Такая жизнь — идеальный пример совершенного следования Дхарме.

И не только жизнь. Даже смерть ламы Цонкапы лишний раз подтвердила, что он был махасиддхой. С самого детства у Цонкапы были особые отношения с Буддой Манджушри, от которого он напрямую получал наставления. Как-то, за два-три года до ухода ламы Цонкапы, Манджушри сообщил ему, что пришла его смерть и стоит у порога. И тут откуда ни возьмись появились бесчисленные сонмы будд. Они обратились к ламе Цонкапе с просьбой не умирать и оделили его могучей силой, продлевающей жизнь. И тогда Манджушри подтвердил ламе, что срок его пребывания на земле увеличился, и предсказал новую дату ухода.

Незадолго до смерти у ламы Цонкапы выпал зуб, и все увидели, что он излучает радужный свет. Он отдал этот волшебный зуб одному из своих любимых духовных сынов по имени Кхедруб Дже, что не могло не расстроить остальных учеников, которые тоже мечтали получить зуб учителя или хотя бы кусочек и уже даже начали просить об этом. Но учеников было много, а зубов — не очень, и тогда Цонкапа велел Кхедрубу завернуть зуб в ткань, ткань положить в ларец, а ларец поставить в алтарь на видное место. Там зуб продолжал излучать сияющую радугу, а все вокруг молились и созерцали.

Когда неделю спустя лама Цонкапа открыл ларец и развернул ткань, оказалось, что зуб превратился в крошечную фигурку Тары и россыпь реликвий помельче. Статуэтка досталась Кхедрубу, а разноцветные шарики — остальным ученикам. Лама Цонкапа уже тогда предсказал, что через пять веков эти реликвии попадут в индийский город Бодхгайя, и это пророчество сбылось в наши дни. Несмотря на то что китайские коммунисты уничтожили все останки Цонкапы, некоторые из этих драгоценных реликвий всё же удалось спасти. Их принесли в Бодхгайю тибетцы, бежавшие от красного террора в Индию.

В предсказанный Манджушри день лама Цонкапа умер, самой своей смертью показав совершенство ухода. Сначала он привёл в порядок все дела. Затем велел ученику принести капалу и совершил внутреннее подношение, отхлебнув ровно тридцать три глотка в знак того, что его внутренним йидамом был Гухьясамаджа⁸. Наконец, сидя в полном монашеском облачении, он умер. Махасиддха тем и отличается от обычного человека, что ему не нужно бить себя в грудь, провозглашая: «Смотрите все, я — махасиддха!» Его деяния сами свидетельствуют об этом.

Вы можете представить себе, каково это — уходить в полном сознании, чистоте и спокойствии? Мы умираем в смятении чувств, оставляя после себя беспорядок… Так давайте же примем твёрдое решение — вместо того чтобы умереть как какая-нибудь корова, мы покинем этот мир так, как это сделал лама Дже Цонкапа. Это неотъемлемое право любого человека. Будем молиться, чтобы встретить смерть в радости и блаженстве, не впадая в печаль и подавленность. Сформулируем это так: «Сохранив в час смерти власть над своими чувствами, я буду умирать в полном сознании и спокойствии, как умирал лама Цонкапа». Вы обязательно должны принять такое решение, ибо намерение обладает силой. Когда смерть придёт, вы вспомните о своём решении, вспомните, что и как нужно делать в этот торжественный и ответственный момент. Если же у вас вялая мотивация, то всё может кончиться плохо. Вы будете дрожать от страха и полностью утратите контроль над собой. Если же вы подготовитесь к смерти заранее, то непременно вспомните, что надо делать, когда она придёт.

Когда лама Дже Цонкапа умер, Кхедруб Дже скорбел не только из-за разлуки с учителем — он чувствовал, что учения Цонкапы уходят вместе с ним. Лама Цонкапа подробно разъяснил путь к Пробуждению от начала до конца, от хинаяны до парамитаяны и тантраяны, всё новые и новые тысячи людей следовали его учению, созерцали по его наставлениям и достигали реализации. И всё же Кхедруб Дже размышлял: «Учения ламы Дже Цонкапы подобны миражу. А тут ещё настоящие тибетцы вырождаются. Ведь говорил же он — не цепляться за прелести чувственного мира, а люди с каждым днём всё больше погрязают в соблазнах и страстях».

Печальный Кхедруб Дже всё плакал и плакал, а потом всё же кое-как взял себя в руки, вознёс молитвы и поднёс учителю мандалу. И тут перед ним предстало видение — сам лама Цонкапа в образе юноши, восседающий на драгоценном троне в окружении йидамов, героев и дакинь. Он обратился к Кхедрубу: «Вытри слёзы, сынок! Мой основной завет — следовать тантрическому пути. Практикуй и передавай учения достойным ученикам. Вместо того чтобы стенать, займись нашим общим делом. Отдавай ему все силы, вот тогда ты меня по-настоящему порадуешь».

В другой раз у Кхедруба Дже появились некоторые чисто практические вопросы по созерцанию, но он не мог сыскать никого, кто помог бы разобраться. Он заплакал во весь голос, сердце его разрывалось от горя. Потом опять взмолился сквозь рыдания и снова поднёс мандалу. И вновь лама Цонкапа явился к нему в видении, дал все нужные разъяснения, даровал наставления и посвящения.

Какое-то время спустя пуще прежнего Кхедруб разрыдался, смешивая плач с молитвой. И тогда лама Цонкапа предстал перед ним, теперь в образе махасиддха, верхом на тигре. Весь красный, он держал в руках меч и чашу из черепа. Потом он ещё являлся в форме Манджушри, а в другой раз в своём обычном виде, но восседая на белом слоне. Пять раз являлся Цонкапа своему ученику, когда тот с плачем возносил к нему свои искренние молитвы.

К чему все эти рассказы? Я хочу вдохновить вас, хочу, чтобы у вас не осталось ни малейших сомнений относительно того, что лама Дже Цонкапа был великим йогином и махасиддхой, что уровень внутренней реализации Кхедруба позволял ему видеть Цонкапу и говорить с ним, стоило только хорошенько всплакнуть и взмолиться. Кроме того, вы должны понять, что главным делом всей жизни ламы Цонкапы была именно тантра. И пусть мы недостойны быть учениками великого практика, нам всё же посчастливилось обрести шанс услышать, как сам Цонкапа разъяснял тантрический путь, и даже попытаться следовать этим путём. И пусть мы не так много знаем о буддийских учениях — если мы начнём практиковать хотя бы то, что знаем, лама Цонкапа будет просто счастлив и горд за нас.