Совершенство СВ. Антония и слава на небе 3 страница

Ответ. Скажу, уподобив Ангелам и нашим душам. И те, и другие — духи, и от Бога имеют бытие. Души в наших телах светят, как свеча, и словно гаснут при разлучении, поскольку прекра­щается действие; искони премудрые [мужи] име­нуют и людей светом из-за силы слова. И огонь именуют светом, как малый. Я после скажу, когда речь до этого дойдет, о нашем происхождении. Ангелов называют неугасимыми духами, потому что у них нет тел для соединения или разлучения души; подобие Ангелов показали три святых от­рока, когда говорили: " Благословите, духи и души праведных, Господа". И опять в песнопении гово­рит Давид: " Делающий Ангелами Своими духов". Он показывает, что они подобны нашим душам, когда говорит: " Услышь меня скоро, Господи, скончаевается дух мой".

(60) Вопрос. Но у нас огонь жжет дерево и вся­кую сухую траву. А горний не жжет сухое дерево, овечью шерсть, милует наши волосы.

Ответ. Предводителем нам будет солнце, уча нас. Много раз некие пастухи, или овчары, или те, кто сидят в палатках в пустынях, желая изжа­рить мясо или испечь хлеб, наливают воду в сосуд из прозрачного стекла и, держа против солнечных лучей, подносят сухой трут. От небесного света они сводят себе огонь с неба.

(61) Вопрос. Кто сотворил тьму: Бог; или она была исконно; или ее сотворил диавол, как про­тивник света? Мы думаем, что она была исконно прежде мира, ибо Моисей нигде не сказал, что кто-то сотворил тьму, но сказал, что она была.

Ответ. Ее не Бог сотворил и не диавол. И не было ее прежде видимого мира, ибо все бесплотные ангельские хоры пребывали в свете, до бытия мира. Но так как небесное тело имеет протяжен­ность, то словно от некоторой преграды, от стен, пребывает тьма. Образ: в ясный полдень сооружа­ют для себя шалаш из густой и укрывающей тра­вы. Так же мы и от корабельщиков узнали, что ког­да идет дождь, то распростертыми кожами покрывают корабль. И если не было так, то думаю, было от мглистого воскурения: из бездны шла гу­стая мгла — ибо тьма возникает и от воскурения. И сказал Бог: «да будет свет. И стал свет». Первый глас Божий сотворил свет, и его он назвал днем, этим неким собственным наименованием почтив тихое и кроткое. Ибо есть и другие видимые светы, происходящие из него, как от огня, который был показан Моисею, когда он палил купину, но не сжигал — чтобы сущность показала и явила свою силу. Свет, который был в столпе огненном, настав­лял Израиля, водя по пустыне. Свет и Илию вос­хитил на огненной колеснице, не сжегши восхи­щаемого. Свет осиял пастухов, когда Христос— Свет вне времени — сошел во время. Свет звез­ды, появившейся на небе в Вифлееме, — и чтобы направить волхвов, и чтобы были принесены дары, ибо Свет был с нами ради нас. Светом явилось на горе Божество ученикам и скоро укрепило их ви­деть Его; свет — это видение, озарившее Павла, когда [Свет] исцелил и ослепление очей, и тьму душевную. Свет — и просвещение, которое [бу­дет] там для тех, кто стал чист здесь: когда про­светятся праведники как солнце, средь них станет Бог посередине, и по-царски будет отделять и раз­личать каждому сан, воздавая тому, что они сдела­ли, воздавая из там существующих благостынь. Свет — и прадеду нашему в раю данная заповедь, ибо божественный Певец говорит: " Светильник для ног моих — закон Твой, свет путям моим". Свет — и сила того слова, которое в нас, направ­ляющая наши стопы на поступки в Боге. Свет — это тот, кто в Боге послушлив: разгоревшаяся лю­бовь к Нему затоптала пламень заблуждения: как те, кто были вместе с Ананией, в Вавилоне внутри огненной печи ликовали, когда и одежда их не за­горелась. Свет больше тех светов — это доброволь­ное Крещение-просвещение. И свет выше всех светов — вера в Божественную Троицу, возда­ющая равную славу и не знающая скверны. И ска­зал Бог: " Да будет свет". И стал свет. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью.

(62) Вопрос. День и свет, одно ли это и то же? Одно ли и то же ночь и тьма?

Ответ. Всесветлое и тихое (радостное) по правде прозывается кротким. А противоположное этому именуется ночью. Мне думается, что про­звания никак не иначе находятся в рабстве у ве­щей и знаменуют их, и по благому чину движения каждое прозвание предает себя властелину, кото­рого зовут по имени. Дело рабов — слушать и вы­полнять повеления господина — отвечать благим чином движения — гласом.

(63) Вопрос. Как земля была невидимой и не­устроенной — Бог ее не свершил, или как?

Ответ. Земля была невидима и неустроена не по существу, но по неукрашенности и внешнему виду. Не были воды обустроены на своих местах, чтобы явилось ее существо, и чтобы она украси­лась деревьями и цветами; и завязями. Ибо ее по­крывала пучина; и нигде она не была опоясана род­никами и реками, не была испещрена. Из нее по Божией воле вышли животные. Но как бы одеж­дой скорби она была одеяна некоторой бездной, как именно сказал божественный певец Давид: " Бездна, как свитое полотно, одеяние его". В об­разе океана до сих пор всегда окружает землю.

(64) Вопрос. Почему тогда Пророк сказал не " одеяние ее" но " его"?

Ответ. Потому что подразумевался элемент мироздания, а мы знаем, что это земля. Так же душа и мужчины, и женщины называется в женском роде: " Женщинам и мужчинам дам быть душами". И Христос зовется и " мудростью", и " силой", и " скалой", как Бог, и Слово, и Человек. Можно понимать и по-другому, что земля была невидима, ибо не было человека, который мог бы ее увидеть и не было на ней ничего.

(65) Вопрос. Что отделяло твердь от воды? От воды небесной, которая выше, и от воды моря?

Ответ. В первый день Бог создал небо, су­ществующее над твердью. Во второй — видимую твердь, над нашими головами. По своей сущности она другое, чем существующее выше нее небо.

(66) Вопрос. Почему они тогда называются одинаково? Ибо другой вещи должно принадле­жать другое название.

Ответ. Те, кто любят изучать и бесхитростно исследуют Писание, те найдут, что есть большое различие в названиях: одно дело — небо, а дру­гое — твердь. И уже из этого названия мы все уз­наем: видимое, думается, тверже, чем невидимое. Моисей сказал: «В начале сотворил Бог небо и зем­лю». А показывая сотворение твердого, он написал: «И сказал Бог: да будет твердь». И Исайя указал на то, что первое — тонкое и легкое в своей сущнос­ти, а второе — более твердое и густое тело, когда возгласил: " Утвердивший небо, как дым, натянув­ший, как кожу". А о видимом возгласил: " Свед­ший небо, как свод". А прежде Он небо растянул как кожу, а о видимом сказано, что свел небо как свод. Божественное Писание обычно называет и мужчину, и женщину " человеком", и одно у них имя, хотя один вынослив и выдерживает тяготы, а другая слабее и проще духом и разумом. Так Мои­сей умолчал о большем, думая, что невозможно [это] высказать. Но можно сказать о сущности ви­димого неба, которое как лед загустело Божией во­лей и, укрепленное, подражает надмирному небу. Оба существуют так, что держат все под собою и несут себя божественной силой.

(67) Вопрос. Но как может лед нести на себе, отделяя, ту неведомую в ее количестве воду?

Ответ. Христианам подобает укрепляться ве­рой. Когда Бог хочет, то сущность побеждается и действует сверх своей природы. Так в Кане Гали­лейской вода преложилась в вино по Божией воле. Так в Египте Нил стал кровавым. Так сверхъесте­ственно Чермное море стало сушей, а нерассекаемая вода застыла в стену, и люди шли по сухой без­дне, не омочив ног. Пусть будет тебе показан результат неверия: Богомерзкий Фараон потонул, ибо Бог при том переходе изволил, чтобы тот был потоплен волнами. Прежде Бог и небо растянул как кожу, и прикопал его к земле, и на бездне поста­вил его. Так и учит божественный Певец, когда поет: Растягивающий небо как бы кожу, покрывающий водами то, что сверху него". Он пришел к нам, как мы все говорим, в " последние дни" во плоти, и пе­реходил, не омоча ног, влажное и не успокаива­ющееся море.

(68) Вопрос. Мы уже выше просили, чтобы ты не смотрел на нас, спрашивающих, как на неверу­ющих, но чтобы мы, услышав гласы отцов, полу­чали от тебя пользу.

Ответ. И весьма подобающим образом молю ваше досточудное благолепие ни в коем случае не отказываться от мыслей, и не хромать умными но­гами о истине. Дадим простор слову. Вода оказа­лась выше земли, когда сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да разлучает она посере­дине воду. И тотчас замерз лед и удержал на себе половину вод. Как если стеклянный сосуд перего­родить посередине пополам, на равном уровне будет вливаемая вода. Выше любого помысла пре­мудрая Божия властная сила. Посмотри действи­тельное указание о тверди. Она сооружена не ис­кусством человеческим, но Божией волею. И, как говорит предстоящее обучение, одна из четырех рек, которые текут из рая из одного источника, по-нашему именуемая Фисон, по-эллински — Устр, по-римски — Данувий, а по-болгарски — Дунай, зимой замерзает, превращаясь по своему видимо­му образу в камень, хотя вещество воды и мягкое. И тогда она выдерживает ратников, идущих к гре­кам, когда множество их переходит через Сремские и Фракийские края. Так теперь тебе самому надо понимать замерзшую из воды твердь, как на той реке, где под ней течет находящаяся ниже вода, хотя вся она покрыта конями и всадниками, тыся­чами, что много раз было-видимо. Бывает, что в зимний период, когда стоят долгие холода, то теп­лая вода, дождем хлещущая из облаков, так же как и текущие с горных вершин или высот потоки, — это настоящий лед, который отличается от теку­щей воды, являясь как бы преградой для нее; и лед, получившийся из воды, без слития и смешения остается вместе с тем, что лежит ниже. Подобным же этому образом учит нас и снег. Он тает на вы­шеупомянутой тверди льда. Таково и бытие сред­ней преграды льда — разделять между собой воду небесную и воду земную, ибо по образу небес­ной тверди земное, как и [сказано] выше, разде­ляется (различается) по мирским законам. Холод­ное время многодневно и многоразлично. А Божие повеление крепче [замерзшей] реки. Так застыла над нашей головой твердь.

(69) Вопрос. Для чего нужна горняя вода? Она что-то напаяет, или кто ее пьет, или переплывает, или поит кого? Для какой она пользы?

Ответ. Так как я сказал, что твердь — как лед, она сотворена ради подъема светил, я гово­рю о жаре солнца и луны, и всего остального хора звезд, которые родились от огня; чтобы от их зноя не растаяло то, что замерзло. Ради этого так и устроено, что вода, расплескавшись во множеств выше, остужает жар и умеряет пламя. Так что тамошняя густая влага выдерживает огонь светил.

(70) Вопрос. Но как может лед сопротивляться огню? Он ведь не выдерживает приближения огня, осязания рукой, теплого пара, близости одежды?

Ответ. Не следует то, что выше мира, сопо­ставлять с земным. Ибо подобие тут мы постичь бессильны. Божия сила все устраивает и удержи­вает, и мы начнем указание с наших слабых вещей. Как если на большом блюде кто положит малую искру или зажжет свечу, то он не спалит и не сож­жет лежащее на нем, как ему [сначала] кажется, но сможет согреть сосуд. И как тогда слабое све­тило может смежную бездну растопить или спа­лить? Разве церковная свеча, когда она горит, мо­жет упразднить зимнюю стужу? Лед силится угасить огонь и превратить в камень находящую­ся внутри воду. И на морозе светильник, хотя мас­ла залито много, гаснет, так что простой лед со­противляется огню: он остается льдом, не опаляясь. Но и слабое животное саламандра оскорбляет сущ­ность огня: ибо мы знаем, что она в костре бегает и двигается, никакого вреда не получая от сущно­сти огня. Поэтому и солнце не наносит никакого вреда, когда идет по небу. Описывая утренний вос­ход, божественный Песнопевец сказал: " Как же­них, выходящий из чертога своего". Он радуется, что оно бежит по своему пути, что с края неба его выход. Этот край не круглый, если есть восход, не как колесо вертится солнце, как думается суе-словам. Оно доходит до края неба, то есть конеч­ная точка пути — это край, запад. Но перейдем к жениховой красоте светила. О солнце сказал Да­вид, так поведав об утреннем виде его, что исходит из чертога своего — светлое и умеренное. Когда же солнце идет по небу в полдень, то мы часто ста­раемся убежать от него, не выдерживая его пламе­ни. Когда солнце восходит, оно для всех прекрасно и приятно, как и жених: видимо от востока до за­пада, щедро простирая молнийные лучи, оно и раз­рушает светлостью злой мрак воздуха, и греет зем­лю для творения плодов, понуждая семена расти.

(71) Вопрос. Но почему не тает лед от разго­ревшегося солнца, когда так много тепла? Ведь мы избегаем его в полдень, потому что не выдержи­ваем его пламени.

Ответ. Такова воля Божия, и да будет умолчено, каким образом. Я тоже могу так же хорошо, как и ты, сказать: " Почему купина, в присутствии Моисея, пламенела, но не сгорела? " — но словно увлажняемая росой, она явилась скорее цветущей. И как огонь, который в халдейской печи поднимал­ся на четырнадцать и девять локтей, не прикоснул­ся и не осквернил волосы юношей, что были с Ананией? Но юноши скорее были просвещены. И не нужно думать, что взлетом золы или серы, смо­лы или углей, каким-либо заклинанием или кол­довством всепоедающий огонь охладился, когда они были внутри, и пели вместе. Но Божество ус­тавило пламя, которое возносилось в трубу ввысь, что оно текло по земле, и на сорок девять локтей при печи слуг и зрителей, которые там сидели, за­дело и сожгло в прах. И как же Илия на четырех огненных конях взлетел на небеса и при этом ему не опалило ни одного волоса? Как в светильнике фитиля, изготовленного из дикого растения, хва­тает для обшествия на двадцать лет, при этом только масло горит светильничим огнем, а фитиль остается неистлевающим? И да будет умолчено о Боге, каким образом. " Глас Господень подсекает пламень огня", — сказал божественный Песнопе­вец. Так и было у купины в пустыне, и в пещи в Вавилоне, и в случае Илии пророка и других чу­дотворцев: палящую силу огня подсекает Божия воля, подобающим образом ее раздвигая (разли­чая), которая у нас нераздельна, показывая так пра­восудие будущего Божия суда, когда для правед­ников воздаянием будет светящий геенский огонь, а для враждебных людей — жгущий. День откры­вается огнем (светом) — и дело каждого будет проверено огнем все как есть, сказал великий Апостол. В согласии с ним Петр, верховодитель хора святых, сказал, что теперешние небеса и зем­ля покрыты огнем, сохраняемые на день Суда. И запечатлевая в вещах слова для рабов [Своих], Господь сказал в Евангелии: «пошлет Сын Чело­веческий Ангелов Своих» по всей вселенной, и бу­дут собраны грешники из среды праведных, и бро­шены «в печь огненную».

(72) Вопрос. Будет ли когда-нибудь, что небе­са будут разрушены, и светила погибнут?

Ответ. Будет разрушаемо творение. Но поги­бель не дойдет до конца; но будет претворение в лучшее, как мы научены от Давида, воспевавшего божественным гласом: " Вначале, Господи, Ты ос­новал землю, и небеса — создания руки Твоей". Они погибнут, а Ты будешь. И еще сказано о нача­ле пакибытия, что все обветшает как риза (верх­нее одеяние) и как ткань одежды будет свито и сло­жено; и прекратит существование вода, которая выше небес, тогда все растает от страшнейшего огня, звезды упадут, как листья падают с ветки — как сказал великий среди пророков Исайя. А в кни­гах соборных посланий сказал Петр, что составы от огня разрушатся, а все переменится на иное и при этом неразрушающееся. Сказал божественный Песнопевец настоящих и будущих событий: " Ты пошлешь Духа Своего, и будет создано; и обно­вишь лице земли".

(73) Вопрос. И море тогда не высохнет никог­да, когда будет столь великий конец? Ведь вода и выше небес, и " посреди воды" сказал Бог: «Да бу­дет твердь».

Ответ. Замечательно учит нас великий Исайя, что море прекратит существование, и погибнет в этом прекращении. Ибо Пророк сказал о Боге: " Го­ворящий бездне, что она опустеет, что реки твои иссушу". Это нужно понимать как притчу: бездна зла - это диавол. Реки, к нему направленные и в него втекающие, — это бесы. Они пенятся и на нас, смертных, возвышаются и накатываются как вол­ны своими нападениями. Однако достаточно ска­зать о любом составе, что сущность водную Тво­рец создал Своим искусством. Ибо твердь сохра­няется не только оледеневшими надмирными во­дами, но и внизу пламя светил умеривается от за­мерзшего тела. Высоко идущий огонь, когда дохо­дит до низа, то лучами разливается по морозу. Таким же образом и свеча горит в наших руках: пламя горит под каким-то колпаком или крышкой и расходится лучами, искрясь. Так и высокое солн­це, Христос, Который в сравнении с огнем Истин­ное Солнце, искусно упорядочил: так что восхо­дит то из одного места лето, то из другого места зима. Чтобы солнце, не начиная сиять с одного и того же конца, не повредило край тверди, и не спа­лило что из творения.

(74) Вопрос. Надмирные воды тогда подобны' морским? Они горькие, соленые, тяжкие и пахнущие?

Ответ. Чище всякой соленой воды горняя вода: она и не горькая, не тяжкая, не смердящая. Солнце в своем движении не соприкасается с ней, но освещая многое, воспаряет ее и влечет вверх. Ибо с морем смешивается сладкая и питьевая вода рек и потоков. Ведь мы много раз видели грязные места, высохшие и бесплодные, так что когда вода была взята, слизь ее осталась и соль, а сама она вознеслась [в виде] облаков. И из земли она из­влекается как бы губами и расходуется на дождь.

(75) Вопрос. Как из моря дождь подается на облако, так что он опять разливается по земле? И как такая тяжесть может во множестве вознестись на облака?

Ответ. Послушай Давида, который в Боге поет: " Возносящий облаки от пределов земли". А молния происходит в этом дожде, как говорит дру­гой Пророк: " Призывающий воду морскую и из­ливающий на лице земли, Господь Бог Вседержи­тель — имя Ему". Когда возникают облака, и ветры их гонят, чтобы разнести дождь, тогда случаются молнии.

(76) Вопрос. Но как, когда столько лет земля истощается от вознесения дождей, от всех этих отъятий, вода в море и в источниках не кончается?

Ответ. Вода в источниках не уменьшается, ибо она происходит из моря, и в него опять течет реками и потоками, пусть даже не в тот день, ког­да из него они принимают воду в себя. Ибо учит премудрый человек Божий Соломон: " Все реки текут в море, и море ненасытно". И море не умень­шается от небесного насилия, когда поднимается пар от солнца, поскольку с неба идут капли, и за­потевает росою от воспарения в воздухе. Как в бане от воспарения пара получается влага и под паром она падает на землю. Много раз можно видеть гу­стой туман, поднимающийся от моря, восходящий из источников и рек. Должно думать, что это не что иное, как вода.

(77) Вопрос. Как из моря может быть вода источников, или озерная вода, или речная вода? Ведь море горькое и соленое, а эта вода сладкая, питьевая и легкая?

Ответ. Ничто из этого не может помешать тому, что сказано. Она процеживается через щели пор, вытекая через тесноту и при этом теряет тяж­кий и горький элемент, и освобождается от соле­ности. Так и вино, смешанное с водой, если его налить на губку или на хлеб, то, что густое, оста­нется в задержавших порах, а что тонкое и чис­тое, будет процежено через поры. То же самое про­исходит, когда вода смешана с маслом, и ее льют на те же вещи. Что жирно и более густо, остается, а что тонко, проходит насквозь и остается таким.

(78) Вопрос. Разве это так? Почему тогда вода не поднимается из бездны повсюду? Но мы копаем колодцы, прикладывая изрядный труд, и часто при­нимаем и страшную смерть, когда нас засыпает.

Ответ. Как раз удачно будет заметить, что воды в колодцах происходят из бездны. Ибо вода источников поднимается на землю более мелко. А в глубине они восходят от бездны, выжатые сквозь ноздреватую почву. Они лишаются горечи и оста­ются без соли, а потому они сладкие. Колодезная вода как раз бывает тяжелой, соленой и негодной для питья, когда ее дно близ бездны. Проходом вверх через тонкие поры, и при достаточной ско­рости истечения, морская горькая соль не поспе­вает, но возникает некоторая разница. Так что ко­лодезная вода тяжелее, а морская легче.

(79) Вопрос. Почему облака поднимают мор­скую воду? И почему, захваченная, она не проли­вается тотчас на землю? И почему в одних местах идут дожди, а в других нет?

Ответ. Послушай Давида, который поет о Боге: " Собирающий, как в мешок, воду морскую". В другом месте сказано: " Прикрепляющий воду к облакам в воздухе". Перед этим о Боге говорит и Иов, начинатель подвижничества: " Столп и Сте­на, и не распадается ниже Него облако из воды" — здесь нужно разуметь Божественное Вознесение Спасителя. Ибо облако простиралось под Его но­гами, не способствуя Его подъему, но показывая Его существование. Некогда Он к Иову через мглу и облако, а также к Моисею говорил через напол­няющееся облако, словно с помощью мехов или трубы. Божие повеление сверху было именно как изгнетение воды. Так, если кто в вино как в глуби­ну поместит трубку, и если мех полон, то руками можно надавить, и по всей комнате вино распро­странится как облако, а из трубки оно будет изли­ваться на благо пьющему. Таково это излитие и течение.

(80) Вопрос. Если первоначально все было под водой и скрыто бездной, то как вода собралась в одно место и отступила, когда Бог сказал: " Да со­берется вода в единую совокупность, и да появит­ся суша"?

Ответ. Все удерживает Божия сила. Когда Он решил ввести воду в единую совокупность, тогда Он определил место, которое должно ее принять. Ибо не было до этого лежащего вовне [системе Мирового Океана] моря Гадира; не было великой не переплываемой корабельщиками пучины, воды, обходящей Вретанский (Британский) остров и за­падную страну Иверов (Испанию). Но когда Бо­жия воля создала место, к нему стеклось много вод.

(81) Вопрос. Одно ли море, то есть место, где собираются воды, или много?

Ответ. Обирание воды одно, но много еще есть систем. Ибо есть озера на севере, и вокруг (где видно) Эллинской пучины, если следовать по Македонии, Вифинии и Палестине. Они явно со­бирают воду, а что в них много воды, никто не воз­ражает, но мы их не называем воистину сущими морями, даже если они как море горькие и с раз­мешанной солью, как Асфальтийское озеро в Иудее, и Севротинское, которое между Египтом и Палестиной идет через Аравийскую пустыню. Так же и Урканий, и Каспий, как думают некоторые в своих писаниях. Но следует внимать землеописа­нию очевидцев, что эти озера невидимым образом, хранясь в себе, стекаются в одно, как показывают, Чермное море, которое далее невидимо соединя­ется с Гадиром.

(82) Вопрос. Почему Господь назвал систему вод морем?

Ответ. Озера стоят сами по себе, окружен­ные вокруг землею. А моря назвал Господь, гово­ря: Море северное, Море южное, восточное Море, западное Море. И каждое море имеет собственное имя: Понт Евксинский, Пропонт, Елиспонт, Эгей­ское, Ионское, Сардонская пучина и другая — Си-килийская, Туринское море и тьмы названий мо­рей, которые нам не хватит времени перечислить.

(83) Вопрос. Почему Моисей в начале книги Бы­тия говорит о земле, а в месте, которое мы рассмат­риваем — о суше? Разве земля — одно, а суша — другое?

Ответ. Не нужно думать, что земля отлича­ется от суши. Но как причину не нужно рассмат­ривать солнце, которое иссушает: ибо сушу, кото­рая древнее существования солнца, Творец назвал землею, тем отдаляя тех, кто суетно думает, что Бог не творил солнца.

(84) Вопрос. Как понять то, что говорит Мои­сей: «И увидел Бог, что это хорошо»? Почему Тот, Кто знает все наперед, только после сотворения увидел, что свет хорош? Если люди, когда прежде хотят что создать, знают, будет ли то, что они де­лают, хорошо или плохо, то почему Бог уже после сотворения узнал, «что это хорошо», будто Он до этого не знал, что желает сотворить?

Ответ. Не саму по себе красоту показывает это слово. Ибо Бог не очами видит красоту твари, но из-за неизреченной премудрости видит то, что получает бытие. Ибо Он сказал к Иеремии: «...преж­де нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя еще в утробе, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя...» И к Нафанаилу: " Преж­де, даже, чем к тебе возгласил Филипп, Я видел тебя, что ты был под смоковницей". Говорил Он и к Аврааму: " В это время будет у Сарры сын, ибо у иудеев я прежде Авраама". Приятен вид моря, когда по нему бегут белые барашки, когда штиль царит на всем его просторе, разве что упоительно его волнуют кроткие дуновения. Ширь являете видящим багряной или синей, не бурная, не быстрая, но края свои какими-то мирными схождения ми держит в целостности, возвращая опять к себе. Хорошо, что, боясь Божия повеления, волны до ходят только до какого-то края, и не преступаю его, а ломаются. Это в обличение нашего неразумия — то, что сказано. Само это показывает, что волны, немного переходя предел, запечатлевают явным образом некоторую черту по краям. Это поучает как языком не преступать устав Божия по­веления. Хорошо, что реками спускаемое само со­бой к ним опять возвращается: здесь рождаясь, там' приемлется. Хорошо, что море соединяет собой многие на расстоянии находящиеся земли и горо­да, на себе нося корабли, сообщаясь беспрепятственно с кораблями и веслами. И дает знание о неведомом; и нуждающимся помогает в том, что им требуется; и творит городам предназначенное воздаяние. Но не только так подобает разуметь, но и в Боге, что море хорошо и прекрасно, — сло­во " хорошо" включает в себя миротворение. По­добным способом нужно понимать и о свете, и о других вещах.

(85) Вопрос. Почему Моисей написал, что Бог сказал: " Да произрастит земля траву, сеющую семя [по роду и по подобию... и] дерево плодови­тое», семя которое от него по роду и по подобию". Мы видим, однако, много растений всегда бесплодных, без семени. Какой плод имеет хвощ или трост­ник? Разве есть семя у лука или розы? Или цветок у лавра и других бесплодных растений?

Ответ. Если кто с любовью и усердием ис­следует божественные вещи, то он находит, что все пригодно. По Божией воле сделано так, что плод дается нашей нужде. Сено дается скоту в корм зимой. Масло — тем, кто болеет. Вместо семени можно прорастать отпрысками, скрытыми в зем­ле. Так хвощ. Они растут отпрысками и отростка­ми, по своему роду: шиповник и лук. Так и другие цветы. Одни создают благоухание буйному вину для пьяниц. Из травы можно искусно сварить темьян, в помощь врачам. Чеснок, если его мы ва­рим вместе с травами, он истребляет своим едким соком яд, попавший в утробу. И очищает воду от гадких примесей. Тростник имеет плод, которым мы метем (камыш). А все остальное размножает­ся своим родом через проклевывание корня.

(86) Вопрос. Почему вместе с хорошими рас­тениями растут злые, могущие принести погибель нашей жизни? Плевел вместе с пшеницей, волчцы вместе с цветами, а со съедобными — сорняки, полынь и белена, которые губят нашу жизнь.

Ответ. Потому что мы забыли, как хвалить то, что нам приносит пользу. Похвалу мы воздаем Творцу, Который выращивает растения, чтобы они укрепляли наше тело и приносили и другую пользу. Неужели мы не думаем о том, что не все создано, чтобы пойти в наше чрево? Всем нам известно, что предназначено в пищу и что приуготовлено для этого. Всякая существующая вещь имеет свое ме­сто в мире. Что же, если для тебя смертельна кровь теленка, то это животное должно было быть со­здано без крови? А его силы тем более требует наше существование. Но тебе достаточно всем из­вещенного слова, что надо беречь себя от пагуб­ного. Овец и коз не надо отгонять от смертельных для их жизни растений, но они, ощутив гадкий за­пах, сами их пропускают. А тебе дан еще и разум; и медицинское искусство, которое устраивает не­обходимое. Ты ведаешь, как избежать губительно­го, даже не имея опыта: Ты мастер обойти ядовитое растение. Ни одно из ядовитых растений не растет без потребы и пользы, но нам и скоту для использования дарованы стебли; скворцы едят раз­ные лекарственные растения или ягоды, по своей природе ничего гадкого из них не воспринимая. С помощью мандрагоры врачи помогают больным уснуть, тем самым утоляя непереносимую боль тела. Так же некоторые с помощью полыни успокаивают помыслы беснующихся (приготавливая отвар для успокоения). Есть лекарственные растения, которые уничтожают многие хронические страдания. Так что, думаем, это — ратная вещь для нас, и дана она нам на прибыток и благодарение.

(87) Вопрос. Почему о траве и о растениях ска­зано «да прорастут», а о животных и зверях — «да произведет земля». Какое различие между ними? Они ведь происходят от той же матери.

Ответ. То, что прорастает, их плоды всякий раз хотят упасть и находиться в земле, как во чре­ве матери. В падении листьев они умирают, а за­тем опять случается рождение. А животные один раз появились на поверхности земли, а затем уже рождаются не от нее, а сами от себя.

(88) Вопрос. Почему Бог не украсил Себя по первенству бытия, но впоследствии созданную землю почтил более?

Ответ. Из-за могущего возникнуть заблужде­ния многобожия. Ведь и теперь многие продолжа­ют держаться этого заблуждения, почитая солнце вместо Бога и будучи в ночи безбожия, когда солн­це заходит. Тогда будут думать, что плоды зреют, выходя из земли от солнечного тепла, будто бы все не совершается от созидающей Божией силы, и ни­чего не может тягаться с величием ее установлений. Чтобы не считали солнце предводителем и отцом света, земная кладь была сотворена раньше неба.

(89) Вопрос. Почему в первый день, когда небо еще не было утверждено на бездне и тела не были собраны в один сонм, Бог не сотворил солнце, луну и звезды?

Ответ. Не было тверди, на которой должны были быть расположены светила. Ибо вначале Бог сотворил небо и землю; не это видимое небо, но то, которое выше видимого.