Глава 14. Промучившись еще пару дней с головной болью, Алексей начал постепенно приходить в себя.

Промучившись еще пару дней с головной болью, Алексей начал постепенно приходить в себя.

Его не интересовало, куда делась неожиданно вернувшаяся из зарубежной командировки жена — побегает и вернется. Не вернется, он сам ее отыщет. Не первый раз она уходила из дома, но всегда возвращалась, идти-то, по большому счету, некуда. Скорее всего, живет в своей однушке для свиданий, отходит от поездки.

После душа, завернувшись в теплый махровый халат, Алексей лежал в общей комнате на диване и пялился в телевизор, бесцельно переключая каналы.

— «День жестянщика» — первые жертвы первого в этом году гололеда, — равнодушно вещал голос за кадром, а на экране чередой прошли покореженные машины. Алексей собрался уже переключить «кровавые» новости на что-нибудь нейтральное, как глаз зацепился за разбитый мотоцикл и накрытое тряпкой тело. Но не это повергло его в шок, а до боли знакомый шлем, лежащий рядом с телом.

— Только не это! — взвыл Алексей, чувствуя, что головная боль снова возвращается.

И как был: в халате и комнатных тапках, — побежал через двор по неглубокому снегу в соседний дом. Он звонил и звонил в дверь.

— Ромочка, открой, — стонал Алексей, пиная дверь в бессильной ярости мягким тапком. — Ромочка, умоляю, окажись дома.

И словно вняв его мольбам, вдруг дверь распахнулась.

— Чего тебе? Почему честным людям отдыхать не даешь?

На пороге возникла его соседка Иринка в том же самом коротюсеньком халате, в котором ходила соблазнять его, Алексея. Она была сильно пьяна, еле стояла на ногах, но своего соседа все же узнала сразу.

— А-а-а, — протянула она. — Это вы? Хотите свой портретик заказать? Или супругу нарисовать? — пропела она елейным голоском и, пошатнувшись, не устояла на ногах и упала на грудь Алексею.

Отодвинув ее в сторону и привалив к косяку, он прошел внутрь прокуренной и провонявшей дешевым алкоголем и остатками еды квартиры.

На кровати прямо поверх покрывала спал абсолютно голый Роман.

Ирочка прошлепала босыми ступнями по грязному липкому полу вслед за Алексеем, и упала на кровать рядом со спящим, похотливо оголив бедра и раздвинув в стороны ноги. Нижнего белья на девушке не было.

— Не хотите…

Она не договорила — Алексей сбросил ее с кровати.

— Пш-ш-ш-ла вон, — прошипел он зло. — Исчезни, чтобы через минуту духу твоего здесь не было.

Не любил он женщин, а эту потаскушку просто ненавидел — она посмела прилечь на кровать, где лежал его, его Роман.

Алексей схватил валявшуюся на стуле одежду, даже не разбираясь, чья она, и швырнул в лицо девушке.

— Исчезни, — приказал он грубо.

И подхватив Романа подмышки, поволок в ванную.

— И что за судьба у меня такая — всякую пьянь в чувство приводить, — проворчал он недовольно.

Выйдя из ванной, где в прохладной воде оставил откисать Романа, с удовлетворением отметил, что Ирочка ушла, как и было ей приказано, и с остервенением принялся приводить в порядок комнату. Сначала он выбросил остатки еды и пустые бутылки из-под алкоголя, недовольно покачав головой, — столько выпить даже он бы не смог со своей головной болью. Затем застелил постель чистым бельем, которое нашел в шкафу, и перенес на кровать из ванной Романа, который еще не совсем, но почти пришел в себя, после того, как Алексей вымыл его, а потом окатил ледяной водой. А уже после этого вооружился тряпкой и принялся мыть пол в квартире, стараясь избавиться от застоявшегося запаха, добавив в воду «Доместос». Алексей стал переставлять картины, стоявшие вдоль стены, и вдруг обнаружил, что на всех нарисован он: улыбается, грустит, хмурится. На одном портрете он был абсолютно безмятежен, а на другом словно чего-то испугался.

«Без тебя», — прочитал Алексей, но на этом портрете были только руки мужчины и… где-то в глубине неясно, но узнаваемо лицо Романа с дорожками слез на щеках.

Он, держа картину в руках, присел на пол, привалившись спиной к кровати.

— Зачем пришел? — негромко спросил Роман, не оборачиваясь.

— Зачем? Спрашиваешь? — вздохнул Алексей. — Испугался, что могу не успеть сказать всего, что хочу, что надо… Новости смотрел, увидел разбитый мотоцикл и шлем рядом.

— Ты уже все сказал. Остальное будет лишним, — сказал Роман. — А шлемов этих я под сотню разрисовал, — добавил он и замолчал.

— И все же я скажу, а ты решай… Вот только пол домою, — Алексей поднялся на ноги, а картину оставил стоять возле ножки кровати. — Такое чувство, что тут пили и гадили человек двадцать, но никак не двое.

— Ты почти угадал, — хмыкнул Роман. — Мои друзья меня провожали.

— Куда? — Алексей согнулся над ведром, чтобы выжать тряпку, так и замер.

— Послезавтра я улетаю в Ригу, а через неделю, тю-тю, в Испанию, — ответил Роман.

Алексей с силой бросил тряпку в ведро, расплескав воду на пол.

— Почему мне не сказал? — спросил он гневно.

— Я пытался, но ты не стал слушать. «Биенье сердца моего, тепло доверчивого тела... Как мало взял ты из того,
что мне отдать тебе хотелось… Как ты, наверное, богат, что ничего тебе не надо». Я пытался, — повторил Роман, вздохнув.

— Когда? — в голосе Алексея сквозила растерянность, так несвойственная ему. Он всегда знал, как и что делать. — А я что буду делать? — он присел на кровать и опустил голову.

— Перестань, — фыркнул Роман. — Мы же расстались. Отчего такая грусть-тоска? Ты останешься с любимой женой, любимой работой. По большому счету, я со своей любовью тебе не нужен. — Он специально сказал это, чтобы позлить Алексея.

— Я женился рано, — негромко произнес тот в ответ. — Мне только-только восемнадцать исполнилось. И Галине было ровно столько же. У нас у каждого была проблема, которую мы желали спрятать за фасадом нашего брака. Тогда нам казалось, что это лучший выход в сложившихся обстоятельствах. Несколько неполноценная женщина и гомосексуалист — чем не пара? Но она со временем забыла, за кого вышла замуж, и гомосексуалист и импотент у нее стали синонимами.

Роман хихикнул.

— Да-да, так оно и было, — хмыкнул Алексей, которому было не до смеха. — Некоторое время спустя, Галина забралась ко мне в постель и была неприятно удивлена, что я не возбудился, — рядом лежит обнаженная красивая молодая женщина, и никакой реакции. Что поделать, не нравились мне женщины? Она стала таскать меня по лучшим врачам, решив, что мою «болезнь» можно вылечить. Только гомосексуализм — не болезнь и вылечить ее нельзя. Предлагала меня своим подружкам, даже потакала Ирочке, нашей соседке, которая тоже честно без обмана пыталась меня соблазнить. Кстати, что она делала в твоей квартире?

— Провожала вместе со всеми, — ответил Роман. — Я с ее братом учусь вместе.

— А почему на ней не было нижнего белья?

Роман рассмеялся:
— А она его по жизни не носит. Только не спрашивай, почему. Не знаю.

— Не замечал как-то, — покачал головой Алексей. — Короче, поставив на мне крест, Галина стала пытаться устроить свою судьбу, но уже без меня. И тут она обнаружила, что в постель ее зовут, причем довольно часто, но не замуж. Поначалу с ней случались непродолжительные истерики, потом нервные срывы стали повторяться все чаще. А затем вдруг все наладилось. Я довольно поздно обнаружил, что Галина приходила домой подшофе, а порой и изрядно пьяненькая.

— Так вот ты откуда знаешь, как надо с пьяными обращаться, как их в чувство приводить — констатировал Роман. — А я ломаю голову, откуда у такого чистюли, как ты, полное отсутствие брезгливости.

— Ага, — согласно кивнул Алексей, поправил на Романе одеяло. — Я могу и рассольчик приготовить из бульонного кубика, чтобы похмелье снять, и чаек крепкий заварить, и все помыть и убрать. Знаю, что пьяницы, когда у них отходняк, не выносят ни запаха табака, ни перегара. Стоп… — замер он. Галину уволили не за то, что она со старичком-итальянцем на свидание бегала. Сорвалась, похоже. Надо и ее идти в чувство приводить. — И то, что я раньше считал своим прикрытием, стало моим проклятием, — продолжил Алексей, но теперь все его мысли были о жене. — Я не могу ее оставить. Она без меня погибнет. И расстраивать не могу, сопьется окончательно.

— И не надо, — сказал Роман. — Знаем, проходили — больная жена, за которой нужен уход, молодой любовник, которому требуется внимание, и ты между нами.

Алексей поднялся, собираясь уйти, — он, можно сказать, душу обнажил, а его не услышали.

— Я послезавтра уеду, — повторил Роман. — У меня к тебе одна просьба, я оставлю ключ от квартиры, отдай его хозяйке, пожалуйста. Напрягать кого-то другого не хочется, она сейчас в отъезде, а ты живешь в доме напротив.

— А картины? — Алексей растерянно посмотрел по сторонам.

— Оставь себе или выбрось. Как хочешь. А теперь уходи, — попросил Роман, — я спать хочу.

Алексей не стал спорить — Роману после перепоя и перед дорогой, действительно, надо выспаться, а ему заняться своей беспутной женой, которая, скорее всего, тоже пила беспробудно в своей квартире для свиданий. Она довольно часто использовала ее не по назначению — ему докладывали.

Вернувшись домой, он сразу, несмотря на поздний час, позвонил домработнице, чтобы та помогла навести в квартире порядок, там ему одному не справиться, и начальнику службы безопасности, чтобы тот выяснил все, что мог про работодателя Галины, и за что его супругу все же уволили.