Стадия 1 направленное внимание

ервая из девяти стадий, ведущих к шаматхе, зовется направленным вниманием. Знак, что эта стадия прой­дена, — способность просто удерживать внимание на выбранном предмете медитации, пусть даже на секунду или две. Если вы пытаетесь уделить внимание трудному предмету — скажем, мысленному воспроизведению сложной картины, это может занять дни и месяцы. Но если выбранный предмет — дыхание, вам по силам будет одолеть эту стадию с первой по­пытки.

Способность к памятованию в медитации шаматхи очень важна. Памятование в данном контексте несколько отличается от того, как представляют его современные учители медитации. К примеру, учители Випассаны зачастую объясняют памято­вание как «не выносящую суждений осознанность» всего, что возникает от момента к моменту. В контексте же шаматхи, памятование подразумевает способность неуклонно уделять внимание привычному предмету, не забывая его и не отвле­каясь.

Первая стадия направленного внимания достигается с по­мощью слушания. Согласно буддийской традиции, наиболее действенный способ приобрести свежее знание — получить его

напрямую от сведущего образованного учителя. Сначала уче­ния надо услышать, затем прочесть о них, изучить и созерцать их суть. Сила слушания — не только в возможности услышать наставления, но и прочесть их толкования, особенно, если све­дущий учитель недоступен.

Один из первых знаков успеха в медитации шаматхи — про­сто заметить, насколько сумбурен наш ум. Мы пытаемся быть внимательными, но вскоре «теряем ум» и становимся рассе­янными. Тот, кто никогда не сидел тихо в попытке сосредото­чить ум, может заблуждаться, думая, что ум спокоен и собран. Но в попытках уделить внимание одному предмету всего на не­сколько минут, становится, наконец, очевидным, насколько ум бурлив, а внимание обрывочно. С точки зрения буддизма, необученный ум поражен нехваткой внимания и судорожной лихорадочной деятельностью — и недееспособен.

Словно дикий слон, непокорный ум причиняет небывалый вред и нам самим, и всем вокруг. Вдобавок к колебаниям между нехваткой внимания (когда мы бездеятельны) и лихорадочной деятельностью (когда мы заняты делами), обычный, невоспи­танный ум сумбурно извергает ядовитый поток блуждающих мыслей, затем назойливо за них цепляется, увлекаясь одной историей за другой. Синдром дефицита внимания и гиперак­тивности и синдром навязчивых состояний, не ограничива­ются теми, кому поставлен диагноз умственного заболевания: обычный ум склонен к таким расстройствам, оттого люди и ис­пытывают столько душевного страдания! Подобные расстрой­ства — признак смятенного ума.

Кажется, что эти две склонности неуравновешенного ума — его врожденные свойства. Лихорадочной деятельности свойственна возбужденность, тревожная суетливость и отвле- каемость, а дефициту внимания — вялость, притупленность и заторможенность. Когда ум подвержен этим двум неурав- новешенностям, нам не под силу справляться с тем, что в нем творится. Можно верить в свободу воли, но трудно назвать это «свободой», если мы не можем направить даже свое внимание. Нам не обязательно ждать подсказки от философов или уче- ных-когнитивистов: мы знаем, что нашим поведением свобода воли руководит не всегда — это становится очевидным уже при первых попытках удержать внимание на выбранном предмете.

Таким образом, медитация памятования дыхания состо­ит как раз в том, чтобы дольше осознавать дыхание. Хотя это и требует бдительного ума, такое сосредоточение не должно быть напряженным, скорее — ровным. Как только мы обна­руживаем, что отвлеклись от предмета медитации, нам может показаться естественным «приналечь», жестче сосредоточить ум. Это видно по выражению лиц тех, кто так и делает: губы у них поджаты, брови сдвинуты, а на лбу проступают морщины. Они, конечно, сосредоточены, но вся текучесть отжата, как сок из апельсина. Если вы сосредоточиваетесь на короткие отрезки времени, и вас не беспокоят побочные эффекты в виде напря­жения и усталости, можно придерживаться и такой стратегии. Но если цель — следовать по пути шаматхи, стоит поискать замену.

Я убедился в этом на своем опыте. В первом длительном уединении по шаматхе я был весьма воодушевлен. Мне хотелось выжать все из этой выпавшей мне редкой возможности — я ме­дитировал в Индии под опекой Е.С. Далай-ламы! Материаль­ных забот у меня не было, и все мои нужды легко удовлетво­рялись. Все, что было нужно, — это воплотить слова в жизнь. И я бросился в это изо всех сил.

Каждое утро я просыпался в 3.30, за исключением одного раза, когда я проснулся в 3.45 и был весьма раздосадован такой

своей нерадивостью. Я был энтузиастом, но каким напряжен­ным! Тибетские пособия по медитации шаматхи, которые я из­учал многие годы, отмечали: внимание, необходимое в такой медитации, — это «крайне сосредоточенное» внимание, и по­тому я, насколько мог, пытался удерживать свой ум от блуж­даний. Посвящая медитации по многу часов в день в течение нескольких недель, я смог удерживать внимание на выбранном предмете примерно на полчаса. Такой стремительный успех кружил мне голову.

Но дни летели, а я уставал все больше. Я истощился и фи­зически, и умственно, да и радость исчезла из моей медитации, а внимание далее ничуть не развивалось. Что же не так? Я лез из кожи вон! Воспитанная же шаматха требует равновесия ума, а для этого также необходимо уравновешивать прикладывае­мые в медитации усилия и расслабление.

Мне кажется, здесь кроются культурные отличия между традиционными тибетцами, живущими в высокогорьях Ти­бета, и современными людьми, ведущими суматошный образ жизни, на чьи органы чувств постоянно посягают телефоны, электронная почта, СМИ и внешний шум. Годы такой жизни обусловливают нервную систему и ум — подобная обусловлен­ность жителям сельского Тибета могла бы показаться пыткой. Один мой знакомый традиционный тибетский врач так от­зывался о тех, кто живет на Западе: «С точки зрения тибет­ской медицины, вы все страдаете нервными расстройствами. Но, учитывая, насколько вы больны, вы на удивление хорошо справляетесь». Где бы мы ни были — в Бостоне, Буэнос-Айресе, Берлине или Пекине, — наши умы в большей степени натаска­ны на легкую возбудимость и заняты навязчивым мышлением, чем умы тибетских кочевников и земледельцев, живших век на­зад. И потому, когда тибетские пособия по медитации советуют

начинающим устойчиво сосредоточивать ум, эти слова пред­назначены совершенно иным читателям, сильно отличающим­ся от горожан XXI века. Прежде чем развивать устойчивость внимания, нам необходимо научиться, как расслабляться.

Следующие указания по медитации соединяют расслабле­ние с наставлениями по памятованию дыхания.

Медитация: