизни, что бы хоть как-то чувствовать себя живой. Я слышу ее тихие шаги, чувствую холод, исходящий от нее, но ужаснее всего.…Этот запах. Запах еще не до конца разложившейся плоти. Она всегда рядом, моя Верная Спутница. И мы с ней вместе наблюдаем, как все, будто по составленному списку, заканчивают свое существование.

 

Я совершенно опустошена. Будто нечто непонятное постепенно высасывает мою жизнь, каплю за каплей, оставляя минимальное количество энергии для существования, что делает меня похожей на овощ. Алкоголь уже не спасает.

 

Нет сил больше думать, поэтому решаю принять душ. Осторожно переступаю через бортик ванной, подставляя лицо под теплые струи, и выгоняю непрошеные мысли из больного разума.

 

Резко выключается свет, что заставляет меня превратиться в абсолютный слух. Выхожу из ванной, на ощупь, роясь в полках в поисках свеч. Зажигаю пару штук и ставлю их по краям раковины. Ладонью протираю вспотевшее зеркало и смотрю на свое отражение. Ненавижу зеркала. Хочу повернуться и накинуть халат, но увиденное заставляет вздрогнуть всем телом: мое отражение кривит губы в самой мерзкой усмешке, которую я когда-либо видела, однако могу поклясться, что ни один мускул на моем лице не дрогнул, не считая в ужасе расширившихся глаз.

 

Отражение






© 2023 :: MyLektsii.ru :: Мои Лекции
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав.
Копирование текстов разрешено только с указанием индексируемой ссылки на источник.