Бомба для репортера

" Дмитрий Холодов залез в такие дебри, что удивительно, как он дожил до середины октября. Его могли убрать значительно раньше, учитывая темы, которыми он занимался".

Источник в следственных органах МВД РФ, пожелавший остаться неизвестным.

(" Московский комсомолец", 19 октября 1994 г.)

СЕМЬ СМЕРТЕЛЬНЫХ ТЕМ

Последняя, трагическая страница жизни московского репортера Дмитрия Холодова навечно вошла в историю России и российской журналистики. Недавний студент, специализирующийся в военной тематике, а в свободное время пишущий сказки, он был любимцем редакции. Погиб 18 октября 1994 г. за рабочим столом. Это произошло на глазах Кати Деевой, сотрудницы " Московского комсомольца". Вот ее рассказ, опубликованный на следующий день после его гибели.

" Дима на секунду заглянул в кабинет и вышел. У него был очень озабоченный вид. Он даже не поздоровался — обычно, когда он был занят каким-то важным делом или должен был писать статью, он ничего вокруг не замечал... Через несколько минут Дима снова вошел. Он даже не снял куртку — видно, только что поднялся с улицы и очень торопился. Сел на стул справа у окна. Я не заметила, было ли у него что-нибудь в руках. Мне показалось, что он хотел позвонить по телефону, — он сидел ко мне вполоборота, чуть наклонясь к окну. Через несколько мгновений прогремел взрыв. Меня оглушило волной. Единственное, что помню, — клочья бумаги, которые медленно, медленно кружатся в красном дыму. Все запылало. Первая мысль — взорвался какой-то электроприбор. Я выбежала в коридор. На одежде и руках была кровь — Димина и моя. Я думала, что он сейчас выйдет следом за мной. А он не вышел..."

По мере того, как разворачивалось расследование этого первого официально зарегистрированного террористического акта в отношении российского журналиста, " Московский комсомолец" публиковал различные версии случившегося.

План комнаты, в которой произошел взрыв