Прогрешносги простого и непосредственного приложения общего к частному

Мы убедились, что конкретные вопросы нельзя решать без обра­щения к их общему основанию, к теоретическим принципам и законам науки. Так, Д. Рикардо стремился найти основу частных проявлений товарных отношений и свести их к этой основе. С точки зрения Д. Ри­кардо, основа, исходный пункт физиологии буржуазной системы, пони­мания ее внутренней органической связи и ее жизненного процесса сос­тавляет определение стоимости рабочим временем. Из этого Рикардо и ставит затем вопрос о том, насколько остальные категории, развива­емые и выдвигаемые наукой, соответствуют или противоречат этой основе, этому исходному пункту. Перед наукой как бы выдвигается требование — она, отражая и воспроизводя внешнюю форму проявлений процесса, а также сами эти проявления, должна соответствовать той основе, на которой покоится внутренняя связь, действительная физиология общества и которая образует исходный пункт науки, т.е. должна дать отчет в том, как вообще обстоит дело с противоречием между видимым движением системы и ее действительным движением.[95]

Требовать от науки установления соответствия частных форм про­явления социально-экономических процессов их найденной основе — это не догматизм, а условие глубокого подхода к делу. Вместе с тем недостаточно подвести частное под общее. Для того чтобы приложить общее к особенному и единичному, необходимо, во-первых, конкре­тизировать его, во-вторых, знать специфику отдельного и частного. Подведение под общий закон частного и особенного без учета их особенностей не дает желательного результата. Это последнее обсто­ятельство заслуживает серьезного внимания.

Недостаточно признать возможность и необходимость примене­ния фундаментальных принципов в прикладных социологических ис­следованиях. Надо еще знать и уметь использовать эти принципы, соблюдать определенные правила и нормы. Исходным требованием в данном случае является положение — общее должно применяться в конкретизированном виде. Это — с одной стороны, и с другой — объект или область применения общего должны быть тщательно изу­чены. Данную мысль четко выразил В.И. Ленин, применяя общее положение марксизма о буржуазном характере революции при пере­ходе от феодализма к капитализму к условиям России. В.И. Ленин указывал, что при существующей экономической основе революция в России неизбежно начинается как буржуазная революция. Это поло­жение марксизма необходимо применять ко всем экономическим и политическим вопросам русской революции. Но его надо уметь при­менять, Конкретный анализ положения и интересов различных классов должен служить для определения точного значения этой истины в ее применении к тому или иному вопросу. Обратный же способ рассуж­дения, т.е. стремление искать ответа на конкретные вопросы в простом логическом развитии общей истины об основном характере ре­волюции, будет опошлением марксизма и сплошной насмешкой над диалектическим материализмом.[96]

Известно, что именно тщательный анализ условий развития России, осуществленный В.И. Лениным в работе «Развитие капитализма в России», позволил ему конкретизировать фундаментальные принци­пы марксистской теории революции, показать, что при сохранении буржуазного характера первой русской революции ее движущей силой в новых исторических условиях неизбежно становится пролетариат. Ясно, что такой вывод нельзя было подучить из простого перенесения общего положения на конкретные обстоятельства, без учета особен­ностей развития страны в данный конкретный исторический период.

Механическое перенесение общего на частное, а также непосред­ственное и простое подведение конкретного под общее — часто встре­чающаяся ошибка в социальных исследованиях. Погрешности этого рода имеют соответствующие гносеологические корни, свою историю в социально-экономическом познании.

Так, механическое перенесение общего понятия стоимости на частные явления стоимостных отношений было одной из причин кри­зиса классической теории политической экономии — теории Д. Рикардо. В результате простого наложения этого понятия или простого подведения под него стоимостных форм обнаружилось несоответствие этих форм исходному общему понятию. Неспособность разрешения данного противоречия, в свою очередь, привела к тому, что впослед­ствии представители вульгарной политической экономии отказались от необходимости приложения общей формулы стоимости (принцип определения стоимости общественно необходимым трудом) к таким стоимостным формам, как прибыль и рента, сводя их источники со­ответственно к свойствам средств производства и земли. В подобном отходе своих последователей от науки в значительной мере были виноваты сами классики политической экономии. У них, по словам К. Маркса, с одной стороны, действительный закон выступал как аб­стракция действительного движения, которое поэтому повсюду про­тиворечило этой абстракции в частностях. С другой стороны, они насильственным образом хотели природой стоимости или прибавочной стоимости объяснить феномены, которые возникают только из приба­вочной стоимости в форме прибыли.[97]

А. Смит и Д. Рикардо были правы, когда сводили, например, при­быль к прибавочной стоимости, но ошибались в том, что сводили ее непосредственно, т.е. хотели выразить абстрактные законы прибавоч­ной стоимости непосредственно в форме эмпирической прибыли. Если хотят модифицированные формы, отмечал К. Маркс, понять без какого бы то ни было опосредования, прямо из закона стоимости, т.е. если хотят объяснить прибыль, получаемую отдельным капиталом в отдель­ной стране, из той прибавочной стоимости (или неоплаченного труда), которая содержится в произведенных этим капиталом товарах (а зна­чит, и вообще из труда, овеществленного непосредственно в самих этих товарах), то это будет попыткой противоречие между общим законом и более развитыми конкретными отношениями разрешить не путем нахождения посредствующих звеньев, а путем прямого подве­дения конкретного под абстрактное и путем непосредственного при­способления конкретного к абстрактному.[98]

В гносеологическом плане невозможность прямого наложения общего принципа на данную социальную реальность объясняется тем, что само общее понятие (принцип) сформулировано или взято без достаточной конкретизации, т.е. как абстрактно-общее, не прошедшее путь от абстрактного к конкретному. Для ктассиков политической эко­номии общее понятие стоимости было все же каким-то стихийно най­денным определением. В логических же операциях с ним они придер­живались канонов логики Локка, пытались верифицировать общее с непосредственно данным — эмпирической прибылью, которая не только не подтверждает общее понятие стоимости, но как бы опровергает его, противоречит ему. На деле же, если исходить из требований диалектики, реальность общего (закона) осуществляется не как некоторое абстракт­ное правило, которому неукоснительно подчинялось бы движение каж­дой отдельной единицы, а, наоборот, общее реализуется через особен­ные проявления отдельного, через отклонения от общего правила.[99] У Д. Рикардо же общее в итоге выступает не началом, выраженным в особенном, а чем-то тождественным с последним.

В наше время ошибки, проистекающие из непосредственного све­дения общих принципов к их частным проявлениям, чаще всего свя­заны с редукционизмом эмпирического толка — требованием теоре­тические определения непосредственно подвергать эмпирической интерпретации. Однако встречаются и погрешности классического типа, связанные с механическим распространением общего принципа на данное конкретное явление. В качестве примера можно привести стремление тот или иной вид деятельности непосредственно подвести под общие признаки труда, каким он выступает в материальном про­изводстве, и из него вывести характеристику данной формы деятельности. Так, исследуя управление, отдельные авторы полагают, что раз труд порождает необходимость управления, то особая управленческая деятельность может быть представлена таким же производительным трудом, как и деятельность по производству жизненных средств. Уп­равленческая деятельность вроде бы тоже создает стоимость, только в форме информации, знаний, управленческих решений. Соответствен­но труд работников управления считается таким же производитель­ным, как и труд в самом материальном производстве.[100] Однако вывод о том, что управленческий труд как неотъемлемая часть трудового процесса сам по себе создает стоимость и прибавочный продукт, противоречит общему положению экономической науки, согласно ко­торому последние создаются производительными работниками в ма­териальном производстве. Еще более не согласуется с названным по­ложением придание духовному труду свойств овеществленного труда и деятельности, создающей непосредственно национальный доход-прибыль. Выводы, сделанные из простого анализа труда как такового, постоянно наталкиваются на необъяснимые вещи, которые обычно не выводятся из труда. Для того чтобы развить понятие капитала, нужно, например, исходить не из труда (хотя труд является источником ка­питала), а из стоимости, и притом из меновой стоимости, уже развитой в движении обращения. Перейти от труда к капиталу столь же невоз­можно, сколь невозможно от различия человеческих рас перейти прямо к банкиру или от природы — к паровой машине.[101]

Столь же невозможен переход от труда, как такового, к у правлению или управляющему, ибо в этом случае простое подведение управлен­ческого труда под общий родовой признак — деятельность, ничего не дает, если речь идет об экономической иди социальной науке, а не технологии управления. Вместе с тем указанное подведение имеет далеко идущие последствия: в этом случае стоимость вроде бы должна создаваться любым полезным трудом независимо от его социально-экономической определенности; последняя, в свою очередь, якобы не имеет никакого отношения к определению труда как производитель­ного или непроизводительного. Например, труд работников непроиз­водственной сферы, в частности служащих, представляется таким же производительным, создающим прибавочный продукт, как и труд ра­бочих производственной сферы.

Простое, непосредственное наложение общих принципов на те или иные частные области обычно приводит к неразрешимым проти­воречиям, закрывает выход к практике. Обязательным условием при­ложения общей теории к практике является нахождение за общими принципами особенньк форм, в которых объективно существует и проявляется общее. Присутствие общего в особенном и его существо­вание в форме особенного (в том числе наряду с другими особенными формами) позволяют обогатить его содержанием конкретного и тем самым сделать его практически приложимым. Это достигается и тем, что в прикладном результате берутся в расчет модификации и превра-щенность исходных теоретических принципов, т.е. формы, далеко не совпадающие с последними и даже противоречащие им. Разрешение названных противоречий — одна из обязательных задач прикладного исследования.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гегель Г. Энциклопедия философских наук, Т. 1: Наука логики. М., 1974. С. 160-165.

2. Ильенков Э.В. Диалектическая логика, 2-е изд. М., 1984.

3. Маркс К. Критика политической экономии. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46, ч. I. С. 226-234; 434-447.

4. Общее и особенное в методологии социальных исследований. / Под. ред. Г.А. Подковырова, А.О. Бороноева. Л., 1986.

5. Фофанов В.П. Социальная деятельность и теоретическое отражение. Новоси­бирск, 1986.