Гермиона, — миссис Грейнджер поцеловала дочь на прощание, — по-моему, тебе очень повезло. и не сердись на отца, детка.

***

Северус и Гермиона аппарировали в тупик Прядильщиков.

Как видишь, летом здесь также мрачно и уныло, как и зимой, — угрюмо обронил Снейп, заходя в дом. В долго пустовавшем помещении было неуютно и пахло сыростью. Зельевар разжег камин, пересек комнату и, остановившись у стеллажа с книгами, повернулся и внимательно посмотрел на гриффиндорку. В глубине черных глаз явственно читались боль и тоска. Непроницаемый и неприступный для всех, этот сильный человек становился совершенно беззащитным перед Гермионой, обнажая перед ней свою душу. Она читала его чувства как открытую книгу и ощущала его боль и страдания как свои собственные. Подавленный и удрученный, профессор не сводил взгляда с застывшей у двери девушки, словно ожидая ее приговора. Гермиона видела, что он снова терзается сомнениями, не веря в то, что действительно достоин этого простого счастья, быть с ней, быть любимым. Слова Эдварда Грейнджера сильно задели его, как бы он ни старался это скрыть.

Северус... — она сделала шаг вперед и снова замерла.

Гермиона... — он запнулся, не в силах выразить словами то, что так мучило его, и медленно подошел к ней... — я...

Северус проглотил стоявший в горле ком и опустил руки на плечи девушки. Гермиона, вздохнув, прижалась к его груди. Их «Прости» прозвучало одновременно. Снейп немного отодвинулся от нее и с удивлением взглянул в карие глаза, встретившись с таким же изумленным ответным взглядом.

За что? — вырвалось у него.

За отца. Он не должен был так с тобой разговаривать. Он заставил тебя чувствовать себя ТАК... так ужасно. Я же вижу...

Северус прижал ее к себе. Его милая девочка, все понимающая и... не знавшая того, что знал он. Не знавшая, что после оскорбительной фразы Грейнджера, профессор не стал сдерживаться и проник в его разум. То, что он увидел, потрясло и задело его значительно больше, чем слова, которые слышали все. В глазах Эдварда Грейнджера он выглядел каким-то омерзительным старым развратником, соблазняющим своих студенток. Грейнджер был убежден, что Гермиона далеко не единственное его «приключение». Северус содрогнулся от мысли, что и другие люди будут воспринимать его также. Что же в таком случае достанется Гермионе? Презрение, непонимание, косые взгляды, отчуждение. Разве люди смогут понять, почему она с ним? Если собственный отец не поверил в истинность их чувств, не смог принять то, что дочь выбрала его, Северуса Снейпа. Гермиона не заслужила этого, совершенно не заслужила. Зельевар чувствовал себя настолько мерзко, словно его только что изваляли в грязи, от которой невозможно отмыться.