Пока не очень.

Насколько я понял, твой кошмар состоит из следующих событий: предательство Уизли, встреча с Темным Лордом в Годриковой Лощине, поломка палочки Поттера, плен и пытки в поместье Малфоев и, наконец, моя смерть. Так?

Гермиона, всхлипнув, кивнула головой.

Ну же, девочка, успокойся, — Северус погладил ее по спине, — посмотри на меня.

Она подняла голову, и он увидел, что в глазах у нее стоят слезы. Он нежно поцеловал ее в губы и сказал со всей мягкостью, на которую был способен:

Прости, что я заставляю тебя снова проходить через все это, но это необходимо, чтобы избавить тебя от этого ужаса. Потерпи, храбрая моя девочка.

Гермиона потерлась носом о его щеку и сипло пробормотала:

А ты, Северус? Тебе не мучают кошмары? Ведь тебе довелось пережить значительно больше меня...

Я неплохо умею управлять своим сознанием, как ты знаешь. Навыки окклюменции весьма полезны в этом деле. Хотя, — он невесело хмыкнул, — должен признать, что раньше кошмары меня все-таки мучили, и приходилось бороться с искушением стереть себе память. Впрочем, самым главным мои кошмаром была смерть Лили. Я жил, пытаясь примириться с этим семнадцать лет. Кажется, наконец, мне это удалось. Наверное, нужно было умереть для этого, — он помолчал, чувствуя, как Гермиона плотнее прижимается к нему теплым комочком, — Но вернемся к тебе. Какой из перечисленных фактов является для тебя самым... э... неприятным?

А ты не догадываешься? — глухо отозвалась девушка.

Прекрасно, значит моя смерть.

Не вижу в этом ничего прекрасного, — огрызнулась она.

Так, давай попробуем подобрать противоядие, — продолжил Снейп, не обращая внимания на ее недовольство, — Нужно сконцентрироваться на каком-то факте, который убеждал бы тебя в том, что я жив после увиденного тобой в Визжащей хижине. Например, использование Поттером возрождающего заклинания. Подумай, это должно быть что-то, что ты сможешь отчетливо себе представить.

Гриффиндорка на некоторое время задумалась, потом, кивнув, произнесла:

Я знаю, что это должно быть. Это момент, когда ты первый раз пришел в себя, в больничном крыле. Я была просто счастлива, когда услышала твой голос.

Великолепно, — Северус улыбнулся, — Теперь закрой глаза и постарайся представить себе мое... э... воскрешение как можно подробнее.

Гермиона закрыла глаза и наморщила лоб, пытаясь сосредоточиться. Но когда перед ее мысленным взором возникла сцена в больничном крыле, она как будто снова пережила нахлынувшие на нее тогда ощущения. Ощутив полное умиротворение, волшебница счастливо улыбнулась, морщинки на ее лице разгладились. Зельевар внимательно наблюдал за происходившими в ее лице изменениями. Ему было настолько приятно видеть такое непосредственное проявление чувств девушки, что он не сдержался и нежно коснулся ее губ своими губами. Гермиона подалась вперед, приоткрывая губы, заставляя Северуса забыть обо всем на свете и захватить ее жадным поцелуем.