XII. Проблемы и перспективы

Подходя к завершению своей книги, автор видит все, о чем он не сказал, и предугадывает вопросы, которые хотел бы ему задать читатель. Если, например, мы представили “теоретизацию” философии как результат сближения между христианством и философией, то разве не было бы целесообразно провести общее исследование, посвященное отношениям между философией и религией, как в античности, так и в современном мире? В античности философ сталкивается с религией в общественной и культурной жизни: в официальном культе и в произведениях искусства и литературы. Но он воспринимает ее философски, трансформирует ее в философию. Если Эпикур советует участвовать в городских празднествах и даже молениях, то лишь затем, чтобы философ-эпикуреец имел возможность созерцать богов такими, какими они мыслятся в эпикурейской концепции природы. Даже поздние неоплатоники, занимаясь теургией, вовлекают эту практику в процесс духовного, по преимуществу философского, развития, чтобы в конце концов возвыситься до трансцендентного, непостижимого Бога, совершенно чуждого традиционной религии. Если они строят рациональную теологию, сопоставляющую философские сущности богам официальной религии, то теологию эту уже мало что связывает с античными верованиями, которые они хотят отстоять перед христианством. В античности философский образ жизни не вступает в конфликт с религией, потому что религия пока еще не стала образом жизни, охватывающим все стороны существования и всю внутреннюю жизнь человека, как будет в христианстве. Скорее уж философский дискурс может сталкиваться с принятыми в государстве представлениями о богах, о чем свидетельствует пример Анаксагора и Сократа.

Отношения между философией и христианством, как мы видели, гораздо более сложны, и чтобы охарактеризовать их, понадобилось бы длительное исследование. Можно сказать, что почти все философские течения начиная с эпохи средневековья подверглись влиянию христианства. С одной стороны, их философский дискурс развивается в тесной связи с христианством, либо оправдывая, прямо или косвенно, христианскую доктрину, либо ее опровергая. Тут я целиком и полностью согласен с замечаниями Э. Жильсона1, показывающего, что философия Декарта, Мальбранша, Лейбница в конечном счете вписывается в христианскую проблематику. Можно было бы добавить к этому и философию Канта2, но надо признать, что, приравнивая христианскую веру к нравственной убежденности, Кант, скорее, трансформирует христианство в философию. С другой стороны, философский образ жизни в течение долгого периода, со времен средневековья и до христианского экзистенциализма Г. Марселя, отождествлялся с христианским образом жизни (в частности, у Петрарки и Эразма, у христианских стоиков и эпикурейцев). Даже в экзистенциальных установках современных философов можно обнаружить следы христианства3, что не удивительно, если учесть силу влияния христианской традиции на весь западный менталитет. Поэтому потребовалась бы длительная рефлексия, чтобы более глубоко охарактеризовать отношения между философией и религией.

1 Е. Gilson. L'Esprit de la philosophic medievale, p. 11—16; G. Sugault. L'lnde pense-t-elle? Paris, 1994, p. 25—26; M. Merleau-Pmty. Eloge de la philosophic et autres essais, p. 201.

2 S. Zac. Kant, les stolciens et le christianisme. — “Revue de metaphysique et de morale”, 1972, p. 137—165.

3 R. Rochlitz. Esthetique de 1'existence. — Michel Foucault philosophe, p. 290; здесь говорится о “секуляризированном христианском и гуманистическом наследии”.

Думаю, будет нелишним еще раз вкратце изложить мое представление о философии. Я, конечно же, признаю, что философия с античности до наших дней была и остается теоретической, “концептуализирующей” деятельностью. Но я убежден и в том, что в античности избранный философом образ жизни обусловливает и определяет основную направленность его философского дискурса, и, мне думается, в конечном итоге это верно в отношении всякой философии. Я отнюдь не утверждаю, что философия определяется слепым и произвольным выбором, — я просто хочу подчеркнуть главенство практического разума над разумом теоретическим: философская рефлексия стимулируется и направляется “тем, что интересует разум”, как говорил Кант, т.е. выбором некоторого образа жизни. Повторю слова Плотина: “Желание порождает мышление”1. Но есть своего рода взаимодействие, или взаимное обусловливание, между волей и умственной активностью, между тем, к чему философ стремится всем своим духовным существом, тем, что интересует его в самом глубоком смысле слова, т.е. ответом на вопрос “Как жить? ”, и тем, что он пытается осветить и прояснить посредством рефлексии. Воля и размышление неразделимы. В философии Нового и Новейшего времени тоже иногда существует такое взаимодействие, и философские дискурсы можно до некоторой степени объяснить экзистенциальным выбором, лежащим в их основе. Например, как нам известно из письма Витгенштейна2, “Логико-философский трактат”, который на первый взгляд предстает теорией предложения — и действительно является таковой, — есть в равной мере книга этическая, где “собственно этическое” не высказано, а показано. Теория предложения разработана затем, чтобы обосновать то молчание, касающееся этики, которое предусматривалось с самого начала книги. В действительности автором “Трактата” руководило желание привести читателя к определенному образу жизни, к определенной позиции, впрочем, совершенно аналогичной экзистенциальным предпочтениям античной философии3: “Жить в настоящем”, ни о чем не сожалея, ничего не страшаясь, ни на что не надеясь4. Как мы уже сказали, многие философы Нового и Новейшего времени, выражаясь словами Канта, остались верны Идее философии5. Да и, если разобраться, это скорее в школьном преподавании философии, и особенно ее истории, всегда делался упор на теоретическом, абстрактном, концептуальном аспекте философии.

1 Плотин. Энн, V, 6 (24), 5, 9.

2 G. Gabriel. La logique comme litterature? De la signification de la forme litteraire chez Wittgenstein. — “Le Nouveau Commerce”, cahier 82/83, printemps 1992, p. 77 (имя автора указано неверно: Габриэль Готфрид вместо Готфрид Габриэль).

3 Логико-философский трактат, 6. 4311.

4 См. замечательные разъяснения Ж. Бувресса: /. Bouveresse. Wittgenstein, la rime et la raison, p. 89, 21—81.

5 См. выше, с. 280 и ел.

Поэтому нам следует настаивать на определенных методологических императивах. Чтобы понять философские произведения античности, надо учесть конкретные обстоятельства философской жизни в эту эпоху; надо уяснить, что подлинная цель античного философа — не дискурс ради самого дискурса, а духовное воздействие на людей. По существу, всякое утверждение должно рассматриваться с точки зрения того, какое влияние оно призвано оказать на душу слушателя или читателя. Ставится ли задача убедить или утешить, исцелить или побудить — речь идет не о том, чтобы передать готовое знание, а о том, чтобы образовать дух, т.е. выработать некоторый навык, развить некоторый habitus, сформировать новую способность суждения и критической оценки; речь идет о том, чтобы преобразить индивидуума — изменить его способ бытия, его миросозерцание. Если мы осознаем это, тогда мы уже не станем удивляться, обнаружив, к примеру, у Платона, Аристотеля или Плотина апории, в которых запутывается мысль, исправления, повторы, явные противоречия: мы будем помнить, что их философский дискурс должен не сообщать некое знание, а образовывать и упражнять.

Отношение между произведением и его предполагаемым читателем имеет принципиальное значение. Ведь содержание сочинения в какой-то мере предопределяется необходимостью применяться к духовным возможностям читателей. Кроме того, труды античных философов нужно непременно соотносить с жизнью их школы. Труды эти почти всегда прямо или косвенно связаны с процессом преподавания. Например, многие трактаты Аристотеля — это подготовительные материалы к чтению лекций, трактаты Плотина доносят до нас отголоски тех споров, которые возникали на его занятиях. Наконец, большая часть произведений античности, и не только философских, была непосредственно связана с устной речью, поскольку эти сочинения предназначались для чтения вслух, нередко чтения публичного. Эта тесная связь письменного и устного слова может прояснить некоторые странные, на наш взгляд, особенности философских сочинений.

Читатель наверняка хотел бы спросить меня и о том, считаю ли я античную концепцию философии все еще жизнеспособной. Думаю, я уже отчасти ответил на этот вопрос, показав, что многие философы новой эпохи, от Монтеня до наших дней, рассматривали философию не просто как теоретический дискурс, а как практику, аскезу, самопреображение1. Такое представление о философии по-прежнему “актуально” и всегда может принимать современную форму2. Я, однако, поставил бы вопрос иначе. Не пора ли нам вновь открыть для себя античное понятие “философа” — того живущего в мире и делающего свой выбор философа, без которого понятие философии утратило бы смысл? Что, если мы определим философа не как преподавателя или автора научных трудов, развивающего философский дискурс, а, в соответствии с античным представлением, как человека, ведущего философскую жизнь? Я думаю, назрела необходимость пересмотреть обычное употребление слова “философ”, применяемого, как правило, лишь к теоретику: его нужно прилагать и к тем, кто именно практикует философию, — ведь и христианин может практиковать христианство, не будучи теоретиком и богословом. Вовсе не обязательно самому строить философскую систему, чтобы вести образ жизни философа. Это, конечно, не означает, что не надо размышлять над своим собственным опытом и опытом предшествующих или современных философов.

1 См. выше, с. 275-285.

2 См., например, многочисленные работы Арнольда А. Дейвидсона (некоторые из них готовятся к печати), в частности: A.I. Davidson. Ethics as Ascetics; Foucault, the History of Ethics, and Ancient Thought. — Foucault and the Writing of History, ed. J. Goldstein. Oxford, 1994, p. 63—80; см. также:

H. Hutter. Philosophy as Self-Transformation. — “Historical Reflections”, vol. 16, N 2—3, 1989, р. 171—198; R. Imbach. La philosophic comnie exercice spirituel. — “Critique”, N 454, p. 275—283; J.-L. Solere. Philosophic et amour de la sagesse: entre les Anciens et nous, l'Inde. — Inde, Europe, Postmodemite. Colloque de Ceret 1991, sous la direction de J. Poulain... Paris, 1993, p. 149— 198; J. Schlanger. Gestes de philosophes. Paris, 1994.

Но что значит жить, как подобает философу? Что значит практиковать философию? В этой книге я хотел показать, помимо всего прочего, что философская практика была относительно независима от философского дискурса. Одно и то же духовное упражнение может быть обосновано с помощью совершенно различных философских дискурсов, задним числом пытающихся изъяснить и оправдать опыт, экзистенциальная насыщенность которого в конечном счете ускользает от всякого теоретизирования и систематизации. Так, например, стоики и эпикурейцы, исходя из различных, едва ли не противоположных принципов, призывали своих учеников жить в сознании неизбежности смерти и сосредоточивать внимание на настоящем моменте, избавляясь от тревоги о будущем и от бремени прошлого. Но тот, кто практикует это упражнение концентрации внимания, смотрит на мироздание новыми глазами, как будто видит его в первый и последний раз: в наслаждении настоящим он открывает тайну и великолепие существования, вечную новизну мира; в то же время он достигает безмятежности, ощущая, насколько относительно все, что вселяет в нас тревогу и беспокойство. Точно так же и стоики, и эпикурейцы, и платоники, при всем различии их принципов, призывают своих учеников подняться до космической точки зрения, погрузиться в беспредельность пространства и времени и тем самым радикально изменить свое видение мира.

Рассматриваемая таким образом, практика философии возвышается над противоположностью отдельных философских доктрин. По сути она есть стремление обрести сознание самого себя, своего бытия-в-мире, своего бытия-с-другими, стремление “заново научиться видеть мир”, как говорил Мерло-Понти, — чтобы достичь всеобъемлющего видения, благодаря которому мы сможем поставить себя на место других и преодолеть собственную пристрастность.

В прошлых своих работах я часто цитировал один отрывок из Ж. Фридмана, который представляется мне исключительно важным, поскольку здесь показано, каким образом современный человек, вовлеченный в политическую борьбу, узнаёт, что он может и должен жить как философ:

Каждый день “отрываться от земли”! Хотя бы на мгновение, лишь бы только оно было напряженным. Каждый день “духовное упражнение” — в одиночестве или в обществе человека, который тоже стремится к самосовершенствованию.

1М. Merleau-Ponty. Phenomenologie de la perception. Paris, 1945, p. XVI.

Духовные упражнения. Высвобождаться из потока времени. Пытаться избавиться от своих страстей, от тщеславия, от неутолимого желания заставить о себе говорить (временами терзающего тебя подобно хронической болезни). Избегать злословия. Гнать прочь сожаления и побеждать неприязнь. Любить всех свободных людей. Жить в вечности, превосходя самого себя.

Такое усилие над собой необходимо, такое притязание — законно. Многие всецело поглощены политическими баталиями, заняты подготовкой социальной революции. И мало кто, прежде чем готовить революцию, старается сделать себя достойным ее1.

Но философ античности, для того чтобы практиковать философию, вступал в более или менее тесное общение с некоторой группой философов или, по крайней мере, заимствовал свои жизненные правила из какой-либо философской традиции. Тем самым его задача упрощалась, даже если жизнь по этим правилам требовала от него немалых усилий. Теперь у нас нет больше школ, нет догматов. “Философ” остался один. Как найдет он свой путь?

Так же, как до него находили свою дорогу многие другие — например, Монтень, Гёте или Ницше, которые тоже были одиноки. Соответственно обстоятельствам или своим глубоким духовным потребностям, они выбрали для себя жизненные образцы в античной философии. Ницше писал:

Что касается практики, то я рассматриваю различные моральные школы как опытные лаборатории, в которых было основательно проверено и до конца продумано немало рецептов искусства жить. Результаты всех этих школ с их опытами — наша законная собственность. Мы не откажемся принять стоический рецепт из-за того, что прежде уже воспользовались эпикурейскими советами2.

Долгий, веками накапливаемый опыт и долгие споры вокруг этого опыта придают античным образцам непреходящую ценность. Пользуясь то стоическим, то эпикурейским образцом, Ницше, Монтень, Гёте3, Кант4, Витген-штейн5, Ясперс6 достигают в своей жизни определенного равновесия. Но и другие образцы могут одушевлять и направлять философскую практику.

1 G. Friedmann. La Puissance et la Sagesse. Paris, 1970, p. 359.

2 Ницше. Посмертные фрагменты. Осень 1881 г., 15 [59]. — Nietzsche. Oeuvres philosophiques completes, t. V. Paris, 1982, p. 5301*.

3 Гёте. Беседа с Фальком. — F. von Biedermann. Goethes GesprSche. Leipzig, 1910, Bd IV, S. 469.

4 См. выше, с. 285.

5 Логико-философский трактат, 6. 4311, где мы находим намек на эпикурейское представление о смерти и на стоическое понятие настоящего.

6 К. Jaspers. Epikur. — Weltbewohner und Weimarianer. Festschrift E. Beutler, 1960, S. 132-133.

Предвижу еще один вопрос читателей: как объяснить что по прошествии стольких веков, изменивших облик мира, античные образцы все еще могут быть современны? Объясняется это, прежде всего, тем, что античные школы, как сказал Ницше, были своеобразными опытными лабораториями, благодаря которым у нас есть возможность сопоставить следствия различных типов духовного опыта. С этой точки зрения множественность античных школ имеет для нас важнейшее значение. Заметим, что выработанные ими образцы приемлемы для современности, только если свести их к их сути, к их глубинному смыслу, отделив от них отмершие космологические или мифологические элементы и оставив лишь основополагающие принципы, которые сами античные философы считали наиболее существенными. Но пойдем еще дальше. Я убежден, что эти образцы соответствуют — о чем я уже говорил в другом месте1 — основным позициям, между которыми приходится выбирать всякому человеку, когда он ищет мудрости. Я упоминал в этой связи о существовании своего рода универсального стоицизма; мы находим его не только на Западе, но и, к примеру, в Китае, как показал Ж. Жерне2. Я уже говорил, что долгое время настороженно относился к сравнительной философии, так как полагал, что она может смешивать разные вещи и провоцировать произвольные сближения. Но теперь, читая работы своих коллег Г. Бюго3, Р.-П. Друа4, М. Юлена5, Ж.-Л. Солера6, я склоняюсь к мысли, что и в самом деле есть впечатляющие аналогии между философскими течениями античности и Древнего Востока. Аналогии эти нельзя объяснить историческими влияниями, но они, во всяком случае, позволяют глубже понять существо философских позиций, которые таким образом проясняют друг друга. Средства к достижению душевного покоя и единению с другими людьми или с миром ограниченны в числе. Возможно, описанные нами жизненные позиции — Сократа, Пиррона, Эпикура, стоиков, киников, скептиков — соответствуют неким постоянным универсальным типам, которые обнаруживаются в форме, специфической для каждой цивилизации, в различных культурах, созданных человечеством. Поэтому я и поместил выше1 выдержку из буддистского текста и привел мысль М. Юлена, внушенную буддизмом: я решил, что это поможет нам точнее выразить сущность греческого мудреца. Весьма интересно, что и в Греции, и в Индии, и в Китае один из путей, ведущих к мудрости, — безразличие, т.е. отказ приписывать вещам ценностные различия, которые отражали бы точку зрения индивидуума, эгоистическую, пристрастную и ограниченную, точку зрения “лягушки, живущей в колодце” или “летней мошки”, как говорит Чжуан-цзы:

1 Р. Hadot. La Citadelle interieure, p. 330—333.

2 J. Gemet. Chine et christianisme. Paris, 2-е ed., 1991, p. 191; La sagesse chez Wang-Fou-tche, philosophe chinois du XVII-e siecle. — Les Sagesses du monde. CoUoque s.d. G. Gadoffre. Paris, 1991, p. 103--104.

3 G. Bugault. L'lnde pense-t-elle? Paris, 1994.

4 R.-P. Droit. L'Oubli de 1'Inde. Paris, 1989.

5 М. Hulin. La Mystique sauvage. Paris, 1993.

6 См. соч., указанное на с. 290, примеч. 2, а также: J.-L. Solere. L'Orient de la pensee. — “Les Cahiers de philosophic”, N 14, 1992, p. 5—42.

В познании Пути я был подобен мушке в жбане с уксусом. Если бы учитель не снял крышку, никогда бы не догадался я о великой целостности Неба и Земли! 2

Эта беспристрастность и безразличие возвращают нас в изначальное состояние: состояние душевного покоя и безмятежности, в котором мы пребываем, прежде чем начинаем утверждать свою индивидуальность против мира и против других людей, прежде чем в нас вселяется тот эгоизм и эгоцентризм, что отчуждает нас от мира, неумолимо вовлекая в суетную погоню за удовольствиями и заставляя испытывать постоянную боязнь страданий.

Такие духовные упражнения, как “жить в настоящем” или “смотреть на вещи свысока”, можно найти и у Гёте3, Ницше1, Витгенштейна2. Они вполне доступны “философу” в том смысле, какой мы вкладываем в этом слово. Я надеюсь вернуться к этим темам в последующих своих работах.

1 См. с. 248-249.

2 Чжуан-цзы, XVII, Осенний разлив, и XXI, Тянь Цзыфан. — Philosophes taolstes, trad. Liou Kia-Hway. Paris, Gallimard, Bibliotheque de la Pleiade, 1980, p. 202, 2442*

3 См.: P. Hadot. “Le present seui est notre bonheur”. La valeur de 1'instant present chez Goethe et dans la philosophic antique. — “Diogene”, N 133, 1986, p. 58—81; Id. La terre vue d'en haut et le voyage cosmique. Le point de vue du poete, du philosophe et de 1'historien. — Frontieres et conquete spatiales. Dordrecht—Londres, 1988, p. 31—39.

Думается, я в общем показал, что, как пишет Ж.-Л. Со-лер, “древние, возможно, были ближе к Востоку, чем мы теперь”3. На это же указывает и один современный китайский автор: “Китайские философы все были в той или иной степени Сократами. В личности философа знание и добродетель бьыи неразделимы. Философия, которую он проповедовал, требовала приложения на практике; он сам бьы средством ее утверждения. Жизнь в согласии со своими философскими убеждениями составляла часть его философии”4. Итак, “философ”, любитель мудрости, сможет искать образцы для подражания и у восточных мыслителей, и они будут не так уж далеки от античных образцов.

Но “философа” подстерегают многие опасности. Первая опасность в том, чтобы удовлетвориться одним философским дискурсом. Существует пропасть между мудрыми сентенциями и действительной решимостью изменить свою жизнь, между громкими словами и подлинным самосознанием или подлинным преображением самого себя. Впрочем, самая глубокая причина “теоретизации” философии кроется, по-видимому, именно в этой, в каком-то смысле естественной для философа, склонности ограничиваться дискурсом — теми концептуальными построениями, которые он создает либо воспроизводит, которыми он восхищается. На протяжении всей истории античной философии, почти во всех школах мы встречаем одни и те же предостережения об опасности, угрожающей философу, если он вообразит, что его философский дискурс может быть самодостаточным и безотносительным к философской жизни. Эту постоянную опасность чувствовал уже Платон; оправдывая свое решение отправиться в Сиракузы, он писал:

1 “Все, что необходимо, созерцаемое с высоты, в свете общего миропорядка, само по себе также и полезно, — его надо не только терпеть, его надо любить” (Ницше. Ницше против Вагнера. Эпилог, I. — Nietzsche. Oeuvres philosophiques completes, t. VIII, p. 275)3*.

2 Логико-философский трактат, 6. 4311 и 6. 45.

3 J.-L. Solere. Op. cit., p. 198.

4 Kin (Yue-Lin). — Fong (Yeou-Lan). Precis d'histoire de la philosophic chinoise, p. 31.

Мне было очень стыдно перед самим собой, как бы не оказалось, что я способен лишь на слова, а сам никогда добровольно не взялся бы ни за какое дело1.

Еще одна опасность, худшая из всех, — возомнить, будто можно обойтись без философской рефлексии. Надо, чтобы философский образ жизни обосновывался рациональным и аргументированным философским дискурсом. Такой дискурс неотделим от образа жизни. В частности, требуется критическое осмысление античных, современных или древневосточных философских дискурсов, оправдывающих тот или иной образ жизни. Мы должны стараться уяснить себе, исходя из каких принципов мы поступаем так, а не иначе, должны размышлять над своим собственным опытом и над опытом других. Без этой рефлексии философская жизнь может оказаться пустым подражанием, пошлостью, нелепым благодушеством или просто-напросто отклонением. Конечно, чтобы жить, как живут философы, не надо ждать, покуда сам не напишешь “Критику чистого разума”. И тем не менее жить, как подобает философу, означает также и размышлять, выстраивать умозаключения, вырабатывать строгие понятия, “думать самостоятельно”, как говорил Кант. Философская жизнь — это беспрестанный поиск2.

Наконец, надо постоянно помнить, что вопреки неодолимым штампам, переходящим из учебника в учебник, античная философская жизнь всегда была самым непосредственным образом связана с заботой о других и что такая забота есть внутреннее требование философской жизни, особенно в современном мире. Как говорит Ж. Фридман, современный мудрец (если бы он существовал) не отвратился бы сегодня — не в пример многим нынешним эстетам — от людской скверны3.

1 Платон. Письмо VII, 328 с (trad. L. Brisson, p. 173).

2 См.: R.-P. Droit. Philosophic de printemps. — “Le Monde des livres”, 21 avril 1995, p. IX.

3 G. Friedmann. La Puissance... p. 360.

Но в то же время Фридман видит, как видим это и мы, почти неразрешимые проблемы в отношениях античного философа с государством. Философ, вовлеченный в общественную жизнь, всегда рискует поддаться политическим пристрастиям. И потому, убежден Фридман, чтобы попытаться облегчить участь людей, нужно сосредоточить усилия “на ограниченных группах, и даже на отдельных индивидуумах”, “на духовной работе преображения немногих”, которая, полагает он, в конце концов непременно распространится вширь. Философ остро чувствует свое одиночество и бессилие в мире, пораженном двояким неразумием: тем, что порождается идолопоклонническим культом денег, и тем, что проистекает из нищеты и страданий миллиардов людей. В таких условиях ему никогда не достичь полной безмятежности мудреца. Философствовать — это значит и страдать от своей обособленности и от собственного бессилия. Но античная философия учит нас не смиряться и продолжать действовать так, как велит разум, стараться, невзирая ни на что, жить согласно той норме, какую представляет собой Идея мудрости, даже если наша деятельность кажется нам весьма ограниченной в своих возможностях. Как сказал Марк Аврелий:

На Платоново государство не надейся, будь доволен и самым скромным достижением и даже такой успех за малое не почитай1.

1 Марк Аврелий. Размышления, IX, 29, 5; см.: Р. Hadot. La Citadelle interieure, p. 321-3254*.

Библиография

I. ССЫЛКИ К ЦИТАТАМ ИЗ ЭПИГРАФА

Ницше. Человеческое, слишком человеческое. Странник и его тень, § 86.

Nietzsche. Oeuvres philosophiques completes, t. Ill, 2. Paris, Gallimard,

p. 200. < F. Nietzsche. Samtliche Werke. Kritische Studienausgabe in

15 Bunden, Bd 2. MOnchen-Beriin-New York, 1980, S. 592.> Kant. Vorlesungen uber die pЫlosopЫsche Encyclopadie. — Kants gesammelte

Schriften, XXIX. Berlin, Akademie, 1980, S. 8, 12. Плотин. Эннеады, V, 6 (24), 5, 9. Симпликий. Комментарий к “Руководству” Эпиктета, XXIV, 151 (introd.,

texte grec et apparat critique par I. Hadot, Leyde, Brill, 1995). Ницше. Посмертные фрагменты. Осень 1881 г., 15 [59]. — Nietzsche. Oeuvres philosophiques completes, t. V, p. 530. < F. Nietzsche. Samtliche Werke...

Bd 9, S. 654-655.> Petrarca. De sui ipsius et multorum ignorantia. — Prose, a cura di G. Martellot-

ti... Milano, 1955, p. 748.

Сене/со. Письма к Луцилию, CVIII, 36. < Пер. С.А. Ошерова.> Паскаль. Мысли, § 331 по Брюнсвику (Classiques Hachette). < Пер. Ю.А.

Гинзбург. >

Эпиктет. Беседы, III, 21, 23. Торо. Уолден, или Жизнь в лесу, гл. “Хозяйство” (ed. et trad. G. Landre-

Augier. Paris, 1967, p. 89). < Пер. З.Е. Александровой.> Плотин. Эннеады, II, 9 (33), 15, 39. Монтень. Опыты, III, 13 (Paris, Gallimard, Pleiade, 1962, p. 1088). < Пер.

Н.Я. Рыковой.>

II. ЦИТАТЫ ИЗ ДРЕВНИХ ТЕКСТОВ

Точные ссылки к цитатам из древних текстов даны в постраничных примечаниях. Однако, цитируя авторов “классических”, таких, как Аристотель или Платон, я не ссылался на конкретные издания текстов или переводов, а просто воспроизводил пагинацию, отмеченную на полях всех изданий, например, для Платона: Пир, 208 е, или же деление на книги, главы и параграфы, обычно используемое при цитировании таких авторов, как Цицерон или Эпиктет. Нижеследующие уточнения дополнят краткие ссылки, данные в примечаниях. Это поможет читателям, которые захотят сами познакомиться с источниками; они получат информацию о том, какими собраниями древних текстов я пользовался*.

* Русские издания цитируемых авторов указаны в Примечаниях переводчика (Ред.).

Сокращения

BLCollection des Universites de France. Paris, Les Belles Lettres. CAG Commentaria in Aristotelem Graeca. Berlin. GFCollection Gamier Flammarion. Paris, Flammarion. Pleiade Bibliotheque de la Pleiade. Paris, Gallimard. LCL Loeb Classical Library. Cambridge (Mass.) — London. SC Sources chretiennes. Paris, Editions du Cerf. SVF Stoicomm Veterum Fragmenta, hrsg. H. von Amim, I—IV. Leipzig, 1905—1924. 2 Aufl. Stuttgart, Teubner, 1964.

Apucmeii. — См.: Lettre d'Aristee.

Aristophane. Les Nuees. — Aristophane, 1.1, texte de V. Coulon, trad. par H. Van Daele, BL, 1960.

Аристотель. — Использованные для цитирования переводы взяты, иногда с изменениями (это касается всех заимствованных мной переводов), из полного собрания, переведенного на французский Ж. Трико, в Bibliotheque des textes philosophiques. Paris, Vrin, 1951—1970, из BL или GF.

Augustin. La Cite de Dieu, livres I—XXII, trad. Combes. — Bibliotheque augustinienne. Oeuvres de saint Augustin, N 33—37. Tumhout, Brepols, 1959— 1960.

Aulu-Gelle. Nuits attiques, ed. et trad. R. Marache, livres I—XV, BL, 1967—1989.

Цицерон. — Цитированные переводы взяты из почти полного собрания в BL, в частности трактат “О пределах добра и зла”. Некоторые трактаты переведены в GF, в частности “Новые академические книги” и “Лукулл”, в томе: Ciceron. De la divination, etc., trad. Ch. Appuhn, GF, 1937 (переиздания).

Clement dAlexandrie. Stromates, I—II (trad. Cl. Mondesert), V (trad. A. Le Boul-luec), SC, 1954-1981; Le Pedagogue, I-III (trad. M. Harl, Cl. Mondesert, Ch. Matray, introd. et notes d'H.-I. Малой), SC, 1960—1970.

Диодор Сицилийский. Историческая библиотека. — Греческий текст и английские переводы в изд.: Diodorus Siculus, 1.1—XII, в LCL, 1933—1967;

продолжающееся издание (тексты и переводы), книги I, III, XII, XV, XVII-XIX, в BL, 1972-1993.

Диоген Лоэртскии (сокращенно: Д.Л.). О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. — Я давал в основном свои переводы. Существует полный (но неудовлетворительный) перевод в GF; в настоящее время готовится новое издание текста и новый перевод; греческий текст и английский перевод Р.Д. Хикса в LCL, N 184—185, 1925 (переиздания).

Epictete. Entretiens, livres I—IV, texte etabli et traduit par J. Souilhe, BL, 1948— 1965; см. также перевод В. Гольдшмидта в кн.: Les Stofciens, par E. Brehier et P.-M. Schuhl, Pleiade, 1964; Manuel, trad. J. Pepin. — Les StoTciens, Pleiade, 1964.

Eusebe de Cesaree. Preparation evangelique, livre XI, ed. E. des Places, trad. G. Favrelle. Paris, SC, 1982.

Evagre le Pontique. Traite pratique du Moine, texte grec et trad. par A. et Cl. Guillaumont, SC, 1971; Le gnostique, texte grec et trad. par A. et Cl. Guillaumont, SC, 1989.

Herodote. Histoires, livre I, texte et trad. Ph. E. Legrand, BL, 1970.

Hesiode. Theogonie, Les Travanx et les Jours, ed. et trad. par P. Mazon, BL, 1928 (Seditions).

Homere. Iliade, chants 1-XX1V, t. I—IV, ed. et trad. P. Mazon, BL, 1937 (reedi-tions); Odyssee, chants I-XXIV, t. I-III, ed. et trad. V. Berard, BL, 1924 (renditions); Hymnes homeriques. — Homere. Hymnes, ed. et trad. par J. Humbert, BL, 1936 (reeditions).

Гораций. — Цитированные переводы взяты из полного собрания сочинении поэта на французском языке, подготовленного Ф. Вильнёвом, в BL, 1929—1933 (переиздания).

Isocrate. Discours, t. 1—IV, ed. et trad. par G. Matthieu et E. Bremond, BL, 1962.

Jamblique. Vie de Pythagore. Немецкий пер.: lamblichos. Pythagoras, herausg., ttbersetzt und eingeleitet von M. von Albrecht. Darmstadt, 1985.

Lettre dAristee, ed. et trad. A. Pelletier, SC 89, 1962.

Lucrece. De la nature. Texte etabli et traduit par A. Emout, t. I—II, BL, 1924 (reeditions); см. также: Lucrece. De rerum natura, commentaire exegetique et critique par Alfred Emout et Leon Robin, BL, 1925—1926; Lucrece. De la nature. Traduit du latin par J. Kany-Turpin. Paris, Aubier, 1993.

Марк Аврелий. — Я дал свой перевод “Размышлений”; греческий текст см. в BL, изд. Траннуа, 1924 (переиздания) и в особенности в издании И. Далфена, Leipzig, Teubner, 1972 (2-е изд. 1987).

Numenius. Fragments, ed. et trad. par E. des Places, BL, 1973.

Ovide. Metamorphoses, ed. et trad. par G. Lafaye, BL, 1928-1930 (reeditions).

Филон Александрийский. — Цитированные переводы взяты из полного перевода (с греческим текстом), принадлежащего разным авторам, в изд.:

Les Oeuvres de Philon d'Alexandrie, ed. par R. Amaldez, Cl. Mondesert, J. Pouilloux. Paris, Editions du Cerf, 1962—1992.

Платон. — Цитированные переводы заимствованы либо из полного перевода в BL и Pleiade, либо из новых переводов, опубликованных в GF.

Pline tAncien. Histoire naturelle, XXXV, ed. et trad. J.M. Croisille, BL, 1985.

Plotin. Enneades, ed. et trad. par E. Brehier, BL, 1924-1938; цитаты из Энн., Ill, 5; VI, 7; VI, 9 (соответственно тракгаты 50, 38 и 9) я взял из трех вышедших томов издания Les Ecrits de Plotin, sous la direction de P. Hadot. Paris, Cerf, 1988—1994.

Плутарх. — Цитированные переводы взяты из весьма удачного издания переводов “Жизнеописаний” и “Нравственных сочинений” в BL либо из переводов трактатов против стоиков, собранных, вместе с текстами других авторов, в Bibliotheque de la Pleiade под заглавием Les Stoi'ciens. См. также английский перевод трактатов против стоиков, выполненный X. Черниссом, в LCL, N 470, 1976.

Porphyre. De 1'abstinence, livres I—IV, ed. et trad. J. Bouffartigue, M. Patillon et A. Segonds, BL, 1979—1995; Vie de Pythagore, Lettre a Marcella, ed. et trad. E. des Places, BL, 1982; Sententiae, греческий текст, изданный Э. Ламберцем, Leipzig, Teubner, 1975; в ближайшее время выйдет французский перевод.

Proclus. Commentaire sur le Timee, trad. Festugiere, t. I—V. Paris, Vrin, 1966— 1968.

Сенека: цитированные переводы взяты из полного перевода в BL, 1929— 1961 (переиздания); см. также Senegue. Entretiens, Lettres a Lucilius. Paris, R. Lanbnt (Bouquins), 1993, revise par P. Veyne.

Секст Эмпирик: полного французского перевода сочинений этого автора нет. Я заимствовал некоторые переводы из кн. J.-P. Dumont. Les Scepti-ques grecs, textes choisis. Paris, PUF, 1966; см. также Oeuvres choisies de Sextus Empiricus, trad. J. Grenieret G. Goron. Paris, Aubier, 1948; английский перевод Р.Г. Бьюри в LCL, N 273, 291, 311, 1935—1936 (переиздания).

Солон. Элегии: греческий текст в кн. E. Diehl. Anthologia Lyrica Graeca. Leipzig, Teubner, 1953, p. 20.

Thucydide. La guerre du Peloponnese, livres I—VII, ed. et trad. J. de Romilly, BL, 1968-1970.

Xenophon. Banquet, ed. et trad. par F. Oilier, BL, 1961 (reeditions); Memorab-les. — Xenophon. Oeuvres completes, t. Ill, GF, 1967 (reeditions).

III. ИССЛЕДОВАНИЯ, ЗАТРАГИВАЮЩИЕ НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ АНТИЧНОЙ ФИЛОСОФИИ

В добавление к произведениям, указанным в подстрочных примечаниях, можно рекомендовать следующую небольшую подборку работ, дающих дополнительную информацию по вопросам, рассматриваемым в этой книге.

Archiv fiir Begriffsgeschichte, Bd II, 1982, S. 166—230 (памяти Якоба Ланца, статьи на немецком языке, посвященные понятию “философ”).

D. Babut. La religion des philosophes grecs, de Thales aux Stoi'ciens. Paris, 1974.

P. Boyance. Lucrece et 1'epicurisme. Paris, 1963.

V. Brochard. Les sceptiques grecs. Paris, 2-е ed. 1932, reimpression 1959.

A. Davidson. Introduction a: Pierre Hadot. Philosophy as a Way of Life. Oxford-Cambridge (Mass.), 1995, p. 1-45.

M. Detienne. Les maitres de verite dans la Grece archalque. Paris, 1967 (религиозные и духовные аспекты досократической мысли).

J.-P. Dumont. Elements d'histoire de la philosophic antique. Paris, 1993.

P. Friedlander. Plato, I, An Introduction. Princeton, 1973.

P. Hadot. Exercices spirituels et philosophic antique. Paris, 3-е ed., 1993. Philosophy as a Way of Life, см.: A. Davidson. La philosophic hellenistique. — /. Russ (dir.). Histoire de la philosophic. Les pensees fondatrices. Paris, 1993.

II у a de nos jours des professeurs de philosophic, mais pas de philosophes... — L'Heme. Henry D. Thoreau. Paris, 1994, p. 188—193. Emerveillements. — La Bibliotheque imaginaire du College de France, ed. par F. Gaussen. Paris, 1990, p. 121—128.

J. Hersch. L'etonnement philosophique. Une histoire de la philosophic. Paris, 1981, 2-eed. 1993.

B.-L. HijmansJr. ASKHSIS. Notes on Epictetus Educational System. Assen, 1959.

H.-G. Ingenkamp. Plutarchs Schriften liber die Heilung der Seele. G6ttingen, 1971.

W. Jordan. Ancient Concepts of Philosophy. London—New York, 1990.

D. Kimmich. Epikureische Aufklurungen. Philosophische und poetische Konzepte der Selbstsorge. Darmstadt, 1993.

M.-L. Lakmann. Der Platoniker Tauros in der Darstellung des Aulus Gellius. Leyden, 1995.

M.C. Nussbaum. The Therapy of Desire. Theory and Practice in Hellenistic Ethics. Princeton, 1994.

/. Ferret. Le bonheur du sage. — Hommages a Henry Bardon. Collection Lato-mus, t. 187. Bruxelles, 1985, p. 291-298.

J.A. Philip. Pythagoras and Early Pythagoreanism. Phoenix, suppl., vol. VII. University of Toronto Press, 1966, p. 159—162 (критика шаманской интерпретации).

J. Pigeaud. La maladie de 1'ame. Etude sur la relation de l'ame et du corps dans la tradition medico-philosophique antique. Paris, 1981.

Plato's “Apology of Socrates”. A Literary and Philosophical Study with a Running Commentary. Edited and completed from the papers of the late E. de Strycker. Leyden, 1994.

M.-D. Richard. L'enseignement oral de Platon. Une nouvelle interpretation du platonisme. Preface de P. Hadot. Paris, 1986 (перевод текстов и библиография по теме: теории относительно устного преподавания Платона).

J.C. Thorn. The Pythagorean Golden Verses with Introduction and Commentary. Leyden, 1995 (текст, пер., комм. пифагорейских “Золотых стихов”).

А. С. Van Geytenbeeck. Musonius Rufus and Greek Diatribes. Assen, 1963.

W. Wieland. Platon und die Formen des Wissens. GOttingen, 1982 (Платон передает не знание, а умение).

нак ± указывает на то, что приведенная дата приблизительна. Очень часто такая дата обозначает период творческой и преподавательской активности философов; я выбирал в основном даты, соответствующие тому, что в античности называли akme, т.е. времени, когда человек достигает зрелости или вершины своей активности и славы.

Ценные биографические и библиографические сведения о различных философах можно найти в кн.: R. Goulet. Dictionnaire des philosophes antiques. I, Abammon a Axiothea. II, Babelyca a Dyscolius. Paris, 1994.

До Рождества Христова

850 - 750
Создание гомеровских поэм.

700?
Гесиод.

650 +?
Путешествие Аристея из Проконнеса в Центральную Азию и создание им поэмы “Аримаспея”.

640 ±
Эпименид совершает искупительную жертву в Афинах.

600 - 550
В греческих колониях Малой Азии появляются первые мыслители: Фалес Милетский, предсказывающий солнечное за-тменение 28 мая 585 г., Анаксимандр, Анаксимен.

600 ±
Семь мудрецов, фигуры одновременно исторические и легендарные: Солон, Питтак из Митилены, Хилон из Спарты, Биант из Приены, Периандр из Коринфа, Клеобул из Линда.

594 ±
Солон, афинский государственный деятель и поэт, рассматриваемый впоследствии как один из Семи мудрецов.

560 ±?
Абарис, лицо, связываемое в пифагорейской и платонической традиции с Пифагором.

540 +?
Ксенофан Колофонский покидает Колофон, греческую колонию в Малой Азии, и переселяется в Элею, греческую колонию в Южной Италии.

540 ±?
Феогнид, поэт-элегик: аристократическая мораль.

532 ±
Пифагор. Уроженец острова Самое, он перебирается в греческие колонии Южной Италии — Кротон, а затем Мета-понт. 0 Пифагоре говорили, что он — перевоплощение легендарного философа Гермотима из Клазомен.

504 ±
Гераклит из Эфеса (греческой колонии в Малой Азии).

500 ±
Учения Будды и Конфуция.

490 - 429
Даты жизни афинского государственного деятеля Перикла.

470 +
Анаксагор из Клазомен.

460 ±
Эмпедокл из Агригента.

450 ± слл.
Парменид из Элеи; Зенон из Элеи; Мелисс Самосский.

450 ± слл.
Развитие движения софистов: Протагор, Горгии, Продик, Гиппий, Фрасимах, Антифонт, Критий.

450 ±
Историк Геродот.

440 ±
Демокрит из Абдер.

435 ±
Наставническая деятельность Сократа в Афинах.

432
Судебный процесс в Афинах против Анаксагора, обвиненного в безбожии; Анаксагор вынужден покинуть город.

432/431
Битва при Потидее, в которой принимает участие Сократ.

431 - 416
Алкивиад, афинский государственный деятель, ученик Сократа.

430 ±
Написан исторический труд Фукидида.

423 ±
Представление комедии Аристофана “Облака”, где высмеивается учение Сократа.

399
Процесс в Афинах против Сократа по обвинению в безбожии. Сократ приговаривается к смерти.

399 ±?
Ученики Сократа Антисфен, Аристипп из Кирены, Евклид из Мегар основывают собственные школы.

390 ±
Исократ открывает в Афинах школу, где преподает “философию” как общую культуру.

389 - 388
Первое путешествие Платона в Южную Италию и Сицилию. Встреча с Дионом Сиракузским.

388/387
Платон открывает свою школу в Афинах, в гимнасии, называемом Академия. Главные члены Академии: Евдокс, Герак-лид, Ксенократ, Спевсипп, Аристотель, Теэтет; две женщины: Аксиофея, Ласфения.

370 - 301
Чжуан-цзы, китайский философ, представляющий Ле-цзы как своего учителя.

367 - 365
Евдокс Книдский становится главой Академии на время второго путешествия Платона в Сицилию, к Дионисию II Сира-кузскому.

361 - 360
Гераклид Понтийский возглавляет Академию во время третьего путешествия Платона в Сицилию.

360 ± слл.
Диоген-киник, ученик Антисфена.

360 ±?
Эсхин (Aischiries) из Сфетта, ученик Сократа, преподает в Афинах и сочиняет диалоги, в которых изображает Сократа.

350 ±?
Ксенофонт, ученик Сократа, пишет свои воспоминания (“Ме-морабилии”) о Сократе.

349/348
Смерть Платона.Главой школы становится Спевсипп.

339/338
Избрание Ксенократа схолархом Академии, преемником Спевсиппа.

Эллинистический период

336
Восшествие на престол Александра Великого, македонского царя.

335
Аристотель основывает в Афинах собственную школу. Значительные члены школы: Феофраст, Аристоксен, Дикеарх, Клеарх (обнаружены эпиграфические документы, свидетельствующие о том, что Клеарх побывал в греческом городе, существовавшем на месте нынешнего Ай-Ханума в Афганистане).

334
Поход Александра в Персию и в Индию. В нем принимают участие ученик Демокрита Анаксарх из Абдер, Пиррон, Оне-сикрит.

328 ± слл.
Первое поколение учеников Диогена-киника: Моним, Оне-сикрит, Кратет, Гиппархия, Метрокл, Менипп, Менедем.

326 - 323
Индийский мудрец Калан встречается с греками во время пребывания Александра в Таксиле и совершает самоубийство незадолго до смерти Александра.

323
Смерть Александра в Вавилоне, после чего следует период междоусобных войн, сопровождающих образование различных эллинистических монархий.

322 ±
Смерть Аристотеля. Преемником его становится Феофраст.

321
Комедиограф Менандр, возможно, находившийся под влиянием Эпикура.

320 ±
Философская активность Пиррона из Элиды. Его ученики — Филон из Афин и Тимон из Афин.

312
Смерть Ксенократа. Его преемником во главе Академии становится Полемон.

306
Эпикур основывает в Афинах свою школу. Первые ученики: Геродот, Пифокл, Гермарх, Метродор, Полиен, Леонтей из Лампсака, Фемиста, Леонтия, Колот, Аполлонид. Покровитель школы — Идоменей.

301 ±
Зенон из Китиона основывает “стоическую” школу в Афинах. Первые ученики: Персей, Аристон Хиосский, Клеанф из Асса.

300 ±
“Начала” Евклида (из Александрии).

300 ±
Крантор, схоларх Академии.

295 ±
Основание в Александрии Птолемеем I центра научных исследований — Мусейона, в работе которого принимает деятельное участие последователь Аристотеля Деметрий Фалер-ский; в конце III в. здесь преподают, например, астроном Аристарх Самосский и врач Герофил.

287/286
Стратон из Лампсака становится преемником Феофраста в должности схоларха перипатетической школы.

283 - 239
Антигон Гонат, македонский царь, покровительствует философам, в особенности стоикам (Клеанфу).

276 - 241
Аркесилай, схоларх Академии, придает школе “критическую” направленность.

268 ±
Ликон становится преемником Стратона из Лампсака в должности схоларха перипатетической школы.

262 ±
Клеанф, глава школы стоиков после смерти Зенона.

235 ±
Стоик Сфер, ученик Зенона и Клеанфа, советник спартанского царя Клеомена III и, вероятно, его предшественника Агиса IV, вдохновляет их на социальные реформы.

230 ±
Хрисипп, глава школы стоиков после смерти Клеанфа.

212
Архимед из Сиракуз, астроном, математик и инженер, убит римскими воинами при взятии города.

164 ±
Карнеад, схоларх Академии.

155
Афиняне отправляют в Рим посольство, чтобы просить о снятии большой пени, наложенной на Афины. Посольство составляют три философа: академик Карнеад, аристотелик Критолай, стоик Диоген Вавилонский.

150 ±
Антипатр Тарсийский, глава школы стоиков.

149 - 146
Установление римского господства над Македонией и Грецией.

144 ±
Стоик Панэтий, входящий в “кружок” Сципионов. В 129 г. он становится преемником Антипатра во главе школы стоиков.

133 ±
Блоссий, стоик, ученик Антипатра, вдохновляет в Риме социальные преобразования Тиберия Гракха и, возможно также, в Пергаме — восстание Аристоника, требующего освобождения рабов и равенства всех граждан.

110±
В Академии преподают Филон из Ларисы и Хармад.

106 - 43
Цицерон, римский государственный деятель, чьи философские трактаты вдохновлены по большей части современной ему “Академией” (Карнеадом, Филоном из Ларисы, Харма-дом, Антиохом Аскалонским).

99 ±
Квинт Муций Сцевола Понтифик, Рутилий Руф, римские государственные деятели, стоики.

97- 55
Лукреций, эпикуреец, автор поэмы “De rerom natura”.

95 -46
Катон Утический, римский государственный деятель и философ-стоик.

86
Афины взяты римлянами. Разграбление города войсками Суллы.

79 ±
Антиох Аскалонский открывает собственную школу в Афинах; он противится “критической” направленности, которую приобрела деятельность Академии в период от Аркесилая до Филона из Ларисы.

60 ±
Различные проявления возрождения пифагореизма.

50 ±?
Аполлофан из Пергама, философ-эпикуреец.

50 ±
Филодем из Гадар, философ-эпикуреец, друг Кальпурния Пизона (тестя Юлия Цезаря). Большое количество его сочинений было обнаружено на “вилле папирусов” в Геркулану-ме.

49 ±
Историк Диодор Сицилийский.

44
Убийство Юлия Цезаря.

43
Юний Брут, римский политический деятель, убийца Цезаря, присутствует в Афинах на уроках платоника Феомнеста (последнего из преподававших в Афинах философов, которого можно назвать “академиком”, т.е. “критиком”). Учебные заведения, основанные Платоном, Аристотелем и Зеноном, прекращают свое существование в последние годы Римской республики. Остается только школа, основанная Эпикуром. В других городах и в самих Афинах открываются новые школы, воспринявшие теоретическое наследие Платона, Аристотеля, Зенона.

35 ±
Евдор Александрийский, философ-платоник.

30
Битва у Акция; смерть Клеопатры, последней египетской

царицы. Конец эллинистической эпохи.

30?
Эпикурейская надпись, высеченная по распоряжению Дио

гена из Эноанды в его родном городе (датируемая некоторы

ми учеными II в. н.э.).

7 ±
Аминий Самосский, философ-эпикуреец.

После Рождества Христова

Римская империя

27
Октавиан получает от сената imperium и титул Август. Конец Римской республики и начало империи. Расцвет латинской литературы в этот период: Гораций, Овидий. Арий Дидим, учитель Августа и автор доксографического учебника, где излагаются “догмы” различных философских школ. Секстии, отец и сын, римские философы, близкие к стоикам и пифагорейцам; оказали большое влияние на мировоззрение Се-неки.

29/30
Распятие Иисуса из Назарета в Иерусалиме.

40 ±
Филон Александрийский, платоник, один из самых значительных представителей эллинистического иудаизма. Окажет сильное влияние на христианскую “философию”.

48-65
Философ-стоик Сенека — воспитатель, а затем советник императора Нерона. После 62 г. целиком посвящает себя философии. В 65 г. по приказу императора совершает самоубийство.

60
Аммонии, платоник, преподает в Афинах. Плутарх из Херо-неи — его слушатель.

93-94
Изгнание из Рима всех философов императором Домицианом. Покинув Рим, стоик Эпиктет, ученик Мусония Руфа, основывает школу в Никополе, на греческом берегу Адриатики.

96
Приход к власти императора Нервы.

100 ± слл.
Плутарх из Херонеи, платоник “критического” направления.

120 ±
Начало литературной деятельности христианских апологетов, в частности Юстина, Афинагора, Феофила Антиохийского, которые представляют христианство как философию.

129 - 200
Жизнь Галена из Пергама, врача и философа.

133 ±
Василид, первый известный истории гностик, преподает свое учение в Александрии.

140
Валентин, гностик, преподает в Риме во время царствования Антонина Пия.

140 ±
Фаворин из Арелаты, платоник “критического” направления.

146
Кальвизий Тавр, платоник, преподает в Афинах. Авл Геллий — его ученик.

147 ±
Клавдий Птолемей, астроном, математик, географ.

150 ±
Апулей из Мадавры, платоник.

150 ±?
Платоники Нумений и Кроний.

150 ±?
Алкиной, платоник, автор компендиума платоновской философии (Didaskalikos).

150 ±?
Альбин, платоник, автор “Введения к диалогам Платона”, преподает в Смирне.

155 ±
МаксимТирский, ритор и философ-платоник.

160 ±
Лукиан, писатель-сатирик, испытавший влияние кинизма.

161 - 180
Царствование императора Марка Аврелия, стоика, на которого оказал значительное влияние Эпиктет.

176
Марк Аврелий учреждает в Афинах четыре кафедры философии соответственно четырем основным философским направлениям: платонизму, аристотелизму, стоицизму и эпикуреизму; кафедры содержатся на государственный счет.

176 ±
Аттик, философ-платоник. Преподает в Афинах на кафедре, учрежденной Марком Аврелием.

177 ±
“Аттическиеночи”АвлаГеллия.

177 ±
Цельс, философ-платоник, критик христианства.

180 слл.
Александрия и Кесария в Палестине становятся центрами преподавания христианской “философии”: Пантен, Климент Александрийский, Ориген, Григорий Чудотворец, Евсевий Кесарийский.

190 ±
Секст Эмпирик, врач, философ-скептик, благодаря которому нам известны аргументы более ранних скептиков: Энесидема (середина I в. до н.э.?) и Агриппы (датировать затруднительно).

198 ±
Александр Афродисийский преподает аристотелевскую философию в Афинах (?) и пишет многочисленные комментарии к трудам Аристотеля.

200 ±
Диоген Лаэртский, автор сочинения “О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов”.

244 - 270
Плотин, ученик Аммония Саккаса, основывает в Риме платоническую (= неоплатоническую) школу. Его ученики: Пор-фирий, Амелий, Кастриций, Рогациан. В некоторых из его сочинений можно найти полемику с гностиками.

300 +
Начало христианского монашества. Антоний удаляется в пустыню. В 356 г. Афанасий Александрийский создаст его жизнеописание.

Христианская империя

312-313
Обращение в христианство императора Константина, который издает Миланский эдикт о веротерпимости, обеспечивающий возможность отправления христианского культа.

313 ±
Ямвлих основывает платоническую (= неоплатоническую) школу в Сирии, возможно, в Апамее. Придавая большое значение пифагорейской традиции и теургической практике, Ямвлих тем самым оказал сильное воздействие на последующий неоплатонизм. Он написал множество комментариев на Платона и Аристотеля. Его учениками были, в частности, Эдесий Каппадокийский и Феодор Азинский.

361 - 363
Царствование императора Юлиана, философа-неоплатоника, ученика Максима из Эфеса (последователя Ямвлиха); находясь под влиянием неоплатонизма, Юлиан подвергает гонениям христианство.

360 ± слл.
Распространение “ученого монашества”: Василий Кесарийский, Григорий Назианзин, Григорий Нисский, Евагрий Пон-тийский.

375 ± слл.
Плутарх Афинский: появление платонической (= неоплатонической) школы в Афинах.

386 - 430
Литературная деятельность Августина.

400 слл.
Распространение преподавания неоплатонизма в Афинах и в Александрии (частные школы): Сириан, Прокл, Дамаский, Гиерокл, Гермий, Аммоний, Симпликий, Олимпиодор. В плане доктрины не отмечается существенных различий между неоплатониками, преподающими в V—VI вв. в Афинах, и александрийскими неоплатониками, такими, как Гиерокл, Гермий, Аммоний, Олимпиодор. Многочисленные коммен-

тарии на Платона и Аристотеля, написанные Сирианом, Проклом, Гермием, Аммонием, Олимпиодором, Филопоном, Симпликием и др. Неоплатонизм — очаг сопротивления христианству.

529
Император Юстиниан воспрещает язычникам преподавать. Философы-неоплатоники Дамаский, Симпликий и Приски-ан покидают Афины и находят прибежище в Персии. После заключения мирного договора между Хосровом и Юстинианом они обосновываются в Каррах — на византийской территории, находящейся под персидским влиянием, и продолжают преподавание философии.

529 ±
Неоплатоник Иоанн Филопон обращается в христианство, вероятно, вследствие запретительных мер, предпринятых Юстинианом против язычников.

540 ±
Дорофей из Газы, писатель-монах.