Нэнси ни Конниган и сиды

У нас тут жила одна женщина в деревне Мин-а-Дав в холмах, звали ее Нэнси Ни Конниган. В те времена никто и слыхом не слыхивал про акушерок, а те женщины, которые выполняли эту самую работу, что теперь акушерки, назывались повитухами. Вот Нэнси и была одной из таких женщин.

Как-то поздно вечером приходит за ней человек и зовет ее принимать роды. Она пошла. Роды были тяжелые, роженица впала в беспамятство. Так и умерла, и вовсе никакого ребенка не родила.

Через пару дней ночью приезжает за Нэнси другой человек, верхом, и спрашивает, не пойдет ли она помогать при родах.

- А ты кто? – спрашивает Нэнси. – Сдается мне, что я тебя раньше не видела.

- Признаться, было бы довольно странно, если бы ты меня видела, – говорит он, – но пусть тебя это не волнует. Я доставлю тебя домой целой и невредимой, да и ехать нам совсем далеко. Всего-навсего пересечь поле и подъехать вон к той скале.

Нэнси собралась и поехала с тем человеком. Скала раскрылась, и они вошли внутрь. Там лежала на постели молодая женщина, – та самая, что умерла несколько дней назад. Родила она чудного мальчика, и человек этот доставил Нэнси обратно домой. А по дороге спрашивает, мол, если еще когда-нибудь случится в ней нужда, придет ли она. И Нэнси сказала, что, конечно, придет и с удовольствием.

- Что ж, коли так, – сказал он, – ничего не бойся, я никому из наших и пальцем тебя тронуть не позволю.

ВОЛШЕБНЫЙ ВИХРЬ

Нету на свете более диковинной вещи, чем волшебный вихрь. Налетает этот вихрь в самый ясный и погожий день в середине лета и уносит с собой все, что попадается ему на пути. Я слышал, старики часто говорили, что вихрь этот – не что иное, как души людей, которые умерли вдали от дома и теперь возвращаются домой.

У нас тут один мужик, давно уже, сметывал стога вон там, к востоку, в долине Братойге. Налетел на него этот самый волшебный вихрь, собрал вдруг все сено в один стог и поднял в воздух. Когда мужик увидел, что сено от него улетает, он хотел его удержать и всадил в стог вилы. И тут со всех сторон вокруг него поднялся жалобный плач. Он догадался, что души умерших боятся освященного железа, а он как раз воткнул в сено железные вилы. В этом-то и была причина плача.

ВОЛШЕБНЫЕ БАШМАКИ

Моя бабушка была родом с той стороны холма, со стороны долины Кольма Килле, так что от нас до ее родной деревни было три мили пути через холмы. Она то и дело ходила этой дорогой навестить родных, – каждый раз, когда у нее бывали к ним дела, – и путь всегда срезала через холмы.

Шла она так однажды в погожий летний день, несла ребенка на плечах. А надо сказать, что в те времена ни на одном ребенке вы бы не увидели башмаков. Редко-редко когда увидишь на ребенке башмаки, – если только это сын или дочка самого доктора. И вот идет она, идет и вдруг видит – лежит на дороге пара башмачков, которые по размеру точно впору ребенку, что у нее на плечах. Она подумала было, что хорошо бы поднять башмаки и прихватить с собой, но тут же призадумалась и говорит себе: кто же мог потерять такие башмачки? – это при том, что на дороге-то, кроме нее, никого нет.

Видно, Бог ее спас тогда, что она к ним не притронулась. Она после поняла, что коснись она хоть одного из них, ни ее самой, ни ребенка, что с ней был, никто бы уже не увидел во веки вечные. Стало ей ясно, конечно, что это люди из народа холмов подбросили башмачки на ее пути, надеясь, что она не вытерпит и подберет, а стоило ей это сделать, как они забрали бы ее и утащили к себе в ту же минуту.

О ТОМ, КАК К НАРОДУ ХОЛМОВ ВОДА ПРОТЕКАЛА

У нас здесь жила по соседству одна старушка, и вот как-то хорошим летним днем она сидела снаружи возле дома и пряла пряжу. Она очень спешила – надо было срочно закончить работу с этой пряжей.

А сбоку от того места, где она сидела, проходила тропинка, и вскоре, смотрит, подходит к ней с востока по тропинке какой-то человек. Он заговорил с ней, и она радушно с ним поздоровалась. Он постоял какое-то время рядом с ней, толкуя о разных делах, но она так торопилась с работой, что не очень-то прислушивалась к его словам. Только смотрит – что-то он все наводит разговор на тему большого камня, который лежал сбоку от тропинки. Ходил, ходил вокруг да около и наконец спрашивает:

- Скажите, а вы случайно не выливаете на этот камень помои?

- Ясное дело, выливаем, – отвечает она. – А что ж в этом дурного?

- Ну вот что, мерзавка, – сказал он. – Чтоб никто больше никогда ни капли на этот камень не вылил! Ведь это же все течет с потолка нам прямо на голову, вы что-нибудь соображаете вообще?

Сказал – и пропал, и никто его больше не видел. А камень этот и посейчас там лежит, и всякий им может полюбоваться, но, надо вам сказать, никто больше с тех пор на него и капли воды не выливал.