Отозвался автоответчик: “Оставьте сообщение после сигнала”. Пискнул длинный гудок.

Это Анита. Какого черта ты делаешь в городе? Перезвони, как только сможешь.

Обычно я не грублю автоответчику, но, черт побери, это же был Эдуард! Он меня знает, и к тому же не ценит галантерейностей обращения.

Я поставила будильник, выключила свет и завернулась в одеяло, сунув под бок своего верного пингвина. Не успела я согреться, как телефон уже зазвонил. Я ждала, чтобы автоответчик снял трубку, но на восьмом звонке сдалась. Я же его забыла включить, дуреха!

Не дай Бог вы звоните по пустякам, – сказала я в трубку.

Ты велела перезвонить поскорее. – Эдуард.

Я втянула трубку под одеяло.

Привет, Эдуард.

Привет.

Зачем ты в городе? И что тебе было нужно в “Кафе лунатиков”?

А тебе?

Блин, сейчас почти шесть утра, а я еще глаз не сомкнула. Нет у меня времени в игрушки играть!

А что было в той папке? На ней была кровь – чья она?

Я вздохнула. Непонятно, что ему рассказать. От него может быть огромная помощь – а может выйти так, что он поубивает тех, кому я собралась помогать. Тяжелый выбор.

Ни хрена не могу тебе сказать, пока не будут точно знать, что не подвергаю людей опасности.

Ты же знаешь, я на людей не охочусь.

Значит, ты на охоте.

Да.

Кто на этот раз?

Оборотни.

Этого и следовало ожидать.

Кто именно?

Я еще не знаю имен.

Откуда же ты знаешь, кого убивать?

У меня есть пленка.

Пленка?

Приезжай завтра ко мне в гостиницу, и я тебе ее покажу. И расскажу все, что знаю.

Обычно ты не столь обязателен. В чем подвох?

Подвоха нет. Просто ты можешь их узнать, в этом все дело.

Я не многих оборотней знаю, – сказала я.

Ладно, ты приезжай, я тебе покажу, что у меня есть.

Голос у него был очень уверенный в себе, но Эдуард – он всегда такой.

Ладно, где ты остановился?

Адаме Марк”. Рассказать, как проехать?

Не надо, найду. Когда?

Ты завтра работаешь?

Да.

Тогда – как тебе удобно.

Что-то он чертовски вежлив.

Сколько времени займет твоя презентация?

Часа два, может быть, чуть меньше.

Я покачала головой, сообразила, что он этого не видит, и сказала вслух:

Получается только после последнего зомби. До того времени у меня все расписано.

Назови время.

Могу подъехать между полпервого и часом.

Даже произнести это было трудно из-за предчувствия усталости. Опять я не высплюсь.

Буду ждать.

Постой! Ты под какой фамилией зарегистрировался?

Номер 212, ты просто постучи.

А фамилия-то у тебя есть?

А как же. Спокойной ночи, Анита.

Трубка смолкла, жужжа у меня в руке, как неспокойный дух. Положив трубку в гнездо, я включила автоответчик, вывела звук до отказа и залезла под одеяла.

Эдуард никогда не делился информацией, если не был вынужден. Слишком он сейчас предупредителен – что-то стряслось. Зная Эдуарда, можно точно сказать: стряслось что-то неприятное. Ликантропы исчезают без следа – такая игра вполне во вкусе Эдуарда. Но я почему-то не думала, что это он. Он любил, чтобы о его заслугах знали – до тех пор, пока полиция не может их на него повесить.

Но кто-то же это делает? Свободные охотники, работающие ради премий, специализирующиеся на одичавших ликантропах. Эдуард может знать, кто они, и потворствуют ли они убийцам. Поскольку, если все восьмеро мертвы, то это убийство. Насколько я пока знаю, никто из них не был преследуем законом. Полиция должна это знать, но я не собиралась ее вмешивать. Дольф должен знать, если ликантропы исчезают на его территории.

Меня засосало в сон на краю мира, и я оказалась рядом с жертвой убийства. Я видела замерзшее в снегу лицо, разорванный, как виноградина, глаз. Раздавленная челюсть пыталась шевельнуться, заговорить. И из раздробленного рта донеслось одно слово:

Анита.